Глава 23. На границе серых территорий
Проклятый словно завороженный смотрел, как медленно проступает рисунок на скале. Вот появились перекладины входа: две вертикальные линии, и одна горизонтальная вверху, образовав букву П. Одновременно с ними, внутри “буквы”, на расстоянии, примерно на ширину ладони взрослого человека, возникали причудливые переплетения прямых, пересекающихся под всевозможными углами линий и полуокружностей. И хотя знакомство Михаила с китайской, или японской письменностью, ограничивалось тем, что иногда, он случаем забредал на сайты, созданные на языках этих стран, первой его мыслью, была мысль, об иероглифах.
Тем временем, наскальный рисунок, словно наливался цветом. Вначале серые контуры постепенно темнели, словно какой-то невидимый художник, щедро добавлял черную краску, и наносил ее на каждую черточку. Михаил не особо разбирался в цветовых оттенках, дизайнером он никогда не был, и всегда думал, что существует семь цветов радуги, как в считалочке “Каждый охотник желает знать…” черный, белый, и пять или шесть серых оттенков, которыми удобно делать заливку колонок в таблицах “Excel”. А остальное, как говорится от лукавого. Теперь, находясь около этих скал, он понял, что сильно заблуждался в цветовой гамме.
Ворота постепенно чернели. Проклятый, почему-то был уверен, что медленно проступающий наскальный рисунок, является именно воротами, хотя и не смог бы объяснить почему, даже если бы кто-то спросил его об этом. Оказалось, что не только серые, но и черные цвета, тоже могу быть абсолютно разными. Выглядит это примерно так: светло-черный, черный, очень черный, настолько черный, насколько это возможно, и еще чернее. Наконец цветовая трансформация закончилась, и в итоге он стоял перед возникшими из ниоткуда воротами. Их высота была примерно полтора его роста, а ширина как у обычной, среднестатистической двери в его доме. От рисунка, хотя Миша был уверен, что перед ним нечто большее, чем простой, пусть и красивый наскальный рисунок, веяло чем-то этаким … и он никак не мог понять, чем? Тут смешивались и опасность, и любопытство, и даже некое предвкушение, словно за ним хранилось нечто очень желанное, хотя это мог оказаться и огонек свечи, на котором сгорит беспечный мотылек.
-В любом случае, я, похоже, нашел то, о чем говорил Магрес, — пробормотал
Проклятый, — он сказал увидеть что-то, а не исследовать это, так что пора, пожалуй, назад.
Миша развернулся, ища взглядом лестницу — его единственный ориентир в этих жутковатых скалах. Вот и она, его дорога в резиденцию мага. Как говорил колдун, достаточно просто смотреть на нее и идти вперед. Это пара пустяков….
Через час (а может, прошло несколько минут или несколько дней), Проклятый понял, что сильно ошибся, вернуться оказалось не так уж легко. Он бодрым шагом направился обратно, при этом принялся насвистывать мотивчик из “Розовой пантеры”. Каменная дорожка приближалась, и в какой-то момент он просто решил проверить, сколько ему осталось пройти по влажной земле, прежде чем под ногами окажется твердый камень. Один взгляд на дорожку, и на следующем шаге он чуть было не расквасил нос о скалу. Ругнувшись, Проклятый тем не менее отметил, что рисунок ворот немного побледнел, и стал не настолько темным.
Пообещав себе впредь быть более внимательным, Михаил вновь отправился к “выходу”. Солнце сбоку, вроде и видишь боковым зрением, но в тоже время, оно словно постоянно ускользает, а ведь он никогда не видел Этанийского небесного светила, интересно же, как оно выглядит. Моментальный взгляд в бок. Солнца он так и не увидел, зато снова оказался около скалы с нарисованными воротами. Может это и не ворота? — у Проклятого уже начали появляться сомнения по этому поводу. Пообещав себе больше не отвлекаться ни на что, Миша пошел к лестнице в третий раз.
Кожей почувствовал взгляд в спину, неприятный и оценивающий. Сзади точно кто-то есть, и оно крадется за ним. Этого кого-то не слышно, ну или почти не слышно, но оно есть! Выбралось из скалы, сквозь черные ворота, и совсем не против закусить беспечным Проклятым….
Оборачиваться нельзя, но желание сделать это пересилило, оно намного сильнее тонкого голоска разума. Как и следовало ожидать, сзади никого не оказалось, зато впереди, вновь появилась скала, с уже успевшим опостылеть изображением.
-Никогда, никогда больше не стану смеяться над теми, кто умудряется заблудиться в трех соснах! — пообещал он неизвестно кому, — может быть, они тоже попадали в какие-нибудь аномалии?
Услышали его обещания или нет, осталось неизвестным, и внешне ничего не изменилось: скала, заманчивый рисунок, лестница, как путеводная нить, и солнышко сбоку. Да, еще тишина… неприятная такая тишина, надо заметить.
-Все! Хватит!
Михаил постарался разогнать гнетущее безмолвие собственным голосом. Получилось не очень, как-то хрипло и неубедительно.
Новая попытка. На этот раз он шел словно андроид, передвигая почти негнущиеся ноги и стараясь не сводить взгляда со ступенек. Даже дышать он начал через раз. Нервное напряжение не прошло даром, видимо он непроизвольно перенапрягся, поэтому заболела шея, начала ныть спина. Вдобавок еще, несмотря на то, что жарким данное место назвать было нельзя, пот начал струиться по лбу заливая глаза. Миша вытер его рукавом раз, второй. Начало щипать глаза, и он зажмурился, давай им отдых, а когда вновь открыл, увидел уже привычный, можно сказать ставший родным рисунок на скале.
Проклятый запрокинул голову и заорал в равнодушное небо. Хорошенько прокричавшись и подавив таким нехитрым способом нарастающую панику, Михаил принялся думать. По всей видимости, это место не так уж просто, как казалось вначале.
Тогда он решил поэкспериментировать, для чего отошел на пять шагов от скалы. Несколько раз моргнул – ничего, закрыл глаза на секунду, потом на две – все без изменений, но стоило довести до трех, как опять вернулся в исходную точку. Значит, моргать можно, а вот, например, протирать уставшие глаза кулаками нет. Затем Миша принялся исследовать: насколько можно отвести взгляд от лестницы, и можно ли играть глазами, например, скользить по ступенькам вверх-вниз. Так, выяснив, что главное видеть сами ступеньки, Проклятый предпринял очередную попытку выбраться отсюда.
Снова возникло ощущение взгляда в спину, и не только, казалось, что-то вязнет на ногах, и мешает идти. Вспомнилась детская сказка: “Волшебник изумрудного города”. Как герои шли по пустыне, и не могли отойти от колдовского камня, поставленного злой колдуньей, то ли Бастиндой, то ли Гингемой, он уже не помнил точно, кто из этих двоих отличился там.
