Глава 7. Роза коротких путей

Проснувшись, ну или правильнее очнувшись, а то и воскреснув, вместо потолка над головой Миша увидел небо, и начинающее вставать солнце. В этой гористой местности, природа ничем не отличалась от земной. Во всяком случае, тут ничего такого необычного не бросалось в глаза. Солнце, скользило по небосводу. Причем в этом, ненормальном с точки зрения землянина мире, оно действительно могло передвигаться по небу. Но задаваться вопросам местной астрономии он не собирался. Поднялся, размял затекшее тело, вытряхнул какую-то траву из волос. Возвращаться в башню не хотелось, а со вчерашнего пикника у него осталась корзина с остатками еды, и полбутылки вина. Отхлебнув прямо из горла, он закусил куском мяса, и неторопливым шагом отправился туда, где он надеялся, начинается подъем в горы. Просто идеальная погода, тишина и уверенность что на многие километры он один, и никто не сможет побеспокоить, прервать его уединение. Миша бесцельно брел, периодически отхлебывая из бутыли. Вино было приятно на вкус, и после каждого глотка хотелось скорого повторения, а вот аппетит пока не появился.

Мелькнула мысль, что по неумолимому закону подлости, он может понадобиться чародею прямо сегодня, но даже это не смогло его заставить развернуться в сторону короткого перехода. Он не родился в Этании, поэтому врожденного подобострастия перед высшими чародеями или прочими сильными мира сего, у него нет, а есть уважение и здравый смысл.
И вот сейчас, именно этот здравый смысл уверенно сказал Проклятому, что если он вдруг понадобится Магресу, то за ним сразу придут. Вайлес, Колпес, два три десятка носильщиков, пара слуг, а если понадобится — прихватят паланкин, и со всеми почестями, не слушая возражений, притащат его пред светлы очи его святейшества, или как там положено обращаться к чародеям.
А представив мысленно всю эту словесную абракадабру, он задумчиво глянул на бутыль, пробормотав:
— А винцо-то похоже крепче, чем мне казалось, — и сделал еще глоток дабы убедиться в этом предположении.
Вокруг ничего не изменилось, и Миша побрел дальше. Скоро лес, хотя скорее лесок, или как там, уменьшительно — ласкательно назвать это скопление палок и веток, растущих друг за другом, неожиданно закончился. Проклятый практически сразу оказался в предгорьях, и у него создалось впечатление, что тут пролегает некая незримая граница. Растительность закончилась сразу, без какого-либо перехода, и Миша оказался на серой земле, поросшей редкой травой.
— И на камнях растут деревья, — процитировал он, хлебнув вина. — Посмотрим, правда ли это здесь.
С того места где Миша вышел из леса, скалы казались неприступными, чем-то похожими на Шаарнские тупики, где гладкий темный камень, вырастал ввысь неприступной стеной. Приблизившись он понял, что так и есть, в этом месте прохода не было. Посмотрев по сторонам, Миша решил двигаться влево, так как тот самый тракт, о котором он рассказывал жене, пролегал по правую руку. А у Проклятого не было никакого желания встретить кого-либо из местных жителей.
Он некоторое время шел вдоль скалы, надеясь обнаружить проход. Сложно сказать, что двигало Проклятым, во всяком случае, он точно не смог бы ответить на этот вопрос. Скорее всего – любопытство, похожи ли местные скалы на Шаарн? Найдет ли он тут похожие заброшенные здания?

Его терпение было вознаграждено шагов через двести. Примерно в то же самое время, когда Миша задумался: а во что он упрется, если продолжит движение прямо? За спиной — какая-то дорога, а что впереди? Скалы, расположенные углом? Какие-нибудь болота-топи? Пропасть или непроходимые заросли? Или еще что-нибудь такого же плана? Находясь в Этании уже несколько месяцев, Миша постоянно
сталкивался с ситуацией, что сколь веревочка не вейся, а припрешься ты в тупик. Впрочем, этот вопрос так и остался без ответа, потому что в какой-то момент неприступные скалы расступились, и Миша увидел проход — широкую каменную тропу, ведущую вверх, и забирающую вправо. Метров через двадцать-тридцать, она скрывалась за высокими камнями. Вокруг царили следы запустения, камень
раскрошился, а тропинка поросла травой. Ведомый любопытством Проклятый сделал шаг, планируя дойти до поворота и посмотреть что там дальше. Стоило ступить на тропу, как камень под ногой, неожиданно провернулся, так что Миша, нелепо взмахнув руками, едва не упал, но при этом, каким-то чудом удержал в руках бутыль. Задумчиво посмотрел наверх и сделал глоток. Попробовал ногой на прочность следующий камень, тот оказался довольно крепким, и он поборов сомнения сделал еще шаг.
— Дойду до поворота, а там посмотрим — прошептал он, и неожиданно эхо подхватило его слова: рим, рим, рим — разнеслось по ущелью.
Наступившая вслед за этим тишина, показалась Мише какой-то зловещей, и он испытал неожиданный укол страха. Но затем сомнения отступили, как-то не верилось в опасность, тут, во владениях могущественного чародея, да еще с учетом того, что его отпустили сюда без охраны. Кроме того, Миша просто устал бояться и поборов сомнения продолжил идти по тропе, и идти аккуратно, смотря под ноги, чтобы не упасть.
Шагов через десять, он посмотрел вперед, желая проверить, сколько осталось до поворота и замер. Он уже тут был не один. Существо, преградившее ему путь, напоминало гориллу, заросшую короткой
черной шерстью, с длинными руками-лапами, короткой шеей и мощной челюстью. По человеческим меркам оно среднего роста, одето в какую-то рванину. Руки этого йети были пусты, оружия Миша не увидел. Самым странным в незнакомце, а может незнакомке, были глаза — большие, небесно-голубого цвета. Стоило посмотреть в них, как пропало желание отводить взгляд. Проклятого накрыло спокойствием и умиротворением, все страхи и сомнения остались позади. Он сделал шаг вперед, существо тоже начало приближаться, и вдруг все кончилось. Сразу, в одно мгновение. Запульсировала татуировка, и наваждение пропало, унося с собой и спокойствие, и умиротворение. Существо же закричало, неожиданно тонким, жалобным голосом, хватаясь за лицо — морду. Миша с изумлением наблюдал. Вот существо падает на колени, а из под его волосатых ладоней начинает струиться кровь. “Магия” — мелькнула догадка, — “он”, — Проклятый почему-то думал, что перед ним самец, — “использовал против меня магию. И вот его ударило ответкой, как там говорил Магрес, двойной закрут?”. Тем временем, существо, продолжая скулить начало заваливаться вперед, и рефлекторно отняло руки от морды, упершись ими в землю. Мишу передернуло, красивых голубых глаз больше не было. На месте правого зияла рваная рана, сочащаяся кровью, вместо левого была какая-то белесая плесень.
