Глава 12. Карман “Фалькар”

Филипп быстро просмотрел последний документ и закрыл крышку ноутбука. На часах без десяти одиннадцать, какого-либо пожара нет, можно уйти и пораньше. Он встал и потянулся. Пожалуй, сегодня ляжет спать еще до полуночи. Прислушался к своим ощущениям, вернее к своей второй, тщательно скрываемой сущности, и вздохнул. Насколько ему было легче там, в кармане.

Сам переход был крайне неприятен и практически стерся из памяти. Филипп помнил только, как шел по темному коридору. Ему казалось, что окружающее пространство просто физически давит на него, а стены сжимаются. Стараясь не оглядываться по сторонам, он смотрел лишь на спину впереди идущего бойца, который казался ему белесой тенью. Совсем некстати вспомнился Гротак, наглухо запертый в своем польском доме. Настроение, и без того плохое, совсем испортилось.
А потом впереди возник просвет и почти сразу темнота отступила. Еще шаг, и он оказался под чужим небом. Так как он шел практически последним, то уже буквально через полминуты вся группа была в сборе.
Филипп старательно крутил головой осматриваясь, и у него появилось легкое разочарование. Видимо он ожидал увидеть нечто этакое, абсолютно не присущее Земле. Однако, вокруг поляны на которой они оказались, их окружал лес, пусть и не совсем обычный. Такие деревья были ему незнакомы, да и подлесок отливал не зеленью, а синевой, но по большому счету — какая разница? Лес он и есть лес.
По всей видимости, они вышли на каком-то возвышении. В этаком углу, образованном с одной стороны двумя, изъеденными пещерами скалами и лесом с другой. Чуть впереди начинался пологий спуск, но насколько высоко они появились здесь, не понял, как следует осмотреться, ему мешали деревья.
— Воздух сейчас чист, можно снять фильтры.
Оказалось, пока он крутил головой, их группа собралась вокруг Александра, держащего на плече маленького Алексея. Старший симбионт успел снять шлем, и Филипп отметил, что лицо мужчины изменилось, неуловимо, но изменилось. А уже в следующую секунду ему стало не до Александра. Немцу показалось, что с него сняли какие-то оковы, причем до этого момента, он даже не знал об их существовании. Филипп ощутил легкость, и вдруг понял, что вот прямо сейчас, их группе не угрожает никакая опасность. Даже будучи тут впервые, он действительно согласен с Александром, можно спокойно снять шлем и дышать местным воздухом.
— Ну как? — вопрос принадлежал Вике, его коллеге. — Не бойся, если Сашка говорит, что можно дышать, значит можно.
Только сейчас он кивнул и потянулся к замку шлема.
— А что, тут даже воздух разный? И не получится ли так, что отрава появится неожиданно.
— Тут все время все разное, — махнула она рукой, в прошлый раз вышли в скалах, пустых, как биллиардный стол. Мы только полдня искали тропинку вниз, пока добрались до “пеелки”.
Филиппу понадобилось несколько секунд, чтобы понять, что она имеет в виду “ПЛ-1”.
— А паковать, во что будем?
Только тут до него дошло, что в экипировке не было ни контейнеров, ни даже еды. А согласно документации, такая экспедиция могла продлиться до недели, при благоприятных обстоятельствах. Это если местные примут их нейтрально, или умеренно агрессивно.
— Все учтено, — улыбнулась она. – Тут, главное найти, а унести сможем. А насчет отравы…., насколько я знаю ни разу состав воздуха не менялся молниеносно, если не подходить к болотам.
Оказалось, пока они разговаривали к ним подошел Александр, по-прежнему державший сына на плече.
— Ну как первое впечатление?
— Сложно охарактеризовать. — Филипп уже снял шлем, воздух был чист и свеж, намного лучше, чем в городе. — Но то, что моя чувствительность стала лучше — это факт.
— Да, использовать тут силу намного легче. Поэтому, несмотря на все опасности, мы так любим сюда ходить.
Филипп слушал взрослого симбионта, но при этом наблюдал исключительно за ребенком. Леша, смотрел по сторонам, совсем по-детски крутя головой. Ну, точь-в-точь, как и любой малыш, впервые попавший в новое место. А затем их глаза встретились и немец вздрогнул. В глазах малыша не было ничего детского. Это был взрослый и оценивающий взгляд. Но продлилось видение лишь пару секунд, а затем глаза Алексея вновь стали непосредственным и детским, и он даже рассмеялся, хватая папу за волосы.