В том мире, придуманном, ну точнее заимствованным, — да так звучит благозвучнее, чем сплагиаченным, или, упаси господи спизженным, — героям помогла местная ворона. В этом, ему похоже, на чью-либо помощь рассчитывать нечего. Шаг, второй, до счастья далеко… Вспомнилась песня “Серьги”. Не так уж и далеко, вон лесенка — рукой подать, главное не отвести взгляда. Он не был уверен, что сможет предпринять еще одну попытку дойти к лестнице, и с каждым шагом внутри крепло ощущение, что ему надо выбраться отсюда до того момента, как он очнется на Земле. Потерять сознание в этом месте будет плохая идея, очень плохая, он чувствовал это, а последние события научили Михаила доверять своим ощущениям.
Сорок, сорок один. Он считал шаги, а после тридцатого начал произносить цифры вслух, просто чтобы разогнать окружающую тишину. Миша не обращал внимание ни на злобный взгляд, который, казалось, готов был высверлить в его спине дыру, ни на солнце, ни на вяжущую слабость. Пятьдесят два, пятьдесят три… На семьдесят втором шаге земля под ногами сменилась на каменную дорожку, и идти сразу стало легче. Исчез взгляд, исчезла слабость. Он вырвался. Впрочем, еще не до конца выбрался из аномальной зоны, надо добраться до лестницы. Когда, еще через пятнадцать шагов, его нога встала на первую ступеньку, он готов был расцеловать это творение человеческих рук. Так, наверное, чувствуют себя выжившие пассажиры самолета, который совершил аварийную посадку.
Маг ждал его на балкончике. За время пока Проклятый барахтался около скал, тут появились пара кресел, небольшой столик с вином, и девушка, которая стояла, прямая как палка и незаметная словно тень. Увидев Проклятого, она склонилась в почтительном поклоне, и вновь выпрямилась. Магрес явно не привык себе отказывать в маленьких радостях, и сейчас это было очень даже кстати. Миша буквально свалился в одно из кресел, ноги дрожали так, словно он пробежал в бешеном темпе три километра, таща при этом на плечах штангу. Не спрашивая, он налил полный бокал вина, и залпом выпил. Чародей, тем временем, вновь раскрутил юлу, из чего Проклятый сделала вывод, что разговор намечается серьезный.
-Ты справился — начал маг, — вернулся довольно быстро. Считал шаги? — этот вопрос застал Проклятого врасплох.
-Да, а это было обязательно, чтобы вернуться? — он чувствовал некую злость, потому что, если это было необходимо, чародей мог бы и предупредить.
-Нет. Можно, например, думать, петь, или какие-нибудь мантры читать. Главное на чем-то сосредоточится. Подсчет шагов, обычно самое очевидное, и полезное.
-Полезное? — с каждой фразой, маг все больше ставил его в тупик.
-Да. Обратная дорога может быть короче или длиннее. Это зависит от идущего. Сколько ты прошагал?
-Семьдесят два до тропинки и пятнадцать по ней.
Миша решил в этом разговоре просто плыть по течению, за своим собеседником. Снова дала знать о себе жажда, и схватив пустой бокал, он потянулся к кувшину, но молчаливая служанка опередила его, наполнив вином его стакан.
-Неплохо для первого раза. Ну а теперь главный вопрос: ты что-то увидел в этих скалах?
Спрашивая, Магрес слегка подался вперед, и Проклятый с удивлением понял, что тот волнуется.
-Ворота. Ну точнее рисунок: две вертикальные линии, соединенные сверху горизонтальной, а внутри множество иероглифов, ну или чего-то такого, непонятного.
-Увидел сразу?
-Нет. Думал уже что там ничего нет, ну или я не способен рассмотреть, а потом поглядел на камни сквозь свою татуировку, причем с закрытыми глазами. Рисунок проступил, потом начал чернеть, и дальше я его уже видел постоянно.
Михаил рассказывал максимально подробно, сознавая, что почему-то это крайне важно для мага, а значит, автоматически, важно и для него.
-Хорошо. — Магрес удовлетворенно откинулся в кресле. — Очень хорошо.
-А что это за рисунок? — не удержался Проклятый.
-Это действительно ворота. К вопросу, куда они ведут, мы вернемся позже. Сейчас важно то, что ты их увидел, поэтому программа твоих тренировок слегка дополниться.
-Дополниться?
-Да. Тебе надо научиться ходить по этой дороге, от скал к лестнице. Во-первых, ты должен уметь вернуться с первого раза, а во-вторых, тратить на это не больше двадцати шагов.
Проклятого передернуло.
-Как этому можно научиться? — в растерянности пробормотал он.
-Многократными повторениями, но не сегодня, начинать лучше сразу после того как ты очнешься. Я не могу даже предположить, что случиться с тобой, если ты потеряешь сознание в этой местности.
-Понятно.
Проклятый помрачнел, и глотнул вина из бокала. Мысль о том, что придется вернуться к этим скалам пугала, но при этом он понимал, что никуда от этого не деться.
-После того, как ты научишься путешествовать по такой земле, а в твоем случае, я думаю, это произойдет быстро, мы поговорим о воротах. Они крайне важны, в том числе и для тебя.
-Почему, Вы думаете, — вновь перешел на Вы Проклятый, — что у меня это получится быстро?
-Исходя из личного опыта — улыбнулся чародей, — просто поверь мне в этом вопросе. Но учти, расслабляться нельзя. Скоро сюда прибудут твои старые и новые наставники, слуги и прочий люд, ты будешь тут жить и тренироваться. Запомни, сколько бы тут не было народа, никто, абсолютно никто, не сможет помочь тебе там. Заблудишься или запаникуешь — останешься там навсегда.
-Навсегда. — Проклятый посмаковал это слово, и оно ему явно не понравилось.
В его жизни уже произошло одно крайне неприятное происшествие, и он всерьез опасался, что это будет также навсегда.
-Постараюсь, чтобы этого не произошло. А жить я буду тут из-за этих ворот?
-Ворота, и специфическая местность…. У нас в Этании таких мест хватает, и думаю, что в вашем мире можно найти подобные аномалии.
-Про наш мир, я что-то сильно сомневаюсь — улыбнулся проклятый, но Магрес не поддержал его веселья, оставшись серьезным.
-Неужели у вас не найдется каких-либо легенд, о таинственных исчезновениях, плохих местах, природных аномалиях? – промолвил Маг
-Да, есть конечно, но я всегда считал это сказками. Слишком много там противоречивой информации, и нет никакой конкретики.
-Я уверен, что и магию, и уменьшение в размерах, ты тоже считал сказками — на этот раз Магрес усмехнулся. — А то, что информация противоречивая, это как раз нормально.
Он неожиданно перегнулся через стол, посмотрев на Михаила почти в упор:
-Просто ее нет, и наверняка не будет там у вас какой-либо конкретной информации.
Миша не ответил, он думал о своем. Откуда, например, взялась фраза: “заблудиться в трех соснах”? Она раньше казалась если не смешной, то забавной уж точно. Но вот сегодня, он сам, грубо говоря, заблудился вообще на ровном месте, и без сосен…. На смену этой мысли пришла другая, совершенно неожиданная: Магрес очень заинтересован в нем, а нет ли у великого чародея серьезных проблем? Мысль была неуместна и несвоевременна, но не всякую неожиданную мысль легко прогнать. У мага могут быть проблемы непонятные простым смертным. Со своими коллегами по цеху, а то и с кем-то покруче. Этакая борьба бульдогов под ковром. И если это так, то может он, Проклятый, принял не ту сторону? А подумав так, он чуть было не расхохотался… не ту сторону…, надо же, как будто маги и чародеи выстроились в ряд, наперебой предлагая ему выбрать их покровительство.