Он начал отступать, неизвестно, сколько тут дружков этой голубоглазой обезьяны. Да и в любом случае, смотреть на то, что произошло, было жутковато.

Пятясь задом, он вышел из ущелья, а пораженный собственным заклятием монстр, продолжая подвывать, отползая в обратную сторону. Стоило Проклятому выбраться на открытый участок, как нервы не выдержали, он просто развернулся и побежал в сторону короткого перехода. Сказались многочисленные тренировки и несмотря на выпитое, а надо сказать, что встреча в горах поспособствовала моментальному отрезвлению, он бежал легко и быстро, дыхание оставалось в норме, мышцы с честью выдерживали заданную нагрузку. Минут через пять он оглянулся и, не увидев никаких признаков погони, перешел на шаг, а затем и вовсе остановился, чтобы сориентироваться на местности. Удивительно, но в правой руке он по-прежнему сжимал бутыль, хотя во время бега даже не заметил этого. Сейчас это было кстати, и он в несколько глотков допил остатки вина. Вокруг тишина. Похоже, что погони все-таки нет, но теперь Миша уже не мог чувствовать себя в безопасности. Мало ли что на него магия не действует? Получить дубинкой по голове тоже очень неприятно, и плевать, что потом его обидчики могут расстаться с жизнью, или там навлечь гнев чародея. Он шел по лесу, прислушивался и думал о происшедшем. Перед внутренним взором стояла картинка — пустая глазница странного существа. Для Миши, слепота всегда была одним из самых страшных кошмаров. Он бы однозначно предпочел умереть и не сомневался, что покончит с собой, если такое все-таки случится. Сейчас ему было жаль того, кто имел несчастье встретить жертву “Норспеерамонуса” на
пустой горной тропинке. Конечно, он сам виноват, незачем было нападать. Но тем не менее, Проклятый сопереживал этому снежному человеку.
— А может, — мелькнула совершенно непрошеная мысль, — он меня и не атаковал? Возможно у этих существ просто такой вариант контакта?
Мысль имела право на существование, Магрес говорил, что полная неуязвимость к магии имеет как свои плюсы, так и минусы, ибо отбивает не только вредоносные, но и доброжелательные воздействия.
Настроение совсем испортилось, захотелось выпить, но вино закончилось и вдобавок он, похоже, пропустил выход к короткому пути, так как опять оказался неизвестно где. Заросли сгустились, зато он снова услышал шум воды. Видимо где-то поблизости была река, или небольшой водопад, но Мише сейчас уже не хотелось гулять. Он пошел в обратном направлении, надеясь увидеть знакомые ориентиры. Ну, или хотя бы выбраться из чащи, потому как точно помнил, что ворота короткого перехода находятся не в лесу.

— Кто это может быть? — Ира вывела изображение на монитор.
Незнакомый мужик, что и неудивительно, еще, судя по всему навеселе, что тоже вполне объяснимо. Выходить и спрашивать кто он, чего хочет, зачем и к кому пришел – абсолютно не хотелось. Вдобавок из комнаты раздался крик сына, и Ира вернулась продолжить с ним игру в прятки. Но незваный гость оказался настойчивым, звонок прозвенел еще раз, и еще.
Ира не реагировала, звонок был довольно тихим, а она просто сделала чуть громче телевизор, и под ненавязчивую музыку, играла с Валиком, параллельно занимаясь домашними делами. В конце — концов, мужику видимо надоело, звонки прекратились, а если он и стучал по забору или воротам, то в доме этого не было слышно.
Вот они собрались идти во двор гулять. На улице уже похолодало и Ира одевала сына по-осеннему.
— Мы идем гулять, что-то надо? — привычный вопрос около закрытой двери.
Валик никогда не обращал внимания на такое мамино поведение. Молчание, видимо муж что-то смотрел сидя у наушников. Ира даже представила, как он развалился на вате, периодически зачерпывает своей чашечкой остывающий кофе, и ждет, пока настанет вечер и можно будет вернуться в Этанию. Она вздохнула: “смогут ли они когда-нибудь жить нормально?”. Увы, ответа на этот вопрос не существовало.
С самого утра прокапал маленький дождик, вокруг мокрая трава и грязная земля. Валик, несмотря на то, что недавно переболел простудой, все-таки рос довольно здоровым малышом, и мама потихоньку начинала его закалять. Сейчас она уже сквозь пальцы смотрела на то, как он топает по траве, периодически наклоняясь, чтобы потрогать что-нибудь интересное с его детской точки зрения.
— Опа, — раздался голос, — а хозяева-то дома!
Ира развернулась на голос в сторону калитки. Мужик, по всей видимости, тот самый, что звонил утром, заглядывал в зазор между калиткой и верхней секцией забора.
Когда делали ремонт, отец спросил, какого плана забор она хочет. Ира попросила подобрать так, чтобы: во-первых, не сильно выделяться на фоне большинства соседей, а во-вторых, чтобы на участок не пялились случайные и не случайные прохожие. В итоге остановились на более — менее стандартном “железном занавесе”, высотой чуть меньше двух метров и выкрашенном в темно-зеленый цвет. Вдобавок еще верхнюю часть забора украсили небольшими, острыми, металлическими колышками. Вроде и симпатично, и не перелезешь.
— Что не открываешь, когда гости звонят?
Голос нежданного визитера вывел Иру из задумчивого состояния. Она еще раз осмотрела гостя: судя по всему высокий, раз может так заглядывать, лысый, неприятный и скорее всего опасный, прям зек какой-то.
По-прежнему не отвечая, она кинула взгляд на сына, который как раз зашел за дом, так что по идее незваный гость не должен был его видеть. Там малыш наблюдал, как капает вода с крыши. Тогда она пошла к калитке, похоже, что сам по себе назойливый посетитель явно не пропадет.
— Открывай уже, я к бабке.
— Какой бабке? — с удивлением уточнила она, естественно не собираясь выполнять просьбу-приказ.
— Тут бабка живет, — голос мужчины стал злым, — открывай уже!
— Я вас не знаю, — Ира сохраняла видимое спокойствие, но уже стала потихоньку злиться. Вспомнился сегодняшний визит в Этанию и встречу с голем. Вспомнился бой, боль, страх. Там она смогла бы сбежать обратно на Землю. Куда ей бежать, если сильно прижмут тут?
— Ты не выпендривайся, откуда тут вообще нарисовалась? Муж дома? — мужик всеми своими действиями убеждал Иру в правоте чародея — ей придется драться.
— Вас это не касается.
Мужик на секунду опешил, а затем его глаза сузились.
— Слушай, не дерзи мне, а то всякое может случиться. Куда бабку дели?
— Никуда. — Ира решила быть лаконичной, не было тут никакой бабки.
— Где твой мужик? Поговорить надо.
— Не уверена, что ему нужна это беседа с тобой, — произнося это, Ира прикидывала, что будет делать, когда они встретятся без разделяющего их забора. По всему выходило, что эту встречу лучше отложить, как можно дальше, а лучше после “Кхаканарского воина”.