— Не балуйся, — по-отечески пожурил папа сына, — дома наиграемся.
Филипп вздохнул, больше всего его сбивали вот эти моментальные изменения в поведении маленького симбионта. Было бы намного проще, если бы он всегда вел себя как взрослый, который по какой-то нелепой случайности заперт в детском теле. Но ведь это было не так! Он сам видел, еще до экспедиции, как малыш сидел на обычном горшке и крутил в руках маленькую машинку. Он тогда случайно зашел на территорию детского сада. Там были не только симбионты, но и обычные дети. Организация предоставляла такую услугу своим сотрудникам, как детский садик. Детей было немного, но двое симбионтов Алексей и Марина посещали его постоянно. В то утро, он некоторое время понаблюдал за детьми, поведение маленьких волшебников ничем не отличалось от сверстников. Они дрались, мирились, играли и веселились.
— Небольшой инструктаж, — голос Иннокентия вывел его из задумчивости.
— Я оставлю вас, — махнул рукой Александр, и Филипп кивнул в ответ.
— Не возражаешь, если сразу на ты? – добавил Дворф.
— Нет.
— Ты, насколько я знаю, опытный и армейскую дисциплину понимаешь. Потому нам будет проще. Первое — насколько я знаю, ты боевой магией не владеешь. Это так?
— Правильно, — не стал возражать Филипп.
— Значит, ты при любых обстоятельствах не воюешь. Если сможешь бежать, беги обратно, к точке входа. У тебя, как детектора, тут не будет проблем с ориентацией в пространстве. Второе — тебя постоянно будет сопровождать пара бойцов, буквально наступать на пятки. Их надо слушаться беспрекословно. Они знают опасности, чувствуют их, и смогут противостоять. Твоя же цель — не путаться под ногами, во время боя.
— Хорошо.
— Третье — выступаем через пятнадцать минут. Если у тебя есть вопросы, самое время их задать.
— Какая планируется длительность экспедиции?
— Пять суток, если агрессивность кармана не превысит допустимого значения.
— Что делать, если я найду “ПЛ-1”, или, — он немного помешкал, — что-либо иное, представляющее ценность с моей точки зрения?
— В нашей группе, есть пятеро человек из обеспечения, – он указал в сторону.
Филипп увидел, как буквально из ниоткуда уже возникло две палатки, и несколько человек как муравьи трудятся рядом.
— Тара для “пеельки“ у них. Будут собирать твой улов, — улыбнулся командир.
— Еда и ночевка тоже тут? И здесь есть время суток?
— Да, тут будет лагерь. Обычно, я не знаю почему, местность рядом с точкой выхода — самая безопасная. А насчет времени суток…, его тут нет. И нет Солнца, хотя есть смена дня и ночи, просто она не подчиняется часам.
— Пока, больше вопросов нет.
— Тогда готовься к выходу, и пока пойдешь в паре с Викой.
Когда Дворф отошел, к Филиппу сразу подошла напарница.
— Давай уже, готовь детектор. — Сама она уже успела надеть очки и нарукавник, и скорее всего даже настроила прибор.
— Пять сек, — он улыбнулся, и занялся настройкой.
Когда, в качестве подготовки к опасной командировке он осваивал детектор, было сложно. Вакханалия красок и хаос линий, возникающих вместо, а точнее вместе с привычной картиной окружающего мира, сбивала с толку и не хотела складываться ни во что-либо путное. Он так и не освоил его в полной мере, но инструктор успокоил Филиппа. Мол, для того, чтобы пустить пыль в глаза его навыков должно хватить, ведь основная цель поездки, отнюдь не операторская работа.
Но сейчас, его сомнения развеялись как туман под жарким Солнцем. Скорее всего, дело было в специфике этой местности, но немцу почти сразу стало ясно, что рядом нет ничего интересного. А вот, если пойти на север, непонятно почему, но определил он это направление, как север, то минут через пятнадцать они выйдут…. Тут он немного засомневался, потому, что не мог понять куда именно, но затем взял себя в руки. В любом случае — направление определенно, надо свериться с Викой, с ее оценкой ситуации, и можно выдвигаться.
