Путь проклятого (Главы 1-9)

Пролог

Мерно гудит кондиционер. Конец апреля выдался на удивление жарким. Вообще, текущая весна была сплошным природным катаклизмом. Вначале, до конца марта, город засыпало снегом. Днем он таял, ночью отвоевывал утраченные позиции. Потом в течении пары температура скакнула вверх градусов на двадцать. Еще немного попрыгав, она устаканилась на рекордных для этого времени года отметках, и пока не спешила опускаться вниз.
Тихонько и мелодично звякнул колокольчик, отвлекая молодого официанта от размышлений о капризах погоды. Новые посетители. Парень не спешил подбегать к пришедшим. Конец смены, усталость. Пусть сначала выберут столик. Все равно работа временная, не стоит совсем уж надрываться на ней. А через полтора часа после окончания смены его ждет свидание, вот там и стоит устать по-настоящему. Про себя он сделал ставку — они займут столик в дальнем углу, рядом с искусственной пальмой. И немного обрадовался, когда так и произошло. Что ж, теперь пора и подойти.
Мужчина лет сорока. Явно привык отдавать приказы, крупный начальник или военный. В темных волосах — первые признаки седины. Несмотря на жару — носит костюм, светлый, но все равно в такую погоду комфортнее в шортах и майке, видимо дресс код. И странное дело, на руках ни перстня-печатки, ни даже обручального кольца, хотя хоть что-то так и проситься под его костюм.
Женщина. Тут сложнее, ей может быть и двадцать пять, и тридцать пять. Косметика как известно творит чудеса. Длинные, черные как смоль волосы, завязаны в хвост, открытое красное платье, с глубоким декольте, довольно яркая помада. На правой руке — перстень с большим красным камнем. Не похож на обычную женскую цяцьку. Вот он более органично смотрелся бы на руку ее спутника.
— Два кофе, “американо”. — Мужчина сделал заказ раньше, чем официант успел открыть рот, или предложить меню.
— С молоком?
— Без.
— И добавьте два круасана, я знаю, у вас есть такие вкусненькие, с малиной. — Ее голос очаровывал, в нем сквозило нечто, от чего парень сразу вспомнил о своем будущем свидании, причем о его желанной, заключительной, горизонтальной стадии.
“Похоже элитная проститутка” — подумал он, кинув очередной взгляд на красотку, и тут она взглянула на него в упор. Парню показалось, что он пропустил удар, дыхание перехватило, ее глаза были абсолютно черными, словно лишенными радужной оболочки. Казалось заглядываешь в два бездонных колодца, начинает кружиться голова, и почва уходит из под ног.
— Что-нибудь еще? — выдавил он из себя, изо всех сил стараясь отвести взгляд. Собственный голос показался далекими и слабым.
— Нет — женщина лениво отвернулась, и официант на ватных ногах поплелся выполнять заказ.
— Что это было? — С налетом интереса спросил мужчина.
— Он подумал, что я шлюха, ну а я вообразила, что у мальчика могут быть проблемы с потенцией. А может еще и с координацией, кто знает?
— Да, не повезло — мужчина покачал головой — и долго продлятся его неприятности?
— Откуда ж мне знать, глупой бабе. Но интуиция подсказывает, что намучается бедолага. Однако, Петер, ты ведь пригласил меня, не для обсуждения его проблем, особенно учитывая то, что их не было еще пять минут назад.
— Да, Ксана, есть иная причина.
Он замолчал, ожидая пока вернувшийся официант, выставит на стол кофе и тарелку с круасанами. Когда парень ставил чашку перед женщиной, рука неожиданно дрогнула, да так неудачно, что часть обжигающей жидкости, вылилась ему же на запястье. Бедняга с трудом сдержал крик, закусив губу от боли. Неожиданно красотка накрыла его руку своей.
— Больно? Вам, впредь, надо быть осторожнее, и в работе, и в поступках, и в мыслях. Возьмите — она кинула на стол крупную купюру — сдачи не надо, пепельницы тоже. — Все время пока она говорила, парень кивал как дрессированный слон, чувствуя все нарастающий ужас. От руки странной женщины, казалось струится тепло, приносящее облегчение, но это пугало, а не радовало.
— Петер, продолжай — женщина потеряла к уходящему работнику всякий интерес.
— Есть работка, ты же скоро выйдешь на охоту?
— Возможно.
— Надо, чтобы ты поработала с ними — он протянул ей фотографию: мужчина и женщина, счастливо улыбаются на фоне детской коляски.
— Кто из них?
— Младенец. — Женщина оторвалась от созерцания снимка, и удивленно переспросила:
— Ребенок?
— Да. А что, есть моральные ограничения?
— Нету, просто раньше вы не были людоедами. Я хочу знать подробности.
— Пятьдесят тысяч. Таких подробностей хватит?
— Нет. Ты же знаешь, я не бедствую. А любопытство деньгами не успокоить.
— Наши аналитики, рассчитали, что жертва этого ребенка, приведет к неким необходимым последствиям. А вот в детали меня самого не посвящают. Ты же знаешь нашего святого?
— Где их найти? — И взгляд Ксаны вновь вернулся к фотокарточке.

Глава 1. Опасная незнакомка

Ласковый ветерок. В этом году май начался по-весеннему. С теплой, сухой погодой. Греющим, но не жарким солнцем. После апрельской жары — это было просто восхитительно. Все, кто мог, разъехались на праздники, а кто не мог все равно наслаждались весной.
Михаил с нежностью посмотрел на жену, которая с абсолютно счастливой улыбкой катила коляску, затем перевел взгляд на своего пацана. Карапуз с крайне серьезным видом сосал пустышку и смотрел в небо. Судя по всему, собираясь вздремнуть. Мужчина в очередной раз поймал себя на мысли, что сейчас он счастлив. Причем так совпало, что изменения в семейной жизни, совпали с некоторыми успехами по рабочим проектам, и никакие последние кризисы не затронули их семью. И сейчас, в эти майские праздники он просто наслаждался происходящим, наверно впервые в жизни, не опасаясь будущего. И только на краю сознания темным пятном, иногда возникала мысль “когда же все это полетит в тартараы?” Но Миша всегда отгонял ее подальше.
Они прогуливались вдоль набережной. Почти все скамейки были заняты пенсионерами и родителями с колясками, одну облюбовала компания молодежи с пивом, несколько лавочек пустовало. Вот около одной из таких скамеек, остановились и они.
Пока женщина убаюкивала младенца, мужчина приблизился к краю, там, где начинался пологий спуск вниз, к воде. Тут можно было спуститься, даже не пользуясь лестницей, расположенной неподалеку. Внизу, была еще одна каменная дорожка, выложенная из крупных, потрескавшихся от времени, бетонных плит. Тут и там, сквозь камень прорастала трава, являясь доказательством того, что для целеустремленной сущности нет преград. Если бы не коляска, он бы спустился вниз, мужчине нравилось ходить около самой воды, наблюдать за рыбаками, или самому помахать удочкой. Но ни нести, ни скатывать аккуратно по ступенькам коляску, он не хотел.
— Возьми мне чай с молоком — кивнула женщина на расположенные в конце набережной киоски.
— Хорошо, Ириша, с улыбкой произнес мужчина, — и нащупав в кармане бумажную мелочь, отправился к ним. Сам он был заядлым кофеманом, не упуская случая выпить чашечку, другую, на свежем воздухе. Жена тоже любила кофе, но пока была кормящей мамой, пить его не могла, заменяла чаем. Михаил не торопился, шел посматривая по сторонам, подставляя лицо приятному, прохладному ветерку. Сейчас, вдоль бровки, стояло десяток автомобилей «всех фасонов и цветов, всех размеров и сортов». Когда-то, когда он еще не ходил в школу, по этой дороге катались на скейтбордах, и одна машина в час, вызывала удивление: «что-то они зачастили», сейчас же тут постоянно объезжали пробки, и парковались все, кому не лень.
Навстречу двигалась женщина, и мужчина невольно задержал на ней взгляд. и не удивительно: высокая, стройная, в коротком, светлом платье и широкой панаме. На глазах черные, круглые очки, загорелая и грациозная. Всегда, когда он встречал высокую девушку, обязательно бросал взгляд на ноги — носит ли каблуки, эта не носила. На встречу первой мысли из серии: “эти бы ноги, да мне на плечи”, пришла вторая — “хорошо, что я женат, а то бы сейчас опять не смог подойти и познакомиться. А так уже не надо”. Красотка изящным жестом подняла очки, и сверкнув темными глазами, неожиданно улыбнулась, вызвав ответную улыбку. Миша непроизвольно расправил плечи, и в следующую секунду они разминулись. Оборачиваться он не стал.
Уже расплатившись, он бросил взгляд на жену и замер в растерянности. Встречная незнакомка склонилась над коляской, и судя по движению рук, что-то делала там, внутри, а его Ира, которая не давала чужим даже заглянуть внутрь, стояла молча, не пытаясь вмешаться.
Машинально прихватив стаканчики, мужчина, быстрым шагом поспешил обратно. Еще не понимая, что происходит, но чувствуя, что вот та самая беда, которой он смутно опасался, пришла.
Незнакомка тем временем распрямилась, что-то сказала Ире, и быстрым шагом направилась к склону, и далее вниз — к воде. Михаил было дернулся за ней, споткнулся, чуть не расплескав чай, и отвлекшись, потерял ее из виду. К тому же младенец захныкал, его жена вышла из ступора, и мужчина остановился около коляски.
— Кто это был? — он передал чай жене, и принялся укачивать ребенка. Валик еще немного похныкал, для порядка, и снова начал засыпать.
— Не знаю, дорогу до какого-то “Костер на двоих” спрашивала. А я даже не слышала ни о чем таком.
— Она… — Начал было Миша, но тут Ира присела на лавочку и широко зевнула.
— Спать хочу, допивай и идем домой, попробую немного с Валечкой покемарить.
— А чай?
— Расхотелось. — И Ира кинула почти полный стаканчик, в урну.
Если бы мужчина все-таки проследил за незнакомкой, он бы не заметил ничего необычного. Спустившись вниз, она прошла вдоль воды, до того места, где река делала поворот. В этом месте, берег расширялся, и возле самой воды, приютился небольшой, уютный ресторанчик.
Сейчас тут было мало посетителей, молодая парочка и мужчина лет сорока-пятидесяти. Подсев к нему за столик, женщина отмахнулась от официанта, и не здороваясь произнесла:
— Дело сделано — она скользила взглядом по собеседнику. Почти лысый, с ощутимо наметившимся брюшком, он производил обманчивое впечатление добродушного толстячка.
— Вот — на стол легла черная, кожаная, сумочка. Женщина пододвинула ее к себе, и не мигая уставилась на мужчину.
— Два оберега? Святослав, ты задумал что-то нехорошее? — Ее голос напоминал пение кошки, из сказки о глупом мышонке. Но перед ней сидела не жертва. Мужчина едва заметно усмехнулся, одним уголком рта.
— Ксана, я знаю, что сразу после того, как ты получаешь жертву, твоя чувствительность увеличивается скачком. Я же, как ты понимаешь, знаю много того, что тебя не касается.
— Хорошо, тогда расскажи о том, что меня касается. Например, почему жертва — это малыш?
— Ладно. Наши аналитики, предположили, что он, не раскрывшийся ведьмак. Причем из очень сильных. А тут, нам, честно тебе скажу, еще один представитель вашего племени не нужен.
— И вы решили, устранить его моими руками? Что, несчастный случай сложно было организовать?
— Ну, думаю ты и сама знаешь ответ. Это чревато неизвестными последствиями. А так все просто — волчица сожрала щенка. Бывает.
— И это меня называют злом обыватели — усмехнулась женщина. — Точнее таких как я. Ладно, нутром чую, есть еще что-то, и это несмотря на обереги.
— Его отец. Сама знаешь, жуткий шок и боль. Потом его накроет откатом — компенсацией. Думаю, он попадет к нам. В качестве весьма ценного сотрудника. Как говорится одним выстрелом, двух енотов.
— Ты думаешь? Или опять ваши горе-аналитики?
— Да, это тоже прогноз.
— Не много ли возни вокруг обычной семейки?
— В самый раз. — Мужчина отсалютовал ей бокалом с недопитым соком.
— А не боитесь, что он потом узнает об этой сделке?
— Поживем, увидим – пожал плечами мужчина.
— Есть еще что-то. Ведь так, Святослав?
— Да, моя милая Ксана. Но тебя это уже не касается.
Они некоторое время бодались взглядами, и несмотря на обереги, мужчина не выдержал первым.
— Хорошо, мой милый — в ее голосе скользнул металл, я хочу еще столько же. Компенсация за то, что вы моими руками убрали потенциального ведьмака.
— Я с собой не брал. Заедем в офис?
— У меня дела, пусть привезут ко мне. Завтра. — Она резко поднялась, и не прощаясь отправилась обратно, туда где припарковала машину.
Мужчина непроницаемо смотрел ей вслед.

Валик спал. Отец нежно переложил его в кроватку, и отправился разогревать обед. Ирина же устроилась на их кровати, просунула руку сквозь прутья кроватки, и сжав руку сына, тоже уснула.
Под негромкое бормотание телевизора, Михаил вспоминал события сегодняшнего дня. И тревога, смутная, но от этого еще более жуткая, не отпускала его. Странная встреча не предвещала им ничего хорошего, но почему, он не мог объяснить даже себе.
Остаток вечера, впрочем, никак не подтверждал его предчувствия. Валик проснулся отдохнувшим, попросился на ручки. Он крутил хохочущего ребенка, привычно отмахиваясь от жены, которая призывала к осторожности. Бесполезно. Затем они учились ходить, ползать, и разбирать буквы. Еще раз погуляли на улице, но уже не на набережной, страх пока не отпустил мужчину. И уже возвращаясь домой, мужчина начал думать, что в этот раз пронесло, беда прошла стороной.
После ужина, и водных процедур, Ирина пошла кормить и укладывать ребенка, да и сама планировала сразу уснуть. Сон ведь самый лучший отдых для кормящей мамы. Михаил же собирался пару часов проторчать за компьютером. Срочной работы пока не было, зато были написаны боты, для нескольких онлайн игр, сообщения от коллег, новости, и просто, для любого айтишника, сложно полностью отказаться от своего электронного друга, товарища и брата.
Откупорив бутылку пива, мужчина углубился в мир чистой информации. Тишину в квартире нарушали лишь случайные звуки, доносящиеся с улицы, сквозь приоткрытое окно. Миша уже почти полностью расслабился, как вдруг ночь пронзил страшный, душераздирающий крик младенца. Подскочивший отец, даже не подозревал, что его сын может ТАК кричать.

Глава 2. Беда пришла

Запах свежезаваренного кофе немного бодрит. Миша механически поднял джезву, не дав горячему напитку сбежать. Мысли его блуждали далеко от кухни, от кофе. Они все время возвращались во вчерашний день. К загадочной незнакомке. Рациональная часть мужчины, убеждала, что из-за этой встречи, ничего особенного не могло произойти, что ведьмы и сглазы бывают в сказках, что просто молодая женщина по сюсюкала с младенцем, а Ирина просто задумалась. Но после бессонной ночи, этот голос разума, был слаб и не убедителен.
Когда он прибежал на крик сына, Ирина уже проснулась, но еще не успела взять малыша на руки. Тот лежал в кроватке, и заходился в истошном, полном ужаса крике. Тело подрагивало, ручки были сжаты в кулачки, и по щекам текли слезы. Мужчина испугано подхватил сына. Тот дрожал как провод под слишком высоким напряжением, и кричал, кричал не переставая.
Вдвоем, по очереди они качали его на руках, успокаивали, Ирина трогала лобик губами, но температуры не было. Валечка то успокаивался, то вновь начинал кричать, постепенно срывая голос.
Отдав ребенка жене, Миша позвонил в страховую из второй комнаты, и заставив свой голос не дрожать, описал симптомы. Ему предложили прислать скорую, и потекли минуты ожидания.
Впрочем, машина приехала довольно быстро. Платные клиники пользовались меньшим спросом, и более охотно присылали сотрудников на ночные вызовы по двойным тарифам. В дверь позвонили через двадцать минут после звонка в страховую.
Врач — мужчина лет тридцати пяти — сорока, и уже не молодая женщина медсестра. Валик к тому времени снова раскричался, после небольшого перерыва. Осмотр занял минут двадцать. Малыш не хотел успокаиваться, не хотел, чтобы его слушали незнакомые дядя с тетей, не хотел покидать мамины руки (хотя, это было и не надо).
Ничего такого они не обнаружили. Дыхание в норме, температура в норме, может животик болит, но на ощупь он нормальный, да и ребенок не особо реагирует его, когда трогают, при сильной боли было бы иначе, может зубки режутся, но в этом случае надо просто подождать. Взяли анализ крови, Валик на удивление спокойно перенес укол, видимо просто очень устал кричать и плакать. Последовал набор стандартных рекомендаций, список необходимых анализов, вялое предложение госпитализации. Было видно, что с таким вызовом (ох уж эти молодые родители паникеры), врача примиряет в основном тот факт, что все равно он платный.
Скорая уехала, да и ребенок начал засыпать. Мужчина уложил их с Ириной, и отправился варить кофе, за окном брезжил рассвет, и он понимал сейчас не уснет, несмотря на бессонную и безумную ночь.
Витольд ждал. Больше всего он ненавидел этот момент: когда все от тебя зависящее уже сделано, карты розданы, и ты ожидаешь хода другого игрока. И не важно противник это или союзник, или простой наемник. Порой от врага получаешь роскошный и неожиданный подарок, а союзник выкинет такой фортель, что как говориться хоть стой, хоть падай.
Полученная накануне информация радовала. Искомый предмет найден, скоро будет доставлен. Это самое скоро — должно было произойти через час, и мужчина, обычно спокойный и непроницаемый, мерил шагами кабинет, бросая взгляд на часы через каждые две минуты. На практически пустом столе, лежала единственная папка, и Витольд, дабы ускорить тянущееся время, в очередной раз, принялся просматривать содержимое.
На первой странице — фотография, подпись: Михаил Стариков, дата рождения. Досье. Первая часть, стандартная. Родился, учился, женился… Просто информация. Ничего особенного. Если бы понадобилось шантажировать мужчину, зацепиться было бы не за что.
Вторая часть — психологический портрет, слабые, сильные стороны. Писавший эти строки, утверждал, что мужчина, интуитивный интроверт. Интроверт мало интересовал Витольда, а вот то, что он интуит, а не логик — играло на руку. Слишком мало времени было на обработку, нужен был человек хоть немного доверяющий предчувствиям. Остальное, про сильные и слабые стороны, возможные механизмы воздействия, болевые точки — было не интересным. Ксана и так ударила его максимально сильно, и единственное, что оставалось сделать, это убедить мужчину в том, что предложенное Витольдом средство, поможет вылечить мальчика.
Последняя часть досье, выглядела бы бредом для любого здравомыслящего человека. Больше всего это напоминало астрологический прогноз. Только за основу брались не только созвездия, но и намного более комплексные показатели. Именно, на основании последней части, эксперт делал вывод, что Михаил Стариков, наиболее подходящая кандидатура для осуществления задуманной акции.
Взгляд на часы. До прибытия курьера — считанные минуты. И мужчина, в неком раздражении, от собственной нетерпеливости, продолжил мерять шагами кабинет.
Сигнал от охраны. Курьер прибыл. Организация Витольда, ютилась в совершенно не презентабельном здании. Трехэтажный, старый дом, на окраине города, который казалось, лишь по недосмотру избежал сноса. Вывески, украшающие фасад здания, утверждали, что внутри расположены, юридическая и нотариальная конторы, а также кол-центр, очередного АО “Рога и копыта”. И если бы сюда, по какой-либо случайности, пришел настойчивый посетитель, он бы реально смог получить помощь. Впрочем, таковых не наблюдалось. На самом же деле, занимались тут немного иными делами. Имея дело с той стороной человеческой жизни, которая давно в общественном сознании, ушла в область сказок. преданий и баек у костра.
В дверь постучали, вслед за этим она сразу же распахнулась. Курьером оказался высокий, молодой мужчина. Почему-то при взгляде на него, возникало ощущение, о примеси индейской крови. На правой щеке татуировка — расправившая крылья птица. Так же причудливыми узорами, были украшены и руки, и часть шеи, странными, абстрактными рисунками, и определить, что они обозначают, Витольд бы не взялся.
— Чай, кофе, что покрепче? — хозяин кабинета играл радушного хозяина, стараясь не показать своей нетерпеливости.
— Спасибо, я пью немного иные напитки, — и гость улыбнулся, сверкнув абсолютно черными, слегка заостренными зубами.
— Чего нет, того нет — тогда давайте сразу к делу.
— “Норспеерамонус” тут — курьер выложил на стол, завернутый в фольгу прямоугольный сверток.
— Можно посмотреть?
— Да, если им планируете воспользоваться именно Вы. — Теперь пришедший говорил с легкой насмешкой.
— Что это означает?
— Достать предмет из коробки, должен именно тот, кто воспользуется им. Пока этого не произойдет, снимать обертку нельзя, она защищает его от сканирования. Стоит ее снять, и о вашей находке могут узнать те, кому это знать совсем необязательно.
— А как…, впрочем, неважно — Витольд уже полностью успокоился. Когда часто имеешь дело с мистикой, учишься прислушиваться к самым странным рекомендациям. — Какие еще будут инструкции?
— Находите добровольца, рассказываете ему все, что произойдет при успехе операции, если он достаточно отчаян, и согласится, отдаете ему коробку. Стоит предмету попасть в нужные руки, его уже никто не сможет засечь.
— Рассказать ему надо абсолютно все?