— Борзая, — резюмировал гость, — ничего научим, — он со злостью врезал по забору, и закончил: — словимся еще.
Но говорил он уже с Ириной спиной. Она не дослушав, отправилась к сыну, с трудом сдержавшись, чтобы не показать средний палец. Ее саму удивляло этакое ребяческое желание.
Валик возился в грязи, и Ира, воспользовавшись тем, что сын прекрасно играет сам, заскочила в дом. Быстро поставила в микроволновку остывший чай, просто согреть и подумала — не проведать ли мужа, но телефон молчал, а значит ее крохотному супругу пока ничего не надо. Взяла чашку и вернулась на улицу.
Глядя на резвящегося Валика, ведьма размышляла о сегодняшнем госте. Что-то было не так, и сейчас она поняла что. Против него совсем не действовала наука Веары. В последние дни, общаясь с мужчинами, да и не только ними, она все чаще, рефлекторно “сканировала” их. Тут хорошо прикинуться глупенькой и беспомощной, этого можно взять строгостью, а вот эту женщину убедить в том, что ты неудачливее, некрасивее, и достойна снисходительной жалости.
Сегодняшнего визитера было не взять на таком уровне. Женщин он, похоже, просто презирал, не считая за людей. Ни вожделения, ни жалости, ни снисходительного превосходства. От прекрасного пола ему нужна была только покорность, причем не выдуманная, а реальная. Видимо он как раз и был из “тугих”, о которых ее предупреждала Этанийская колдунья.
— Ладно, — пробормотала она, надевая в очередной раз “перчатку”, — не получится договориться по-хорошему, будем по-плохому.
Ведьма “пустила” энергию по телу, чувствуя, как вибрируют мышцы.
Ситуация получила продолжение в этот же день. Снова звонок, настойчивый и долгий. Валик как раз уснул, уставший после свежего воздуха, и Ира, ругаясь в полголоса, пошла разбираться. Конечно же, это был утренний визитер и не один. Вторым был невысокий, уже начавший лысеть мужик.
— Я из администрации, — скороговоркой произнес он, еще до того, как Ира открыла рот, и махнул какой-то бумагой. — Впустите нас.
Ира некоторое время смотрела на него, прокачивая ситуацию, затем спросила:
— А с какой целью вы ко мне?
— Слыш, открывай уже, или к тебе с ментами прийти? – начал угрожать утренний незнакомец.
— Приди — Ира посмотрела прямо в его глаза, и сразу поняла — зря. Тяжелый взгляд, ой тяжелый. — И с ордером заодно.
— Послушайте, давайте по-хорошему, — вмешался второй. — Мы просто поговорим и все.
— Просто поговорить мы можем и так.
— Хорошо, — поджал он губы, — у вас непорядок с документами. И я не уверен, что этот дом и участок вам принадлежат.
— Ну а я уверена, — отпарировала она. — Мой отец этим занимался, а он на недвиге собаку съел.
Ведьма, игнорируя зека, смотрела на представителя администрации, и тот начал нервничать. Если утренний гость был неподвластен женской силе, во всяком случае, той ее части, которая работала на внушении, то второй — очень даже. И Ира легко раскусила, как его взять. Страх. Он трусоват, а значит, если подумает что за Ирой стоят могущественные мужчины, моментом включит попятную.
— Мля! — взорвался зек, вплотную приблизившись к забору, прекрати выебываться! Где старая хозяйка!
— Я не в курсе. — Ира пожала плечами, продолжая “давить” на второго. Тот уже явно жалел, что ввязался в это. — Но я позвоню отцу, правда он занят, но ради такого, пожалуй, приедет на денек. И если окажется, что проблем нет…
Она не закончила, но в голове представителя администрации уже возникла картина, где из двух-трех черных “джипов”, выходят неприветливые крепкие парни, и вежливо объясняют, что у него появились проблемы.
— Бля, соска пугает папиком, — утренний визитер сплюнул и, глядя на Иру в упор, закончил — доиграешься, сука.
Тут ведьминская часть Иры не выдержала.
— Пошел в жопу, петух опущенный, — негромко, но очень четко выговорила она, глядя в глаза блатного, а может и приблатненного, она не разбиралась ни в тюремной иерархии, ни в их сленге.
Повисла мертвая тишина. Второй мужик даже как-то стал ниже ростом, а зек, некоторое время буравил Иру не обещающим ничего хорошего взглядом, от которого по затылку и спине ведьмы пошел неприятный холодок. Затем просто развернулся и ушел, ни сказав не слова. Вот это, пожалуй, было самым страшным, если бы он угрожал, хамил, или кидался на забор, было бы не так жутко. Второй, постояв еще секунду, открыл было рот, но так ничего и не сказав, поспешил следом за ним.
— Не сдержалась, какого ты не сдержалась? — Скривилась она и вздохнула. — Придется попросить Магреса, чтобы боевой практики было побольше. А ведь так не хочется.

Сложно сказать, сколько бы Миша искал дорогу обратно. Спортивное ориентирование, как впрочем, и любое другое ориентирование в пространстве, никогда не было его сильной стороной. Ему казалось, что он идет в верном направлении, но неожиданно Проклятый вышел на берег какой-то неширокой речушки. Подумав пару секунд, Миша решил, что она должна течь со стороны гор, а значит надо двигаться против течения, но это оказалось не так, то просто.
Берег этой безымянной речки зарос буйной растительностью. Тут попадались совсем непроходимые густые и колючие заросли, поэтому ему приходилось обходить эти непролазные кущи. Он устал, был зол и вдобавок голоден. Проклятый с досадой вспоминал, что у него было отсутствие аппетита рядом с едой, зато сейчас, после потери корзины со снедью, голод сразу же дал о себе знать.
— Все равно это лучше чем работать, ну или в моих реалиях, лазить дома по столу, изображая бурную деятельность. – произнес вслух он.
Так, продираясь через заросли и тихо ругаясь на русском, Миша добрался до гор. Оказалось, что речка вытекала из пещеры, при этом образовывая небольшой водопад. Видимо его шум он и слышал периодически. Интересно, а почему периодически? Да пес его знает, кто там сидит в скалах, и балуется кранами. Вот стоило ему мысленно произнести “сидит в скалах”, как вспомнилось ослепленное существо, и настроение снова испортилось.
Проклятый аккуратно пошел вдоль скалы. Шум водопада становился тише, а других звуков, кроме собственных шагов, он не слышал. Вот появилось и знакомое ущелье. Но почему сердце стучит как сумасшедшее, может его уже ждут? Его любопытство сильнее чувства самосохранения, и он не может удержаться, чтобы не заглянуть туда, где встретил заросшего незнакомца. Пусто. По всей видимости, существо уползло зализывать свои раны никого не позвав на помощь. Хотя, может и позвало? Что ж, в любом случае пора и честь знать.