— Ну как, настроил? У тебя есть мысли куда двигать?
Девчонка возникла рядом, будто прочитав его мысли. А может, так оно и было?
— На се…., — начал было он, но осекся, так как не был уверен, что тут есть стороны света, и просто махнул рукой, указывая направление. — Куда-то туда.
— Согласна. Дворф!!! — заорала она неожиданно. — Мы готовы! Идем по маршруту А-3, чуть больше километра. Давай прикрытие.
Тот кивнул, и пятеро бойцов, включая симбионтов (если двоих считать за одного) подошли к операторам, и поход начался.

Здесь ему было интересно абсолютно все! Все-таки этот лес отличался от всех виденных им ранее. Во-первых, тут царила неестественная тишина, которую нарушали только голоса пришедших людей. Ни пения птиц, ни журчания воды, ни шелеста листьев, всех этих атрибутов, присущих с точки зрения немца большинству лесов или джунглей, тут не было. Во-вторых, цвета. Казалось что стволы деревьев, листья, ветки, окутаны едва заметной туманной дымкой. Он даже отключил детектор, чтобы проверить, но дымка осталась, и из-за нее возникали оптические иллюзии, связанные с цветом. Филипп понимал, что листья зеленые, но при взгляде на них казалось, что они отливают чернотой, но в то же время они не смотрелись как черные. Стволы деревьев казались красновато-кирпичными, так же как и ветви.
От всего этого кружилась голова, и он решил не концентрироваться на растительности, а сосредоточиться на своих прямых обязанностях — поиске “ПЛ-1”. Вика, вместе со своими сопровождающими, уже удалилась метров на сто. Но Филипп решил не спешить за ней, в конце концов, совсем не обязательно копировать маршрут. Замедлился еще чуть, немного поковырялся в настройках детектора, при этом краем глаза наблюдая за своей охраной состоящей из двух мужчин и Аманды.
Он поймал себя на мысли, что рад присутствию этой амазонки. Ее светлые волосы собраны в косу, арбалет по-прежнему за спиной, красивая осанка и плавная походка. Видимо, так должны были выглядеть легендарные валькирии, сопровождающие в Вальгаллу павших в бою викингов.
По всей видимости, она заметила его внимание, слегка улыбнулась, и вдруг спросила:
— Есть что-то тут поблизости? Или продолжаем идти за Викторией?
Филиппу показалось, что в ее голос звучит слегка насмешливо. Неожиданно он поймал себя на мысли, что хочет отличиться, что-то доказать и этой красотке, и вообще всей киевской группе, что тоже не лыком шит.
— Пока нет, — ответил он, — но, если никто не возражает, я б не спешил следовать за Викторией.
Аманда пожала плечами и ничего не ответила. Злой на себя, а заодно на весь окружающий мир немец, вновь принялся за детектор. Вначале он полностью перестроил настройки очков. Теперь его обычное зрение отключилось, мир посерел, выцвел, а затем превратился в скопище цветных линий и темных пятен.
Потом постарался вспомнить все, что слышал об объекте их поиска. “ПЛ-1”, или, пеелька. Цвет серый, с серебристым отливом. Легкая субстанция, похожая на густой сироп, но не пачкается и не липнет на кожу. Может находиться на листьях, на древесной коре и камнях. Абсолютно не терпит огня, сразу же превратившись в пепел, потому крайне не рекомендуется выжигать любую растительность, не убедившись вначале, что та не представляет никакой ценности.
Все эти воспоминания помогли педантичному арийцу успокоиться и сосредоточиться на выполнении поставленной задачи.
Детектор — чудо техники, артефакт или возможно подарок внеземных технологий. Чем бы он ни был, сам по себе пользы не представлял. Только во взаимодействии с оператором этот прибор мог быть полезен. Насколько Филипп знал, ученые из “Аусграбуна”, уже не раз пытались расшифровать его записи, а детектор был способен записывать то, что видел оператор. Они надеялись, что в будущем, получится разбить связку детектор-оператор, и использовать в качестве последних людей без особых способностей, но не вышло.