— Все, что произойдет с ним, включая то, что умирать ему крайне не рекомендуется. Он должен понимать на что идет, и какая “награда” предлагается за это.
— А если этого не сделать?
— Не сработает. Вы получите совсем не то, что ожидаете.
Когда курьер ушел, Витольд спустился в подвальные помещения. Металлические двери, сканеры сетчатки глаза… Попади сюда случайный человек, он бы сильно удивился тому, какие меры безопасности приняты в обычном здании, арендованном под офисы. Но случайные люди сюда не попадали.
Из-за позднего, а может правильнее сказать, уже раннего времени суток, тут никого не было, и только равнодушные глаза камер слежения наблюдали за одиноким посетителем. За одной из дверей, находилась комната, похожая на помещение с банковскими ячейками. Вот именно тут, мужчина и оставил сверток, принесенный таинственным курьером, и уже выйдя наружу, перевел дух. Эта стадия операции закончилась успешно, пора приступать к следующему этапу.
Вернувшись в кабинет, Витольд набрал номер. Абонент ответил довольно быстро.
— С утречком, когда сможешь приехать?
— Привет, шеф, — его абонент явно не придерживался субординации, через час, может чуть быстрее.
— Давай. Пора начинать игру.
Домой они вернулись к двум часам. Валик уснул в машине, на обратной дороге. Несколько часов в клинике, сдача анализов, еще одна консультация терапевта, и осмотр у невролога. Результатов еще придется подождать, но судя по реакции врачей, ничего особенного они не обнаружили. Раньше такого не было? Может его что-то напугало? Собаки? Ссора родителей? Нет?
Михаил не собирался рассказывать про загадочную незнакомку. Сам он был практически уверен, что проблемы начались из-за нее, но этого не объяснишь. И даже Ирина не помнила ничего такого, связанного с ней. Ну подошла, ну спросила дорогу, что тут такого? Валик поначалу нервничал и плакал, но потом стал каким-то вялым и сонным. Понятное дело, тоже не выспался ночью. Окончательно он уснул уже в такси, по дороге домой.
Мужчина положил спящего ребенка в кроватку, и обнял жену.
— Все будет хорошо, маленькая, — шептал он, гладя ее по волосам. Шептал, и сам в это не верил.
— Я посплю, немного, совсем никакая. И ты ложись, мало ли как ночь пройдет.
Мужчина был уверен, что уснуть не сможет, но стоило лечь и обнять жену, как дикая усталость взяла свое.
Белая, гладкая, каменистая почва под ногами. Ветер. Сильный, пронизывающий насквозь. Ощущение чужого взгляда. Опасного, враждебного. Появляется ощущение, что надо куда-то успеть. То ли догнать кого-то, то ли наоборот, сбежать от чего-то жуткого. Впереди видится силуэт. Тень? Призрак? И как это часто бывает в сновидениях, приходит понимание — надо догнать, надо увидеть лицо, этого силуэта. Первый же шаг показывает, будет непросто. Кажется, что каждая нога весит тонну, не меньше. И как он не пытается, силуэт отдаляется, пока совсем не исчезает из виду. Ощущение чужого, пристального взгляда усиливается, хочется спрятаться от этого всевидящего ока, но тут негде прятаться.
Неожиданно равнина исчезает. Он в полупустом помещении. Голые стены, на которых висят ржавые кольца. Он не одинок здесь. К одному из колец прикована женщина. Михаил с удивлением узнает незнакомку, и кулаки непроизвольно сжимаются от ненависти. Он делает шаг, и тут женщина начинает говорить:
— Ты не спасешь его! — И она начинает смеяться
Он в ярости делает шаг и замирает. Цепь, держащая ее, вдруг обрывается, и она тает словно туман. Мужчина в растерянности вертит головой, и видит, что она снова тут. А на ее руках — его Валик.
— Оставь его! — Он бросается к ней, чтобы разорвать на куски, и забрать сына, но не успевает. Быстрым, каким-то змеиным движением, она наклоняется и впивается зубами в горло младенца.
Михаилу показалось, что он проснулся от своего крика. Но нет. Это Валик, снова заходился в истерике.
Глава 3. Предложение

Выйдя из аптеки, Михаил постоял некоторое время, с наслаждением вдыхания предгрозовой, прохладный воздух. Домой идти не хотелось. Точнее не так. Не хотелось вообще ничего. В голове было пусто, как в большом барабане. Абсолютный недосып, и такое же непонимание, что делать дальше, не давали ни сконцентрироваться, ни принять какое-либо решение.
— Молодой, человек! — Голос незнакомца вывел парня из задумчивости, и он сразу напрягся.
— Да? -. Мужчину, обратившегося к нему, Стариков не знал. Либо хочет спросить дорогу, либо…
— Михаил, если не ошибаюсь?
— Возможно, смотря кто спрашивает. — Вот теперь мужчина был напряжен до предела, слишком время нехорошее, чтобы незнакомцы, знающие как тебя зовут, не вызывали тревоги.
— Я по поводу вашего сына.
— Что? — Голос сорвался, вопрос прозвучал как сипение. — Что, вы знаете про моего сына?? — Он еще раз внимательно осмотрел незнакомца. На вид ничего особенного, как говориться без особых примет. На вид лет тридцать, лысоват, плотен, в светлой рубашке и таких же брюках. Встретишь второй раз, и не узнаешь.
— Знаю, что с ним происходит нечто странное, и страшное. А также о том, что врачи ничего не говорят, и утверждают — мальчик здоров. Примерно так?
Михаил шагнул на встречу, и видимо в его глазах появилось нечто такое, от чего незнакомец сделал шаг назад.
— О, не надо бросаться на меня. Та, кто сделала это, она мне совсем не друг, скорее наоборот.
— Знаете, — Миша наконец-то совладал с собой — все это тянет на какую-то подставу, я вас не знаю, и буду откровенен, не горю желанием узнавать. То, что у моего сына непонятные проблемы — известно уже наверно в трех клиниках.
— Я понимаю, незнакомый человек подходит, начинает предлагать помощь, а времена сейчас криминальные, мошенников на людском горе хватает. Возьмите визитку, когда вы дойдете до стадии, что медицина бессильна, и пора обращаться к гадалкам и шаманам — позвоните. Он вложил визитку в полу-приподнятую ладонь Михаила, и не прощаясь отправился восвояси.
Визитка была крайне лаконична: Витольд Комаров, и два телефона. Поколебавшись пару секунд, куда отправить картонный прямоугольник — в ближайшую урну, или карман, мужчина все-таки выбрал второе.
По дороге домой. он прокручивал в голове, события прошедших трех дней. В ту ночь, когда он увидел первый кошмар, связанный с незнакомкой, и проснулся от криков сына, они с женой уже не вызывали скорую, никуда не звонили. Температуры у Валика не было, качали его по очереди, старались успокоить. Заснул малыш под утро, вслед за ним уснули и измученные родители.
Утром Валик лежал тихо, смотрел в одну точку, и этим еще больше напугал родителей. Температуры по-прежнему не было, и Миша попробовал растормошить, развеселить малыша. Как и раньше, в играх, он корчил рожицы, крутил ребенка на руках, пытался ходить с ним ведя за ручки. Сын оставался безучастным, не улыбался, и как-то жалобно вздыхал, отчего сердце отца болезненно сжималось.
Они, уже без всякой страховой, съездили в другую клинику, на прием к неврологу. И опять с нулевым результатом — все нормально, отклонений не выявлено. А то, что он вялый, такое иногда случается. Но на всякий случай проконсультируйтесь в кардиологии, и надо бы сделать МРТ, но в таком возрасте это тяжело. Ребенку не объяснить, что надо лежать неподвижно.
Они уехали ни с чем, а затем пришли результаты анализов. И снова все в норме. Вот это пугало больше всего. Все прекрасно, а с ребенком творится неладное. Они гулял с коляской, молча, на разговоры не было ни сил, ни настроения. Валик безучастно смотрел в одну точку, потом заснул.
Ночью Михаила преследовала нескончаемая череда кошмаров. То он тонул в бетоне, или в чем-то очень на него похожим. И самым страшным было даже не это, а то, что на краю этой ямы сидел Валик, смотрел на отца, а за ним, вырастала зловещая фигура, несущая смерть.
Потом они гуляли по парку. В этом сне Валик уже бегал, и дурачась забежал за большое дерево. Страх кольнул мужчину, и он кинулся за сыном, но того там уже не было. Михаил в панике носился между деревьев и кустов, и нигде не мог найти мальчика. Он заметил мелькнувший вдалеке силуэт, и бросился за ним. Ему почти удалось догнать высокую женщину, которая что-то несла на руках, и, хотя мужчина не видел, что это, он практически не сомневался — она несет его сына. Когда расстояние между ними сократилось подул сильный ветер, он мешал идти, почти сбивал с ног, и несмотря на все усилия, она начала отдаляться. пока совсем не исчезла из вида.
Дальше его сына уносило течением реки, а мужчина, запутавшись в прибрежных водорослях, никак не мог выпутаться и догнать его. И снова, и снова, и снова…
Проснулся он под утро, совершенно разбитый, словно и не спал. Ирина тихонько сопела, обнимая спящего младенца, и Мише показалось, что все становится как прежде. Поняв, что не уснет, он пошел варить кофе. Он пил обжигающий напиток, почти не чувствуя вкуса, и как заговоренный смотрел на часы. Словно побился сам с собой об заклад — если час пройдет в спокойствии, значит беда миновала. Не получилось. Сначала ребенок заплакал, а потом жалобно застонал. Что-то его мучило, и они не могли понять, что. Ирина пребывала в полуобморочном состоянии и тоже плакала. Он нагуглил успокоительное, которое можно кормящим, и проконсультировавшись по телефону, о том, что его действительно можно — пошел в аптеку.
Валик перестал играть, перестал вылезать из кроватки. Стал вялым и апатичным. В третьей клинике — они не узнали ничего нового. Анализы в норме, все в порядке. Но если вы хотите лечь в стационар…
И сейчас возвращаясь домой, Михаил думал о разговоре с незнакомым Витольдом. Когда захотите обратится к шаманам… Честно говоря такая идея у него уже появлялась. И судя по всему, не у него одного.
— Нам надо съездить к какой-то бабке — жена, встретила его этой фразой.
— К какой? — устало спросил он, сразу вспомнился Витольд, обратиться к шаманам…
— Мать когда-то рассказывала — живет недалеко, по Житомирской трассе. Адрес я позвоню, уточню, у нее должен быть записан.
— Хорошо, уточни — завтра поедем. Или надо предварительно позвонить?
— Я спрошу, не знаю. Как мы поедем.
— Такси. Я и так неважно вожу, а уж после такого недосыпа.
Ирина отправилась звонить матери, а он поднял малыша, и вышел на балкон. Теплый вечер, прекрасная погода. И полная тьма в душе. Они поедут завтра, но скорее всего это бессмысленно. Валик безучастно лежал на руках и смотрел куда-то вверх. Раньше бы он с любопытством крутился и старался увидеть побольше, а теперь…
— Я узнала — донесся голос жены — завтра утром поедем, только пожалуйста, сходи купи два круглых хлеба. Надо будет привести.
— Хорошо.
Ночью его опять преследовали кошмары, но Миша уже не просыпался, видимо начал привыкать.
Выехали они в семь утра. Он сразу договорился с таксистом что тот, будет ждать сколько нужно, за простой будет заплачено. Дом бабки, нашли на удивление быстро, возле него уже стояло две машины, правда одна готовилась уезжать. Видимо сельская ворожка пользовалась спросом.
В ожидании он прогуливался вдоль заборов, Ирина в машине кормила сына. Аппетит у того в последнее время очень испортился, но тут он попросил кушать. Этот факт вселял надежду.
Минут через пятнадцать уехала последняя машина, и семья зашла в дом. Ворожка встретила их в небольшой комнате. Стол, на котором лежит несколько буханок хлеба, пяток яиц. Сюда же Ирина выложила то, что привезли они. Пожилая женщина приветливо улыбнулась:
— Здравствуйте, что-то с малышом?
— Да, кричит, плохо спит, не ест, врачи говорят все нормально.
— Сейчас посмотрим — она встала на встречу, но вдруг замерла, на лице блеснул испуг. Затем неуверенно приблизилась, и внимательно рассмотрела засыпающего Валика.
— Уходите — голос ворожки был глух и безжизненен, более того в нем сквозил страх.
— Что? — С изумлением спросила Ира, мужчина же почему-то не удивился.
— Не мне, ему помогать, я ничего не могу сделать.
— Что с ним? — Теперь женский голос начал срываться, еще секунда и она сделает что-то неадекватное.
— Идем, — Миша, перехватив одной рукой малыша, взял жену за локоть. Она говорит, что просто не может помочь, и не хочет тратить наше и свое время. Правда?
— Да, да — зачастила ворожка, просто не могу помочь, старая уже. Вот.
Он все-таки увел Иру, почти без слез и скандала, А на обратной дороге, приняв решение, сказал:
— Ира, сегодня ты с Валиком ложишься в стационар, на пару дней. И не спорь! Задавил в зародыше ее протест. Там его прокапают, со всех сторон осмотрят. Да и тебе успокоительное не помешает. Я же съезжу еще к одному шаману. Посмотрим, что скажет он.
— Шаману? — удивилась она.
— Да, не особо я им верю, но делать нечего.
Остаток дороги прошел в молчании.
В больницу собрались довольно быстро, туда он отвез их сам. Дорога была простая, мало загруж енная. Хороший способ дополнительно попрактиковаться. Закончив все формальности с оформлением, и вернувшись домой, Миша вытащил картонный прямоугольник с номером Витольда. Покрутив в пальцах визитку, поколебавшись пару минут, позвонил. На том конце ответили почти сразу.
— Да?
— Мы встречались, Витольд. Я Михаил, разговор о моем сыне.
— Вы готовы поговорить?
— Да, где встретимся.
— Давайте в ресторане “Ирландия”, недалеко от того места где мы встретились. В восемь вечера?
— Хорошо, я буду. — Он отключился, бросив взгляд на часы. 16-50. Осталось три часа. Хотелось напиться, но было рано, он был уверен, что понадобиться свежая голова для этого разговора.
За оставшееся время, они поговорили с женой, мальчика уже осмотрели, но опять ничего патологического не обнаружили, ей сделали укол, чего-то успокоительного и голос его жены был немного сонный. Пусть выспится хоть там. Навел порядок в квартире, пострелял нарисованных монстров. Время тянулось как черепаха, и когда на часах высветилось 19-01, он вышел из дома, наметив маршрут так, чтобы к ресторану, подойти в назначенное время.
Праздники закончились, вторник, и ресторан не из дешевых. Но все равно он был заполнен более чем наполовину. Мужчина выбрал столик в самом углу, и глянул на часы 19-56. Пока он рассматривал меню, подошел его давешний знакомый. Обычное приветствие, затем Витольд обратился к официанту:
— Нам нужен закрытый столик, в вашем ВИП зале.
— Идемте.
Они прошли во второй, меньший зал, и расположились, за огороженным столиком, теоретически он давал защиту, в том числе, и от случайного подслушивания. Витольд сделал заказ, Миша же чувствовал, что есть не хочет совершенно.
— Возьми что-то, я целый день не ел, а кушать, когда собеседник смотрит в тарелку — как-то не по-людски.
Когда получивший заказ официант ушел, Витольд сразу перешел к делу:
— Итак, спасти мальчика можно только одним способом.
— Каким? — В горле пересохло, но пока промочить его было нечем.
— Убить ведьму, которая его прокляла.

Глава 4. Подготовка

Повисло молчание. Михаил некоторое время смотрит в глаза собеседника, прикидывая — не шутит ли тот. По всему выходит, что нет.
— Пожалуй, я все-таки выпью. — Как раз подошел официант. Витольд сделал заказ, он же поколебавшись взял пол литра “Гиннеса”, и острые куриные крылышки.
Потянулись минуты ожидания. Михаил еще не решил, что сказать, а его собеседник, явно ждал какого-то ответа. Вернулся официант, выставил тарелки и кружку, через пару секунд они снова остались наедине.
— Давайте, еще раз — продолжил он, закашлялся, сделал глоток. — Я должен просто пойти, и убить незнакомую мне женщину. Все верно?
— В целом да, за исключением того, что убить ее будет не просто.
— Я реально выгляжу таким идиотом? Вы думаете я поверю, в то, что, убив неугодного вам человека, я спасу сына?
— Мне бы хотелось, чтобы вы поверили, Михаил. Дело в том, что это единственный, известный мне способ. И да, вы правы, она мне враг, по этой причине мы разговариваем.
— Оставим вашу заинтересованность. Почему, вы решили, что я поверю в этот бред?
— Потому что у вас в общем то нет другого выхода. Ну точнее есть один, дождаться пока мальчик умрет, перепробовав все известные вам способы.
— Витольд, а давай перейдем на ты? Я по работе привык к такому общению, все равно буду срываться.
— Не вопрос.
— То, что ты мне говоришь, очень похоже на обычную разводку. Напугать, надавить, дать выбор без выбора. Выбрать лоха, у которого серьезная проблема, и разыграть его в темную.
— Давай, Миша, я тебе кое-что расскажу? Так как, я сталкивался с таким, то примерно представляю, что в вашей семье происходит. Рассказать?
— Валяй. — Он откинулся на спинку кресла, сверля собеседника взглядом.
— Ребенку плохо, он по началу жутко кричал и плакал, и вы не могли понять, что происходит. Уверен вызывали врача, но ничего не узнали. Ребенок постепенно теряет аппетит, на него наваливается апатия, он перестает интересоваться окружающим миром, что совершенно не свойственно для младенца. И никто из врачей, не может сказать абсолютно ничего. Анализы в норме, показатели хорошие. Пока все верно?
— Продолжай.
— А уже почти все. Дальше ситуация будет пару дней, может неделю, неизменной, а потом рывком пойдет ухудшение. Тут уже врачам будет что сказать, да вот только поздно. Результат — кома и смерть.
— Хорошо, допустим я поверил. Что от меня потребуется?
— Она — ведьма. Подчеркиваю, это, чтобы донести — она не человек, в нашем понимании.
— В смысле?
— В том смысле, что ей чужда наша мотивация, человеческие эмоции, и любая форма эмпатии. Ей плевать младенец или старик. Ты должен понимать, что идешь убивать дикое животное, нет цивилизованного каннибала, который не отказался от человечины, просто не демонстрирует этого. Как тебе будет удобнее. И если не справишься, она без сожаления убьет тебя и твою жену, возможно достанет еще каких-то родственников
— Ок, это такой намек, что идти придется до конца.
— Верно. Второй момент, оружие тебе не поможет, машиной ты ее не переедешь. Она, несмотря на внешность, стара, опытна и сильна. Заворожит тебя, или просто лишит воли. Убить ее можно лишь специальным ритуальным клинком.
— Все страньше и страньше, продолжай…
— Итак. Давай по пунктам — Витольд наклонился к столу, и принялся чеканить фразы. Ты берешь артефакт. Приезжаешь к ней. Пока ты держишь его в руке, она не сможет воздействовать на тебя, но сможет сделать какую-то пакость, например, уронить что-нибудь тебе на голову. Поэтому ты заучишь, одно коротенькое заклинание, что в комплекте с клинком, полностью блокирует ее способности. Лезвие “Норспеерамонуса” сделано не из металла. Но я не могу объяснить из чего. Самая близкая аналогия — застывший дым. Бить лучше всего в сердце. И это не убьет ее сразу. Суть работы артефакта в том, что он рвет все связи, держащие ее тут. Физическую, кармическую, и еще десяток, названий которых, ты никогда не слышал.
— Заклинание говоришь? Его что, может прочитать любой, и оно сработает?
— Да. По сути это не заклинание, а кодовая фраза. Сама по себе — бесполезна, этакий придаток к артефакту.
— Давай резюмируем — Михаил допил пиво, и пожалел, что вообще не чувствует хмеля, — Беру древний ножичек — это раз. Еду к ведьме, пожирающей младенцев — это два. Читаю некое заклятие — это три. Накалываю ее на булавку, и жду пока остынет — это четыре. А потом строевым шагом отправляюсь под арест за убийство — это по всей видимости пять?
— Под арест, ты вряд ли попадешь, после убийства ведьмы, ты станешь проклятым. Это так сказать бонус к использованию “Норспеерамонуса”.
— Заманчиво. И в чем заключается проклятие?
— В детали посвящу, если согласишься. Но ничего хорошего. Считай, что станешь полностью недееспособным инвалидом. Да. И умирать тебе будет нельзя. Точно не знаю сколько, но пару лет так точно. Чтобы проклятие не перекинулось на ребенка с женой. Оно, не может без носителя.
Вот тут Михаил неожиданно почувствовал, что начинает верить этому человеку. Так не заманивают!
— Витольд, все то звучит очень интересно, но боюсь, я тебе не верю.
— Твое право, и твой ребенок.
— Но, с учетом того — казалось Михаил пропустил мимо ушей, реплику собеседника, — что с самого начала, меня не покидает ощущение ирреальности происходящего, может быть ты и прав. Сколько времени у меня на подумать?
— Взрослого, такое воздействие, обычно сводит в могилу, за месяц-полтора. Ребенка, я думаю за полторы-две недели. Прошло дней 5-6? Вот и решай, сколько времени.
Витольд поднялся, кинув на стол деньги:
— Если надумаешь, мой номер у тебя есть.
Михаил посидел еще некоторое время, допил пиво. В голове медленно созревал план ближайших действий.
— Привет, — Ирина обнимает его с радостной улыбкой. — Ты задержался сегодня. Из комнаты доноситься агуканье младенца, и жена быстро убегает. Немного удивленный мужчина проходит в комнату.
— У нас все нормально?
— Да, — теперь удивлена женщина — а что?
— Да, нет. просто… — Он понимает, что забыл нечто важное, что-то ускользает из памяти, не дается в руки. А через некоторое время становится и неважным. Сын улыбается ему, из кроватки, протягивает руки. Миша с радостью подбрасывает хохочущего младенца, кружит его, разговаривает: — Игорек ты мой, как же я по тебе за день соскучился, какой ты становишься взрослый.
— Папа, папа — ты поможешь мне с математикой? — Теребит его дочка. Света, пошла в этом году во второй класс.
— Конечно, — треплет он ее по волосам.
— Но сначала ужин — встревает в разговор Ира, папа голодный с работы.
— Как волк! — Рычит он, и все, особенно маленький Игорь, заливаются смехом.
Уже заканчивая ужин, мужчина вспоминает наконец-то, что не давало ему покоя весь этот чудесный вечер.
— А где Валик? — И видя резко изменившееся лицо Ирины, понимает — ляпнул что-то не то, но вот что?
— Какой Валик? — С интересом спрашивает дочь.
— Да, дорогой, — ангельским, не предвещающим ничего хорошего голосом, интересуется жена.
— Но, я. — Он не знает, как ответить, но Света к счастью, не может сидеть молча.
— Валик, это твой друг? Он должен был прийти в гости?
— Да, лапочка, именно так — ласково произносит женщина, одновременно умудряясь сверлить мужа испепеляющим взглядом.
— Да, друг. Я сейчас вернусь — Михаил полностью дезориентирован происходящим, что не так с Валиком?
В ванной большое, настенное зеркало. Он открывает воду, упирается лбом в стекло. Происходящее кажется нереальным, будто нарисованным.
— Где же ты мой Валик, мой старший? — Шепчет он.
— Тут! — Голос, глухой, страшный, возникает прямо в голове. Это как железом по стеклу, мужчину аж передергивает. Изображение в зеркале бледнеет, и вместо отражения, он видит могилу. “Валик Стариков” и годы жизни. По всему выходит его старший прожил лишь год?? По зеркалу идет рябь, и через секунду мужчина видит смутно знакомую, красивую, черноглазую женщину.
— Забудь. Забудь о нем, его уже нет! Иди дальше, и вы все будете вновь счастливы. Пойди против меня, и я сотру вас в порошок.
— Зачем ты пришла к нам, зачем?! — Начинает он, но зеркало идет трещинами, и разбиваясь, осыпается осколками на пол, в рукомойник, ванну. Звон, обрушивается на него со всех сторон, и не дает услышать ответ. Будильник. За окном рассвет, на часах пять утра. Пора вставать, день обещает быть насыщенным.
Еще вчера, Михаил решил, что снова отправится к знахарке, к которой они ездили втроем. Снова на такси. Все-таки алкоголь, пусть и не много, да и дорога сложная. Выходные закончились, они периодически попадали в тянучки, и мужчина был рад, что они выехали в шесть утра, а не в семь, как он собирался в начале.
Через полтора часа, такси остановилось около знакомого забора. Наверное, из-за раннего времени, тут никого не было, и Михаил, вдавил кнопку звонка, расположенную около калитки. Минут пять ничего не происходило, и мужчина начал потихоньку нервничать, опасаясь, что хозяйка, например, уехала, но тут раздались шаги, и калитка все-таки приоткрылась.
— Вам кого?
— Я к целительнице, — он так и не смог вспомнить имя бабки, а беспокоить жену не хотел.
— Она по выходным только принимает, — и калитка скорее всего захлопнулась бы, но Миша успел, вставить ногу в дверной проем.
— Мы договаривались о дополнительные встречи.
Тут калитка раскрылась, и в проеме возник здоровый детина, лет двадцати — двадцати пяти. Крепкий, лысый, заспанный и неприветливый.
— Не знаю ни о чем таком, поэтому лучше убери ногу мил человек. — Он хотел добавить что-то еще, но тут заметил в руках визитера, купюру в двести гривен. И моментально замолчал.
— Я бы все-таки хотел поговорить с уважаемой целительницей прямо сейчас — произнес Михаил, поигрывая банкнотой.
Парень на пороге задумался, по всей видимости деньги для него были не малые, но пускать странного гостя он не хотел. В конце концов победила алчность.
— Пойдем, только ты это, не говори ей про… Ну ты понял — замялся он, пряча деньги в карман. — Я того, тебя по доброте душевной пустил, хорошо?
— Само собой, идем.
На этот раз, в комнатушке, в которой принимала хозяйка было чистенько. Пустой, протертый стол, ни хлеба, ни яиц, ни иной атрибутики. Обычный кухонный стол, ничего особенного.
— Бабушка, к тебе посетитель, говорит договаривались вы — прокричал приведший Михаила парень.
Через минуту, в дверях появилась знакомая старушка.
— Я ни с кем не… — начала она и вдруг замолчала. Узнала. — Зачем ты приехал? — Устало произнесла она, я же сказала, не могу помочь.
— Вы испугались, когда увидели моего ребенка. Я хочу узнать, почему?
— Нечего мне тебе сказать, лучше уезжай, Василий, надо… — Тут она осеклась, увидев глаза посетителя. – Надо бы чаю сделать, поставь чайник, а мы пока поговорим.
Когда внук ушел, хозяйка устало произнесла:
— Не надо тут свое бешенство выпускать, нет тут виноватых.
— Так расскажите мне, где они, эти виноватые есть?
— Если бы я это знала, не жила бы уже. Ладно, если ты и суждено быть беде, то случится она в любом случае. Слушай. Печать смерти на твоем сыне. — После этих слов, Михаил вздрогнул, и непроизвольно сжал кулаки, — и ничто не помогает против такого заклятия.
— Зачем кому-то было так проклинать мальчика? — Хрипло спросил он.
— Лихих людей много, а уж среди тех, кто вот так умеет, и подавно. И все равно, думай, кому вы с женой дорогу могли перейти.
— Не представляю. Не бизнесмен, за наследство ни с кем не спорю. А скажите, чтобы вот такое сотворить, что надо сделать?
— Да откуда ж мне знать? Я таким не владею, слава всевышнему! И тут бабка перекрестилась.
— Я просто пытаюсь понять кто это мог быть. Надо ли для этого быть рядом, прикоснуться, например, к жертве, — это слово мужчина выговорил с большим трудом, — или достаточно посмотреть издали, а то и вообще по фотографии?
— Не знаю. И не хочу знать такого. А ты вспоминай, что происходило недавно? Может новая игрушка у него появилась, неизвестно откуда? Или приходил в гости к вам, кто-то малознакомый, а вы пустили, не спрашивая? Или к коляске кто повышенный интерес проявлял?
— Проявлял — произнес он больше себе, чем знахарке. Перед глазами вновь появилась картинка, незнакомка склоняется над коляской, что-то делает там, а жена стоит столбом, и не вмешивается. — Зачем же ты сделала это с моим сыном? Для чего тебе понадобилось это? Кто ты такая, тварь?!
— Эй. ее тут нет, — голос пожилой женщины привел его в себя. Мужчина понял, что судорожно сжимает край скатерти, покрывающей стол. — Выпьешь чаю? Перед обратной дорогой?
— Спасибо, уже некогда. Еще раз благодарю за помощь. — Он встает, кладет на стол еще одну двух сотенную купюру, и не слушая слабого протеста хозяйки, идет к выходу. Но на пороге оборачивается. — Скажите, — теперь в голосе мужчины царит странное веселье, возможно предвестник надвигающейся истерики, а может быть что-то иное. — Скажите, мне тут один доброжелатель, посоветовал убить ту, кто это сделал. Как вы думаете, поможет?
Вот тут бабка испугалась по-настоящему.
— Даже не думай, ты не только себя погубишь, ты душу свою погубишь!
— Речь не о моей душе, а о ребенке. Смерть ведьмы, может спасти его?
— Не знаю! Пойми, все эти сказания, верования, то над чем сейчас часто смеются, они ведь не просто так. Нельзя ведьме умереть, не отдав свою силу колдовскую. Это на самом деле правда. И умирает она, в отведенное ей время, и горе тому, кто окажется рядом!
— Моего ребенка, может спасти ее смерть? — Михаилу явно уже море по колено, он смотрит в упор на знахарку, и она отводит взгляд.
— Может и сможет, но тебя то уж точно погубит.
— Спасибо вам, прощайте.
Таксист курит на улице, завидя клиента, щелчком выбрасывает окурок.
— Обратно?
— Давай, но я по дороге позвоню, может понадобиться съездит еще в пару мест.
— Да не вопрос.
Покопавшись в телефонной книге, находит искомый номер. Ответили ему довольно быстро.
— Обратно?
— Давай, но я по дороге позвоню, может понадобиться съездит еще в пару мест.
— Да не вопрос.
Покопавшись в телефонной книге, находит искомый номер. Ответили ему довольно быстро.
— Сергей? Утро доброе, это Миша, Стариков.