На этот раз он не бежал. Шел быстро, но без паники, смотрел по сторонам и часто оглядывался, но никого так и не увидел. Минут через двадцать оказался около входа на короткий путь.
— Ходу отседова, — попробовал повторить он фразу персонажа известно мультика, и через секунду оказался в спасительной темноте короткого пути.

Старкворд встретил Проклятого тишиной. Никто не искал его, и казалось на длительное отсутствие гостя, никто внимания не обратил. В целом Миша был доволен этим фактом, все-таки излишняя опека сильно утомляет. Но, однако, это вызывало и удивление. Ведь Магрес явно рассчитывал на какую-то отдачу, и при этом не приставил пары незаметных соглядатаев? Или все происшедшее просто было испытанием?
Тут он заметил одного из слуг, замершего при виде важного господина. Миша жестом подозвал его и приказал на уже сносном этанийском:
— Вина принеси и поесть.
Увидев поклон в ответ, добавил:
— Я буду на балконе, постучишь, — и снова поклон слуги.
Уплетая мясное рагу, сдобренное каким-то острым соусом, Михаил смотрел на скалы, ведущие в Солимбэ, и размышлял — нужно ли говорить кому-то, хоть Вайлесу, хоть Магресу о своем приключении? Его логика и здравый смысл однозначно настаивали на том, что надо все рассказать. Это будет полезно и в том случае, если это была проверка, и также не помешает, если в скалах завелись какие-то неучтенные чародеем твари.
Но с другой стороны не хотелось рассказывать об этом. Он боялся, что после этого случая уже никогда и никуда не пойдет без охраны. А кроме того еще и злился, на то, что никто не предупредил его о возможной опасности. Вот и из-за такого ребяческого “на зло бабушке отморожу уши”, Проклятый решил умолчать о происшествии.
Так в раздумьях он ел, пил, и смотрел на горы, а его мысли прыгали туда-сюда. В последнее время хмель плохо брал Проклятого, хоть в Этании, хоть на Земле. Первая стадия легкого опьянения наступала как обычно, но потом, он довольно быстро начинал трезветь, и всегда обходился без похмелья.
— Интересно, а почему? Может это особенности проклятия? — мысленно спросил он самого себя, но придумывать ответ было лень. Ну, нет похмелья и хорошо. А без опьянения до свинского состояния, он как-нибудь проживет.
В таком состоянии его и нашел Вайлес.
— Привет, говорить можешь? — начал он разговор в своей шутливой манере.
— Могу, и даже буду болтать без умолку, если понадобиться — Проклятый поддержал предложенный тон.
— А стоять без посторонней помощи?
— Надо проверить. Сидеть, как видишь, получается.
— Мастер хочет тебя видеть, — Вайлес помялся, прежде чем продолжить, — но сказал, что ты сам решишь когда, сегодня или после следующего пробуждения. Все зависит от твоего состояния.
— Норма, — Миша поднялся, — идти далеко?
— В башню Шаарна.
— Отлично, — и Проклятый, подождав пока инструктор выйдет, последовал за ним.
Распоряжение чародея, о том, что на балкон могут выходить лишь в присутствии Проклятого, может быть и звучало слегка странно, но выполнялось неукоснительно.
— Вайлес, тебе приказано меня сопровождать? — уточнил он, закрывая дверь.
— Нет…
Ему показалось, что инструктор слегка смутился.
— Хорошо, тогда пойду один, — и Миша, стараясь не бежать, отправился вниз к дверям, ведущим к Шаарну.
На этот раз он даже не заметил, как миновал коридор связывающие две башни, и оказался в Шаарне. Только тут он подумал, что не спросил, а как ему найти чародея? Может быть, он и умел ходить короткими путями, путешествовать в царстве снов, но вот в Шаарнской башне ориентировался недостаточно хорошо.
— Привет, Проклятый — при этих словах, Миша чуть не подпрыгнул от неожиданности. Оказалось, Магрес уже ждал его сидя в углу комнаты, совсем незаметный в своей неподвижности.
— Здравствуйте, — Миша попробовал поклониться, но вышло не очень. Нельзя же считать за почтительный поклон перед вышестоящим, полупьяное покачивание вперед-назад?
— Пришло время поговорить о твоей находке, но объяснить что это, будет не так-то просто. Идем. — Чародей вышел в примыкающий коридор, и Миша поспешил за ним.
Вот и снова знакомый кабинет, в котором он впервые увидел своего покровителя. Тут, по всей видимости, он получит новое задание. Подтверждением было то, что Магрес раскрутил “Юлу Аматиса”
— Михаил, — Магрес смотрел прямо, и Проклятый почувствовал себя не совсем уютно под взглядом “концентрических” зрачков.
— Как ты уже понял, наши миры отличаются и существенно. А сейчас речь пойдет о мертвых зонах, или серых территориях. Присаживайся – он указал на кресло, — вина сегодня не предлагаю, ты насколько я знаю уже неплохо его продегустировал, а тебе может быть придется пить “Осса эли”, а он может и не сработать, если в крови много алкоголя.
— Да, — Миша кивнул, хотя выпить глоток хотелось. Из-за нервов. Не зря же чародей дал ему время на отдых, намекнул жене, что учит ее запрещенным и сильным заклятиям.
— Мы давно привыкли к серым территориям, для нас это нечто естественное. И сейчас мне не так просто объяснить тебе, что это такое. — Он помолчал, — точнее как это влияет на Этанию.
— Опасность? — Не удержался Проклятый.
— Не только и не столько. Сейчас я говорю про путешествия, про торговлю и исследования. Из-за мертвых зон у нас мало удобных торговых путей, и при этом множество тупиков, таких как Шаарн. Конечно, помогают короткие дороги, но они доступны не каждому, там не пройдут почти никакие вьючные животные. — Маг снова помолчал, и вдруг улыбнулся, — но это все лирика. Исследователи ищут обходные пути, рисуются карты, уничтожаются разбойники и всякая нечисть, если они мешают торговле, так было всегда. Теперь к сути твоей находки и нашего разговора.
Миша, который никак не мог понять, что чародей от него хочет и к чему весь этот разговор весь подобрался. Похоже, они добрались до сути.
— Я говорил, что серые территории абсолютно закрыты для нас, но это не совсем так. Иногда рождаются те, кто способен пройти там, собрать кое-какую информацию и вернуться.
Мишу совсем не удивило то, что он услышал. Действительно, что странного в том, что сильные мира сего недоговаривают.
— Так вот, если каким-то образом пройти серую зону, можно снова оказаться в обычной Этании. Выйти так сказать с другой стороны. Это так, словно в Старкворд кто-то придет со стороны Солимбэ.
— О…! — поризнес Проклятый, правда не сильно шокированый услышанным.
Он просто не мог слишком долго молчать в разговоре, но не из-за повышенной болтливости, а просто где-то внутри считал, что это невежливо.