-Вспомнил что-то?
Вопрос колдуна вывел Михаила из его излишней задумчивости, но говорить о своих сомнениях он не собирался, и ляпнул первое, что пришло в голову:
-Да так, Бермудский треугольник, парусник “Мария Селеста”. У нас есть местами какие-то аномалии.
-Серые территории есть везде…, — Магрес подождал, пока служанка наполнит его бокал, и, отхлебнув, продолжил: — но выглядеть они могут по-разному.
Миша ничего не ответил. Словосочетание — серые территории — напомнило ему о чем-то, но он никак не мог вспомнить и понять, о чем именно речь.
-Итак, сегодня отдыхай, — произнес Маг, — скоро прибудут уже знакомые тебе инструктора, и я надеюсь, что теперь понимаешь, насколько важна твоя физическая выносливость?
-Да, понимаю это гораздо больше, чем раньше, — произнося это, Миша взглянул на свои ноги, которые до сих пор еще ныли от излишнего перенапряжения.
-Кроме уже знакомых тебе людей, будут еще несколько специалистов и слуги. Кстати, – он кивнул в сторону девушки, — это Мира. Она будет прислуживать лично тебе. Меня не будет здесь еще несколько твоих пробуждений, поэтому вот еще два заклинания для твоей жены, заучишь их с Вайлесом.
Проклятый молча слушал Мага.
-А каждое твое пробуждение, советую начинать с похода к скалам. А сегодня отдыхай. Мира покажет тебе твои покои, она понятливая и догадается обо всем, что тебе нужно.
-Это ее талант? — уточнил Миша, окидывая девушку оценивающим взглядом.
-Можно сказать и так.
Магрес поднялся, давая понять, что разговор окончен и направился к двери, ведущей с балкона во внутренние помещения. Вдруг он остановился и произнес:
-Да, чуть не забыл.
Волшебник вернулся, положил на стол, некий металлический предмет. Проклятому понадобилось всего несколько секунд, чтобы догадаться, что перед ним лежит ключ.
-Это от двери, ведущей сюда, — подтвердил догадку маг, — я хочу, чтобы на этот балкон, не мог выйти никто кроме тебя и Миры, но и ей не стоит это делать слишком часто. Понятно, что мой запрет нарушить никто не решится, но лучше всегда закрывай эту дверь. Тут ты теперь сам по себе, иначе ничего не получится.
-Да, буду закрываться — согласно кивнул Проклятый, поднимаясь.
-Можешь допить вино, — остановил его колдун, — посмотри на скалы, и подумай, как будешь тренироваться, так сказать, пропитайся этим местом.
Маг оставил его в обществе молчаливой Миры.
-Ну, садись — Миша жестом указал на освобожденное чародеем кресло.
Уходя, Магрес забрал с собой артефакт, помогающий им общаться, и поэтому Миша попытался обратиться к Мире на Этанийском. Девушка послушно уселась на край кресла, и внимательно посмотрела на него.
Как же давно он не мог вот так, незатейливо, посидеть с бокалом вина, рядом с симпатичной девчушкой. При этом никуда не нужно спешить и не смотреть на нее снизу-вверх, или там сверху — вниз…. Если сидишь на шкафу, или высоко прибитой полочке”.
Когда же он жил в Шаарне, то вначале ему было совсем не до посиделок. Физическая и рутинная работа, попытки как-то подучить язык, поиски себя в новом мире, отнимали то немногое время, которое Проклятый пребывал в Этании. Позже, когда он начал жить уже в роскоши, все показалось некой сказкой, сном, и Миша относился к происходящему как к очень правдоподобному сновидению, не более того. Затем начались тренировки, и стало совсем не до посиделок.
Теперь же глядя на Миру, осторожно присевшую на краешек кресла, Проклятый понял — насколько ему не хватало такого в последние месяцы.
-Выпьешь со мной? — спросил он, протягивая пустой бокал.
Кажется, она испугалась. Михаил не мог быть уверен в этом на сто процентов, девушка хорошо владела лицом, можно сказать профессионально, но, тем не менее, у Проклятого создалось четкое впечатление, что в глубине ее глаз мелькнул страх. Пугать Миру он не собирался.
-Если тебя нельзя пить, — произнес он, медленно, тщательно строя предложение, — то я не настаиваю, тогда просто посиди тут.
Она кивнула с явным облегчением. “Возможно, просто это вино, слишком дорогое для обычных слуг” — подумалось Мише, а затем он просто выбросил это из головы, не желая портить наслаждение от отдыха.
Он пил вино, заботливо подливаемое Мирой, смотрел на горы, с изображенным на них странным рисунком, который скорее всего и не рисунок на самом деле, и впервые по-настоящему задумался — а есть ли возможность остаться тут навсегда? В какой-то момент пришло чувство голода, и Миша попросил девушку принести поесть. Машинально сделал это на русском, но она по всей видимости его поняла, потому что, плавно вскочив с кресла куда-то умчалась, а затем, довольно быстро вернулась, с большим подносом в руках. Видимо перед уходом, Магрес оставил соответствующие указания, и работа в его резиденции закипела. А может, кто-то тут жил постоянно, и сейчас вялотекущая активность, лишь сменилось бурной деятельностью.
Алкоголь постепенно делал свое дело. Мысли Проклятого текли все медленнее, зато все увереннее стали сворачивать куда-то не туда. Например, он все чаще посматривал на Миру, и в его взгляде все больше проявлялся интерес, мужской интерес. Невысокая, а на высокую он уже насмотрелся, будьте уверены! Стройная, даже худенькая, но там, где им и назначено природой, присутствуют соответствующие выпуклости. Светлые волосы до плеч, зеленые глаза. Еще когда она ходила за едой, Миша отметил ее плавную походку, то как она покачивает бедрами. Все это заводило Проклятого, вынужденно сидящего на голодном пайке.
Он поднялся, сразу встала и девушка. Миша не обратил на это внимания, подошел к перилам, облокотился, стараясь унять внутренний жар, который пока ограничивался лицом, Проклятому казалось, что его щеки пылают, но жар в любой момент грозил спуститься вниз, растечься по всему телу, вызывая то ли сладкую истому, то ли нервную дрожь. Чтобы отвлечься, он вновь мысленно вернулся к разговору с чародеем.
“Оружие!” Казалось бы, неуместное в данной обстановке словечко, возникло в голове, как иногда на пустом табло, вдруг, словно ниоткуда, возникает большая, красная надпись: “Осторожно!”, или еще какое-нибудь предупреждающее или запрещающее слово-указание. “Магрес хорошо относится ко мне, оружие надо чистить и ухаживать за ним”, — на смену одному слову пришла целая фраза. Еще более неуместная, но тем не менее, какая-то естественная. Почему бы и нет? Проклятый и близко не мог догадаться о планах чародея, а информацией владел лишь с его слов. “Главное, не быть у него в качестве камикадзе”, — пробормотал он под нос, и повернулся к Мире.