— Привет, Миха, давненько не появлялся.

— Та дела, заботы, ребенок маленький. Сам все понимаешь.

— Сам такой. Ты по делу, или собираешься оторваться от семьи и собираешь компанию?

— К сожалению, по делу, нужна срочная консультация.

— Насколько срочная, и только ли консультация?

— Нужна, как любят говорить в книгах, на вчера, и не только консультация, но и помощь.

— Хорошо, приезжай в 12. Раньше извини, ни как.

— Спасибо, буду.

Отключившись, сразу набирает Иру.

— Привет, солнышко!

— Привет. – Ира сонная, расстроенная.

— Как ты там? Как Валик?

— Плохо, ночью плакал, и мне казалось начал задыхаться. Я всех подняла на уши, но никто так ничего и не говорит. А меня похоже считают неврастеничкой, и соответственно пытаются успокоить меня, а не лечить его. А ты узнал что-то?

— Да, но пока рано делать выводы. Я сегодня в разъездах, а вечером, ну или максимум завтра утром вас заберу. Раз уж врачи молчат, нечего в стационаре париться.

— Миша, я не выдержу, я вообще не понимаю, что с ним. – Она всхлипнула, и мне страшно.

— Маленькая, я вас заберу, все будет хорошо, не плачь, Валику сейчас нужны сильные мама и папа. Цем тебя, я потом наберу.

Следующим в списке абонентов был Витольд.

— Приветствую, у меня пара вопросов.

— И тебе доброе утро, спрашивай.

— Если я соглашусь, на твое предложение, сколько времени тебе понадобиться, чтобы мы встретились, ты все рассказал, проинструктировал, и передал мне предмет?

— От часа до трех.

— Сколько времени понадобится чтобы добраться затем до цели? Ты знаешь где я живу, думаю сможешь прикинуть?

— Ну за час, два точно доберешься.

— Хорошо, я перезвоню – и он отключился, не ожидая ответа.

Оставшееся время, он лазил по интернету, по всяким объявлениям и рекламам от экстрасенсов всех мастей. Само собой, фотографии незнакомки он не нашел, да и не особо надеялся найти. Выписал несколько телефонов, в душе понимая, бесполезно. Никто тут не поможет. Но и согласиться на предложение Витольда он пока не мог.

В двенадцать Михаил подъехал к Сергею. Они не были очень уж близкими друзьями. Их родители дружили между собой, парни были одногодками, с похожими интересами, став постарше часто устраивали совместные пьянки и кадрили девушек. Потом, постепенно их дороги стали расходиться, но приятельские отношения не пропали. И как только Мише понадобились услуги юриста, он в первую очередь вспомнил о Сергее.

— Кофе будешь?

— Да, кофе обязательно. – И пока хозяин колдовал над кофеваркой, сразу перешел к делу. – У меня квартира. Родители перед отъездом оформили все чин по чину, так что она моя целиком и полностью. А узнать я хочу вот что. Каким, наиболее быстрым образом, я могу сделать так, чтобы она стала собственностью моей жены. Имеется ввиду следующее, я уезжаю, а ей надо, например, ее продать. И она продает без моего участия.

— Во что ты влез?

— Неважно, но времени у меня мало. Желательно все осуществить за сегодня – завтра. Причем она с ребенком в больнице, подъехать пока не может.

— Оформим дарственную, если ты решил. Или, если ты вдруг опасаешься умереть, то лучше наследство. Тогда она тебя выкинуть не сможет, если разругаетесь. Ты расскажешь к чему такая срочность, и что вообще происходит?

— Нет. Извини, но нет. Умирать я не планирую, поэтому наследство не подходит. Сможешь оформит все документы так, чтобы, например, послезавтра мое участие в судьбе этой квартире уже было не нужно?

— Да, смогу. Подпишешь свою часть, остальное твоя жена потом подпишет. Но честно говоря эта затея неприятно попахивает.

— Сергей, я хочу, точнее так, должен уехать. Сам знаешь, родители давно климат сменили, и меня зазывали, и тут неплохая возможность подвернулась. По работе. Не говорю, потому что не хочу сглазить. Мне надо решать быстро, а жену с ребенком потом перетащу туда. И предполагаю, она сама квартиру продаст, да хоть через тебя, ты проследишь, чтобы не кинули?

— Хорошо. Я займусь оформлением, завтра подъеду к вам – подпишите, квартира станет ее. Если передумаешь – позвони, чтобы я не ехал. Хорошо?

— Да, сколько с меня?

— Потом рассчитаемся. При подписании.

— А если передумаю?

— Подъедешь, заодно отпразднуем возвращение к тебе здравого смысла.

Попрощавшись, и выйдя на улицу, Михаил начал по очереди звонить, выбранным им гадалкам, целителям и прочим экстрасенсам. Коротко рассказывал о проблеме, каждый предлагал подъехать с ребенком. Про себя он решил, что съездит в пару мест, просто наудачу, и, если результат будет нулевой – он звонит Витольду.

Забрать жену и малыша из больницы оказалось просто. Никаких патологий у ребенка не нашли, и поводов, держать их в стационаре не было.

— Ириш, дело такое. Шаман, о котором я говорил – утверждает, что может помочь. Но мы сейчас съездим еще к парочке, узнаем их мнение, а потом, если никто не поможет, звоню ему. – Жена слушала молча. В больнице ее кажется начала оставлять последняя надежда.

Никто из тружеников шара и астрала не понравился мужчине. Ему буквально виделась надпись шарлатан – большими буквами на каждом из них. Он внимательно слушал, кивал, платил за визит, и они ехали дальше.

Домой вернулись около полуночи, Валик крепко спал, попискивая во сне. Ирина готова была последовать его примеру. Уложив их, он набрал Сергея.

— Извини что поздно, когда приедешь?

— Не передумал?

— Нет.

— Тебе надо пораньше?

— Да.

— Тогда в десять утра

— Договорились. Спокойной ночи.

Следующий звонок Витольду.

— Я согласен, свободен завтра с 12. Когда и где?

— Давай там же где и в прошлый раз.

— Ок.

Все. Выбор сделан. Сейчас душ и спать. Завтрашний день обещает быть тяжелым. И остается лишь надеется, что это спасет Валика.

— В крайнем случае, просто отомщу тебе, сука, шепчет он, постепенно расслабляясь под горячим душем.

Глава 5. Поздний визит

Уже минуту как погасли габаритные огни уехавшего такси, а Михаил никак не мог заставить себя сдвинуться с места. В голове круговертью проносились образы, обрывки мыслей, чьи-то голоса — рассказывающие, предупреждающие, предостерегающие, убеждающие. В этом водовороте можно было утонуть, и наверно это было бы прекрасно. Стало бы легко, свободно и не надо было бы думать о предстоящем. Но и сына бы он не спас. Сын. Сынок. Годовалый карапуз с пятью (а может уже и шестью) зубками, светлыми, явно в мать волосиками, зелеными хитрющими глазами. Он всегда мило улыбался и отцу, и матери, и от этой улыбки казалось солнышко выглядывает из детской кроватки. Две недели назад маленький Валечка улыбаться перестал.

Мысли о сыне вернули мужчину к в реальность. Михаил нащупал под рубашкой старинный кинжал. Тот находился там, где и положено, висел в специально нашитой петельке, и уже не холодил тело, нагрелся за время поездки.

В минуте ходьбы начинался частный сектор. Как найти нужный дом, ему детально объяснили. Как и то, почему туда легко войти. Кому надо, и кто знает — тех ждут, остальные обходят десятой дорогой. И даже не потому что боятся чего-то конкретного, а просто избегают. И Миша бы в такое место не сунулся по доброй воле никогда. Уже сейчас начали появляться сомнения, и тоненькая рука тревоги пробралась за воротник. — Куда ты лезешь? — как будто вопрошал какой-то добрый и участливый человек. А потом мужчина вспомнил маленького, медленно угасающего мальчика, и твердой походкой углубился между заборов. Сомнениям больше места не было.

Искомый дом нашелся минут через 7. — Помни, гости туда приходят после полуночи. Не стоит приезжать раньше. Лучше чуть позже, но! Главное уйти до четырех утра. — Вспомнилось напутствие человека, представившегося Витольдом. Он же и передал старинный кинжал, ритуальное орудие убийства. С непроизносимым названием, тонким лезвием, больше похожим на шило, и тяжелой хоть и узкой рукоятью. Он же и заставил вызубрить несколько слов, из одного мертвого восточного языка (хотя мужчина подозревал, что востоком там не пахло).

На часах 23-24. Перестраховался и приехал рано. Надо подождать. Жаль, что он не курит, сейчас бы пригодилось. Ходить ночью по частному сектору — небезопасно, но маячить перед домом ведьмы — еще хуже. Впрочем, интуиция подсказывала Мише, что сегодня ему гопники не угрожают. Он шел между домами, стараясь не сворачивать, и считал шаги. Через каждую сотню — взгляд на часы. Снова вспомнился Валик. Он уже хорошо ползал, и ходил по стеночке. Стоял как столбик пару секунд ни за что, не держась, но шагать без поддержки пока не решался. Или еще не понимал, как. Любил смотреть рекламу, чему-то там улыбаясь, и забавно квакая. Потом он перестал вылезать из кроватки. Врачи только руками разводили — все нормально.

Снова вспомнился сегодняшний разговор. Они опять встретились с Витольдом в «Ирландии», и тот сразу выложил на стол средних размеров сверток, похожий на тубус, завернутый в фольгу.

— Вынужден предупредить, артефакт очень редкий и неимоверно дорогой. Если ты согласишься, и распечатаешь его, отказываться будет поздно.

— Угрожаешь?

— Предостерегаю от ошибки. Не уверен, расходимся сейчас.

— Я согласен, иначе бы не пришел.

— Отлично, тем не менее, по правилам, я должен тебе рассказать о том, что с тобой случится после уб… — Тут он замешкался. – После развоплащения ведьмы.

— И что же?

Взгляд на часы. 23-37. Как же тянется время. Поселок по большей части спал. Где-то горел свет, из некоторых домов доносился невнятный шум. Михаил вновь погрузился в воспоминания.

Рассказ Витольда показался абсолютно неправдоподобным. И это несмотря на все, что произошло с ним за последние полторы недели.

— Я думал, это будет что-то типа паралича или слепоты. Или слабоумия. То, что хоть как-то можно объяснить естественными причинами. Но это… На сказку похоже, причем на детскую.

— Тем не менее, будет так. Теперь решать тебе. Если все равно пойдешь, можешь снять обертку.

Пора идти обратно, до часа Х осталось 12 минут. Михаил проверил то, что кинжал по-прежнему на своем месте и побрел к дому колдуньи.

Коробка с артефактом действительно имела цилиндрическую форму. Сняв крышку, мужчина не без восхищения извлек кинжал. Он не был фанатом или коллекционером оружия, но, как и большинство мужчин испытывал к нему тягу. Еще в детстве у него было сокровище – энциклопедия холодного оружия со множеством иллюстраций. Он мог часами рассматривать старинный клинки, копья, алебарды и прочее. А теперь в руках у него было настоящее произведение искусства.

Длинной кинжал был сантиметров сорок-пятьдесят. Рукоять матовая, со сложным узором. При одном взгляде не который, в уме возникало словечко «рунический узор». Хоть и не объяснишь никому ни почему узор, ни почему рунический. Лезвие тонкое, чуть толще чем у шила. И при взгляде на него, возникало ощущение, что лезвие на самом деле сделано из тумана или дыма, который по какой-то странной прихоти удерживает форму.

— Красивый? – Вопрос Витольда вернул мужчину в реальность.

— Да, неплохой.

— Теперь запомни слова. Они не имеют смысла, но запомнить надо буква в букву. Их всего пять, думаю будет не сложно. Однако записывать их нельзя, так что перед ее домом, по бумажке не сверишься. Запоминай сейчас.

Когда Михаил без запинки повторил заклинание 5 раз, Витольд остался доволен.

— Куда мне ехать?

— Это недалеко, по Бориспольской трассе. Село «Гнедын», не слышал?

— Нет.

— В любом случае найдешь. Адрес кстати можешь записать.

Когда все формальности были закончены, и Михаил поднялся чтобы уходить, Витольд добавил.

— Единственное условие, ты должен оставить там рукоять. Лезвие исчезнет вместе со смертью этой твари, но рукоять должна остаться. Не уноси ее собой.

— Это единственное условие?

— Да. Остальное я озвучил. Прийти после полуночи, уйти до четырех утра.

00-05. Можно заходить. Сердце стучит как после стометровки. Только сейчас, он в полной мере осознал, что идет убивать. Что ж, если это единственный способ защитить мальчика, значит надо.

Калитка не заперта. Чуть поодаль — темнеет дом. Свет от уличных фонарей, не достигает порога, замирая, словно в испуге перед первой ступенькой. Мужчине же приходиться идти дальше. Поскрипывают ступеньки, негромко, но в теперешней тишине кажется, что их слышат даже на другой улице. Вот и дверь. Ни звонка, ни веревочки, за которую можно дернуть. Толчок, и дверь распахивается. В воздухе тут же повисает тонкий аромат каких-то духов. Снова накатывает страх, сюда еще примешивается и то, что ночной визитер не привык ходить в гости без приглашения.

— Проходи, незачем на пороге топтаться. Голос, донесшийся откуда-то из глубин дома, обязан был принадлежать молодой женщине. Он никак не вязался с образом старой карги — этакой бабы яги, которая ворует жизненные силы младенцев. Хотя мужчина и видел ведьму, пусть и мельком, ему проще было думать о ней как о старухе. А еще в этом голосе было повеление. Да такое, что мужчина безропотно вошел в прихожую, и прикрыл за собой дверь. Узкая полоска света пробивалась из-под двери, справа от входа, и Миша открыл ее.

Обычная комната, никаких тебе чучел, лягушек, котлов или черных свечей. Неяркое освещение электрической лампы. Стол, несколько табуреток. Единственное, что отличало эту комнату, от большинства квартир — камин в дальнем углу, с пылающими дровами.

— С чем пришел, мил человек? — Ведьма стояла с другой стороны стола. Молодая, высокая и красивая. Некой хищной, опасной красотой. Длинные, черные волосы, темные, немного по-восточному раскосые глаза, заостренные скулы. И от нее шла волна такого магнетизма, что Михаил почти забыл, зачем пришел. Почти.

— Сын. Ум… Угасает — Выдавил мужчина. Странная надежда, что вот сейчас удастся договориться, и все будет хорошо — вспыхнула в нем.

— Я не целительница — улыбнулась хозяйка, блеснув жемчужными зубами. Скорее уж наоборот.

— Я знаю. Я…

— Постой ка, гость незваный — красотка внимательно посмотрела на мужчину — И зачем ты собственно приперся? И главное, как ты узнал, что сюда надо идти??

Сильная слабость охватила мужчину. Он понял, что практически не может двигаться. Как во сне, когда надо догнать кого-то, или сбежать от опасности, а тело накрывает предательская слабость.