— И кто знает, может быть можно попасть в какую-то местность, которая со всех сторон окружена серыми территориями, — продолжил чародей. — Туда невозможно попасть ни по земле, ни по воздуху, ни по коротким путям.
— Но попасть туда может быть полезно? — уточнил Миша.
— Да. — Чародей явно был не склонен отвечать на вопросы, и Проклятый в который раз пообещал себе не встревать со своими умными замечаниями. — Роза, которую ты нашел, позволяет шагнуть за серые пределы. Но позволяет не всем.
На этот раз Миша молчал, и Магрес продолжил.
— Твое проклятие — это не только наказание, но и дар, и ты можешь воспользоваться Розой.
Миша в очередной раз пожалел, что не может выпить чего-нибудь крепкого. Ему ни разу не понравились слова мага, слишком это напоминало если не разводку, то что-то на нее похожее. Из серии “Только сегодня, и только для вас супер выгодное предложение: вы можете купить три ненужных вам хрени, по цене пяти”. Ну, в его случае, конечно не разводку, а что-то типа подряда на невыполнимое задание.
— А почему я? Точнее, — он отчаянно пытался подобрать слова, — я думал, что таких как я не так уж много. Вряд ли у вас тут бегают с “Норспеерамонусами” и убивают магов пачками. И тут оказывается…
— Погоди. — Чародей покачал головой. — Дело не в том, что ты воспользовался “Норспеерамонусом”. Дело в том, что после того как тебя поразило проклятие, ты стал полудемоном. Ты, Миша, уже не совсем человек.
Он замолчал, видимо ожидая какой-то реакции на свои слова, но Проклятый молчал. Совсем не потому, что был оглушен свалившейся на него информацией. Он вдруг на мгновенье что-то понял, нечто важное, но не смог удержать в голове. Вот сейчас, вместо того чтобы слышать Магреса, отчаянно пытался поймать эту ускользнувшую мысль. Не вышло.
— А как я могу ей воспользоваться? И куда попаду?
— А я точно не знаю — развел руками чародей. — Знаю лишь, что такой как ты, сможет пройти сквозь розу коротких путей, и оказаться где-то между серыми территориями. Если, конечно, к ним применимо понятие — между.
Вот теперь Миша был изумлен по-настоящему. Почему-то он думал, что из уст Магреса не может слететь что-то вроде: “я не знаю”.
— Думаю, тебе придется, если согласишься, действовать руководясь исключительно своими ощущениями.
— А я могу не согласиться? — не удержался он.
— Можешь. Более того, если ты не захочешь, то лучше и не пробовать. Мне бы не хотелось, чтобы ты погиб или перенесся неведомо куда.
Это были совсем не те слова, которые он ожидал услышать, и Миша задумался. Все эти дни, пока ждал к чему приведет его находка, он был уверен, что его запрягут по полной. И вот сейчас у него есть выбор.
— Я хочу осмотреть Розу — произнес он. — Не знаю, буду ли я что-то с ней делать, но я должен снова ее увидеть.
— Как давно ты очнулся?
— Думаю примерно половину нашей ночи.
— Тогда пойдешь завтра, а перед этим…
— Я бы хотел сейчас. — Миша произнес эти слова, не думая, и сразу испытал молниеносный укол страха. Вряд ли маг привык, чтобы ему перечили, а особенно перебивали. Но Магрес никак не отреагировал, во всяком случае, внешне.
— Тогда пойдем. Чьи-чьи, а твои спонтанные желания не стоит сбрасывать со счетов. — Он поставил на стол бутыль. — Пей “оссу” и идем.

Шли быстро, без сопровождения. Ни эскорта, ни слуг. Стояла неестественная тишина, нарушаемая лишь звуком шагов Проклятого, а Магрес двигался бесшумно. Вот и подъем на скалу. Миша развернулся к чародею и, немного замявшись, произнес:
— Магрес, понимаю, что чародеям редко указывают на дальнейшие действия, но я бы попросил остаться вас внизу.
Маг некоторое время смотрел на скалу, то ли о чем-то думая, то ли просто скрывая свою злость. Понять что-либо по его лицу было нереально, да Миша и не пытался это сделать.
— Хорошо.
Проклятый постоял несколько секунд ожидая продолжения, но Магрес молчал. Тогда Миша просто кивнул и полез наверх. Он очень не хотел показывать, что его просто снедали любопытство и нетерпение.
За прошедшее время тут ничего не изменилось. Единственным ярким пятном среди окружающей серости была голубоватая руна, украшающая заграждающий камень. Но совсем не руна интересовала Проклятого, все его внимание было приковано к загадочной символике. Этот украшающий розу рисунок был блеклым, едва заметным на фоне окружающего камня, но все-таки виден.
Миша обошел вокруг и немного постоял в нерешительности. Не так уж все просто было с этой розой, он чувствовал это. Хотя, если подумать, в его жизни уже было много вещей, к которым подходило такое же определение.
Он попробовал посмотреть на рисунок через метку на руке, и на мгновение показалось, что символы начали наливаться светом, но затем вновь потускнели. Вот тогда Проклятый решился. Это как в детстве, когда хотелось прыгнуть с вышки в бассейн, но было страшно. Нужно принять лишь одно решение: оторваться от поверхности и прыгнуть, чтобы не было возврата, чтобы нельзя было передумать. И наконец, краткое ощущение полета, восторг, смешанный с легкой толикой страха и погружение в воду, а затем новая попытка и новые колебания на краю трамплина.
Сейчас, в скалах чужого мира, находясь перед чем-то странным и возможно опасным, он испытывал очень схожие сомнения. Ведь необходимо было лишь принять решение и сделать шаг внутрь разукрашенного иероглифами круга.
— Давай! — подстегнул он себя. — Ты сейчас в любой момент можешь проснуться, и уже находясь на Земле, успеешь просто умереть от любопытства! А затем, опять очнувшись возле “розы” — уже от запаха!
Злость, как это частенько происходило с ним после встречи с Ксаной, подстегнула, … и он переступил тонкую черту.
Сначала ничего не произошло, но постепенно символы стали становиться ярче. Создалось впечатление, что в них была встроена подсветка и теперь скрытый за кулисами невидимый оператор, начал потихоньку увеличивать яркость. Одновременно с этим Миша ощутил легкое покалывание в правой руке и, скосив глаза, он увидел как линии узора покрывающего предплечье, также начинают светиться.
— Ну что за спец… — начал он, планируя спрятаться за шутливым тоном от удушливого страха, но в этот момент роза вспыхнула ярким, ослепляющим светом.
Проклятый непроизвольно зажмурился, но этот свет легко проникал сквозь закрытые веки, и на минуту ему показалось, что начал сбываться его самый жуткий кошмар связанный с ослеплением. Он начал пятиться, но в следующую секунду потерял чувство направления.