Нет, запись исправно велась, ее можно было просмотреть или скопировать. Просто она не несла никакой полезной информации. Никакие самые совершенные программы расшифровки, никакие анализаторы, не справились с набором линий и красок. А операторы в свою очередь не смогли объяснить, как они из этой вакханалии умудряются извлекать пользу. Филипп подозревал, что исследования ведутся до сих пор, в каком-нибудь захолустье, просто чтобы не закрыть некогда перспективное направление.
Настроив прибор, он снова осмотрелся, Вика с сопровождающими уже ушли далеко и скрылись из глаз, но он и не собирался догонять их. Внимание немца привлекли кусты по правой руке. Там что-то таилось, этакая смесь опасности и чего-то представляющего ценность.
— Проверю, — сказал он Аманде, и двинулся в сторону желтовато-серых растений, высотой примерно полтора человеческих роста.
— Стой! — властный оклик буквально вморозил его в землю.
Аманда уже скользила вперед, а арбалет, еще несколько секунд назад прикрепленный за спиной, каким-то волшебным образом оказался в ее руках.
— Назад, — в ее голосе звенела сталь, и Филипп попятился, не рискуя спорить или ослушаться.
Стоило валькирии приблизиться к зарослям на расстояние десяти-пятнадцати шагов, как он увидел, что цветовая гамма перед глазами сменилась. С серо-белого и стального, она вдруг запестрела оттенками красного. Одновременно раздалось оглушающее шипение и над травой, на высоте около метра, выросла огромная змеиная голова на толстом туловище.
Щелкнул спусковой механизм, и толстая, но короткая арбалетная стрела пробила туловище чудовища, вылетев с другой стороны. Струя черной крови хлынула наружу, словно из пробитой артерии, а змеиное тело стало изгибаться во все стороны с жутким шипением и треском.
— Назад! Надеть шлемы!
Первый приказ Филипп выполнил еще до того, как он прозвучал. Ему очень не хотелось, чтобы дрянь, текущая в жилах этой твари, попала на него. Услышав про шлемы, он быстро сдернул очки, которые небыли предназначены для ношения поверх шлема, и начал возиться с замками.
Огромная змея, дернувшись еще пару раз, застыла, а затем ее тело стало оседать в траву. Тварь то ли сдохла, то ли решила затаиться. Тем временем шипение в траве не ослабевало, а наоборот, явно становилось громче.
— Гнездо! — это произнес один из бойцов, — проверьте на огонь.
— Можно, — произнесла успевшая вернуться Вика, — тут сухостой, а затем сразу водяники.
— Отлично, — а эти слова уже принадлежали Дворфу.
Филиппу оставалось только оценить сработанность и сплоченность команды. Полминуты назад казалось, что вокруг царит разброд и шатание, но вот опасность, и все снова вместе, собраны и готовы к бою.
Легкие искорки слетели с пальцев командира, но по дороге прямо в воздухе разрослись, словно налившись силой, и в густые заросли попали уже довольно крупные огненные капли. Именно сейчас до немца в полной мере дошло, что означает пиротизм. На Земле, он реально не встречал столь явных проявлений этой способности, во всяком случае, без ущерба для жизни применившего.
Трава вспыхнула сразу. Казалось, огонь взлетел до небес, и пламя начало пожирать густые заросли. Шипение сменилось жутким воем. Стайка каких-то существ вспорхнула в небо, а на встречу группе из полыхающего ада поползли извивающиеся тела.
Еще раз щелкнул арбалет, посылая смертоносный болт в одну из тварей, а затем Филиппу оставалось просто смотреть и наслаждаться, а может и завидовать тому, с какой ловкостью его киевские коллеги выкашивают отвратительных монстров. Похоже, здесь в “Фалькаре”, не было откатов, и маги не гнушались пользоваться сырой силой, так сказать без изысков. Филипп же при этом откуда-то знал, что они делают, и ощущал это всем своим нутром, но вот повторить бы не смог, как бы ни пытался.
Бойцы посылали короткие импульсы, которые при попадании в змееподобных местных обитателей буквально разрывали их на куски. Каждый такой взрыв сопровождался жалобным воем и облаком ядовитого дыма. В том, что дым ядовит Филипп не сомневался, хотя не смог бы объяснить причин своей уверенности.