-Покажи, где моя комната? — попросил он, и девушка понятливо кивнув, повела его внутрь здания.
Проклятый шел чуть сзади, с удовольствием смотря на ее спину, ну если быть совсем точным, на низ спины. Если что, так и скажем жене — это была спина. Впрочем, одной Мириной спиной дело не ограничивалось. Проклятый также с неким интересом осматривал внутреннее убранство башни. Нет, он не был уверен, что эта резиденция мага так же является башней, но так уж устроен мозг: проще мыслить некими шаблонами. Башня в Шаарне, башня тут, в этом, пока безымянном месте. На похожие мысли (о башне), настраивало и внутреннее убранство. Было тут что-то общее с башней в Шаарне, разве что немного более тусклое. А возможно менее роскошное. Серый камень стен, зажженные, но странным образом не чадящие факелы. Пол устлан каким-то деревом, от коридора периодически ответвляются боковые ходы, а иногда в стенах появляются запертые двери. Они несколько раз поворачивали, и Миша не переставал удивляться тому, насколько все-таки большие загородные домики, принадлежат его радушному хозяину.
Наконец Мира распахнула небольшую дверь, и, посторонившись, пропустила Проклятого. Помещение было похоже на его прошлое пристанище, но поменьше и с голыми стенами. Хорошо хоть не каменными стенами, а деревянными (ну или выкрашенными под дерево), однако не это было главным. Тут было тепло, а из чего стены, об этом пусть эстеты беспокоятся.
-Зайди и закрой дверь.
Приказ дался легко, алкоголь смыл неловкость, и девушка послушно замерла посреди комнаты. Проклятый тем временем убедился, что ванна есть и тут, и самое восхитительное, есть теплая вода. Еще не горячая, видимо где-то там, на нижних этажах, в магических котельных, еще только начались работы.
Решив, что понежиться в горячей воде он сможет попозже, Проклятый повернулся к Мире. Она продолжала стоять, ожидая указания, и вдруг Мишу пронзила мысль: “полноте, а человек ли она? Может это какая-то заводная кукла?”. Подошел к ней вплотную, приобнял за талию, и уткнулся лицом в ее волосы. Девушка подалась навстречу, и то же обняла его за талию. От Мириных волос пахло чем-то растительно-горьким, и это так напомнило Мише его Иру, что он начал терять контроль, итак весьма ослабленный алкоголем и воздержанием. Провел руками по спине, скользнул по упругой заднице, почувствовал участившееся дыхание. Кровь отлила от головы, и подчиняясь универсальному закону сохранения, не пропала, а собралась в ином месте. Интересно — вновь мелькнула неуместная мысль, — а в магических мирах, действуют ли тут законы Ньютона? Но в создавшейся обстановке, мысль была признана ничтожной, неактуальной и несвоевременной, и безжалостно отброшена вместе с верхней одеждой.
Мира легкими движениями освободилась от платьица, оставшись лишь в тонких трусиках, и темном браслете на правом запястье. Почему-то именно вид этого тонкого и немного невзрачного украшения, окончательно сорвал его крышу. Жалкие остатки самоконтроля, сказав последнее, прости, покинули Проклятого вместе с остатками одежды.
Он прошелся языком по ее шее, коснулся затвердевших сосков, Мира изогнулась слегка застонав.
-Ты послушная девочка, — прошептал он, — сделаешь вид что хочешь, сделаешь вид что понравилось. А знаешь, пусть так и будет.
Он подхватил ее на руки, как же давно ему хотелось поднять девушку, а не быть поднятым ей, и уложив на кровать, навалился сверху. Уже ничего не могло помешать Проклятому прервать полосу воздержания. Кровь стучала в ушах. Странно стучала, все громче и громче. И в какой-то момент этот звук стал невыносим, и мир вокруг начал меркнуть. “О нет, только не сейчас!” — мелькнула мысль и в следующую секунду, он очнулся в своей коробке.
За окном еще ночь, но какие-то придурки на улице врубили музыку на полную, и несмотря на их восьмой этаж, казалось, что колонка расположена в соседней комнате. Проиграв еще пару секунд, музыка пропала. Он услышал, как заплакал разбуженный Валик, как встает Ира. Миша с трудом поднялся. По внутренним ощущениям, именно это тело, а не то, полученное им во сне, было оторвано от женских прелестей. В голове гудело, а в паху зудело.
-Да, я поэт-рифмоплет, — пробурчал он. — Лечь что ли, и попробовать закончить?
Но он знал — не получится. Не получится уснуть, и возможно оно и к лучшему. Есть время подумать, а нужно ли ему заниматься сексом с Мирой?
Тишина. После музыкального взрыва, разбудившего Проклятого, вернулось предрассветное спокойствие. Затих и Валик, убаюканный мамой, скрипнула кровать во второй комнате — это Ира вернулась досыпать. Миша вздохнул и загрузил ютуб. Начинался новый день.
***
Виктор, прежде чем выскочить за дверь, машинально кинул взгляд в зеркало. Работа юриста обязывает уметь носить костюмы и галстуки, и в начале его карьеры это была еще та проблема. Он часами тренировался перед зеркалом, учился грамотно пускать пыль в глаза. Сейчас в этом не было необходимости, но привычка осталась, на, то она и привычка. Прошло почти десять дней, с того момента, когда стройная красотка, в лучших традициях Голливуда, убила пятерых и поставила его на счетчик. Вспомнив об этом, он поморщился, давненько Виктору не случалось так ошибаться в оценке ситуации.
Поначалу он просто хотел найти деньги и откупиться, но потом передумал. Виктор был из тех людей, кто умел быстро успокоиться. Да Ирина напугала его, напугала до дрожи, когда напомнила Яблочника, но потом страх исчез. Она действительно совершила ошибку, потребовав так много. Тридцатку он бы, скорее всего, отдал, но сто…. Это было проблемой. И тогда юрист-бандит убедил себя, что она не так опасна. Скорее всего, папочка перед отъездом, познакомил сыночка с одной из своих оперативниц, оставил так сказать под ее присмотром. А из этого следует, что за ней, возможно, никто особо и не стоит, особенно после отъезда начальника. Следовательно, вместо того чтобы дарить неизвестно кому огромные деньги, надо уехать, желательно сменить страну, и пусть засунет пистолет с его пальчиками куда поглубже.
Успокоив себя таким образом, юрист начал готовиться к отъезду. В первую очередь обналичить бабки и сделать паспорт, ну и конечно выбрать место нового проживания. Виктор собирался уехать за день-два, до окончания срока ультиматума. Он привык к более-менее комфортному уровню жизни, и собирался свалить, забрав столько, сколько будет возможно. С учетом того, что по роду деятельности, он привык ходить по краю пропасти, несмотря не внешнюю респектабельность последних лет, где-то в глубине души, он знал, что рано или поздно ему придется бежать.