Мише показалось, что он поднимается вверх. Вдруг вернулось зрение, несмотря на плотно зажмуренные и для верности закрытые ладонями глаза. Правда, со зрением было что-то неладно. Во-первых, все виделось в зеленом цвете, как в кино показывают работу прибора ночного видения. Во-вторых, Проклятому казалось, что он видит все с высоты птичьего полета, и у него возникло ощущение раздвоения. Как это было тогда, когда в горячечном бреду, он попал в бесконечное здание.
Вот перед ним Шаарнские горы, а точнее их часть, лежащая за пределами серых территорий. Они действительно выглядели абсолютно непроходимыми, сплошь усеяны острыми, высокими камнями, между которыми копошится множество змееподобных тварей. Такая безрадостная картина тянулась на многие и многие километры.
Возможно, это тоже вариант бесконечности, — подумалось Проклятому и он повернул голову. То же самое — бесконечные скалы, острые камни, небольшие озерца черной жидкости под поверхностью которое нет — нет да угадывалось какое-то движение, и полчища змей. Да, очень негостеприимное место.
Тогда он попробовал развернуться и посмотреть туда, откуда приползли болотные монстры уничтожившие Шаарн. Получилось. Миша не чувствовал в полной мере своего тела, но мог управлять своими перемещениями, и стоило всмотреться в какую либо деталь, как картинка приближалась словно на планшете. Правда, качество картинки было намного лучше, рассмотреть можно все, до деталей. Но вот смотреть оказалось не на что. Бескрайнее болото, с голыми без растительности островками посреди этой жижи, и далее одно и то же.
Вдруг в окружающее его зеленоватое свечение, раздражающим диссонансом вклинилось блекло-голубое пятно. Это было слегка неприятно, словно соринка попала в глаз. Миша перевел взгляд на источник этой неожиданной помехи. Руна. Это ее свечение пыталось вклиниться в гармоничное сияние розы. Второй раз магические защитные символы распознали в Проклятом угрозу. Хотя, может и не в нем, а возможно сама Роза была чужеродной для Этании? В любом случае это не имело никакого значения. Миша чувствовал, скорее всего, тем самым пресловутым шестым чувством, что действие руны сейчас лишнее. Поэтому он посмотрел в упор на нее и ощутил мгновенную вспышку боли в глазах, а затем заныло правое предплечье. Еще через секунду свечение руны стало меркнуть и вскоре полностью исчезло.
Если бы Проклятый сейчас смотрел как обычно, он бы мог увидеть, как защитная руна просто выцвела и стала словно нарисованная старой краской, а затем полностью исчезла, как на несколько осколков треснул камень и сразу осыпался, открывая вход в зловещюю пещеру. Но Миша видел иначе, в какой-то иной плоскости, и потому не понял, что натворил. Зато стоило ему сконцентрироваться, как взор проник в этот лаз, совсем недавно изрыгнувший волну существ, доставивших столько неприятностей Этанийцам.
Он словно скользил по извилистому темному туннелю. Бесконечные развилки, спуски и подъемы. Заблудиться тут было можно на раз, и Миша был рад, что он лишь видит этот лабиринт, а не находится там на самом деле.
Поначалу туннель был пуст, а затем Проклятый увидел тысячи яиц. Они лежали на полу, висели на потолке замотанные в паутину, украшали стены. Возможно, через какое-то время они вылупятся, и новые орды тварей атакуют Шаарн. Проклятый еще некоторое время поблуждал по извилистым коридорам, но ничего нового не увидел.
Он вернулся из пещеры. Это оказалось просто, достаточно было лишь подумать об этом. Зеленое свечение окружающее Проклятого усилилось, и ему показалось, что он поднялся еще выше. Что-то происходило с правой рукой. Казалось, что предплечье то нагревается, то остывает, словно пульсирует, но посмотрев на него, Миша не увидел ничего особенного.
Но что-то происходило. Пусть Проклятый не понимал что именно и как, но от этого ничего не менялось. Он стал подниматься еще выше. Во всяком случае, какая-то его часть. Менялось то, как он видел окружающую реальность, так словно он уменьшал масштаб гугл карты. Теперь он мог видеть весь Шаарн, сразу обе серые зоны, взявшие в тиски бывший шахтерский поселок. На миг Проклятому показалось, что еще немного, и он увидит всю Этанию, и даже может быть поймет какой она формы.
А затем резкий укол боли. Правую руку словно пронзили тысячи иголок. Он вскрикнул больше от неожиданности и, посмотрев на предплечье увидел, как мерцает и плавится узор метки. Казалось линии образовывающие его текут, изменяются. “Не может быть!” — мелькнула паническая мысль, но додумать ее он не успел.
Вместе с татуировкой начала меняться и окружающая реальность. Миша уже не видел бесконечных скал, их скрыло невесть откуда взявшимся густым туманом. И в этой туманной дымке, начали открываться воронки, темные, смерчеподобные дыры. Странное дело, они не казались опасными, а скорее манящими, чем-то схожими с короткими путями. И Проклятый потянулся туда, к одной из воронок, вначале мысленно, затем правой рукой. Окружающее его зеленоватое свечение стало отступать, а чернота приближаться, и миг перехода, а может быть и поглощения становился все ближе. Но тут в величественную тишину, в эту игру света и тени, вмешалась посторонняя какофония противно ударившая по ушам, и в следующий миг все вокруг начало рушиться, земля рванула навстречу, воронки стали схлопываться одна за другой, но развязку Миша так и не увидел. Его буквально выбросило из сна, из Этании, он подскочил в своей кукольной кроватке, с четким ощущением: опасность!

Тишина. Видимо Ира и Валик крепко спят, что не удивительно. Но сейчас не время думать об этом. Проклятого разбудило смутное ощущение тревоги, и сейчас, запертый в своем беспомощном теле, он отчаянно думал, что ему делать. Можно послать сообщение жене, они договорились, что она не будет переводить телефон в бесшумный режим, но будить супругу не хочется. Тогда он разбудил спящий монитор, на часах — начало пятого. Несусветная рань. Чувство тревоги отступало, а может, оно изначально было ложным, вызванным этой клятой Розой? Вспомнив о своем этанийском приключении Проклятый окончательно расстроился. Он не мог вспомнить — где именно потерял сознание. Внутри Розы, или уже провалившись в открывшуюся воронку. Миша не знал природы этих черных смерчей, не знал, что может произойти с его телом там, пока он расхаживает по столу на Земле.
Этот вопрос, настолько занял все мысли Проклятого, что он полностью забыл о том чувстве опасности, которое и стало причиной его пробуждения, и начал предметно раздумывать над тем, а не стукнуться ли головой об стол, чтобы вырубиться? Впрочем, удар о стол совершенно не гарантировал возвращение в Этанию, в вот будущую головную боль — вполне, и Миша с сожалением отказался от этой затеи.