Вскоре поток тварей иссяк также быстро, как и появился, и немец перевел взгляд на пламя. Вдали, за травянистым полем, темнели стволы деревьев. Он был уверен, что вскоре разгорится настоящий лесной пожар, но дойдя до кромки леса, огонь неожиданно начал затухать, и очень быстро погас, по всей видимости, не причинив деревьям никакого вреда. Вместо огня, в небо повалил густой дым, белый с желтоватым отливом. При взгляде на него Филиппа почему-то передернуло, ему показалось, что даже в шлеме с защитными фильтрами не стоит даже близко приближаться к нему.
— Это очень токсично, — подтвердила его мысли Вика, — но скоро все прекратится.
— А что это за деревья, которые вообще не горят?
— Водяники, — пожала плечами девушка, — они словно поглощают огонь, втягивают его, но при этом выделяют ядовитую дрянь. Но она очень быстро распадается или рассеивается и воздух снова становится чистым. Но, самое интересно то, что пеелька растущая на водяниках, совсем не страдает от огня. — Она помолчала, а затем неожиданно спросила: — а ты чего вдруг туда полез?
— В смысле? — Филипп почувствовал себя словно на экзамене.
— Что-то почувствовал?
— Я до конца не уверен, но вот к тем бы деревьям сходил.
— Пойдем, когда будет можно. Думаю, что минут через пятнадцать-двадцать.
Пока они разговаривали к ним подошли бойцы.
— Идти дальше пока нельзя — сказал Дворф. — Надо проверить, нет ли среди водяников второй группы встречающих.
Его слова, по всей видимости, были адресованы новичку, остальные это знали и так.
— Еще и сами водяники необходимо проверить, на предмет пеельки, — неожиданно, даже для самого себя, сказал Филипп.
— Проверим, — кивнул Дворф. Саш, что скажешь?
— Опасности я не чувствую, во всяком случае не больше, чем обычно, — покачал головой старший симбионт.
Малыш же, а они, похоже, вообще не расставались с отцом в этом походе, совсем никак не отреагировал на вопрос командира, но почему-то немцу показалось, что и маленький Алексей, каким-то образом поучаствовал в обсуждении.
Теперь Филипп думал о том, что слишком увлекся этой схваткой, и совсем не обратил внимания на то, сражались ли симбионты вместе с остальными? Ему было интересно — участвуют ли они в боях, и если да, то каким образом? Впрочем, сожалел он не долго. Скорее всего, раз уж их так встретили, то им предстоит еще не одна стычка, и он еще успеет посмотреть, что и как тут обстоит.
Дым все еще поднимался в равнодушное, хмурое небо, делать было нечего, Филипп поймал себя на мысли, что его мучает жажда. Конструкция шлема позволяла пить, не снимая его, и гость из Германии знал об этом, но пришлось немного повозиться, прежде чем ему удалось сделать первый глоток.
Напившись и вернув флягу на место, Филипп вспомнил о своих обязанностях оператора. Но для полноценной работы было необходимо надеть очки. А для этого снять шлем, чего делать категорически не рекомендовалось. Он уже хотел было обратиться к Вике, но вовремя прикусил язык.
Девушка как раз занималась очками, Филипп внимательно смотрел, как она вертит их, затем делает движение, обычное, как делает любой желающий надеть их, и в следующую секунду те плотно легли поверх шлема, так, словно были изготовлены как раз для него. При этом сам момент, когда очки изменили размер, остался как бы за кадром. Филипп не понял, как это произошло, несмотря на то, что смотрел не отрываясь. Раньше он не знал о таком свойстве детектора, во время его тренировок, этот аспект просто никто не упоминал, и сейчас немец надеялся только на то, что никто не поймет, что он делает это в первый раз.
Все получилось просто. Как и в момент, когда он наблюдал за Викой, так и сейчас, он не смог понять этой шутки с шириной дужек. Просто надел их и все.
— Ладно, — прошептал он, — это не самое удивительное из того, что случилось в последние месяцы.
Сосредоточившись на зрении оператора, он осматривал водянистый лес, дым и останки тварей. Останки были совсем не интересны. Дым хоть и опасен, с каждой секундой становился все меньше убийственным, а вот водяники требовали внимания.
— И, что думаешь? — Вика тоже внимательно смотрела в сторону леса.
— Там что-то там есть, надеюсь пеелька. — ответил он.
— Согласна. Через десять минут пойдем, только прошу, — она повернулась в его сторону, и Филипп мог бы поклясться, что там, за непроницаемой маской, девушка улыбается, — не иди впереди бойцов!