— Ладно, сейчас ты мне расскажешь кто тебе указал этот адрес. А насчет сына — смирись, никто ему уже не поможет. Еще с женой сделаете, если конечно будет кому делать. Она зло усмехнулась, и приблизилась, так кто тебе рассказал обо мне?

Ненависть, она бессильно жгла мужчину, ненависть и страх, страх что он уже не сможет выполнить задуманное. А потом пришла боль. Как будто кинжал за пазухой, заменили на уголек. Как утверждают некоторые писатели, иногда боль — лучшее лекарство от колдовства. Сложна сказать правда это или нет. В данном, конкретном случае – оказалось, что да, правда. Паралич не то чтобы совсем отпустил, но двигаться Михаил уже мог. Он полез за пазуху, надеясь только на то, что ведьма не распознает угрозы.

— Не стоит мне показывать фотографии, или там погремушки, я много повидала — неверно истолковала его жест хозяйка — просто расскажи кто тебя послал, а потом я может даже тебе компенсирую немного твою утрату.

Пальцы мужчины сомкнулись на рукояти, руку словно ошпарили кипятком, и он едва не закричал. Боль пронзила от ладони до самого плеча, но зато паралич пропал без остатка. Рывок, и клинок оказался на свободе.

— Это не фотография — произнес, точнее прошипел он.

Насмешка исчезла с лица ведьмы, сменившись гримасой изумления с нотками тревоги и возможно даже страха:

— Откуда у тебя, «Норспеерамонус» ?!

— Агрей, Ихн, Сввелишч… — начал произносить мужчина как попугай, заученные слова

— Заткнись, ублюдок — ведьма кинулась на гостя, но едва увернулась от короткого выпада.

— Йеллис, Аргх! — закончил он, и почувствовал легкость. Наведенная магия, растаяла как снег под летним солнцем. — Мне подсказали способ снять заклятие с мальчика — зло ощерясь произнес он, медленно приближаясь к ведьме. — Сейчас я его проверю.

Ксана пятилась — ее гостя хорошо подготовили, и она теперь не сможет использовать магию, никакую. Без нее она обычная женщина, против разъяренного мужика, да еще и вооруженного. Надо чтобы он выпустил нож, хоть на секунду

— Погоди, мы договоримся. — Ее руки нащупали на столе за спиной статуэтку. Хорошую, металлическую весом с полкило — погоди.

Михаил вовремя заметил движение, и успел увернуться. Пущенный ведьмой снаряд — лишь чиркнул его по уху. Почуяв кровь, он рванулся вперед. Ведьма успела отскочить за стол, схватила декоративную кочергу, и пропустила момент, как мужчина переложил нож из правой руки в левую.

Они стояли друг на против друга, разделенные столом. Ведьма судорожно сжимала кочергу, готовая защищаться. Он чувствовал, что даже без магии, она опасна как змея. Стол завален какими-то бумагами – не то. А вот возле стола – табуретка, обычная, деревянная, без спинки. То, что надо. Михаил резким движением метнул ее в ведьму. Женщина успела рефлекторно выставить руки, но удар получился чувствительный. Кочерга отлетела в угол, а Михаил был уже рядом.

Она ударила его ногтями, и даже попала по щеке, но в следующий момент вскрикнула от жесткого удара ногой в колено. Так больно ей давно не было. Ксана кинулась, в сторону камина, но он сбил ее подсечкой. Колдунья устояла на ногах, опершись руками о стену, а мужчина приблизился уже вплотную. Последний женский аргумент — удар коленом в пах. Жуткий всплеск боли, но благодаря адреналину, кипящему в крови, он сумел удержать нож. Ведьма попробовала повторить, и тогда, он ударил ее кинжалом. Распорол щеку и оставил глубокий порез на носу. Дикий крик, боль была такая, что ведьма сходу забыла про сопротивление, зажимая лицо. Рана от ритуального оружия — это ужас для обладающих силой. А Михаила уже понесло. Он в ярости ударил ее головой в лицо, помня, что нельзя выпустить нож, и освободить вторую руку, подхватил лежащую табуретку, и нанес сокрушительный удар в голову. Женщина упала, он же навалился сверху, упал прямо коленями на живот. Ненависть зашкаливала, из-за этой стервы, его жизнь пошла под откос, и уже не вернется обратно, не вернется при любом исходе этой ночи. Хотелось задушить ее, разорвать на куски, но он помнил о том, что лишь выпустит нож — и игра окончена.

— Тебя обманули — прошептала ведьма — ты будешь проклят если убьешь меня. И сына так уже не спасешь. Но я еще могу помочь тебе.

Мужчина молча переложил нож в правую руку, женщина дернулась, но он схватил ее за волосы, и ударил головой об пол.

— Дурак! — вскрикнула она — да послушай же! — Они…. Ее крик сменился воем, когда ритуальный клинок вошел под левую грудь. Тело женщины выгнулось дугой, так что Михаил чуть не упал, и сам с трудом сдержал крик. Казалось по руке течет электрический ток.

— Убери! Забеери, этуу дряяяянь! — Она дергалась, как насаженное на булавку насекомое, нелепо махала руками, словно новорожденный, который еще не умеет ими пользоваться, и кричала.

— Это тебе, за моего Валика, тварь — прошептал мужчина

— Убери, убери его! Пожалуйста, пощади! Я вытащу твоего сына, я сниму печать смерти, я все отыграю назад! Пожалуйста. Ты не представляешь, что потом будет с нами обоими. Не только я, ты тоже будешь страдать!! — Михаил лишь крепче сжимал рукоять, ведьме он не верил ни на грош, и старался не дать надежде поколебать его уверенность.

— Какой же ты идиот!! Они обманули тебя! Будь ты проклят, будь ты проклят ублюдок! — Лицо женщины менялось, казалось она выцветает, как старая фотография.

— Надеюсь, тебе больно — процедил мужчина, и сплюнул прямо в перекошенное болью и смертельной судорогой лицо. Он уже не чувствовал правой руки, и наверно не смог бы разжать пальцы даже при желании. И это было хорошо.

— Ааааа!!! — крик ужаса и боли. Больше ведьма уже ничего не могла. А мужчина просто чувствовал — знал каким-то шестым чувством, что сейчас смертельная зараза, которая тревожила его мальчика, начинает таять. Чернота — смыкающаяся вокруг крохотного сердечка — рассеиваться. И он, впервые за последние две недели, спокойно заснет, попив молока. И жена, чувствуя, что ребенку лучше, уснет спокойно, и может быть наконец-то отдохнет.

Все кончено. Как ему и говорили — он поймет, что ведьма сдохла. Клинок исчез. В руках Михаила осталась лишь рукоять, поменявшая цвет с белого на желтый. Рунический узор, горел ярко, словно внутри был источник света.

Правая рука, по-прежнему не чувствовалась. Мужчина взглянул на нее и попробовал разжать пальцы. Как ни странно — получилось. Рукоять упала рядом с телом, и перестала интересовать его. Ее надо оставить – пусть лежит. Только сейчас он заметил, что продолжает сидеть на мертвом теле. Стоило ему подняться, как вдруг ведьма повернулась на бок, перепугав его до ужаса. Вдруг не добил? Но больше она не двигалась, и он успокоился. Затем немного поэкспериментировал с рукой. При этом Миша ничего не чувствовал. Как будто приказные импульсы от мозга к руке — шли, как и раньше, она сгибалась в локте, пальцы двигались, могли обхватить рукоять и поднять ее, но вот руки мужчина при этом не чувствовал — совсем. И если бы не смотрел, не узнал бы даже есть что-то в ладони или нет.

Пора действовать. Встать, посмотреть на часы. 0-26. С того момента как он переступил порог злополучного дома, не прошло и полчаса. И в этот момент завибрировал мобильник. Жена. Немного поколебавшись, мужчина ответил:

— Привет, маленькая!

— Ты где?! Я проснулась — тебя нет. — Уставший и взволнованный голос, но в то же время тихий — кричать можно только беззвучно, когда спит младенец.

— Я говорил, зайка, я решаю проблему с болезнью нашего мальчика, мне надо было заехать к знахарке, она — тут он бросил взгляд на мертвое тело — говорит, что все уже должно пойти на лад. Как он?

— Спит. А…

— И ты спи. Утром я вернусь и все расскажу, спи пока Валик дает, со мной все в порядке.

— Возвращайся, скорее!

— Да, любимая.

Судя по всему, его Ирина, отключилась раньше, чем нажала отбой. И правильно, она почти не спала последние несколько суток. Миша отключил телефон, больше ничьи звонки ему были не нужны.

— Мы же договорились, знахарка? — спросил он мертвое тело, а затем пнул в ярости. Труп ведьмы, оказался неожиданно легким, как манекен, и от удара перевернулся. Мужчина заметил свечение, словно небольшой, красный огонек в районе ладони, и наклонившись увидел перстень, со слегка светящимся камнем. Повинуясь какому-то странному импульсу снял его и сунул в карман. Выпрямился, осмотрелся. Огонь в камине уже едва тлел, но угли еще давали жар. Зачем ведьме надо было топить камин в конце весны, он не понимал, да и не хотел. Просто сгреб со стола какие-то бумаги, и кинул в огонь, правая рука по-прежнему не ощущалась, и он постоянно посматривал на нее — слушается ли? Табуретка, которой он ударил ведьму, оказалась немного расшатанной, и поднатужась он отломал ножку и бросил в камин. Остальные ножки выглядели покрепче, и мужчина приступил к поиску. Какие-то бумаги, сухие тряпки, свечи все летело в огонь, и тот благосклонно принимал эту пищу, разгораясь все ярче. Без каких-либо эмоций мужчина обследовал тело ведьмы, но более на нем не было ничего интересного, а вот в ящике стола, Михаил обнаружил связку ключей. Скинув все не металлическое содержимое в огонь, мужчина отправился обследовать дом. Вернувшись в прихожую — задвинул засов на входной двери, нашел выключатель, и прихожую залило ярким светом. Какие-то куртки и прочий хлам с вешалки — перенес в комнату скинув на пол. Его черед придет позже. Более там не было ничего интересного, кроме двери во вторую комнату. Один из ключей — подошел. Страх похоже ушел из мужчины без остатка, и он открыл дверь даже не думая, что там, например, могу оказаться змеи, или еще какие ведьмины отродья. Но комната была обычная, можно сказать современная. Телевизор, компьютер, диван, шкаф. Самое интересное — пожалуй еще одна дверь на противоположной стороне.

Взгляд на часы — 0-51. До 4 еще время есть, но медлить не следует. Миша решил для себя, раз ничего нельзя унести — надо жечь. Зачем? Наверно ответа на этот вопрос не существовало — разумного так уж точно. Надо и все. Видимо по принципу: “вот вам барабан!!!”. С хрустом вырвал из гнезд кабели, и с наслаждением скинул системный блок на пол. Вытащил все из шкафа, из ящиков, в одном из которых оказались несколько конвертов, с весьма приятным содержимым. Причем как в отечественной валюте, так и в радующего глаз цвета, зеленых бумажках. Это он жечь не собирался — семье пригодится. Забрав деньги, мужчина продолжил погром. Больше в комнате не было ничего интересного. Подкормив огонь в камине, всяким хламом, мужчина открыл следующую дверь. Тут была лишь лестница на второй этаж, и небольшой спуск в подвал. Подвал, который ночной гость решил проверить сначала, оказался гаражом. Оказывается, ведьма ездила на неплохом “Ауди”. Впрочем, от гаража — тут была только машина. Никаких тебе домкратов, ящиков с инструментами, канистр с бензином и без, и прочего что обычно бывает в гаражах. Не, стол, со множеством ящиков тут был, и Михаил приступил к осмотру. Несколько пустых пластмассовых бутылей, пара отверток, почему-то велосипедный насос, и садовый шланг. В общем-то все. Посмотрев сквозь стекло, он заметил сумочку, и не долго Миша сбегал за табуреткой и вышиб стекло. В сумочке оказались деньги. Много. 5 пачек 100 долларовых купюр. Или пятьдесят тысяч. Он не знал, что нашел деньги, заплаченные ведьме за его сына. А если бы и знал, забрал бы все равно. Его не удивило, что такая сумма лежит не в сейфе или там в банке. Теперь он был уверен домушники ей не угрожали,

Распихав деньги по карманам, еще раз осмотрел гараж. Шланг. Мужчина задумчиво посмотрел на него, и у него появилась идея.

Бензобак не был закрыт на ключ. Вообще ему поразительно везло последний час, видимо в компенсацию за поломанную судьбу, или в благодарность за смерть ведьмы, боги, или кто-то еще там наверху, послали мужчине в эту ночь толику удачи. Открутив крышку, и подивившись как он управляется рукой, по прежнему ее не ощущая, начал раскручивать шланг. Поняв, что то, слишком длинный, кинулся обратно в дом. Третья дверь из прихожей вела на небольшую кухоньку, и была распахнута. Вытащив из ящика нож, Михаил вернулся в гараж. Сунув отрезок шланга в бак, он, помня, как когда-то в его детстве, это делал отец, вдохнул несколько раз, пока не почувствовал противный привкус бензина во рту. Слив из бака три полутора литровые бутыли, мужчина вытащил шланг и глянул на часы. 1-23, до часа Х, еще 2 часа. Успокоив нахлынувшее возбуждение, Михаил направился на кухню. Вытащив из шкафов несколько кастрюль, он прошел в еще одну небольшую дверь. Ванна, совмещенная с туалетом, всякая косметика, корзина с бельем, и хорошее 10-ти литровое ведро. Подхватив эту находку, парень вернулся в гараж. Оставив ведро там, он решил напоследок обследовать второй этаж. Но стоило подняться по лестнице, упирающейся в массивную, зачем-то железную дверь, с навесным замком, решимость оставила мужчину. Внутри — опасность, казалось вопило все его естество.

— Не, пойду — пробормотал он – не важно что там, огонь все очистит.

Вернувшись в гараж, и слив полное ведро, мужчина решил, что хватит. Поставил ведро в прихожей, рядом с оставленными рядом наполненными из бака бутылками, прикрыл его пальто с вешалки. Заглянув на кухню, прихватил полотенце вернулся в гараж. Вырезал длинный лоскут ткани, и вставил в бензобак, оставив снаружи сантиметров 40-50 ткани. Задумался в последний раз. Взгляд на часы 2-32, что ж, решение принято, осталось только уцелеть. И снова кухня, как ни странно, но ведьма пользовалась обычным газовым баллоном. Удивительно, но сейчас на руку. Обрезав шланг, мужчина с трудом перетащил баллон, оставив его на пороге комнаты. Затем тщательно облил тело бензином, остатки вылив в кухне. Открыл засов на двери, и вообще распахнул ее. Если сюда заявится ночной гость, это будут проблемы гостя. Пальто, которым прикрывал ведро, расположил так, чтобы его часть легла в камин, а часть на облитый бензином пол. Со всех ног кинулся в гараж, и поджег тряпку, торчащую из бензобака. Бегом в прихожую, быстро крутануть вентиль газового баллона, и со всех ног наружу.

Уже потом, дома, прокручивая в голове события этой ночи, мужчина так и не смог понять почему побежал не к калитке, а в дальний конец участка к забору. Но именно это спасло его в эту страшную ночь. Двухметровую преграду он кажется преодолел одним прыжком, и в этот момент ухнул первый взрыв, в гараже. Грохот должны были услышать во всех во всех соседних домах. Не снижая темпа, Михаил мчался подальше от проклятого дома, когда раздался второй взрыв. Казалось земля содрогнулась, зарево разгорающегося пожара, наверняка выглядело крайне поэтично на фоне ночного неба, но мужчине было не до эстетики. Рядом с ним, с шумом рухнул кусок стены, и он, слегка оглушенный, перевалился через второй забор, и оказался на ничейной территории.

Вторым взрывом, практически полностью разнесло первый этаж, а вот второй, оказался не в пример крепче. Он начал съезжать вниз, и тут уж конструкция не выдержала такого издевательства и зазмеилась трещинами.

Во всех окрестных домах зажигался свет, раздавался шум, но люди пока не выходили. Только один из местных алкашей, по привычки заснувший под забором, растерянно смотрел на происходящее усиленно стараясь понять – сниться ему это, или происходит наяву.

Хозяйку дома тут боялись и не любили. По этой же причине — пустовали соседние дома. Прежним хозяевам удалось по дешевке продать участок, а новые поняв — что жить тут как-то некомфортно, просто периодически приезжали “на шашлыки”.

На ночной улице появились первые любопытствующие, и тут в желтом пламени, окутавшем второй, пока еще остающийся целым этаж, появились зеленоватые оттенки, и раздался вой, полный ярости и злобы. Не громкий, на переделе слышимости, он тем не менее наполнил ужасом всех, кому “посчастливилось” его услышать.

Потом Валерий, единственный, тот самый алкаш, за чаркой любил рассказать, что в огне появилась демоническая фигура, которая с грохотом лопнула. Впрочем, тут он вскоре начал путаться, то утверждал, что демон, как и положено таким созданиям, провалился под землю, а то — наоборот, что с воем улетел в небеса. Этого нельзя было подтвердить или опровергнуть, а вот в чем не было сомнений — был третий взрыв, разнесший остатки злосчастного дома в клочья. Повезло, что местные жители не успели повыходить из своих домов. Иначе бы не обошлось без жертв. Во всех ближайших домах повылетали стекла. Часть деревянных строений, было разрушено. Тут и там начинало разгораться пламя. Всего этого, истинный виновник торжества не слышал, так как немного оглох от второго взрыва. Он с треском пробирался через какое-то мелкое озерцо, заросшее высокими — по пояс сорняками, в ботинках хлюпало, правая рука не ощущалась по-прежнему, но все это не имело значения. Единственное чего он желал, это никого не встретить. Так и случилось, если кто и увидел мужскую фигуру, то в суматохе этой ночи, не обратил особого внимания.

Выбравшись на асфальт, мужчина неторопливо направился к шоссе. Он не слышал ничего, кроме гула, не оглядывался, и не знал ничего о той суматохе, которая постепенно усиливалась.

Глава 6. Самый лучший день.