В доме по-прежнему царила тишина. Проклятый решил воспользоваться тем, что все, а особенно Валик, спят, и побродить по дому. Сложно сказать, что им двигало, во всяком случае, сам он не знал ответа на этот вопрос. Перед спуском, он отключил спящий режим монитора на компьютере. В его комнате была лампа, но с тугим для Миши переключателем. Ира обещала купить для него что-то более подходящее, но пока руки не дошли. Он знал, что обосновавшись тут, жена сразу вернулась к поискам кого-нибудь способного сделать для него вещи, но пока ее поиски не увенчались успехом. Она обычно перед сном выключала ему свет, а если ему было нужно что-то и не хотелось беспокоить супругу, то до сих пор он обходился светом от монитора. Сейчас же этого могло быть недостаточно, радовало лишь то, что экран был развернут к двери.
Миша ловко спустился на пол. Тут, свет монитора слабел, и комната виделась в каком-то призрачном, нереальном свете. Сейчас, Проклятый поймал себя на мысли, что иногда некая безалаберность рабочих идет на пользу. Дело в том, что когда устанавливали дверь в его кабинет, между ее нижним краем и полом остался зазор сантиметра три-четыре. Это не было заказом, во-первых, Ира об этом не подумала, а во-вторых, слишком уж странно бы он выглядел. Но получилось неплохо, и он вполне мог выйти в коридор, на четвереньках, или согнувшись в три погибели.
Стоило проползти под дверью, как Миша оказался в абсолютной темноте. Света монитора, из под закрытой двери, было явно недостаточно. О таком он не подумал. Почему-то Проклятый был уверен, что где-нибудь горит ночник, или там лунный свет проникает сквозь неплотно зашторенные окна. Он не знал об утреннем инциденте. Ира не хотела расстраивать и без того комплектующего по поводу своей физической ущербности мужа, и ничего не рассказала ему, но перед сном на всякий случай закрыла все ставни, чтобы никто не смог разбить окно и проникнуть в дом.
Постояв немного около двери и слепо пялясь в темноту, он решил уже было повернуть обратно, ловить в темном доме было совершенно нечего, как вдруг кромешная темнота перед глазами начала сереть. Это было очень непривычно и неожиданно. Он решил повременить со своим возвращением, и с большим любопытством вертел головой. Постепенно темнота отступила. Он начал видеть мир, как в черно-белом кино плохого качества, но все-таки видеть.
— Видимо Магрес был прав, я действительно перестаю быть человеком, — пробормотал он, — не замечал до сих пор за собой таланта видеть в темноте. — Он улыбнулся, правда горечи в этой улыбке было намного больше чем веселья, — знать бы в кого я при этом превращаюсь. В Этании, может я и демон, но тут нечто значительно более жалкое.
Пожалев себя еще минутку, Миша все-таки отправился исследовать новый дом. Для него и днем все было бы впервые. Ира часто выносила его из кабинета, но обычно на кухню или веранду. Он не бродил по комнатам и коридорам, не заглядывал под столы и диваны, не лазил по углам, изучая обстановку. Он просто до сего момента не интересовался этим.
Чем-то это напомнило Мише его киевское путешествие по квартире. Тогда он вляпался в мед, и чуть было не разбился, сорвавшись при подъеме в раковину. “А может ты бы и не разбился” — мелькнула неожиданная мысль. Да может и так, Ира не чувствовала его веса, он специально уточнил. Если бы при уменьшении в 25 раз, вес уменьшился бы пропорционально, то весил бы он около 3 килограмм, но это явно было не так. А значит, он обязан падать с высоты не так как обычный человек, а намного медленнее. Но проверить это не представлялось возможным. Он понимал, что вряд ли рискнет поломать ноги, ведь гипс на них не наложишь.
Вот так размышляя над всем этим, Миша приблизился к комнате жены. Уже было решил пойти, полюбоваться спящей супругой, но вдруг почувствовал что-то новое. Какое-то мерцание привлекло внимание Проклятого, и он свернул в сторону кухни. Неожиданно заныла правая рука, и взглянув на нее, он ахнул от неожиданности. Обычно невидимая на Земле татуировка, на этот раз не только была видна, но и светилась “лунным” желтым сиянием. Он удивился, как не заметил такой “фонарик”, но стоило опустить руку, и отвести взгляд, как Проклятый снова остался в темноте. После нескольких экспериментов, стало ясно, что его украшение светится только, если смотреть на руку в упор.
Разобравшись с выбрыками метки, он все-таки решил проверить то, что привлекло его внимание. Он двинулся в сторону кухни, но оказалось, что источником таинственного мерцания является не сама кухня, а небольшая тумбочка перед входом. То ли дом когда-то перестраивался, то ли так было изначально, но стены тут образовывали не обычный угол, а нишу в форме буквы П. Прошлые хозяева нашли применение этому куску пространства всунув туда узкую, деревянную тумбочку. Ира не стала тут ничего менять, засунув туда кульки с крупами.
Подойдя вплотную, Проклятый увидел, что источник мерцания не сама тумба, а дальняя от него стена. Со своим ростом он мог легко пройти под тумбой, что и сделал, ведомый любопытством.
Стоило Мише оказаться под деревянным полом (или потолком?) как мерцание стало меньше, зато вновь заныла правая рука. “Вот почему”, — обратился он к своей метке, — “когда ты хочешь что-то мне сказать, надо обязательно посылать болевые импульсы? Неужели в твоем арсенале нет чего-нибудь более приятного?” – Метка, казалось начала светиться еще сильнее. Теперь узор горел так ярко, что мог вполне заменить фонарик, если бы ее свечение не зависило от того, смотрит Проклятый на метку, или нет. Тогда он повторил ставший уже привычным прием: посмотрел на стену сквозь предплечье. И замер. Стены не было. Вместо нее он увидел проход. Поколебавшись, Миша все-таки решил рискнуть. Он приблизился в плотную к тому месту, где просто обязана была быть стена, и остановился. Наступило то самое время — время прыжка. Кто знает, может если он сделает еще шаг, то не сможет вернуться обратно?
— Вот попаду, в какую-нибудь Нарнию, стану там комнатной зверушкой, и что тогда? — Прошептал он, но таинственный проход манил Проклятого. Некоторое время голос разума и нотка авантюризма боролись внутри него, но затем авантюризм все-таки одержал верх. И решившись, Миша шагнул в стену. — Как там было? Видеть цель, верить в себя и не замечать препятствий? — Процитировал он “Чародеев”. Но тут все было не так, ни цели, ни веры в себя он не видел и не чувствовал. Но и само препятствие как таковое — исчезло. Шаг. Ощущение что попал в какое-то место с плотным воздухом. Идти можно, но словно против сильного ветра. Ветра, который не чувствуется, но мешает.
Еще шаг, и еще. Вспомнилось, как он уходил с плато с запертой Ксаной. Там ему тоже пришлось идти сквозь нечто похожее. Еще шаг и сопротивление исчезло. Он сразу развернулся, боясь, что увидит стену или еще какую-либо преграду мешающую вернуться, но его опасения не подтвердились. За спиной он видит тот же дом, пол и ножки тумбочки, под которой он добрался до этого странного места.