Осталось продать квартиру. Для матери он когда-то подобрал однокомнатное жилье на окраине города, а эту всегда рассматривал, как некий актив, который сейчас пора было использовать. Продать ее подешевке, довольно неприятным личностям, параллельно подложив свинью всем соседям. Так сказать, шутка юмора. И уйти в туман. И пусть потом эта сучка, трясет пистолетом, и передает его кому угодно. Виктор знал, как устроена судебная система в его стране, поэтому закона боялся намного меньше, чем, например, того же сквозняка, проникающего сквозь неплотно закрытое окно.
***
-Что там у нас по Кхаканарскому следу? — вопрос шефа на некоторое время повис в воздухе.
-Работаем. — Карлос широко улыбнулся, явно не в тему, но иначе он просто не мог, и продолжил: — Никаких следов чародея не осталось. Он или она, завершив бойню, то ли заэкронировался, то ли, что более вероятно, просто уехал на автомобиле. Поэтому сейчас, разрабатываем все связи убитых бандитов.
-Есть успехи?
Филипп был раздражен. Не чем-то конкретным, просто сказывалась накопившаяся усталость. Усталость и отсутствие реальных результатов в расследовании.
-Пока нет, все также весело ответил испанец. — Те, с кем так или иначе были связаны убитые, постепенно проверяются, но, сам понимаешь, их и найти не так уж легко, в силу их нелюбви к публичности. А из тех, кого уже проверили, никто не имеет каких-либо способностей.
-Ясно, — оборвал его Филипп, — помните, что это наше приоритетное направление, что по остальным вопросам?
Отчеты, документы, разговоры. Филипп поймал себя на мысли, что все это порядком надоело. Он довольно давно работал на организацию, постоянно был загружен с головой, а в редкие часы отдыха, старался максимально перезагрузиться. С выпивкой или женщинами. Иногда на беговой дорожке. А вот посидеть и серьезно подумать, подумать о чем-то кроме работы, на такую роскошь его обычно не хватало. И вот сейчас он вдруг задумался, а чем же конкретно они занимаются. Филипп прокручивал в памяти все, что он знал. Тренинги, с которых все начиналось. Вводная информация, разговоры с начальством.
Официально заявлялось, ни много, ни мало, что они стоят на страже нормального мира. Смешно звучит, если задуматься, но вот только серьезно задуматься никто и никогда не позволял. Существует много методик убедить человека в том, в чем его нужно убедить, а в организации работали настоящие мастера этого дела.
Новички проходили множество различных стадий, на каждой из которых, им выдавалась строго дозированная информация. Подавалась она так, что усомниться в ней было невозможно. Хотя, подумалось вдруг Филиппу, — может сомневающиеся и были, да вот только они не оставались в организации. Подумав так, он вздрогнул — опасные мысли, очень опасные.
Он вспоминал, как впервые услышал, что за инквизицией и охотой на ведьм, стояла организация. Забавно, курс этих лекций Филипп прошел очень давно, но до сих пор помнил практически дословно.
-Да, — говорил лектор, — сейчас инквизиция считается перегибом, и чуть ли не вселенским злом. Такова природа человеческой памяти. Очень многие любят жалеть проигравших, причислять казненных к невинно убиенным, возводить их чуть ли не в ранг святых. Ну и пусть, обывателям не нужно знать, о настоящей подноготной.
Выходило так, что ведьмы и колдуны, разная нечисть, отвратительные обряды, действительно имели место быть. Кроме того, истории о рае и аде, тоже базировались не на пустом месте. Лектор даже однажды пошутил, что и ад, и рай существуют, только попадают туда не за плохое или хорошее поведение на Земле.
-Рай, это место, где хотелось бы жить, — говорил он, — но вот туда нас вряд ли пустят. И ад, это тоже место проживания, просто сами названия условны. Вот туда вполне могут утащить. На самом деле все устроено несколько сложнее, — продолжал лектор, — но сейчас вам достаточно знать, что кроме нас, существуют еще некие сущности, и так уж устроено наше мироздание, что по умолчанию мы вынуждены считать их агрессивными.
По всему выходило, что основная опасность большинства колдунов, ведьм и прочей магической братии, была в их неземной природе, а точнее их сила, используемые заклятия, источники энергии. Часто это были “подарки” откуда-то извне, не земного происхождения. А человеческой природе свойственно не верить в доброту дарящих такие подарки. Обычно те, кто дарит, хотят что-то взамен. И кто знает, возможно, они хотели целую планету? В пользу этой теории говорило и то, что зачастую, вместе с заклинаниями, с той стороны, периодически просачивались существа, которых для простоты назвали демонами. Были они, как говориться, все фасонов и цветов, всех размеров и сортов. И многие таки да, питались плотью и кровью, утаскивали людей, и, похоже, рассматривали Землю как кормовую базу.
-Вы спросите, — продолжал лектор, — как же получилось остановить их? Это было сложно. Повезло в том, что видимо на Земле, есть свои механизмы защиты. Магия тут работает не всегда, и иногда колдуны погибают просто из-за того, что используют ее. Демоны не могли тут жить постоянно, и часто их затягивало обратно, в самый неподходящий, разумеется, с точки зрения демона, момент.
-Казалось, — возобновил он лекцию, хлебнув воды из графина, — что сама планета выдавливает чужеродную мерзость, и это дало нашим предкам подтверждение их правоты. Надо было сплотиться, вокруг какой-нибудь цели. В средние века люди выбрали борьбу за чистоту веры, и тогда запылали костры инквизиции. Как говорится лес рубят — щепки летят. Под замес попало очень много местных мелких колдунов, ведьм и целителей, а также просто тех, кто оказался не в том месте и не в то время. Сказалась и человеческая природа — борьба за власть, и сведение счетов, также стали причиной многих убийств, наветов, уничтожения невиновных. Но основную свою задачу инквизиция выполнила. Перебили много опасных чародеев, завладели сотнями чуждых заклятий, организовали контроль за территориями, во всяком случае, в Европе. И если перейти на пафосную речь, помогли отстоять Землю, от демонического влияния. Само собой, охотой на ведьм занималась не только инквизиция, но они добились, пожалуй, самых значимых успехов.
Сейчас вспоминая всю эту патетику, Филипп понимал, сколько же им недоговаривали. Ни про внутренние разборки, ни про то, что как раз сейчас, политика организации довольно сильно изменилась. Ни про то, что основными целями стала не борьба за Землю, а увеличение сфер влияния, и максимальный контроль за собственным населением.
-Интересно, — подумал он, — а сколько всего я не знаю до сих пор?