Миша аккуратно прикрыл входную дверь. Наконец-то он дома. Первым делом, на цыпочках зашел в комнату, и невольно улыбнулся. Сын с женой спят в обнимку, и Валик, радостно улыбается во сне, немного чмокая губками. Именно в этот момент у мужчины отлегло от сердца. Он до самого конца сомневался в том, что его ночное приключение, поможет вылечить ребенка, но Валик выглядел довольным, впервые после встречи с ведьмой, и отец решил, что это хороший знак.
Несмотря на бессонную ночь, спать не хотелось совершенно. Пройдя на кухню, мужчина взял джезву. Правая рука, по-прежнему не ощущалась, но сейчас, даже это не портило его настроения. Скорее всего завтра, его накроет обещанными последствиями, но сегодняшний день, полностью принадлежит им.
Витольд, с самыми мрачными предчувствиями, ехал по ночному городу. Звонок помощника разбудил его. В принципе спать он не собирался, ждал этого звонка, но как-то незаметно усталость взяла вверх. Переутомление и нервное напряжение. Сотрудник, разбудивший его, был краток. Закрытая связь, это хорошо, но все равно, болтать лишнего не стоит. Полученная информация не порадовала. Дом взорван, распространившийся огонь тушили три пожарные бригады, внимание всего поселка приковано к этому знаменательному событию. А значит действовать незаметно уже не получится.
Игорь, или как его иногда, за глаза, называли — Скоморох. Почему? Скорее всего из-за фамилии, потому что веселого в нем было очень мало. Он должен был приехать к дому ведьмы к шести утра. Раньше было нельзя, с 4 до 6, там царила какая-то чертовщина, и никто не собирался рисковать собой, чтобы узнать, какая именно. Приехать, забрать рукоять и ехать на базу.
Игорь, привыкший к абсолютно плавающему графику, выспался днем. Сейчас, сидя в съемной, практически пустой квартире, снятой в то же время, когда началась игра против Ксаны, он не мог отделаться от смутного предчувствия, приближающихся проблем.
Само собой, если их наемник не справится с ведьмой, последствия могут быть катастрофическими. Та выжмет из него все, что будет дальше — спрогнозировать сложно, но нападение на себя она точно не простит.
Однако мужчину беспокоило не это. Казалось, они чего-то не учли, и даже при успехе этого, разыгранного в темную волонтера, все может оказаться не так как планировалось. В 4-25, его привлек шум сирен. Выглянув в окно, Игорь увидел несколько пожарных машин, мчащихся с мигалками, в направлении злополучного “Гнедина”. И хотя, они вполне могли направляться в иное место, и их цель совсем не обязательно связана с ведьмой, он сразу же поспешил к автомобилю.
Конечно пожарные экипажи успели скрыться, пока он спускался, и заводил мотор. Но Игорь не собирался следовать за ними, он хотел проехаться и убедиться, что с домом Ксаны все в порядке. Сейчас его защищало 4 оберега, и при любом раскладе, засечь то, что он проедет около проклятого дома, не мог никто. Останавливаться там конечно не стоило, а вот убедиться, что все в порядке следовало немедленно.
И вскоре он понял, что был прав. Ругнувшись Игорь схватил телефон.
— Витольд, — дождавшись ответа начал он, — тут локальный Армагеддон. Дом сгорел, и по всей видимости с фейерверком. Много пожарных машин, скорые, и толпа любопытствующих. Поднимай всех, придется искать рукоять вместе с коллегами из полиции, и прочими сочувствующими.
И теперь Витольд, осматривая последствия ночного визита, мысленно сворачивал шею, этому выскочке. Ну что стоило просто тихонько зарезать стерву и уйти?
Михаил ничего не знал, о проблемах своих доброжелателей. В тот момент, когда Игорь звонил Витольду, он еще шел пешком, вдоль трассы. И только отойдя от места происшествия километров на 5, принялся ловить попутку. Повезло. Минут через двадцать остановился старый “Жигуль”, с веселым дедком водителем. Миша “признался”, что был у любовницы, а дальше приперся муж, и все получилось, как в анекдотах. Дедуля посмеялся, рассказал пару баек из своей молодости. Миша вышел около первой же станции метро. Оно еще не начало ходить, и он, купив кофе в круглосуточном киоске, принялся вызывать такси. Правая рука не чувствовалась совершенно, и ему начало казаться, что онемение, немного перекинулось на грудь. Что ж, его честно предупредили, он знал на что идет.
Кофе готово, Михаил с чашкой идет во вторую комнату, к компьютеру. Вчера, до того, как отправится к ведьме, он написал несколько писем. И оба жене. В одном, объяснял все, что рассказал Витольд, включая обещанные последствия. Во-втором, находились все пинкоды банковских карточек, сам он точно не сможет этим пользоваться. Деньги у них были, квартира своя, а не съёмная. С учетом добытого в ведьмином доме, Ире должно было хватить надолго.
— Привет. — Голос жены застал его врасплох.
— Здравствуй, маленькая. — И он обнял жену.
— Расскажи, как съездил, и к кому? Потому что с Валиком, мне кажется, все в порядке. Он так хорошо спал. И до сих пор спит, и улыбается во сне.
— Пойдем, посмотрим на него, я соскучился. — В этот момент, он все-таки был счастлив, и хотел немного потянуть с важным разговором о будущем.
Малыш спал. Спал и сосредоточенно сосал большой палец. Родители пару минут нежно смотрели на него, и мальчик, заворочавшись начал просыпаться. Открыл заспанные глазенки, улыбнулся, и начал что-то увлеченно рассказывать родителям. Не кричал и не плакал.
— Похоже вышло. — Михаил устало опустился на кровать, осознавая, что только в этот момент, то чудовищное напряжение, вызванное неопределенностью: спас он мальчика, или не спас, начало отпускать. Он протянул руку сыну, тот со смехом схватил указательный палец, и принялся пробовать его на зуб. Поиграв немного Валик попросил кушать.
— Кажется молоко пропало. Полностью. Сделай пожалуйста смесь.
— Сейчас принесу. — После этой ночи, простые, домашние хлопоты, казались чем-то божественно-приятным. Вот только он никак не мог придумать, с чего начнет разговор с женой. О том, что было ночью, и главное о том, что случиться завтра-послезавтра.
Запиликал телефон. Витольд. Миша в общем-то не сомневался, что тот позвонит.
— Да?
— Что ты там устроил?! — Судя по голосу, его собеседник был в ярости.
— Все было по инструкции. Пришел после двенадцати, ушел до четырех, рукоять оставил. Что-то не так?
— Кто просил тебя устраивать фейерверк?
— Оно как-то само получилось. Витольд, у меня остался последний нормальный день, не порть мне его своими воплями.
— Молись, чтобы мы нашли ее. — И в трубке раздались гудки.
— Кто это был? — Ира взяла у мужа бутылочку, и Валик принялся завтракать
— Скажем так, это был шаман — Миша решился. — Ира, есть серьезный разговор. От его тона, жена сразу напряглась:
— Говори.
И он рассказал все. То как к нему подошел Витольд. Про предложение убить ведьму. Про поездку к знахарке и ее рассказе о печати смерти. Про то, что, отчаявшись, он решил принять это предложение. И про ночь в доме Ксаны. Жена не перебивала, и только по тому, как постепенно каменеет ее лицо, мужчина понимал, что его Ира в ярости.
— Теперь я вспомнила — перебила она вдруг. — Она, подошла, задала свой идиотский вопрос, и на меня как будто накинули покрывало. Казалось я во сне. И меня не удивило, что она склонилась над коляской, и положила ладонь Валику на лоб. Знаешь тот сразу замер, словно в игре «море волнуется». Сука! — Вдруг сорвалась она, и малыш даже перестал пить молоко, с удивлением посмотрев на маму. Но потом решил, что в начале еда, все остальное потом. — Так ты убил ее?
— Да.
— И правильно. Я вижу, что Валику лучше, так что ты все сделал как надо.
— Ира, это к сожалению, не все.
— Ты про убийство? Ты всю ночь был дома, я под любой присягой это подтвержу.
— Зануда во мне, говорит, что слово жены, для суда не очень важно. Но дело не в этом. Тот человек, который дал мне кинжал и адрес ведьмы, предупредил, что я стану проклятым, если совершу задуманное. И моя жизнь необратимо измениться.
— Что это означает? — Вот теперь похоже Ира была испугана по-настоящему. Ты взял то что было у Валика на себя? Ты можешь умереть?!
— Хуже. Умереть как раз я не могу. Точнее не должен. Знаешь, Ириш, это звучит как бред, я не хочу произносить такую белиберду. Вчера, я подозревал, что могу не вернуться, и написал тебе письмо. — Он протянул распечатку. Ну заодно написал все пинкоды, скоро деньгами распоряжаться сможешь только ты.
— Миша, не тяни. Просто скажи.
— Читай, маленькая, а я пойду кофе сварю.
На кухню, Ира пришла минут через пять. Валик играл с ее волосами, и что-то неразборчиво говорил.
— Это правда? То, что там написано?
— Думаю, что да.
— Кот, знаешь, даже если это так, мы что-нибудь придумаем.
— Конечно, но давай сегодня просто насладимся этим днем. Завтрак и бегом на улицу!
Они снова шли по набережной, катили коляску по очереди, болтали ни о чем. Миша успел рассказать о правой руке, и когда он склонился над малышом, корча тому забавные рожицы, Ира взяла его ладонь. Ноль реакции. Тогда она сдавила пальцы, а потом и царапнула. Муж не отреагировал.
— Ты действительно абсолютно ничего не чувствуешь?
— Да, маленькая — грустно улыбнулся он.
Затем они пили кофе, сидя на лавочке, болтали, и никто не хотел думать о завтрашнем дне.
Валик проснулся, попросился на ручки. Его держали по очереди, играли. Миша хотел впитать этот день полностью, прочувствовать каждую секунду. Потом они гуляли по травке, отец держал сына за две руки, тот смешно перебирал ножками. В какой-то момент, мужчина вдруг понял: он перестает ощущать левую ладонь.
Они вернулись домой, и тут Михаил вспомнил о трофее, принесенным из дома ведьмы. Перстень по-прежнему лежал в кармане куртки. Мужчина извлек, посмотрел. Красивый, и наверняка дорогой. Но было в нем что-то еще. Подумав, он отнес его в комнату
— Что это? – Ира покрутила его в пальцах, вопросительно смотря на мужа.
— Сувенир, от ведьмы притащил.
— Думаешь стоило что-то брать из того проклятого дома?
— Знаешь, в тот момент я не думал. Просто взял. А сейчас не знаю. Пусть пока полежит в шкатулке, не уверен, что его стоит носить. Но и выбросить – рука не поднимается.
Ира промолчала, но мужчина заметил, что она не отводила взгляд от перстня, пока тот не исчез внутри шкатулки, в которой женщина хранила свои украшения.
А вечером, Валик впервые прошел по комнате ни за что, не держась. Он стоял как обычно около дивана, смотрел на противоположную стену, а потом, решившись, отпустил надежную опору, и быстренько перебежал к стенке. И потом с победным видом обернулся – видели ли его родители такой успех.
Ночь. Малыш уснул. Тихонько бормочет телевизор. Они с женой лежат в обнимку.
— Как ты?
— Левую руку тоже не ощущаю. И пальцы ног.
— А остальное?
— Остальное – работает, — с улыбкой произнес он, и поцеловал жену. Ее руки скользнули по мужской спине, и он на секунду отстранившись от ее губ, предупредил – не могу контролировать силу, сделаю больно – скажи.
— Перестань уже разговаривать, — прошептала она.
Миша тихонько выскользнул из объятий спавшей жены. Он вообще не чувствовал тела, ни рук, ни ног. Казалось все залито какой-то пустотой. По всей видимости, сейчас все и начнется. Он прошел во вторую комнату, не хотел, чтобы это увидела Ира или Валик, если вдруг случайно проснуться. Машинально прихватил с собой подушку. Мелькнула мысль, а не приготовить ли мне кофе, напоследок, но тут тело словно пронзило тысячами иголок. Он сжал зубами край подушки, как делал когда-то, будучи еще подростком. Жутко болело ухо, хотелось кричать, но не хотелось показывать свою слабость. И он, таким образом, кричал, не привлекая ничьего внимания.
В какой-то момент боль стала невыносимой, ему показалось, что в позвоночнике возникла трещина, и начала расширяться, тело выгнуло дугой, и кожа на груди начала рваться, идти лоскутами. Тоже самое происходило с руками и ногами, подушка выпала, он бы кричал от невыносимой боли, но ни звука не вылетало из перекошенного рта. Потом неожиданно пришла легкость, казалось он парит в невесомости. С глазами тоже что-то было не так, комната словно плыла, отдалялась. И наконец-то пришло спасительное забытье.
Когда ночью загрохотало, и в окнах стало светло как днем, Виталька сразу проснулся. Тихонько открыл окно, и ужом выскользнул наружу. Дом, про который рассказывали, всякие страшилки, причем и взрослые и дети, полыхал ярким пламенем. Тут паренек заметил, что часть забора сломана. Значит завтра батя будет в ярости, хорошо хоть не на него, но лучше не попадаться под горячую руку. Вокруг шумели взрослые, и Виталька решил незаметно подобраться к горящему дому, интересно же. По пути, споткнувшись, не удержался на ногах и растянулся во весь рост. Поднимаясь, заметил нечто странное, в кустах около забора. Аккуратно, стараясь не сильно пожалиться о крапиву, вытащил это на свет. Чем-то предмет напоминал поломанный нож, красивый, желтый и очень легкий. “Может золото?” — пронеслось в мальчишеской голове. Он быстро спрятал находку за пазуху, и все-таки побежал дальше, смотреть на пожар.
Вернувшись домой, он быстро спрятал свое сокровище, и лег спать. Завтра будет, о чем поговорить с друзьями.
Вокруг сгоревшего дома был настоящий аншлаг. Участок выгорел, пострадали окрестные дома. С пламенем в конце концов справились. Трупа хозяйки не обнаружили, по всей видимости в эту злополучную ночь, дом был пуст. Ущерб в основном был материальный, только у одного из местных алкашей, окончательно поехала крыша, да несколько человек получили царапины да ушибы. Участковый с тоской оглядывал место происшествия. Он знал, что дом пользуется дурной славой, но сам в мистику не верил ни на грош. Как-то заходил в гости, хозяйка оказалась приятной женщиной, он честно говоря особо не запомнил, о чем они говорили, но интерес к ее персоне потерял абсолютно. А сейчас придется разбираться, и с разгневанными соседями, и вероятнее всего с гостями из столицы. И если с первыми он еще как-то разберется, то вот, что говорить вторым, непонятно. У него не было никакой информации о хозяйке этого дома.
— Здравствуйте. – Официальный голос за спиной, предвещал те самые проблемы. С гостями. Повернувшись, он увидел невысокого человека, в деловом костюме.
— Утро доброе. С кем имею честь разговаривать?
— Витольд Комаров – и мужчина показал полицейскому удостоверение майора СБУ. – Где мы могли бы поговорить?
— Можем проехать в участок, тут недалеко.
— Давайте, лучше пока побеседуем в моей машине, — и не дожидаясь ответа, сбушник отправился к припаркованному «фольксвагену».
— Что, вас интересует? Точнее так, чем взрыв газового баллона, пусть и приведший к пожару, мог заинтересовать вас?
— Нас интересовала хозяйка дома. Труп нашли?
— Нет, видимо ей повезло, не ночевала дома.
— Скажите, что вы можете сказать о ней?
— Нормальная женщина, ни в чем таком замечена не была. Местные ее не любили, шушукались что ведьма. Насколько мне известно, ни с кем не общалась. Так вроде все. Ведьмы, они ведь не по части полиции – пошутил он, но его собеседник не улыбнулся.
— Буду откровенен. Нас, она интересовала. В ее доме, было несколько антикварных, редких вещей. Само собой, незаконного происхождения.
— Странноватое место, для ценностей.
— Так вот, само собой, все что горит, теперь уничтожено, но по нашим сведеньям, у нее должна была храниться рукоять одного древнего кинжала. Она могла уцелеть. Вы знаете, местных жителей, думаю, что, если кто-то прибрал ее, пока полыхал пожар, есть шанс, что вы об этом узнаете. Так вот, позвоните мне – он протянул визитку, и если ваша информация поможет найти этот предмет, то достойная старость вам обеспечена.
— Понятно, а фотографии, или хотя бы более детального описания у вас нет?
— Цвет желтый, длина около двадцати сантиметров, узкая. Украшена узором, но что он означает, или на что похож, объяснить невозможно.
— Хорошо, что-то узнаю, сообщу.
Странное поведение Витольда, ни коем образом не удивило участкового. В нынешнее время анекдот «Я думал выдали пистолет, и крутись как хочешь», приобрел особую актуальность.
Святослав недовольно посмотрел на телефон. В другой день, в такой ситуации, он бы вообще не стал отвечать, но не сегодня. Операция вышла в завершающую стадию.
— Слушаю.
— У нас потенциальные проблемы. Дом взорван, предмет по всей видимости выбросило взрывной волной в неизвестном направлении. Плюс пожары, много заинтересованных.
— Я понял. Что требуется именно от меня?
— Прикрытие от любопытствующих любого уровня, и скорее всего использование детектора.
— Для первого думаю хватит и тех документов которые есть у тебя, Витольд. А вот второе. Постарайтесь обойтись без. Хорошо?
— Постараемся, но будь готов к тому, что не получится. Тут половина жителей пялились на пожар, кто угодно мог прихватить красивую безделушку.
Отключив телефон, он вновь посмотрел на красивую, девушку, сидящую рядом.
— Работа, папа?
— Да, но они подождут. – Он провел рукой, по абсолютно лысой голове. И сердце вновь болезненно сжалось. Он летал довольно высоко. Крутил миллионами. Знал кое-что о мистической изнанке мироздания. Часто распоряжался человеческими судьбами. И ничего не мог сделать для спасения собственной дочери. Рак, в неоперабельной стадии.
Он подозревал, что некоторые люди, из высшего руководства, могли бы поспособствовать ее выздоровлению, но все его попытки, что-либо выяснить, окончились ничем. В отчаянье, он даже обратился к Ксане, единственной ведьме, достаточно сильной, чтобы попытаться спасти ее. Она посмеялась над ним.
— Извини, Святой, это просто не моя область. И вообще, единственный шанс для твоей дочки выжить, это стать ведьмой, такой как я. Но у нее нет таланта.
— Ксана, я заплачу сколько угодно – он понимал, что жалок, но не мог совладать с собой.
— Извини, нет.
Это действительно было нет, он понял, дальше унижаться бессмысленно. Но ее слова «единственный шанс — стать ведьмой», он хорошо запомнил.

Глава 7. Новая жизнь. Начало

Святослав устало откинулся на спинку кресла. Прошло три дня, а они так и не смогли найти злополучную рукоять. Участковому, предложили очень хорошее вознаграждение, тот зная в поселке каждую собаку, включая снимающих жилье гастарбайтеров, посильно помогал в поисках. Вооружившись правильными документами, припугнули окрестных жителей, но результатов не было. Напрашивались 3 вывода. Первый, что их наемник, все-таки прихватил рукоять с собой. Казалось бы, что проще, пойти и потрясти его. Витольд, то сразу предложил наведаться в гости, расспросить о причинах такой самодеятельности.

— Да чего с ним церемониться, не Ксана же. Прийти, пригрозить расправой с семьей.

— Понимаешь, Витольд, — Святослав помедлили с ответом, — тронуть проклятого, это как прикоснуться к больному холодной проказой. Может ничего страшного и не случиться, а можно и коньки отбросить. Поэтому, к нему отправимся, только в том случае, когда другие мероприятия не принесут результата.

— Смотри, Свят, ты время теряешь, не я.

— А, ты, действительно считаешь, что он мог унести рукоять?

— Нет – мужчина помолчал немного, и повторил – нет, думаю не унес.

Этот разговор состоялся вчера днем, а сегодня Святославу надо было принять решение об использовании детектора. Вообще в использовании этого предмета (прибором его называть было некорректно, потому что он не был изготовлен, во всяком случае на Земле), не было ничего криминального. Проблема была в том, что скрыть его использование, было невозможно. И если в будущем у ребят из главного офиса возникнут вопросы, то придется на них отвечать. А убийство Ксаны, было исключительной самодеятельностью

Но вот скрыть это, было невозможно. И у людей из головного офиса, вполне могут появиться вопросы, зачем и для чего? А игру, с убийством Ксаны, Святослав явно превысил полномочия. Хотелось сделать все в тихую, но теперь такая возможность ускользнула.

Детектор – небольшое устройство, размером с наручные часы. Он и одевался на запястье, единственное отличие от часов – два усика, с шариками на концах. Когда оператор надевал детектор, шарики прочно прилипали к коже. Детектор и оператор становились как бы единым целым. Никакая картинка на предмет не выводилась. Человек, использующий его, начинал получать информацию, на пределе ощущений. Поэтому оператором мог работать не каждый.

Виталька собирался в школу, когда в дверь застучали. Мало ли кто мог вот так стучать, настойчиво и сильно, но почему-то пацан испугался. С той ночи когда он нашел красивый, поломанный нож, прошло три дня. В начале он думал, что похвастается своей находкой перед друзьями. Но затем, что-то его остановило. Во-первых, если это действительно золотая вещь, ее могут украсть или отобрать. Во-вторых, тот же Димка, лучший друг. Он иногда заходит в гости, и может упомянуть о красивой штуке. Что, что, а молчать он не умеет. И тогда отец может заинтересоваться, и лучше не думать о последствиях. А третья причина появилась ближе к обеду. Когда он подслушал разговор старших ребят. Ну как подслушал, он же не виноват, что они курили за кустами, громко разговаривая? Так вот, сейчас почти все говорили о ночных событиях, пожаре в этом странном доме, очень сильных взрывах. Такой темой никого не удивишь. Но тут разговор шел о другом.

— Прикинь, участковый заходил, спрашивал. Не находили ли, некий предмет.

— А твоя что?

— Та ты ж знаешь мою мать. Орать начала — что мол беспредел, сарай развалили, кто чинить будет, а тут он с какой-то ерундой.

— Знаешь, про тот дом разное рассказывали, так что возможно там…

Потом разговор прекратился, точнее Виталька перестал разбирать тихую речь. Но в этот момент он окончательно убедился, что был прав, решив никому не рассказывать о находке.

— Ну сейчас, кто-то отгребет! — Не до конца протрезвевший, и потому особенно злой батя, распахнул дверь и замер. На пороге — четверо. Один мужчина в костюме, два здоровых бугая, и четвертый в темных очках. Почему-то именно он приковал Виталькин взгляд. Было в нем нечто неправильное. Если бы паренек был более начитан, он бы подумал, что незнакомец сканирует комнату. Но он не знал таких слов, тем не менее, казалось, что мужчина смотрит именно на тебя, и это очень нервировало

— Какого? — увидев такую делегацию, хозяин немного растерялся, — кто вы и что вам надо?

— Николай Никифоров? Будем знакомы, Витольд Комаров, СБУ — и мужчина, небрежно махнул удостоверением. — Мы можем поговорить?

— Да, э, проходите — и Виталька увидел, как его, обычно грозный отец, поник, словно из него выпустили воздух, и посторонившись, пропустил гостей внутрь.

— Помните ту ночь, когда взорвался дом вашей соседки?

— Этой суки, ведьмы? Конечно помню, чтоб она сгорела! У меня забор поломан, и…

— Сочувствую — небрежно прервал его СБУшник — но сейчас речь не о вашем заборе. В ее доме хранились запрещенные на территории нашей страны предметы. Часть из них пострадала при пожаре, но часть уцелела, и у нас, есть основания полагать, что один из предметов находится в вашем доме.

При этих словах Виталька похолодел. Они явно говорили про красивую часть от ножа, которая храниться в его тайнике. Надо сбежать, пока на него не обратили внимание, сбежать и унести опасную находку.

— Не может быть. А ты чего тут трешься?! — Крик предназначался сыну. — Бегом в школу! — И уверенно продолжил — у нас нет ниху…, ничего из того дома! — Пацан не стал мешкать, и сразу юркнул в свою комнатушку. Парень в черных очках, проводил его задумчивым взглядом, зачем-то потрогал часы, и что-то быстро прошептал Витольду.

— Почему вы так уверены? Что у вас дома ничего нет? — Казалось мужчина не обратил на слова своего спутника, ни малейшего внимания.

— Потому, что я ничего не приносил.

— А ваша жена, или сын?

Теперь Виталик, слышавший этот разговор, вспотел от страха, и собрав портфель, сунул на самое дно злополучную находку. Решил вылезти через окно, чтобы не походить через этих страшных гостей.

— Жена! Ха! Да она даже из дома не вышла! А сын. Сейчас. А ну малой, бегом сюда! — Ослушаться пацан не посмел, и робко вышел в прихожую. Портфель с опасной находкой, он держал в руках, и надеялся, что сейчас сумеет убедительно соврать, и уйти в школу. А по дороге, он уже так ее спрячет, что никакое СБУ не найдет

— Ты лазил на тот гребанный участок?! Находил там что-то? — Голос отца не предвещал ничего хорошего.

— Не, нет — судорожно закачал головой тот. И даже ведь не соврал. Красивую штуку, он нашел около своего забора.

— А может, ты нашел что-то не на участке? А скажем так в траве, или на улице? — Голос мужчины был сладким, как у той самой кошки, которая играет с мышкой. — Может ты покажешь свой портфель?

— Вы, что обыск тут будете устраивать? — Склочный нрав, и тяжелый характер хозяина, все-таки задавили страх перед гостями.

— Зачем же? Я думаю это вы сделаете. Ведь премия за находку, пять тысяч гривен. Если окажется, что искомый предмет, вот в этом портфеле, я сразу заплачу вам.

— Вот так просто возьмете и заплатите?

— Напишите расписку в получении, у нас своя отчетность.

— А ну дайка сюда портфель, оболтус.

— Папа, я в школу опаздываю — расправа неминуемо приближалась, и пацану хотелось хоть как-то отсрочить ее.

— Давай сюда! — Батя вырвал портфель, и начал в нем рыться. — А это что?? — И он извлек на свет, злополучную находку.

— Папа, я нашел ее в кустах! Я…

— Подождите, — вмешался СБУшник, — нашел и молодец. Вот ваши деньги, — и он небрежным жестом, извлек из внутреннего кармана, пачку купюр. — Пересчитайте и распишитесь.