Раз пути отхода не исчезли, то можно пойти посмотреть, где он оказался. Камень холодит босые ноги, вокруг тишина, а все происходящее вдруг напомнило ему короткие этанийские пути. Вдруг Проклятого поразила внезапная мысль. А может короткие пути есть во всех мирах? И он, путешествуя по ним, сможет вернуться домой из Этании? Или, если это невозможно из-за того, что у него как бы два тела, то привести жену и сына туда.
Он чуть не подпрыгнул от такой внезапной надежды, и с преувеличенным интересом стал крутить головой. Да схожесть есть. Но насколько далеко это тянется? Проклятый обернулся, все в порядке, проход домой открыт и не думает исчезать. Вряд ли жена и сын скоро проснутся, а поэтому, почему бы не пройтись? И он пошел дальше, периодически поглядывая на татуировку. Та продолжала гореть сильным, желтым светом, хотя он не мог вспомнить чтобы такой эффект был с той стороны его сновидений. Возможно эффект технологического мира.
— Ладно, — решил он, не заметив, как заговорил вслух, — пройду до выхода, посмотрю, куда меня приведет эта дорога. — Голос Проклятого замер, не породив эха, словно утонул в этих равнодушных стенах.
Дойти до выхода не получилось. Минут через пять, Миша вышел в большую пещеру, из которой во все стороны ответвлялись такие же коридоры как тот, который привел его сюда.
— Лабиринт, — скривился он, — только этого не хватало.
Сразу вспомнились многочисленные фильмы, где герои без страха и упрека, а также, судя по принимаемым ими решениям, еще и без мозгов, без раздумий углублялись в дебри незнакомых катакомб, штолен, и прочих подземных коммуникаций. Чтобы потом, сделав миллион и еще парочку идиотских действий, потеряв почти всех друзей, подруг, примазавшихся и сочувствующих, главный герой или героиня, смогли выбраться через какой-нибудь задний проход, ну в смысле дополнительный выход. Вся эта белиберда за несколько секунд пронеслась перед его внутренним взором. Особенно случай то ли из какой-то книги, то ли из фильма, когда группа умудрилась выйти из вот точно такого же коридора, и сразу забыть из какого именно.
Быть похожими на таких персонажей, клинических идиотов, не хотелось, но и отступать назад он не спешил. Вышел из коридора буквально на один шаг, обернулся. Рядом с его выходом не было иных ответвлений, во всяком случае, совсем уж близко, зато был ориентир. Он еще мог рассмотреть выход в собственный дом, а значит, если тут нет какой-нибудь ловушки, раздирающей неосторожных путников на куски, он сможет вернуться.
Обстановка давила, все-таки сложно находиться неизвестно где, при этом ничего не понимая в происходящем.
— Что у нас тут? — произнес он, чтобы звук собственного голоса разорвал гнетущую тишину. — И как тут ориентироваться? Никто не подскажет? – ответом ему была тишина. Впрочем, это был как раз тот случай, когда он бы не порадовался, если бы услышал что-то в ответ.
Миша приблизился к центру пещеры, останавливаясь после каждых двух-трех шагов проверяя, что не потерял ориентир по которому вернется домой. Затем, пересчитал коридоры, всего девять, если считать тот, по которому он пришел. Со зрением по-прежнему происходили странные выверты: в пещере не было ни единого источника света кроме его татуировки, но он продолжал нормально видеть. Видел и свой дом, хотя теперь не так уж четко, но это явно из-за расстояния. А вот другие коридоры тонули в темноте. Тогда он повторил свой трюк: посмотрел на один из проходов сквозь руку и чуть не упал. Голова закружилась, в неровном желтом свечении мелькнуло нечто, а еще показалось, что сейчас он поймет нечто очень важное. Крайне необходимое для него, некое сакральное знание. Мол, вот оно, протяни руку и возьми. Но Проклятому не удалось схватить ускользающую мысль.
— Пойду ка я домой — пробормотал он, — когда Ира проснется, попрошу ее заглянуть под эту тумбу, увидит ли она что-то?
Он сомневался в этом, но проверить было необходимо. Обратная дорога прошла без приключений, и вскоре он вновь оказался под тумбой.
— Алиса побывала в Зазеркалье, а я значит в застенье? Или застенках? Интересно, как правильно?
Проклятый с улыбкой посмотрел на стену, сейчас она выглядела как блеклый рисунок. Вроде и есть стена, а вроде и нет. Он явно еще не привык к такому, голова слегка кружилась. Решив отложить дальнейшие исследования, Миша уже было собрался потопать на кухню, поискать, а не забыла ли жена на столе что-нибудь съедобное, но передумал. Если Ира проснется, и побредет на кухню не открывая глаз, а такое вполне возможно, ведь они договаривались, что он не будет лазить под ногами без предупреждения, то может произойти никому не нужный несчастный случай.
— Иришка! — крикнул он, — если ты вдруг не спишь, то я около кухни. — Нет ответа. — Ладно, я иду к себе!
Снова тишина, скорее всего жена спит, еще очень рано. И тогда Проклятый побрел обратно в свой кабинет, на всякий случай аккуратно, вдоль стеночки.
Уже оказавшись на своем столе, Миша увидел, что сейчас всего лишь начало седьмого. Он подавил страстное желание послать жене сообщение, и разбудить ее, и чтобы скоротать время решил просмотреть комедию “Лжец, лжец”.

Ира проснулась первой, а Валик еще сладко посапывал. Она с нежностью посмотрела на сына, поправила одеяло, и по привычке проверила телефон. Пусто. Муж, скорее всего еще бродит по Этании, но какая-то смутная тревога не давала ей полностью расслабиться. Ночью, впервые за долгое время ее мучили кошмары, и она никак не могла вспомнить, что ей снилось. Ведьма прошла на кухню, щелкнула кнопкой включения чайника. Тревога не утихала. Пока закипала вода, она накинула плащ и вытащила пачку сигарет из ящика. Пока оба малыша спят, можно выкурить сигарету под кофе, причем во дворе, не хотелось дымить на кухне. Она давно не курила, но иногда позволяла себе сигарету под кофе или под пиво. Именно сейчас очень хотелось закурить. К тому же она подозревала, что ей как ведьме, никотин не очень вреден.
Во двор Ира вышла в плаще поверх ночнушки и тапочках на босу ногу, поежилась от утренней свежести, сделала глоток кофе. Что-то странное привлекло ее внимание. Ведьма сделала несколько шагов к забору. Лестница, обычная деревянная лестница, стоит прислоненная к ограде. А вчера ее не было. Опасность! Эта мысль запоздала. Крепкие руки схватили ее сзади за плечи, Ира вздрогнула, чашка выпала и покатилась по земле. Кто-то развернул ее и с силой втолкнул в дом.
— Вот теперь поговорим, сучка, — услышала она знакомый, неприятный голос.

Продолжение следует.