Филипп был в курсе того, что людей, обладающих какими-то способностями, будь то телекинез, или повышенная чувствительность к будущим неприятностям, предпочитали брать на работу, а не гнобить. Они занимали теплые должности, получали неплохие деньги, приносили немалую пользу, но никогда бы не смогли подняться высоко по карьерной лестнице. В свое время, Филипп понял это, и тщательно скрыл свои способности. Полностью сделать это было невозможно, ведь новичков проверяли не дураки, поэтому он и ходил на курсы операторов, как обладающий чувствительностью, но там провалил все, что только можно, одновременно проявив недюжинный организаторский талант. Потому и сел сейчас в кресло начальника, а если справится с текущей проблемой, то возможно взлетит еще выше. А тот же Андреас — оператор от бога, будет всегда ездит на вызовы, портить глаза за многочисленными просмотрами фотографий с мест происшествий, таскать на себе детектор. Если он вдруг решит, что ему мало, что ж, скорее всего кончит плохо.
Тем временем совещание подошло к концу. Ничего сверх важного больше не обсуждалось. Используя обычную, полицейскую методу, вместе с талантом операторов, будут проверять связи убитых, в надежде найти среди них обладающего силой, и возможно, причастных к бойне. Будут накидывать сигнальную сеть, целью которой является фиксировать любые проявления сверхъестественного. Продолжат работать с местной администрацией, подкуп, поиск компромата, шантаж, чтобы в нужный момент не путались под ногами, а наоборот, всячески им содействовали.
Раздав указания, и оставшись в одиночестве, Филипп плеснул коньяка. Разболелась голова, и хотелось слегка расслабиться. То, что он скрыл свои способности, совсем не означало то, что он с ними распрощался. Он всегда неплохо чувствовал, когда ситуация, внешне стабильная и благополучная, начинает съезжать с рельс. А еще он мог быть незаметным, если не хотел, то никто не обращал на него внимания, и не брал в расчет. Именно благодаря этой способности Филипп сумел обмануть проверяющих на операторском экзамене, и избегать неприятных поручений. Так же он иногда слушал разговоры, которых ему слушать было не надо, но при этом никогда не злоупотреблял своим мастерством.
Вот и сейчас, когда их расследование казалось, перешло на новый уровень, а поблизости от сетей замаячила крупная рыба. Кхаканарский счет — не шутка, и именно сейчас ему начало казаться, что скоро все пойдет совсем не так как задумывалось. Но самое тоскливое, это то, что он, ни с кем не мог поделиться своими опасениями. Ведь для всех, официально, никакими талантами он не обладал, поэтому и приложился к бутылке посреди дня. Иногда очень сложно напряженно работать, понимая при этом, что, скорее всего все впустую. Обязательно случится какое-нибудь дерьмо, и все изменится скачком.
А еще его преследовал страх. Страх, что они проиграют, и начнется еще одно внутреннее расследование, на котором выяснится, что он обладает неучтенными способностями. И мало того, что обладает, так еще и скрыл их, причем это нанесло потенциальный вред. Вот если так случится, за свое будущее можно будет не волноваться. Незачем волноваться за то, чего нет.
Был большой соблазн поделиться с кем-нибудь своими ощущениями. Но коней на переправе не меняют, и Филипп, один раз выбрав свою дорогу, не планировал ее менять. Нет у него способностей и точка. В крайнем случае, если придется бежать, вот тогда и воспользуется ими по максимуму.
Поразмышляв, плеснул еще коньячка и подошел к окну. А чем же на самом деле они занимались? Сейчас организация, уж он то точно знал, не ограничивала свою деятельность защитой Земли от внешних магических воздействий. Увеличение сфер влияния, воздействие на политиков. Интересы в Азии и Африке. Огромный штат, и это с учетом того, что он по большому счету — мелкая сошка, и вряд ли знает по-настоящему важную информацию. Ну и хорошо, что не знает.
-А если это следствие какой-то иной деятельности? — пробормотал он, — чего-то такого, о чем таким как я, даже знать не положено? И мои предчувствия из-за этого?
Пробормотав это – испугался, о таком даже думать не стоит, а уж бормотать себе под нос и подавно.
Слегка поколебавшись, спрятал выпивку. Как бы там ни было, работы много, даже если он прав в своих предчувствиях, надо все делать так, чтобы к нему не появились претензии. Работать, и потихоньку откладывать на черный день. В последнее время, Филипп все чаще думал о том, что это день может наступить.
***
Второй раз Ира проснулась в начале девятого. После того, как какие-то сволочи, разбудили пол квартала громкой музыкой (а заодно и помешали ее мужу прервать длительное воздержание), она довольно быстро заснула. Без сновидений. И сейчас чувствовала себя просто превосходно. После того, как она надела перстень, по-настоящему плохо ей было лишь один раз, после разборки в парке. И вспоминать об этом не хотелось до сих пор.
Валик тихонько посапывал, умильно зажав в кулачке краешек одеяла. Постояв минутку над кроваткой, Ира пошла в комнату мужа. Конечно, он уже не спал, сидел на столе спиной к двери около наушника, наблюдая за жизнью придуманных киноиндустрией персонажей. Сложно сказать, что нашло на ведьмочку, какой чертенок вселился в нее. Ира тихонько подкралась к мужу, и несильно, по ее меркам, толкнула его в плечо.
-Доброе утро! Ой.
Последнее восклицание вырвалось из-за того, что сидевший на корточках Миша, не удержался, и упал, еле успев выставить руку, чтобы не поцеловать полированную поверхность.
-Прости, кот, — виновато добавила она.
-Ты это — недовольно пробурчал он, потирая ушибленное плечо, — в следующий раз стучи что ли?
-Так я и постучала, — шутливое настроение вернулось, когда она поняла, что ничего ему не повредила.
-Тормоз, тормоз давить надо! Ну, или по аналогии с анекдотом — стучать в дверь! — Он покачал головой, и постучал себя по лбу, видимо для наглядности, — поняла, высокая моя?
-Кофе будешь? — Сменила она тему, — Валик скоро проснется, и я буду занята.
-Ириша, — он перешел на наставительный тон, — когда ты утром, заходишь в эту комнату, вопрос о кофе может звучать так: сколько кофе ты будешь? Все остальные вопросы риторические.
-Хорошо, кофеман мой ненасытный, сейчас сделаю.
Проклятый полюбовался, как она выходит из комнаты, затем вспомнил Миру, и вздохнул:
-Какой эксперимент загубили, меломаны чертовы. А мне так хотелось узнать, секс там, влияет ли на желание тут?
-Мааа!
Проснулся малыш, и заметив отсутствие мамы принялся кричать, дабы исправить сию несправедливость.
-Иду! — Раздался голос Иры, она заглянула к мужу, — пять минут, я сейчас принесу, но попить вместе не получится!
Выдала она сплошной скороговоркой, и исчезла.
-Спасибо кэп.
Проклятый снял с паузы очередную серию “Ходячих мертвецов”. Ира пришла минут через десять, принесла блюдце, его чашку она носила на небольшом блюдечке, как на подносе, придерживая пинцетом. Кроме этого там был кусочек торта.
-Немного сладенького, — прокомментировала она, — или ты хочешь есть?
-Еще не хочу, спасибки, маленькая.
-Миш, сегодня погода стала получше, пойдешь с нами гулять?
-Почему бы и нет, Иришка, — вдруг он вспомнил, что хотел обсудить время переезда. — Судя по всему, меня не будут кушать животные, по словам Магреса я для них ядовит, да и мой опыт говорит, что возможно он прав.