При виде денег, хозяин передумал метать гром и молнии в сыны, и отбросив портфель, подошел к Витольду. Рукоять он небрежно сжимал в левой руке, и подойдя, протянул ее СБУшнику. Но то не взял предмет, даже немного отстранился. Вперед вышел мужчина, который так и не снял черных очков. Странное дело, несмотря на жару, он был в черных, украшенных серебристыми нитями перчатках. Но хозяину было не до мелочей. Отдав рукоять, он чуть ли не выхватил деньги, и принялся пересчитывать. “Очкарик”, теме временем, упаковал артефакт, в серебристый контейнер, и вместе с двумя молчаливыми амбалами, покинул дом.

— Все верно? — Витольд зевнул, и посмотрел на часы

— Да. Где расписаться?

— Вот тут.

Когда за последним из гостей закрылась дверь, мужик покрутил головой, в поисках своего отпрыска, но тот, благоразумно сбежал в школу.

— Ничего, потом поговорим — пробормотал он себе под нос, рассматривая нежданный сюрприз.

Витольд уселся на заднее сиденье, и машина тронулась с места.

— Святослав, предмет у нас, можно начинать — проговорил он в трубку.

— Отлично, тут все готово, детектор упакуйте без меня, я подъеду ближе к вечеру.

— Хорошо. Игорь, все нормально? — Этот вопрос уже адресовался мужчине в очках.

— Не знаю, есть ощущение, какой-то неправильности, что ли. Не могу сформулировать.

— Какой неправильности? Это точно, рукоять “Норспеерамонуса”?

— Да, это точно.

— Ну и отлично, с остальным пусть в лаборатории разбираются.

Они помолчали.

— Пацана немного жалко, а мужик — классический мудак — вдруг произнес Витольд. Хотя с такими довольно просто иметь дело. Жадный, тупой…

— Как думаешь — перебил его Игорь, он успеет насладиться полученными деньгами?

— Судя по его виду, наслаждаться он начнет прямо сегодня. Так что обязан успеть.

Витольд как в воду глядел. Николай не стал затягивать, с празднованием такой халявы. Жена, привыкшая к таким выходкам, осталась ночевать у двоюродной сестры. Виталик гулял до ночи, а потом, тихонько, через окно, влез в свою комнату. Отец, по пьяни практически никогда сюда не заглядывал. А его дружки и подавно. Гулянка прошла крайне весело, все разошлись, и гостеприимный счастливчик лег спать. И то ли водка оказалась слишком крепкая, то ли выпил больше обычного, но отрубился он намертво. И когда пойло стало проситься наружу, он так и не проснулся, и в результате захлебнулся в собственной рвоте.

Дело как говориться очевидное, разбираться никто не стал. На похоронах было не так уж много народа. Сказывалась близость города, сварливый нрав хозяина, и рабочий день. Жена для приличия поплакала, но не сильно, а вот Виталик был сам не свой. Какой бы отец ни был, это все-таки отец. Конечно мальчики в тринадцать не плачут, поэтому он держался. Однако на душе скреблись кошки, и почему-то он не мог избавиться от мысли, что во всем виновата его проклятая находка. На следующее утро, весь погруженный в свои переживания, он переходил шоссе, как раз в тот момент, когда из-за поворота выскочил на бешенной скорости “Джип”. Страшный визг тормозов, пацан как в замедленной съемке, видит приближающегося черного монстра, вроде, как и неторопливо, но в то же время неотвратимо, перекошенное лицо водителя, судорожно пытающегося избежать столкновения, машину заносит, она идет юзом, но не успевает уйти с траектории на которой стоит замерший Виталька. И потом становится легко, ни боли, ни грусти.

Святослав подписал последний документ, и взяв под руку дочь, повел ее к автомобилю.

— Пап, куда мы едем?

— В одну экспериментальную лабораторию. Есть шанс вылечить тебя, Солнышко.

— Знаешь, пап, я уже не знаю, хочу ли я лечиться. Позавчера боли жутко усилились, мне начали колоть наркотики. Я много читала об этом, это ведь уже все.

— Нет, Светочка, поверь мне. У тебя есть шанс и мы его используем.

К офису они подъехали в начале четвертого. Святослав сразу повел ее вниз, в особо охраняемый сектор. Ей уже стало плохо, он практически нес ее. Девушку уложили на диван, сделали укол.

— Все готово?

— Да. Но честно говоря, пока никто не знает, что именно делать дальше. Все материалы, на этом мертвом языке, и вдобавок завернуты в цветастые обороты. В общем четкого плана действий еще нет.

— Главное мы знаем. Рукоять содержит то, что нам надо. Извлечь это, как по мне, задача чисто техническая. Но времени мало. Работаем в режиме нон стоп.

Ира проснулась, привычно провела по мужниной стороне кровати. Пусто. Ну Миша почти всегда вставал раньше. Валик тихонько посапывал в кроватке. Широко зевнув, женщина встала, и с полузакрытыми глазами направилась в туалет. И вдруг замерла, словно пораженная громом. Мужа нет на кровати, а где он? После вчерашнего разговора, он может находиться где угодно. Осторожно, словно ступая по минному полю, женщина вернулась обратно.

— Миша, Кот, где ты? Отзовись пожалуйста.

Он не слышал ее. Мужчина до сих пор не пришел в сознание. В своих грезах, он плавал в каком-то бесконечном, сером тумане. Словно в невесомости. Ни верха, ни низа. И это было хуже всего. Даже в тех кошмарах, когда он не мог спасти сына, было хоть какое-то действие. Здесь же — ничего. Ни одной точки, за которую можно зацепиться взглядом, ни один звук, не разрывает тишину. И кажется, что парить в этом мареве, можно вечно. А потом приходит жажда. Она начинает усиливаться, становится просто невыносимой. И именно благодаря ей, Михаил приходит в себя.

Боль. Такое впечатление, что он вчера целый день убивал себя в спортзале, а потом пробежал марафон, и закончил день стометровкой. Казалось болит каждая мышца, каждый сустав дает о себе знать.

Он со стоном открыл глаза. Со зрением тоже творилось что-то неладное. Картинка перед глазами была выцветшей, плывущей. Но все равно, самым главным чувством, оставалась жажда. Почему-то вспомнилась забавная картинка. Офигевший кот, перед которым десяток закрытых бутылей с водой, и подпись: «Сынок, мы уехали, оставь коту побольше воды».

Попробовал встать, как ни странно, получилось. Но первый же шаг показал, что встать и пойти, это иногда две разные вещи. Ноги не слушались до конца, и сделав несколько пьяных шагов, он снова рухнул на ковер.

Подавив головокружение, он снова попытался подняться. На этот раз получилось немного проще. Ноги правда по-прежнему дрожали, ровно идти не получалось. И зрение также не пришло в норму. Комната, а он был уверен, что находится в своей квартире, словно пульсировала, и все выглядело гротескно, нереально огромным. Стул, стол, кровать. Наверно, если бы он нормально соображал, это бы испугало, но не только тело, мозг тоже не до конца пришел в норму, и мужчина просто не мог сконцентрироваться ни на чем.
Ира медленно шла по коридору. Скоро проснется Валик, и тогда надо будет бежать к нему. Но ей хотелось успеть найти мужа. Шажок, еще один. Так она добралась до второй комнаты, и замерла на пороге. В метре от нее, на ковре лежал Михаил, и его рост, вряд ли превышал длину ее указательного пальца. Вот он поднялся, женщине показалось, что сделал он это с большим трудом, прошел несколько шагов, неровной, пьяной походкой, и снова рухнул. Ира закусила губу, чтобы не вскрикнуть, несмотря на вчерашний разговор, к такому зрелищу, она оказалась не готова.
Тело, изломанное жуткой трансформацией, постепенно приходило в норму. Перестали дрожать ноги и руки, изображение перестало плыть, и мозг потихоньку начал анализировать поступающую информацию. Она не радовала, все, о чем предупреждал Витольд – случилось. О, он не стал инвалидом в классическом понимании этого слова, но вряд ли его положение лучше. Покрутив головой, он сразу увидел жену, превратившуюся в колоссального исполина. Ира сидела на корточках, в коридоре, прислонившись спиной к обувной тумбочке. И смотрела на мужа со смесью страха и жалости.
— Пить, — прохрипел он, а потом сообразив, что вряд ли она услышит его, показал жестами чего он хочет.
Она поняла, кивнула, и поднявшись исчезла на кухне. Через пол минуты, Ира вернулась, и приблизившись, она аккуратно поставила ее на пол. Прикоснуться к мужу, женщина пока не решалась. Чашка напоминала широкую бочку. И пить соответственно придется, перегнувшись через край. Но сейчас это не имело значения. Михаил жадно пил холодную воду, и казалось ничего вкуснее он в жизни не пробовал.
Глава 8. Встречи на той стороне.

Ира гуляла с коляской. Валик с радостной улыбкой трогал погремушку, висящую над ним, и каждый раз, стоило ей отозваться на прикосновение, лицо малыша, озаряла улыбка. У женщины наоборот, улыбаться не получалось. Совсем. Прошло несколько дней после того, как ее муж превратился в мальчик с пальчика. И по ее ощущениям, ситуация медленно, но верно ухудшалась.

В тот самый первый день, она, наверное, час не решалась вернуться в комнату к мужу. Понимала, что ему может быть плохо, что физически он стал беспомощен как младенец, но не решалась. Злилась на себя, и тянула время. Потом все-таки оставила сына в манеже, он сразу заигрался игрушечным телефоном, и осторожно пошла к Мише.

Тот сидел, облокотившись о ножку кровати, так что Ира не сразу заметила его. Воды в чашке осталось мало, видимо жажда продолжала мучать ее мужа. Подумав, женщина легла на пол, и тихонько прошептала:

— Кот, попробуй мне что-нибудь сказать.

Он поднялся, растер затекшие ноги, смотреть на жену, чья голова, теперь была больше чем он, было не то чтобы страшно, а скорее некомфортно.

— Все нормально. — Соврал он, подойдя довольно близко. Он не был уверен, что она его вообще услышит, и произнес — если слышишь меня, скажи.

— Слышу, солнце.

Валик начал дергаться, пытаясь выбраться из коляски, и тем самым отвлекая маму от грустных мыслей. Ирина остановилась, расстегнула ремни, и помогла малышу. Поставив коляску на тормоз, она повела его за обе ручки. Сам он еще ходил очень неуверенно.

Мама с сыном гуляли по траве, она кормила голубей, хлебом, а Валик заразительно хохотал и махал на птиц рукой. Но они не боялись. Потом он попросил есть. Пока малыш пил молоко, Ира, закрыв глаза, подставляла лицо солнышку, и вспоминала.

— Хорошо, родная — Миша наверняка улыбнулся в этот момент, ей не обязательно было видеть его лицо, некоторые эмоции и выражения она знала наизусть. — Я боялся, что это окажется невозможным.

— Миша, — она помолчала, — скажу честно, я пока не представляю, что делать.

— Будем привыкать. Ты кое-что сделаешь для меня. Чтобы я, в твое отсутствие, мог перемещаться не только по полу. А потом…

Валик снова отвлек ее.

— Ама, гуля — он забавно лопотал, и показывал на птиц: мол давай, корми их, не отлынивай.

Затем они снова гуляли, Ира одной рукой катила коляску, второй держала Валика за маленькую ладошку. Тот все время норовил упасть, она удерживала, и малыш упорно продолжал переставлять ножки. Но, все-таки устал, и попросился в коляску.

Вот и подъезд. Сын судя по всему, начал засыпать. Ира, открыв дверь, затащила коляску внутрь, и привычно, ступенька за ступенькой, начала поднимать ее по лестнице.

— Здравствуй, Ирочка — слащавый голос, соседки, живущей этажом выше, заставил женщину поморщиться

— И вам, добрый день, Зинаида Павловна.

— Как ваши дела, гуляете?

— Нормально. — Ира отвечала односложно, надеясь, что навязчивая старушка отстанет. Ты была довольно неприятной особой: любила посплетничать за спиной, фальшиво посочувствовать, и норовила в разговоре, вставить какую-нибудь гадость. Причем делала это, очень любезным тоном, и с мерзкой улыбочкой.

— А где муж? Я все время вижу, ты одна, с коляской, тянешь ее бедненькая. Нежели загулял? — Ира спокойно посмотрела в глаза соседке, отчего, той стало как-то неуютно, и медленно, чеканя каждое слово, произнесла:

— Не твое собачье дело, старая сволочь!

В подъезде повисла тишина. Зинаида замерла, потом открыла рот, и также молча закрыла его. Ира смотрела ей в глаза, не мигая, и вредная бабка, с которой предпочитали не ругаться, даже сотрудники ЖКХ, начала медленно отступать, пятиться спиной, по лестнице вверх.

Вот и ее квартира. Пока она искала ключ, соседка видимо опомнилась, и на Иру обрушился поток брани, и обещания кар небесных.

Не обращая на это никакого внимания, женщина закрыла за собой дверь, и вынула Валика из коляски. У них с мужем, начали вырабатываться новые правила совместной жизни. Например, когда она уходила, включала кондиционер, закрывая все окна. Почти постоянно работал “Раптор”, чтобы не налетели комары.

Валик уже практически заснул, и Ира переложила его в кроватку. Солнечный луч, проник сквозь окошко, скользнул по женской руке, и отразился в красноватом камне. Женщина глянула на перстень, украшавший безымянный палец ее левой руки.

Она все-таки надела подарок из ведьминого дома, и произошло это на третью ночь.

Три. Видимо есть все-таки что-то сакральное в этой цифре. Она проснулась, за окном — темнота, на часах 2-44. Женщина была уверена, что ей снился жуткий кошмар, но стоило ей открыть глаза, как сон начисто вылетел из головы. Однако Ире было неспокойно. Валик тихонько спал в кроватке. Нет, причина беспокойства не он. Хотела посмотреть на мужа, но решила его не беспокоить.

Ночник, давал недостаточно света, лишь слегка освещая комнату. Наверное, поэтому, она заметила какое-то странное свечение, за стеклянной дверцей шкафа. Возможно, она должна была бы испугаться, но по всей видимости события последних дней, изменили ее мироощущение. Ирина подошла к шкафу. Светилась ее шкатулка с драгоценностями. Хотя нет, не так. Красноватое свечение пробивалось сквозь неплотно закрытую крышку. Поколебавшись, женщина все-таки открыла ее. Перстень ведьмы, светился в темноте.

Сложно определить, как долго она простояла у шкафа, катая его в ладони. В ней боролись желание немедленно надеть его, и страх перед неизвестными последствиями. Ира смотрела на камень и у нее создавалось впечатление, что в красном камне, периодически появляются оранжевые сполохи.

Кто знает, сколько бы вот так простояла женщина, но тут Валик заворочался, и вдруг встал в кроватке.

— Мама, ам! — требовательно произнес малыш, что означало — есть хочу!

Иру словно разбудили, она вздрогнула, удивленно посмотрела на перстень и подошла к сыну. Привычно подняла на руки, сейчас она пройдет на кухню, быстро нагреет молоко. Все как обычно. Потом малыш уснет, и она последует его примеру. И уже протягивая малышу бутылочку, Ира вдруг поняла, что- она уже надела перстень. И совершенно не помнит, в какой момент это произошло.

Перстень сидел как влитой. Казалось, что ему там самое место. И женщина, вдруг, поймала себя на мысли, что не снимет его. Ни за что! Она просто знала, что так и надо, и откуда к ней пришло это знание, не имело никакого значения.

Остаток ночи пролетел незаметно. Она выспалась, и чувствовала себя превосходно. Сомнения, колебания по поводу перстня, не мучали ее.

Валик что-то пробормотал и крепко заснул. Ира прошла во вторую комнату. Ее муж сидел возле клавиатуры, рядом — наперсток коньяка. Из наушников, лежащих на столе, видимо лилась музыка, Миша покачивал головой, скорее всего в такт. Она хотела подойти, но передумала. Тихонько вернулась в свою комнату, и снова погрузилась в невеселые мысли.

В первый же день, она нарезала несколько полотенец лоскутами, скрутила из них подобия канатов. Теперь такие “украшение” свисали со столов в кухни и второй комнате, с раковины в ванной. Привыкала постоянно смотреть под ноги, а он по ночам, не спускаться со стола, чтобы не рисковать лишний раз.

Ира приготовила мужу постель. Из ваты и тряпок в небольшой коробке. От покупки кукольного домика он отказался. Толку то? Все равно санузел там не организуешь, и компьютер не поставишь. Вырезала в боку отверстие, чтобы он мог заходить — выходить. Решили, что все равно, всех нюансов не предусмотрят, и пока, будет так. А потом решат, что делать дальше. Так прошло несколько дней.

Вопросы о том, как быть дальше росли как снежный ком. К счастью часть из них можно было отложить. У Михаила, конечно были друзья-знакомые, но в последнее время, общались они мало. У всех свои дела, заботы. Лучший друг, с которым они даже после рождения Валика, старались встречаться не реже чем раз в две-три недели, буквально за два месяца, до роковой встречи с ведьмой, получил очень выгодное предложение по работе. Сейчас он вместе с семьей устраивал свой быт в Сингапуре, и вряд ли вернется в ближайший год-два.

Родители Михаила, вместе с младшим братом, несколько лет назад, уехали в Южную Америку, и возвращаться похоже не собирались. Даже с рождением внука, поздравляли по скайпу. Они периодически предлагали им переехать, но мужчина не спешил соглашаться, а сейчас уже конечно не получится.

Что касается семьи Иры, там все было намного прозаичнее. Она старшая, у нее две сестры и брат. Одна из сестер вышла замуж в семнадцать, уехала и с семьей практически не общалась. Брат был слегка избалован, и с сестрой практически не общался, а отношение родителей к Ире можно было охарактеризовать как: “выдать замуж и избавиться”.

Когда у Михаила с Ириной закрутился серьезный роман, все было хорошо. Она переехала к нему, и родители не вмешивались в их отношения. Но потом, кому-то из ее предков, а точнее матери, пришла в голову «отличная» идея. Раз жених — городской, с квартирой, и по всей видимости с деньгами, то почему бы ему, не поучаствовать в улучшении материального благополучия их семьи. И вообще, по виду он явный интеллигент, значит реальной жизни не знает, и должен слушаться старших.

Первый звоночек прозвучал, когда молодая пара приехала к ним в гости. Село, километрах в восьмидесяти от Киева. Вроде и близко к столице, но деревня деревней. Их приняли хорошо, можно сказать душевно. Потом, когда они с отцом будущей жены, пили пиво во дворе, и разговаривали ни о чем, подошла будущая теща.

— Ой, пойдемте, покажу хозяйство. — Они шли по двору, она что-то показывала, рассказывала, периодически вставляя фразы из серии: “а вот тут сарай покосился, теперь, когда еще одни мужские руки в доме появились, поправим”, или “раньше на это денег не хватало, а сейчас все будет в порядке”.

Миша молча кивал, чем окончательно убедил Катерину Ивановну в том, что из него можно веревки вить. По дороге домой, он спросил Иру:

— Твоя мать, случайно не думает, что в моем лице, получит одновременно раба на плантациях и спонсора для хозяйственных нужд?

— С нее станется — Ира немного выпила, и вдруг ее понесло — знаешь, она меня буквально выталкивала из дома. Мол вали, нам еще Игорешеньку пристраивать, он невесту приведет, дети. А ты тут койко-место занимаешь.

— Что, прям так и сказала?

— Ну смысл такой. А стоило появится тебе, так стала просто шоколадной. Но учти, она себя скоро проявит.

— Спасибо, учту.

Слова невесты он вспомнил уже перед свадьбой. Они решили не устраивать пышного торжества, а тихо расписаться и слетать в свадебное путешествие, куда-нибудь где тепло и море. Для Иры, никогда раньше не бывшей за границей, такой вариант был верхом романтики. Миша же вообще не любил массовых мероприятий. К тому же его родители и младший брат улетели полтора месяца назад, и побывать на свадьбе у них не получалось. С друзьями мужчина планировал оторваться на мальчишнике, и смысла в праздновании не видел от слова совсем.

У тещи же по этому поводу было совершенно иное мнение. Они тогда приехали в гости, к практически молодоженам, и Катерина сразу, по-хозяйски оглядела квартиру.

— Неплохо, небольшой ремонтик вам, и будет просто замечательно! А свадьбу уже решили где праздновать будете?

— Решили, решили. — Михаил с трудом сдерживался чтобы не рассмеяться. Такая, ничем не обоснованная наглость, всегда забавляла его.

— Гостей будет много. С нашей стороны человек сорок, может больше…

— Мама, — попыталась остановить ее Ира, но куда там! Да и жених, подмигнул ей, мол не лезь, пусть продолжает.

— Вот Ленка, сестра твоя, с мужем недавно в гости приезжали. Она за тебя очень рада, надо их семейство пригласить. Да, ресторан же вместит столько народа?

— Катерина Ивановна, — Михаил уже кусал губу, чтобы не рассмеяться и не испортить момент, — а почему не у вас дома отпраздновать-то? Места много, дешевле получится.

— Дешевле! Миша, на свадьбе экономить нельзя!

— Понятно, вот интересно почему, о том, как нужно тратить деньги, так любят рассуждать те люди, у которых их нет?

— Что? — В этот момент теще показалось, что разговор начал сворачивать куда-то не туда. Ты это о чем?

— Да так, мысли в слух. Вы продолжайте, мне интересно что вы еще надумали.

— Так. Праздновать конечно надо в ресторане. Чай свадьба не каждый день. Ну и сразу надо решить вопрос, что делать, если застолье затянется.

— Вы, о чем, Катерина Ивановна? – Миша старательно строил из себя идиота, Ира закатывала глаза, ей было стыдно и смешно одновременно.

— Ну некоторые из далека ехать будут, ночевать скорее всего придется в Киеве, у вас в квартире все не поместятся.

— Ну вы дальновидная женщина – ему все-таки удалось сказать это практически без сарказма.

— А, то – поживешь с мое, детей поднимешь, тоже научишься. – Покровительственно произнесла она, и уточнила – так решили где празднуете?

— В Кемере.

— Где? Это такое название?

— Нет, это курорт в Турции.

— Что? – Вот тут она растерялась. Как в Турции?

— Отличный пятизвездочный отель, теплое море, мы вдвоем. Отличное празднование. И кстати – довольно дорогое. Так что никакой экономии на свадьбе не планируется.

— А гости?

— А гости, нам не нужны.