-Какой опыт? — моментально подобралась она.
Проклятый мысленно ругнувшись, понял, что проговорился. Его жена была не из тех, кого легко было сбить с толку сменой темы.
-Положительный — попробовал отшутится он, но по ее глазам понял — не прокатило. И вздохнув, рассказал ей про случай с котом.
-И почему молчал? — сладким, предвещающим скандал голосом, поинтересовалась она.
-Думаю, сама прекрасно знаешь. Я и так себя мужчиной не чувствую, да грубо говоря им и не являюсь. — Ира вздрогнула, ее запал исчез моментально.
-И добавить тебе поводов для заботы, я не хотел. Да и глупцом себя чувствовал, мне-то нельзя умирать, пусть иногда и хочется…
-Кот!
-Прекрати, я не собираюсь расставаться с жизнью. И, за Валика в ответе, пусть и не могу быть нормальным отцом. Все, сеанс самобичевания и плакания в жилетку окончен.
Он улыбнулся, но только лишь губами, в горле скопилась ненужная жидкость, и Миша снова поймал себя на мысли, что хочет крови. Кого угодно, хоть Зинаидиного сынка, хоть того, кто стоял над Витольдом.
-Да, Ира.
-Что, да? — растерялась она.
-Я пойду гулять с вами. Засиделся в четырех стенах.
Тут в комнату зашел Валик, и разговор пришлось прервать.
Остаток дня, для Проклятого прошел как-то невнятно. Он ждал ночи. Ждал со смешанными чувствами, было тут и радостное предвкушение, и страх, и моральные колебания. Ему уже хотелось пройти по той странной дороге, и он одновременно боялся ее чуть ли не до дрожи. Еще он желал Миру, точнее жаждал секса, но не был уверен, что ему стоит этим заниматься. Успокаивал себя тем, что с Ирой все равно ничего не выйдет, но тонкий внутренний голосок нагло спрашивал: а вдруг? А еще он думал, а что если послушная как кукла Мира, так и будет лежать под ним все это время, терпеливо ожидая пока господин очнуться изволит?
Сомнения, сомнениями, а время идет. Наступил вечер, Ира укладывала Валика, а Миша развалился в коробке, смотря на потолок своего пристанища, и никак не мог разобраться со своими сомнениями. Так незаметно и уснул.
К счастью, а может и к сожалению, Миры не было, ни под ним, ни рядом. Была аккуратно сложенная одежда. Проклятый прошел в местную ванну, убедился, что сантехника работает, и работает по тому же принципу, как в Шаарне. Принял душ, оделся. Его ждали скалы, и путеводная лестница, и тут он понял, что не помнит, как добираться до заветного балкона. Поискал глазами кнопку вызова персонала, нашел какой-то звоночек, похожий на те, что иногда ставят на барные стойки, и стукнул по нему. Раздался мелодичный перезвон, и через минуту дверь открылась.
Наверное, он ждал Миру, причем голую, однако на пороге стоял жизнерадостный Вайлес, к счастью одетый.
-Привет! Ждал кого-то другого?
-А по мне так видно?
Проклятый демонстративно осмотрел себя, нет, вроде ж успел одеться.
-Ну, просто ты так навалился на бедную девочку, и при этом перестал дышать, что она решила, что ты, не выдержал возбуждения, и случайно умер. Поэтому на ее дикий крик прибежали все, включая тех, кто работает с котлами на нижнем уровне. А это между прочим пятнадцать метров вниз.
-А я перестал дышать? — спросил Миша лишь для того, чтобы что-нибудь спросить.
Ситуация была с одной стороны комичная, а с другой крайне неловкая.
-Неужели тебе никто не сказал? Ты по всем признакам умираешь, когда возвращаешься домой. Дыхания нет, пульс не прощупывается, так что радуйся, что тебя не закопали, или не сожгли в первый день пребывания здесь, в Этании.
-Ладно, — Проклятый вдруг понял, что тема ему неприятна, — Магрес приказал мне начинать пробуждение, с одной важной тренировки в одиночестве. А я не помню дорогу к балкону, с которого можно спуститься к скалам.
-Идем, — инструктор сразу стал серьезным.
Видимо словосочетание: “Магрес приказал”, обладало определенной волшебной силой.
-Ключ не забудь, — показал Вайлес на столик, и вышел из комнаты.
Балкон был пуст. Столик уже унесли, вина ему никто не оставил, но это и к лучшему. Заперев дверь, Проклятый оставил ключ тут же, на полу, и, постояв пару минут около верхней ступеньки, пошел вниз. Страх неожиданно исчез, остался лишь азарт:
-Двадцать шагов говоришь?! Я угадаю эту мелодию!
На этот раз было проще. Он знал, что может выйти, знал, что его ждет, и имел конкретную цель. Единственной проблемой было то, что он даже не представлял, как ему уменьшить количество шагов, но решил, что поймет это в процессе.
Добравшись до скалы, Миша убедился, что рисунок исчез. И хотя, это от него не требовалось, попытался его вернуть. Никаких сюрпризов, действия, ставшие успешными в прошлый раз, сработали и теперь. Посмотрев на рисунок, Проклятый отправился обратно. Первый раз, он все-таки ошибся, отвлекся на злобный взгляд в спину, слишком уж неприятные были ощущения. Да и, кроме того, какая-то его часть, пока еще не верила в существование этого места.
На второй раз он дошел, но за пятьдесят три шага. Поднялся на балкон, постоял, и отправился к скалам. Шесть раз он проходил эту дорогу, длина колебалась от сорока восьми, до пятидесяти пяти шагов. Но даже под дулом пистолета, Миша бы не смог объяснить, как это происходило. После шестого раза, он жутко устал, хотя тоже не мог понять из-за чего? Больше всего мучила жажда, и он решил, что завтра возьмет с собой флягу с водой. Оставит ее на балконе, в крайнем случае, а пока хватит. Он не чувствует времени, может уже его много прошло? Так и оказалось. По словам ждущего его Вайлеса, его тренировка заняла примерно треть того времени, которое Проклятый в среднем проводит в Этании.
Потом были занятия с Колпесом, новая практика в этанийском, комплекс релаксационных процедур. Миру за это время он не видел, да и не хотел. Видимо хождение рядом с серыми территориями его полностью удовлетворило. Прямо как та работа.
Новый день на Земле, не отличался от череды всех предыдущих. Немного физических занятий, чуточку шуток с Ирой и много компьютера. Все, как всегда. На улицу вернулась летняя жара, но утром Проклятый не захотел идти гулять, последние две серии седьмого сезона “Ходячих” требовали, чтобы он досмотрел их, не откладывая в долгий ящик.
После просмотра он прошелся по квартире, залез на раковину, попутно отметив, что это действие уже не является какой-либо проблемой, постоял под струйкой воды, Ира всегда оставляла для него приоткрытый кран. Успел вернуться к себе за пять минут до того, как в замке повернулся ключ.
Когда уснул Валик, они посидели на балконе, и Миша попросил Иру подумать о переезде за город. Разницу в стоимости жилья она добавит к запасам, и про деньги некоторое время можно будет не думать.
-Ты не веришь, что Виктор принесет денежку?
-Не знаю, маленькая. Пока их нет, не стоит на них рассчитывать.
-Да, пожалуй, ты прав. А купить и продать можно через твоего друга? Того, кто оформлял дарственную?
-Я думал об этом, и у меня нет однозначного ответа. Но, если на наш след выйдут, лучше подставить незнакомых риелторов, да и продавать и покупать нужно через разных. А еще лучше бы — размечтался он, — на разные фамилии.
-Согласна. Осталось только обзавестись соответствующим кругом знакомств, и сделать поддельные документы, — поддержала его тон Ира. — Мечтать, так мечтать.
Их разговор прервался из-за запиликавшего телефона. Ира с удивлением пошла в комнату, в последнее время ей звонили крайне редко. Она успела поднять трубку прежде, чем телефон разбудил малыша, и тихой тенью выскочила на кухню, так что Миша не мог слышать ее разговора. Вернулась на балкон минут через десять. Проклятый сразу понял — она чем-то расстроена.
-Кто это, маленькая?
-Папа, — в ее голосе сквозила растерянность, — они с мамой разводятся. Он сейчас в командировке, и скоро возвращается, но не хочет ехать домой. Спрашивал, можно ли у нас пожить два три дня. Кот, извини, я так растерялась, что сказала да.
-Ситуация, — пробурчал он недовольно. За два-три дня взаперти, у меня крыша уедет от тоски.
-Мишка, я могу придумать что-нибудь, и отказать ему….
Он понимал колебания жены. Отец, в отличии от матери, к ней относился хорошо. Правда, в конфликте занял позицию: “моя хата с краю”, но Миша не мог осуждать его за это. Он один-два раза приезжал, помогал им с мелким ремонтом, но это было еще до рождения Валика. И да, еще ее отец приезжал к роддому вместе с ним и Оксанкой, вот и все родственники.
-Пусть едет, потерплю. Ты, то как? Новость не из приятных.
-Я немного в шоке. Но положа руку на сердце, я раньше тоже удивлялась, почему их брак так долго не разваливается. Дети то выросли.
-Да. Хорошие отношения у тебя с матерью, — и без всякого перехода уточнил: — Когда он должен быть?
-Завтра, во второй половине дня, или послезавтра утром, смотря на какой поезд сядет.
-Хорошо. Отдашь ему мою комнату, а в эту пусть заходит по минимуму. Ну и носить тебе меня придется по максимуму.
Ира согласно кивнула. Она до сих пор была немного огорошена свалившимися новостями.
Вечером они пошли гулять. На утренней прогулке, Ира зацепилась коляской за перила, и так неудачно, что разорвала передний карман, тот самый, в котором всегда вывозила мужа. Но, Проклятому, все равно хотелось на улицу, и Ира понесла его в сумочке. Он завернулся в ее платок, смотрел в небо, и думал, что сейчас они доберутся до какого-нибудь укромного места, она вытащит его, он примет пару солнечных ванн, почувствует дуновение летнего ветерка. А еще думал о том, что, пожалуй, можно привыкнуть ко всему, даже к уменьшению.
На набережной было малолюдно. Ира катила коляску, сюсюскала с малышом, посматривала по сторонам. Заметив голубей, остановилась, вытащила Валика наружу, при этом сумка соскользнула с плеча, и Ира, сняв ее, оставила в коляске, чтобы не мешала держать сына за руки. Она не собиралась отходить от коляски, но сынишка, заметив голубей, радостно хохоча и с неожиданной прытью, побежал к ним. К сожалению, это было в направлении дороги, поэтому мама бросилась за ним. Паренек, лет тринадцати, до этого спокойно сидевший на лавочке, неожиданно вскочил, и, подбежав к коляске, схватил сумку, и бросился наутек.
Когда это произошло, Ира была в пяти шагах от коляски, и смотрела в другую сторону на сынишку, чтобы он не бежал к дороге. Услышав шум, она развернулась в тот момент, когда мелкий воришка уже бросился наутек, и было дернулась за ним, но потом остановилась в растерянности, не оставишь же годовалого малыша одного. Подхватила Валика на руки, хотела крикнуть, но в горле пересохло, а перед глазами все расплылось. Но это было не ведьмовское зрение, которое спасло ее при встрече с наркоманами. Это были банальные, злые слезы. “Идиотка проклятая! Как я могла оставить сумку??” — поносила она себя, но толку от этого не было. В сумочке не было ничего ценного кроме Миши. Ключи, она машинально сунула в карман, а телефон остался дома, после уменьшения мужа, она не всегда брала его с собой.
В сумке были кошелек с парой сотен гривен, косметичка, муж завернутый в носовой платок, и всякие женские мелочи. Не с чем даже пойти в полицию. Она еще держалась, пока усаживала Валика в коляску и шла домой, терпела, пока дрожащей рукой набирала номер Оксаны. “Вызываемый абонент временно недоступен”. Вот тогда Ира не смогла справиться с подступившими слезами и разрыдалась.
Рывок был настолько неожиданным, что Миша чуть было, не прикусил язык. Его мотнуло в сторону и сильно врезало о косметичку жены. А потом Проклятому показалось, что его привязали к спине взбесившейся лошади. Его мотало во все стороны, било о сумку, о косметичку, о расческу, о пачку со жвачкой. То, что сумку у Иры украли, он догадался, но думать о том, что делать было некогда, все силы уходили на то, чтобы не проблеваться от такой тряски. В конце концов, бешеная скачка закончилась и в сумку нырнула огромная ладонь. Проклятый начал быстро заворачиваться в платок. Рука мелькнула и пропала, а через секунду его мир перевернулся, в прямом смысле, похититель просто вытряхнул содержимое сумки на траву.
Михаил, по-прежнему замотанный в платок, грохнулся на спину, по счастливому стечению обстоятельств в кучу листьев. Несмотря на крайне малый вес, ему посчастливилось провалиться немного, а не остаться сверху. Он притих, надеясь, что женский платок не привлечет ничьего внимания.
-Что там? – послышался нетерпеливый мальчишеский голос.
-Сейчас. Ага, кошелек.
-А мобильник?
-Нету, наверно в коляске остался.
-Блин, баба и без телефона в сумке, вот сука!
-Так, тут двести семьдесят.
-И все?
-Да, вот еще эта женская хреновина, где они помады и прочую лабуду носят.
-Глянь, там может, есть заначка?
Миша лежал тихонько как мышка. О том, что будет, если пацаны его найдут, он предпочитал не думать.
-Пусто.
-Ладно, в следующий раз повезет больше.
Голоса отдалились. Проклятый не знал, где потрошили сумку малолетние сволочи, и сколько ему придется добираться до дома. Знал только, что из одежды на нем, лишь белый платок, который обязательно привлечет внимание, если будет перемещаться хоть по траве, хоть по земле. А еще он знал, что, несмотря на дневную жару, ночи уже довольно холодные. Миша при этом никогда не отличался богатырским здоровьем, и не любил холод.