В итоге они конечно поругались, родители уехали, теща смертельно обиделась. Ни Миша, ни Ира, особо не расстроились. Да, так вышло, что Валика теперь не оставишь на бабушку, но зато никакой доброжелатель в семью не лезет. Из всей родни Ира поддерживала отношения только с Оксаной — младшей сестренкой. И та иногда приезжала в гости, и обожала поиграться с малышом. Так, что вопрос, куда исчез муж, не заинтересует практически никого.

Но если вопрос с прятаньем мужа решался просто, то остальные висели дамокловым мечом. И основной вопрос – это то, что кажется Миша, начал отчаиваться по-настоящему. После того, как им удалось поговорить в первый раз, Ира быстро приготовила мужу перекусить, и следующий час занималась сыном, который умудрился все-таки выбраться из манежа. Затем сделала канат, из куска полотенца, и закрепила его на столе. Миша хотел проверить, хватит ли у него сил, лазанье по канату – была одной из его основных проблем на физкультуре. Почти сразу ему стало ясно – чуда не произойдет. Лезть было тяжело, «канат» раскачивался, руки затекли. Сказывалась сидячая работа последних лет. Закончилось тем, что Ира, не выдержала, и подняла его, вместе с «канатом» на стол, в тот момент, когда он преодолел примерно половину расстояния. Она реально боялась, что он сорвется, с большой для него высоты. Муж не стал ругаться, как было бы в кино, кивком поблагодарил, а потом, жестом попросил наклониться.

— Принеси коньяка, и наперсток, не смогу пить его как из бочки.

— Кот, может не надо?

— Ира, надо. К тому же мы так и не отпраздновали то, что Валик выздоровел. Как по мне, сейчас самое время.

Она не смогла отказать.

Серая муть. Каждый раз, когда он засыпал, он оказывался тут. В этой невесомости, в бесконечном тумане. Наверно в этом и была суть проклятия, у него не было нормальной жизни в реальности, и не было полноценного отдыха во сне. Иногда ему казалось, что он движется, иногда, что остается на месте. Случалось, Михаил начинал “плыть”, он делал те же движения, что и пловец брассом, и именно в эти моменты возникало ощущение движения, но серый туман вокруг оставался без изменений, и обычно, через пару минут, мужчина прекращал трепыхаться, и снова парил без движения.

Однако в этот раз, что-то было не так. В какой-то момент ему показалось, что он тут не один. Миша покрутил головой, но никого так и не увидел.

— Может быть я схожу с ума? — произнес он.

— Еще нет, привет! — Голос донесся откуда-то из-за спины. Приложив некие усилия, мужчине удалось развернуться всем телом, но он по-прежнему, не видел ничего, кроме серого тумана.

— Кто, ты? — Крикнул он. И добавил задумчиво, — точно крыша едет. Слышу голоса, а скоро и миражи увижу.

— Погоди, ты не видишь меня? — В голосе скользнуло удивление. — Тогда давай попробуем так. Неожиданно туман немного рассеялся, и изумленный Михаил, увидел мальчишескую фигуру. Паренек парил на расстоянии вытянутой руки. Его уши забавно оттопыривались, голова была побрита на лысо, а одет он был во что-то похожее на больничную пижаму.

— Теперь вижу. Ты тоже заблудился тут?

— Я? Нет, я тут гуляю. А вот ты, действительно заблудился. Проклятый.

— Ты знаешь меня? — От удивления, мужчина задал совсем не тот вопрос, который вертелся на языке.

— Да, ты косвенная причина того, что я оказался тут. — Говорил паренек, совсем не так как говорят подростки. Но сейчас мужчину интересовало не это.

— Скажи, а ты знаешь где мы сейчас?

— Сложный вопрос. Меня сбила машина, но я пока еще не умер. Хотя, скорее всего, это вопрос времени.

— Значит мы между жизнью и смертью? В этой, как ее, нирване?

Пацан улыбнулся.

— Нет, это не нирвана. Это межмирье, распутье. И между жизнью и смертью, тут только я.

— Извини, но я не понимаю тебя. Кстати, а как тебя зовут?

— Я постараюсь объяснить. Насчет имени, пусть будет Виталик, так меня назвали в последнем воплощении.

— А я Миша.

— Знаю, мы ведь некоторым образом связаны.

— Связаны?

— Извини, сейчас я начну говорить нормально. Так как ты привык. Когда ты взорвал дом ведьмы, рукоять “Норспеерамонуса”, отбросило взрывной волной, ее нашел соседский паренек. Как он выглядит, ты видишь перед собой.

— Ты говоришь не как пятнадцатилетний пацан.

— Тринадцати. Тут я не пацан, считай, что ты разговариваешь с душой. Которая вечна.

— Вечная душа, знаешь никогда не был религиозен.

— И не надо. Все равно ни одна религия, не учит тому что надо. Однако мы заболтались, мне пора, а тебе еще искать дорогу.

— Тут нет дорог. Невесомость, и серый туман.

— Проклятый, тебе надо приложить сверх усилия. Это твой единственный шанс.

— Я по-прежнему не понимаю тебя.

— Представь, что тебя несет быстрое течение. Ты пытаешься прибиться к берегу, но у тебя не получается. Плыть тяжело, ты периодически ложишься на спину и отдыхаешь, и тебя снова выносит на середину реки. И скоро ты утонешь. Так вот, выплыть ты можешь, только не прекращая плыть. Не отдыхая. Даже когда это кажется совершенно невозможным.

— Плыть? Как в воде?

— Вода – это лишь образ. Важно усилие. Но какое – ты должен понять сам. Плыви, беги, долби стену как узник.

— Но тут нет берегов, нет ориентиров, мне кажется я кружусь на месте.

— Так придумай берег.

— Придумать? Что значит придумать?

— Представь берег, приложи усилия, чтобы добраться до него. Тут у тебя нет ничего кроме воображения, так используй его. Это единственный шанс. А сейчас извини, наши пути расходятся.

— Жаль. Спасибо, за помощь.

— Не стоит. Знал бы ты как тут красиво.

И паренек исчез. А Михаил проснулся через несколько минут, но разговор запомнил слово в слово. В этот день мужчина казалось ожил. До изнеможения бегал, старался забраться на стол, двигал мышку, шутил с Ирой. Он был охвачен неким лихорадочным возбуждением, и ждал ночь.

А потом была серая муть. И еще раз. И еще. Видимо, он чего-то не понял, или вообще весь разговор ему померещился. Или он просто был не способен, но на пятый день, его охватило черное отчаянье. И именно в этот день, они впервые, после его уменьшения, поругались с Ирой.

— Слушай, кот, ну сколько ты будешь пить? — голос жены, возвышающийся над ним, не вызвал ничего кроме привычного раздражения. Мужчина нехотя поднял голову, рассматривая исполинскую фигуру его Иры.

— Какая разница? Чем мне еще заниматься? И зачем?

— Нельзя разрушать себя, это…

В ответ он только лишь рассмеялся: — Нельзя разрушать? Так уже. И очень качественно. Подскажи-ка, а зачем мне здоровье?

Ира глубоко вздохнула, пытаясь успокоиться. Нормально, как и положено семейной паре, поругаться они не могли. Сильно плохо это закончилось бы для ее мужа. Теперь даже накричать на него, приравнивалось к покалечить, ну или как минимум хорошо оглушить. Она прошлась по комнате, и вновь присела перед Михаилом.

— Пожалуйста, перестань. Мы что-нибудь придумаем.

— Вот когда, придумаешь, обязательно сообщи мне. Сработает — обещаю, сразу прекращу пить, и даже спортом займусь.

— Спортом ты и сейчас можешь заняться, конечно…

— Угу, могу, блин! И даже занимаюсь, извращенным скалолазанием и спортивной ходьбой. Ах да, еще бегом по пересеченной местности. Ты в курсе, что у нас в квартире — очень много пересеченной местности?

— Не, ерничай! Да, я понимаю, тебе нечем заняться, и ты не привык, и вообще. Все плохо. С другой стороны — у тебя много времени, ну начни его тратить с пользой.

— Угу — давай я начну заниматься легкой атлетикой. И мы с тобой потом даже аттракцион заделаем? Внимание! Только в нашем цирке, ручной муж, делает стойку на руках, на ладони жены! Тебе как?

— Кот, ну перестань, я знаю, ты сейчас можешь перекрутить все что я скажу. Но зачем?

— А зачем ты мне это все говоришь? – Он вновь поднял наперсток, и тут она, не выдержав, аккуратно выхватила его. Михаил от неожиданности не удержался на ногах.

— Ой, Кот, прости пожалуйста!

— Уйди. Оставь коньяк и уйди! – Он заорал, срывая голос, все равно для Иры это был писк.

И тогда она решилась. До сих пор, по молчаливому соглашению, Ира не брала мужа на руки. Иногда поднимала его на стол, или раковину, но всегда он держался за что-то, за то же полотенце, например. Сейчас, она подхватила его ладонью, и очень аккуратно накрыла второй.

— Пусти! – Он бился в ее руку, но это было все-равно, что сражаться со стеной, оббитой войлоком.

— Кот, пожалуйста, успокойся, — она шептала что-то нежное, успокаивающее. Он затих, просто устал. И жена опустила его в коробку. – Прости, меня, но сегодня тебе хватит, завтра поговорим. И на всякий случай, загородила выход. Чтобы не вздумал спрыгнуть со стола.

Возмущение и ярость. Он побродил по своему новому жилищу, постучал в картонные стены, просто чтобы сбросить пар, а потом лег и неожиданно быстро уснул.

Ярость. Оказалось, он способен испытывать ее в этом тумане. И в воображении, он нарисовал ведьму. Ведь не жена виновата, в том, что он стал никем, а эта тварь. В своих фантазиях, он рвал ее на куски, жег, вытягивал жилы. Его тело невольно реагировало на бешенные эмоции, и казалось он начал двигаться. А потом.

Туман начал рассеиваться, отступать. Начались определенные изменения. Во-первых, невесомость начала уменьшаться что ли? Появилось ощущение падения. Во-вторых, ему показалось, что он видит человеческий силуэт. Чтобы это ни было, находилось оно довольно далеко. В этот момент, Михаил ощутил удар. Вот именно, не почувствовал, а ощутил. Но главное было не это, туман исчез. Вместе с невесомостью.

Мужчина осмотрелся. Видимо его вынесло на какую-то равнину. Сзади, все скрывалось в опостылевшем мареве, а впереди. Впереди кто-то был. Из-за сумерек, мужчина не мог рассмотреть точно, но почему-то был уверен, что перед ним, человеческое существо. Решив, что любой, даже очень агрессивный человек, все же лучше бесконечного одиночества, Миша пошел на встречу. И через десяток шагов, замер как вкопанный. Перед ним была ведьма.

Святослав в бешенстве стукнул кулаком по столу. Обычно он не позволял бушующим эмоциям вырываться наружу. Но сейчас он был один. За три дня они не сдвинулись с мертвой точки ни на миллиметр. Само собой, быстрых результатов никто не ожидал. Работа новая. Специалистов в этой области нет. Из информации, только легенды и сказания. Причем написанные на языке, на котором на Земле никогда не разговаривали. Есть масса объективных причин, из-за которых они не могут отделить содержимое от рукояти. Но его дочери становилось все хуже, и он уже не мог смотреть на вещи объективно.

— Привет, есть разговор.

— Привет, Петер, садись.

— Сергеич, мне кажется ты немножечко устал. Торопишься, рычишь на сотрудников, работать им мешаешь.

— Петер, Света уже на наркотиках, ей все хуже. И если мы не успеем, то значит вообще зря начинали.

— Понимаю. Начни колоть ей “ОВ-12”. И дай всем спокойно работать.

Святослав замер как громом пораженный. “ОВ-12” — препарат, временно останавливающий ВСЕ процессы, происходящие в организме. Т.е. абсолютно все. Дыхание, сердцебиение, старение… а значит остановит и процесс распространения раковой опухоли. Тут было лишь два нюанса. Первый, его никогда не давали смертельно больным, и мужчина был уверен, что измученная болезнью дочь, не перенесет его отмену, и второе — препарата было мало. Одна доза, действовала примерно 20 часов. Но сейчас, не оставалось ничего иного как играть ва-банк.

— Ты прав, Петер, видимо я совсем расклеился, раз уж даже не подумал о такой возможности. — Святослав чувствовал, как уверенность возвращается. Они получили отсрочку, примерно месяц. За это время, со злополучной рукоятью обязательно разберутся. А потом. Потом победителей не судят.

Глава 9 Предложение

Женщина стояла в какой-то странной позе. Лицом к мужчине, руки на уровне груди, ладонями вперед. Ненависть вспыхнула, словно бензиновая лужа, от неосторожно брошенной спички. И он медленно и неторопливо пошел к ней. Ведьма стояла без движения, не пыталась ни приблизиться, ни отстраниться, ни бежать, ни напасть. Просто наблюдала за его приближением. И когда до нее осталось метров пять, Миша понял почему, и поняв расхохотался. Ведьма была заточена в практически прозрачный, контейнер цилиндрической формы. Руками, она упиралась в него изнутри, и возможно, просто не могла опустить их.

— Здравствуй, убийца. — Голос ее не изменился, остался такой, каким он запомнил его, в ту страшную ночь. — Как тебе новая жизнь?

— Привет и тебе. Ты знаешь, очень неплохо. Каждый день пью за твою смерть, жена любит, можно сказать на руках носит. А ты я вижу тоже неплохо устроилась?

— Я серьезно, у меня к тебе разговор.

— А вот этого не надо. Нам, сука, абсолютно не о чем разговаривать. Счастливо оставаться — он направился прочь от ведьмы.

— Мы связаны, проклятый, ты не сможешь уйти. — Мужчина не обратил на ее слова ни малейшего внимания. Шагов через двадцать туман сгустился, а когда рассеялся, он снова увидел перед собой ведьму. Ругнувшись, Миша развернулся, и пошел в обратном направлении. И когда контейнер с ведьмой, предстал перед ним в четвертый раз, он смирился, и просто сел на каменную поверхность.

— Ты готов поговорить? Все равно тут больше нечем заняться.

— О чем нам с тобой говорить? Ты вошла в нашу жизнь, и сломала ее. Если бы я мог, я убивал бы тебя, каждый день.

— Понимаю. Я даже не ненавижу тебя.

— А жаль.

— Проклятый, проблемы твоей семьи, не закончены.

— Вот тут ты права. В нашей семье, мужчина, перестал быть таковым. Но не умер. Ира, в ближайшее время, конечно никого не будет искать. Малой будет расти без отца. Наши проблемы действительно не закончены, капитан очевидность.

— Дело не только в этом. За вами могут прийти.

— Кто? Кому мы теперь нужны?

— Ты готов меня выслушать?

— Возможно, но вряд ли я тебе поверю.

— Мне заказали вас. Обычно я не вешала печать смерти на младенцев, не из-за моральных ограничений, просто в этом не было необходимости. Но в этот раз, мне заплатили пятьдесят тысяч, за то, чтобы я прокляла твоего сына. — В этот момент, он не смог сдержаться.

— Заказали?! Нас? Кому это понадобилось, и зачем?! — Она все-таки смогла завладеть его вниманием.

— Кому — к этому вопросу мы вернемся немного позже. А вот зачем. Теперь мне это ясно. Затем, чтобы ты убил меня.

— Кто-то так ненавидит ведьм? А не проще было за эти же пятьдесят тысяч нанять исполнителя?

— Скажи, Миша, тот кто с тобой встречался, он рассказал тебе, что после моей смерти, ты навсегда уменьшишься?

— Рассказал.

— За какую сумму, ты бы согласился на такое? — Тут она его уела. Подождав немного, но не дождавшись ответа, ведьма продолжила. — Да. У наемника должна быть цель, которую он ставит выше своей будущей жизни. Ты из тех мужчин, кто очень любит своего ребенка. На этом и сыграли.

— Кто сыграл? Масоны? — Михаил пытался выпутаться из этого омута, спрятаться за язвительностью. Он не хотел верить ведьме, но и не слушать ее не мог.

— Нет. Никакой всемирный заговор тут ни причем. — Она осталась серьезна. — Не надо искать одну, какую-то непреодолимую силу, те кто это осуществил, люди серьезные, но не всесильные. — Она помолчала, словно собираясь с мыслями, и продолжила. — Кто же мог пойти на переговоры с тобой? — Ведьма, по всей видимости, рассуждала вслух. — Простого сотрудника не послали бы, не тот уровень информированности. Кто-то из руководства. Петер? Вряд ли, он меня уважал, его бы не стали напрямую использовать в такой игре. Святослав — ему не по ранжиру. Игорек. Вполне, но он у нас осторожный, представился бы другим именем, да и загримироваться мог. Оставим на закуску. Арсений. Компьютерное светило? Чтобы вы говорили на одном языке? Вариант, но он трусоват, и идти на встречу с разъяренным отцом не решился бы. Остается Витольд или Игорь. — И заметив, как изменилось лицо Михаила, она победно подытожила: — значит Витольд.

— Даже если и так — он все-таки совладал с изумлением — и что с того?

— А то, что одни и те же люди, наняли меня и тебя. Или простым языком — вашу семью подставили.

— Я понял, не дурак. Я спрашиваю — и что из того? Я по-твоему, после этого разоблачительного рассказа, горя праведным гневом, пойду разбираться? Подобно светлому рыцарю, само собой без страха и упрека, отправлюсь в атаку верхом на своей жене, как на драконе? Я не настолько наивен, я и раньше ничего не мог противопоставить серьезной организации, а сейчас и подавно.

— Миша, ты кое-что увидел. Мир немного разнообразнее чем ты думал. Если я скажу, что владею информацией, которая поможет вам, что ты ответишь?

— Что я абсолютно не верю в твои добрые намерения. И к твоей информации отнесусь как к воде из отравленного источника. Лучше не прикасаться.

— А никаких добрых намерений у меня и нет. Во-первых, я бы желала отомстить истинным виновникам моей смерти. Во-вторых, я хочу, чтобы в качестве ответной услуги, ты выпустил меня. Из этой тюрьмы.

— Значит, — тут он вдруг почувствовал надежду, — ты хочешь сказать, что у меня есть шанс, грубо говоря, справиться с организацией Витольда? Раз уж ты заговорила о мести?

— Эх, проклятый, давай я буду откровенна с тобой, у тебя шансов нет. Никаких. Заклятие “Норспеерамонуса” необратимо. Шанс есть у вас, точнее у твоей жены. Ты передашь ей, то, что я расскажу, если мы договоримся, она, если у нее хватит способностей, нанесет удар.

— Способностей? Ты вообще, о чем?

— Когда ты меня добил. И меня начало вязать в этот кокон, я еще некоторое время, видела, что происходит в моем доме. Как ты крушил и жег. Честно говоря, попади ты вовремя, в хорошие руки, быть бы тебе ведьмаком. Потому что тогда, ты сумел принять несколько абсолютно верных решений.

— Каких же?

— Первое, забрал мой перстень — при этих словах Михаил слегка поморщился, он до сих пор сомневался, что жене стоит его носить. — Второе, ты не полез на второй этаж. Ключ, то у тебя был, но если бы ты открыл дверь, то даже рожек с ножками не осталось бы. — И снова он вспомнил ту роковую ночь, и четкое ощущение — нельзя.

— К чему ты клонишь?

— И третье, — ведьма казалось не услышала, ты все сжег. Поверь, это тоже было правильно.

— Ну я сейчас покраснею, как девка на выданье, от твоих похвал, но хотелось бы понять — к чему ты ведешь?

— Один вопрос, так на всякий случай, твоя жена надела мой перстень?

Тут Михаил задумался. Давать хоть какую-то информацию ведьме не хотелось, но и от ее слов о том, что за ними могут прийти, мужчина не мог просто отмахнуться.

— Да, она взяла его.

— Отлично. Давай я расскажу одну сказку. Ты наверняка слышал байки о том, что ведьма не может просто так умереть? Она мол обязана перед смертью передать свою силу, и все в таком духе?

— Слышал. — Почему-то в этот момент, мужчина почувствовал, что должен выслушать ее. Он собрался, и превратился в слух.

— Это отчасти правда. Как бы тебе рассказать, попонятнее — она казалось крепко задумалась. — То, что такие как ты называют умением колдовать, это что-то вроде таланта. Вот, например, есть те, кто умеет писать стихи, рисовать, и т. д. Только в отличии, от вышеперечисленного, этот талант, можно передать другому. Это нечто вроде энергии. Но не кинетическая или там тепловая. — И заметив удивление в глазах собеседника, улыбнулась, — а что ты думаешь, я даже как-то училась.

— И умирая, такие как ты, передают эту энергию по наследству?

— Вот тут не совсем так. Такие как я — умирать не любят. И поэтому, эту передачу, правильнее назвать сменой тела.

— Сменой?

— Да. Или захватом. Мое старое тело — умрет, а душа, завладеет чужим телом. Чаще всего это девочка — подросток. Ну мы женщины любим оставаться молодыми. Некоторое время, она будет вести себя странно, а потом, я просто задавлю ее суть, считай убью, выгоню из телесной оболочки, суть не в названии. И стану там хозяйкой. Все знания и умения остаются при мне.

— Да. Уж. И много раз ты меняла тело?

— Девять. — Она вздохнула. — Из-за тебя, не получилось отпраздновать юбилей.

— Тогда сколько же тебе лет?

— Двести сорок восемь.

— Смотрю я тебе сразу два юбилея подпортил. И все равно не понимаю, зачем эта возня с ритуальным клинком? Или тебя пули не берут? Не брали?

— Почему? Брали. Но смысла не было. Для того, чтобы захватить чужое тело, не всегда обязательно быть рядом. Знаешь, когда живешь долго, становишься осмотрительной.

— Ты что, можешь вселиться в любое тело?

— Нет, я не была всемогущей. Жертва выбирается заранее, подготавливается, это как было с твоим сыном, только ставиться не печать смерти, а иное заклятие. Потом, в одно из таких тел можно вселиться.

— Ну ты, все-таки, скотина — не выдержал мужчина.

— Спасибо конечно за комплимент, но давай не будем говорить банальности и морализировать, я жила так, и ни о чем не жалею. Кроме конечно бесславного финала.

— Хорошо, продолжай.

— Итак, я была практически бессмертной, но “Норспеерамонус”, разорвал все связи, которые удерживали меня. Разрушил все маяки, которые ставила, и лишил надежды на перерождение. Но не только. Помнишь я говорила про то, что талант к магии, можно сравнить с энергией? Так вот, эта самая энергия, она никуда не девается. И теперь, ее можно передать другому, уже без моей сущности. Иными словами, можно сделать ведьму из обычного человека. Ну или колдуна, энергия не имеет полового признака.

— Значит, убив тебя этим норс…, носр… блин, не могу выговорить, так вот, сделав это так, я разделил отдели эту энергию от тебя? И она, вместо того, чтобы улететь в небеса, радуясь свободе от такого носителя, заползла в рукоятку? Поэтому меня просили ее оставить?

— Да, ты понял верно. За одним исключением. Рукоять пуста, там ничего нет. Кроме проблем. Это проклятый предмет, к которому никому кроме тебя прикасаться не рекомендуется.

— Тогда почему Витольд настоял на том, чтобы я ее оставил? И если энергия не в рукояти, то где?

— Витольд, как и те, кто стоит за ним, просто ничего не знали наверняка. А энергия в моем перстне. Который ты подарил жене. Так что поздравляю, скоро она станет ведьмой, ну как нормальной жене и положено. Если конечно вы живы останетесь. А то ведь в организации Витольда не только идиоты работают, рано или поздно догадаются, что вытянули пустышку, начнут искать.

— Ты для этого его и носила? — Вопросов был миллион, но информация в голове не укладывалась. — Это какой-то особый камень?

— Обычный рубин. Просто драгоценные камни, вообще широко используются во всяких ритуалах и заклятиях, а еще могут выступить вот такими накопителями.

— И моя жена, надев этот перстень, эээ, прошла инициацию? Поэтому ты сказала, что она станет ведьмой?

— Все верно.

— Хорошо, и что дальше?

— У твоей жены нет, и не предвидится учителя. Поэтому полноценной колдуньей она не станет. Но сейчас, я могу выступить в роли наставника, ты передашь ей то, что я расскажу, она попробует исполнить.

— И если получится, мы избавимся от тех, кто, как ты утверждаешь, подставил мою семью?

— Именно так. Как только ты поклянешься, что выпустишь меня, после успеха.

— А если к нам так и не придут?

— То значит, я ошиблась, и ты мне ничего не должен. Но если придут, тебе, точнее вам, лучше быть готовыми.

— Хорошо, ведьма, я обдумаю твое предложение.

— Обдумай, а заодно, можешь сделать маленькую проверочку. Ты крохотный, с тонким голоском. Но если ты обратишься к жене, когда она не будет этого ожидать, она тебя услышит. Несмотря на то, что вроде бы и не должна.

Контейнер постепенно начал отдаляться, все вокруг стало каким-то зыбким, нереальным. И через мгновенье, Михаил проснулся в своей коробке.

Впервые после уменьшения, мужчина пребывал в прекрасном настроении. Выход был открыт видимо Ира просыпалась ночью, скорее всего кормить Валика, и отодвинула препятствие. Выйдя на стол, увидел Ирину, и улыбнулся. Жена лежала на спине, практически раскрытая. Правая грудь, немного выбивалась из-под футболки, и мужчина вздохнул. Теперь он мог только смотреть.

Со стола, свисал один из “канатов”, и Михаил полез вниз. На этот раз спуск давался легко, он реально чувствовал подъем, как когда-то, будучи подростком. Тогда у них началась мода на подтягивания. Он честно подтягивался 14 раз. Как ни старался, пятнадцатый не получался, хоть тресни. И вот, как-то утром, выйдя на улицу в прекрасном настроении, он выдал девятнадцать. Странное дело, повторить этот рекорд, он так и не смог.

И вот сейчас, он чувствовал нечто похожее. Легко спустился, и пошел в сторону кровати. К счастью, одеяло свисало до пола. Иначе, он бы не смог вскарабкаться. Медленно, сантиметр за сантиметром, Миша преодолел и это препятствие, и впервые, за последнюю неделю, очутился на супружеском ложе.

Ира продолжала спать. Он минуту полюбовался стройными ногами, и решившись пошел вперед. Ему не терпелось проверить слова ведьмы, да и чего греха таить, хотелось снова прикоснуться к жене. Хоть как-то.

Подойдя вплотную, мужчина, поколебавшись, вскарабкался на ее ногу, и усевшись облокотился спиной о ступню жены. Та вздохнула во сне, но не проснулась. Мысленно сосчитав до десяти, Миша вдруг хлопнул ладонями по ее ноге, с криком:

— Подъем, утро! — И в этот же момент подлетел в воздух, примерно на метр (в его нынешней системе мер и весов), и затем вновь шлепнулся на Ирину ногу.

— Дурак! — Испуганно воскликнула она, моментально проснувшись. — Я же могла пришибить тебя!

— Ну могла, но ведь не пришибла. У меня к тебе разговор. — Женщина возмущенно посмотрела на него, и явно проглотив первые три, а то и четыре фразы, сразу начала с пятой:

— Давай, Кот. – Теперь, Ира, несмотря на испуг, который она испытала, поняв, что могла не дернуться, от его прикосновения, а, например, врезать по этому месту второй ногой, все-таки была рада. Муж, своим поведением, напоминал себя прежнего, и это было здорово. Она полулежала, стараясь не пошевелиться лишний раз, чтобы не сбросить его.

— Сегодня ночью, мне удалось выбраться из этого тумана, о котором я рассказывал. И я встретил старую знакомую.

— Кого, это? Неужели?..

— Да, ее, ведьму. Она там типа пленницы, в очень неприятном положении. А я как-то привязан к этому месту, не могу покинуть его, и нам пришлось поговорить.

— Думаешь с ней стоит разговаривать?

— Не уверен, но там все равно нечем заняться. К тому же, как только я проснулся, решил проверить, кое-что из рассказанного ей. Поэтому и разбудил тебя столь опасным способом. Ира, ты ничего необычного не замечаешь?

— Кот, я только проснулась. Так что просто скажи.

— Мы разговариваем. Ты меня слышишь. Но я не сижу около твоего уха.

— Точно, — от удивления женщина дернулась, и он едва удержался. — Извини, случайно.

— Расскажи, ты чувствуешь что-то? Какие-то изменения после той ночи?

— Исчезли боли в пояснице. Хотя я малого ношу больше, — тут она замялась, но он махнул рукой, мол ясное дело – ну, сны снятся, уверена в этом, но абсолютно ничего не запоминаю, и ты знаешь, мне кажется почти не устаю за день.

— Ну в целом ничего мистического. – Он хотел еще что-то добавить, но в этот момент проснулся Валик, и Миша резво спрыгнул на простыни, спрятавшись за складкой одеяла. Они сразу договорились с Ирой, что малой его видеть не должен.

Жена стала сюсюкать с малышом, он же что-то лопотал в ответ, и пытался схватить ее за нос. Мужчина тем временем, расположился за подушкой. Лежал, смотрел в потолок и думал, о том, что жить можно. Вспомнился фильм «Инцидент». А именно та его часть, где герой оказался заперт на бесконечной лестнице. На тридцать пять лет. И нашел же радость в жизни, бегал по ступенькам, отжимался, читал одну и ту же книгу. Да еще и вынужден был ухаживать за старым пердуном. Если так подумать, у него возможностей было поменьше, чем у Миши. Так что пора переставать себя жалеть, и начинать действовать.

— Ира, — позвал он, в том числе и проверить, услышит или нет? Услышала.

— Да, кот?

— Отнеси меня в ту комнату. – И увидев легкое удивление на ее лице, улыбнулся – нам пора переставать стесняться, при необходимости спокойно бери меня в руки.

— Кот, еще раз, извини за вчерашнее.

— Вчерашнее мы проехали, думаю именно благодаря этому, я вырвался из тумана. Просто, пора посмотреть правде в глаза. Я стал такой, и надо привыкать. Тебе возиться с Валиком, а мне идти туда пол часа, не стоит тебе смотреть под ноги все это время.

— Хорошо, сейчас покормлю его, ладно?

— Не вопрос.

Он лежал и думал, о том, что у них есть локальная цель. Пока придется договорится с ведьмой, потом, возможно сражаться или бежать от неведомых врагов. Ира пришла с кухни, склонилась над ним. Он забрался на ее ладонь, и обхватил указательный палец. Несмотря ни на что, было очень неловко, еще более неловко чем первый подростковый секс. Тогда он хотя бы был на подпитии. Жена несла его осторожно, как хрустальную вазу, и, наверное, испытывала тоже самое.

В эту ночь, он сразу оказался на плато, рядом с плененной ведьмой. И обрадовался, так как немного опасался, что вновь придется барахтаться в бесконечном мареве.

— Ну как, проклятый, поговорил с женой?

— Да, ты оказалась права, мы смогли нормально поговорить. И, пожалуй, я готов поклясться.

— Пожалуй?

— Зависит от формулировки клятвы.

— Все просто, — ведьма напряглась, казалось он почувствовал ее заинтересованности, и внутренне усмехнулся. В переговорах, обычно побеждает тот, кому меньше надо. — Ты поклянешься, что отпустишь меня, если моя информация поможет вам.

— Хорошо, в такой формулировке, можно и попробовать.

— И поклянешься ты, сыном и женой.

— Нет.

— Нет, значит не будет договора.

— Не будет, так не будет — он лег прямо на камень, руки за головой.

— Послушай, не понимаю, что не так? Если ты все сделаешь как надо, проблем не будет. — Он лениво приподнялся, посмотрел на ведьму.

— Знаешь, что самое любопытное? Я только сейчас понял, что ты голая. Надо же, насколько ты для меня тварь, а не человек, что я заметил это, лишь при второй встрече. И ты думаешь, что я, поклянусь перед тобой, близкими мне людьми? — Повисло молчание. Мужчина лежал на спине, глядя в серую муть над головой, ведьма сверлила его взглядом.

— Хорошо, — сдалась она, — как скажешь. Думаю, ты уже отдаешь отчет в силе слов и проклятий, чтобы нарушить любую клятву. — Михаил еще немного полежал, выдерживая паузу, и не спеша поднялся.

— Я клянусь, что если то, что ты расскажешь сейчас, окажется полезным, сможет и будет использовано моей женой, и сработает, я выпущу тебя из этого контейнера. Такая формулировка подойдет?

— Вполне. — Казалось ведьма довольна. — Тогда слушай. Вернемся к той ночи. Повторюсь, ты правильно сделал, что не стал идти на второй этаж. Там хранились некоторые очень ценные предметы. И охранял их страж. Давай для удобства назовем его демоном.

— У тебя на втором этаже жил демон?

— О, демоны — это не совсем то, как их описывают религии, или там в кино показывают. Это некая сущность, из другой плоскости, или другого мира, как тебе больше нравится. Они бывают довольно разными…

— Черными, белыми, красными — не удержался мужчина, и заработал раздраженный взгляд.

— И такими тоже. Так вот, иногда, может очень сильно повезти. И тогда колдун берет такое существо в плен. Я привязала его к нашему миру, и он охранял некоторые магические артефакты. Когда ты спалил дом, они все были уничтожены, и демон потерял задание. И у твоей жены есть шанс воспользоваться его помощью.

— Секунду, ты сама сказала, что после твоего развоплощения, вроде как все твои заклятия исчезли? Почему тогда демон не свалил? Или я тебя не так понял?

— Эх, не хотелось мне вдаваться в подробности, но видимо придется. Все, что делала я, потеряло силу. Скажи, когда ты учил те пять слов, которые сделали меня полностью беспомощной, тебя предупреждали, что их нельзя записывать или читать?

— Да – Михаил был сбит с толку.

— Так вот, магия, ведовство, заговоры, дело не простое. Шевелением брови не делаются. Это целая наука, и будь Земля чуть терпимее к мистике, преподавалось бы она в институтах наравне с сопроматом. – Помолчав, и не дождавшись комментариев, ведьма продолжила. – Есть такие заклинания, которые надо произносить только в определенные часы, есть те, которые надо помнить наизусть, а есть те, которые можно лишь читать. Они наносятся на специальные свитки, иногда на камни. Вариантов много, а у нас не лекция по магической механике. Так вот, пленение демона – это просто из высшего пилотажа, я не знаю никого, кто мог бы своей силой сделать такое. Какие-то титаны древности создали его, оно может быть лишь прочитано, и всего один раз. И привязывается демон не к тому, кто его вызвал, а вот к той самой энергии.

— Звучит конечно, как полный бред. Но после того, как ты подошла к Валику, я эту фразу говорил уже не раз. Так что, продолжай.

— Так вот, есть связка: демон – энергия, энергия – твоя жена. Значит теоретически она могла бы им управлять.

— Теоретически?

— Да. Потому, что демону не отдашь приказ, не загадаешь желание как у джина. Это искусство, и чем больше ты хочешь, тем сильнее ты должен быть.

— Стоп! Раз моя жена не может воспользоваться его помощью, к чему этот разговор?

— Она может договориться с ним.

— Договориться с демоном?

— Дело в том, что демоны не являются злобными существами, ненавидящими людей. Вот представь, ты живешь, занимаешься своими делами, и тут какой-нибудь ушлый хомячок, выдергивает тебя из твоей привычной среды обитания, берет в плен, и заставляет выполнять свои хомячие желания? Как ты будешь к нему относиться?

— Да, без особой любви.

— Вот поэтому, демоны, периодически убивали неумелым магов, вызывающих их, иногда под замес попадают непричастные.

— Ага, значит теперь демон захочет убить мою жену? В этом суть твоего прекрасного предложения?

— Нет. Мне не выгодно чтобы вы как-то пострадали. Моя цель – свобода из этого кокона. Ее мне можешь дать только ты. В моих интересах ваш успех.

— Допустим, и о чем моя жена может договориться с демоном?

— Дать ему свободу, чтобы он вернулся в свой мир. Это просто, ей достаточно сказать ритуальную фразу. Мастерство для этого не требуется, только инициация.

— На что он способен?

— На многое. Главное его достоинство он не может врать, и если что-то пообещает, сделает настолько качественно, насколько способен.

— Как с ним договориться?

— Будет непросто. И опасно. Спроси у жены, видит ли она внутри камня оранжевые искорки, и если видит, то тогда пусть сделает следующее.

На этот раз, Миша не решился будить жену таким экзотическим способом. И не только из-за риска. В тот момент, когда он сидел на Ириной лодыжке, он понял, что стоит закрыть глаза, и он забывает об огромной разнице в размерах. Знакомый запах, прикосновение, будят в нем невыполнимые желания. И, пожалуй, лучше лишний раз не дразнить себя.

В это утро, первым проснулся Валик, и само собой разбудил маму. Папа сидел за коробкой, смотрел в окно. Ему предстояло объяснить жене, что она должна делать. И вся ситуация напоминала пресловутый разговор слепого с глухим. Надо сказать, что он не отличался фотографической памятью, но вот слова ведьмы, запомнил дословно.

Нормально поговорить, им удалось, только после обеда. Когда малыш уснул. Мише не хотелось, чтобы он отвлекал их.

— Слушай, Ириш. В перстне ты должна видеть оранжевые точки. Видишь?

— Да, — кивнула она.

— По ее словам, ты можешь управлять ими, силой мысли. Ты должна расположить их так, чтобы они образовывали пентаграмму.

— Точек маловато.

— Добавь. И сразу оговорюсь, я даже не представляю, как ты это будешь делать. Как попугай повторяю за ней.

— Да, они двигаются, появляются и исчезают. И сразу начинает ныть голова. – Мужчина и сам видел, что его жена сразу же вспотела, будто пробежала кросс.

— Тебе надо потренироваться. Когда получится, тебе надо нырнуть внутрь пентаграммы, я имею ввиду мысленно.

— А потом?

— Тебе надо найти демона и поговорить. Он может напасать – тогда только бежать. И пробовать снова. Риск есть. Поэтому прежде чем лезть в омут, надо еще раз все взвесить. В конце концов, к нам могут и не прийти.

— Я попробую, Кот. Но не из-за опасности, я просто хочу это попробовать! – Слово хочу она выделила, и Миша увидел, как сверкнули ее глаза. До этого он не разу не видел таких глаз у своей жены.

Боль. Кажется, голова сейчас расколется. Ира положила на лоб мокрое полотенце. Прошло два дня. Двенадцать бесплодных попыток. Ей довольно быстро удалось двигать оранжевые точки, хотя они и разбегались, не слушались, разваливались как карточный домик. Валик проснулся, и эксперименты пришлось отложить. Она вернулась к ним вечером, когда малыш играл в манеже и смотрел мультик. Вот тогда, ей удалось сложить из них пентаграмму, и окрыленная успехом, она решила продолжить ночью.

И получилось! В какой-то момент, ей показалось, что она сама уменьшаясь падает внутрь рубина, и дальше, возникло ощущение полета. Со всех сторон, женщину окружало красно-оранжевое пламя. Хорошо, что еще не обжигало. Как тут кого-то искать, было совершенно непонятно. И в какой-то момент, пришла боль, словно в голову вонзили гвоздь. Она с испугом выскользнула в реальный мир, оказалось это просто, достаточно было повернуть голову.

Вторую попытку она сделала через пол часа. Спать не хотелось, чувствовался азарт. Результат был аналогичен первому. Так повторилось четыре раза, и измученная женщина легла спать.

На второй день, ей опять пришлось ждать, пока уснет сын. И после пятой попытки, она оказалась не в пламени, а в кромешной темноте. В общем-то честно говоря, одно и тоже, и там не видно ничего, и тут. Но темнота, почему-то пугала больше.

— Ты слаба, ведьма! – Голос, раздавшийся ниоткуда, напугал до колик, и она вынырнула обратно. Так повторилось еще несколько раз, и Ира поняла, она больше не может. Еще пара попыток, и она просто не вернется. Нужен отдых.

— Я практически уверен, что это пустышка. — Игорь в упор посмотрел на Витольда.

— Похоже на то, но почему?

— С самого начала мы ошибались. Вчера, до Ивченко, наконец-то дошло, что в этом языке, слова сила и смерть, различаются лишь интонацией.

— Откуда он знает, если никогда не слышал? — Витольд задал вопрос до того, как понял его абсурдность, тоже устал за последние дни. Ивченко, был языковым гением, некоторые всерьез полагали, что он не читает, а разговаривает с текстами.

— Вот именно, — усмехнулся Игорь — он предполагает, но в его случае, это тоже самое что знает. Итак, мы решили, что рукоять — это хранилище силы, а на самом деле — смерти. Поэтому и не рекомендуется прикасаться к ней без защиты, никому, кроме проклятого.

— Если мы шли по ложному следу, то где тогда сила Ксаны?

— К сожалению может быть где угодно, но я бы попытался найти ее перстень. Да и вообще придется снова доставать детектор, искать, хотя теперь, после трех недель, это кажется нереальным.

— Еще надо бы проверить нашего проклятого. — Слово проклятого, Витольд словно выплюнул, он до сих пор не мог простить себе промашки, дав неточное задание, что позволило Михаилу, разнести весь дом, и затруднить им дальнейшее существование.

— Святослав опасается трогать его. По легенде, тот, кто станет прямой или косвенной причиной его смерти, примет проклятие на себя. А тот, кого коснется его кровь…

— А мы не будем его трогать, — перебил Витольд, — зуб даю, он не знает ничего о собственной неприкосновенности. И жена не знает. Поговорим с ней, она ж — хохотнул он — теперь глава семьи. Припугнем и предложим денег. И если он прихватил колечко, она его вернет. Меня больше волнует, если главный приз забрал не проклятый, а кто-то другой, и успел продать, или сдать в ломбард, то можем не успеть найти.

— Значит проверим Мишу. Завтра сам съезжу, поговорю с его женушкой. Как там ее, Ира вроде?

Сегодня она вышла пораньше. Хотелось подышать свежим воздухом, насладиться утром. Пол ночи, Ира старалась почувствовать то, о чем говорила ведьма устами ее мужа. Но тщетно. То ли демон, несмотря на заверения бывшей хозяйки был несговорчивым, то ли она что-то делала не так. Но все попытки натыкались на глухую стену. От мыслей ее отвлек мужской голос:

— Ирина? Утро доброе. — Женщина повернулась. Незнакомый мужчина, на вид лет тридцати, тридцати пяти. Высокий, коротко стриженный, довольно крепкий, при этом весьма симпатичный. В общем он ей сразу не понравился.

— Доброе, но я вас не знаю.

— Меня зовут Александр, я по поводу вашего мужа. И чтобы сразу перейти к делу, я знаю, что с ним произошло.

— Понятно — Ирина изобразила испуг, это было не так уж и сложно, хотя она и ждала чего-то подобного, но все-таки надеялась — пронесет. — Что вам от нас теперь то нужно?

— Мы думаем, что ваш муж, мог взять кое-что из дома ведьмы. И я, говорю не о деньгах. Это может быть украшение, или там, статуэтка. Он приносил домой, что-то такое?

— Не, нет. — Ира сделала вид, что задумалась, одновременно радуясь тому, что выходя на улицу, всегда поворачивала перстень, камнем внутрь. Так он внешне, был не отличим, от обычного золотого колечка. — Он отдал мне только деньги. Не так уж и много, честно говоря.

— Тогда у меня к вам будет просьба. Поговорите с ним, пусть вспомнит. Это важно, и я понимая, что вам и так несладко, не хотел бы приходить в гости. Да и вашему мужу, вряд ли захочется, чтобы его допрашивали такие как я.

— Вы угрожаете? — В голосе женщины теперь явственно ощущался страх — нам и так не…

— Погодите, я не хочу вам угрожать. Поговорите с ним, пусть расскажет, что взял, потом позвоните мне. — Он протянул визитку. — И мне не хочется выглядеть монстром, поэтому я готов заплатить, понимаю, что деньги вам не помешают. Пять тысяч. Но вашего звонка я жду сегодня.

— Да, я поговорю с ним, конечно — она закивала — пять тысяч гривен?

— Ну не долларов же. — Он рассмеялся — прошу вас, не затягивайте.

Вернувшись домой, Ира пересадила сына в манеж, нагрела и дала малышу молоко, затем подошла к мужу. Тот как обычно находился около наушников, правда в этот момент он приседал, а не пил.

— Кот, они все-таки пришли. Пока вежливо, предлагают деньги.

— Значит ведьма не соврала. — Миша напрягся. — Что именно тебе предложили?

— Узнать у тебя, что ты там взял, и перезвонить.

— Звони, скажи, что я напился, и валяюсь в отключке. Что поговорить со мной, ты сможешь в лучшем случае вечером, а то и завтра утром. И твоя цель, за это время, сделать то, о чем говорила ведьма.