— Обещаю.
Сам лес произвел на него гнетущее впечатление. Деревья, лишь выглядели, как их собраться на Земле. Что они представляли собой на самом деле, оставалось лишь догадываться, но Филипп был уверен, пробовать рубить их — не стоит никому. Между выжженной пустошью и лесом пролегала четкая граница, короткая зеленая травка, растущая под сенью мрачных водяников, абсолютно не пострадала от огня. Свет и тот едва проникал туда, и в пяти-семи шагах царила кромешная тьма.
— Внутрь леса не ходи, опасно, — предупредила Аманда.
— Спасибо, я уже почувствовал. — Он прошелся вдоль лесополосы, внимательно осматривая стволы. — Есть!
Одно из деревьев было покрыто тонким серебристым слоем вожделенной субстанции.
— Молодец! — искренне похвалила Вика, — правильно тебя рекомендовали! Давайте контейнеры.
Последняя фраза предназначалась не ему, видимо девчушка использовала общую связь. Говорить в шлемах без использования спецсредств не представлялось возможным, и любой мог поговорить выборочно с одним человеком, группой или со всеми. Пока Филипп гадал, кому именно адресовался ее приказ, подошли двое мужчин.
— Они будут собирать, — прокомментировала девушка, — а мы еще поищем, что тут есть. Идем?
Но он отреагировал не сразу. Филипп с любопытством наблюдал, как один из пришедших извлек из рюкзака небольшой серебристый контейнер, немного похожий на маленькую сумку-холодильник.
— Если вдруг находим много, — продолжала рассказывать Вика, — то собираем всей командой, кроме тех, кто отслеживает монстров, и быстро уходим, или сбором занимаются парни из группы обеспечения.
— Ясно, — ответил вздохнув немец. Ему просто хотелось увидеть сам сбор пеельки.
И тут, вдруг, на Филиппа накатила странная апатия. Он поймал себя на мысли, что эти ребята ему все больше и больше нравятся. Спокойные, немногословные профессионалы, в которых он абсолютно не чувствовал агрессии несмотря на то, что был тут чужаком. Чувствовалась лишь некая прохлада, но она легко объяснялась тем, что он, во-первых, был новенький, а во-вторых, представитель головного офиса, или в более простых терминах — начальство.
А сейчас, он вспомнил еще и об основном задании, и вполне возможно, в результате его расследования эту группу придется зачистить. Он просто не имел морального права сближаться с ними, но ничего не мог с собой поделать.
— О, а вот и еще подарочек — прервал его размышления радостный возглас девчушки. — Неплохое начало, поверь моему опыту.
— Верю, — улыбнулся он, — а что дальше? Помогаем собирать, или рыскаем вдоль этих деревьев?
— Нет. Пойдем туда, куда хотелось сразу.
— Разделимся? — удивился он.
— Ага, — беспечно ответила Вика. — Только всегда слушайся сопровождающих. Скажут вернуться — выполняй, даже если чувствуешь что впереди у тебя джек-пот.
— Будет сделано!
Следующие несколько часов пролетели незаметно. Змеи им больше не попадались, да и вообще какой-либо живности было крайне мало. Да и сам пейзаж не радовал разнообразием. Нашли еще несколько небольших скоплений водяников, и в каждом из них находилось одно — два дерева, украшенные драгоценной плесенью.
Филипп несколько раз прикладывался к фляге с водой. Видимо в этом воздухе, даже прошедшем через совершеннейшее фильтры, было нечто иссушающее. А теперь, начал все более отчетливо испытывать голод.
Сейчас он вспоминал инструктаж, и то, как его экипировали. Про еду сказали только то, что ничего съедобного в карманах нет, ни растительность, ни животные в пищу не годятся. То, что еда тут есть, он не сомневался, и по правде говоря, больше всего его беспокоило то, что он не представлял, как питаться, не снимая маски?
— Давай, сейчас отходим к точке выхода — сказала Вика, подойдя минут через двадцать. — Обеденный перерыв.
— Есть можно в этом шлеме? — не удержался он от вопроса.
— Конечно, нет! — рассмеялась девушка. — Почему-то рядом с входом, ну или выходом, воздух всегда безопасен. Потому там всегда разбиваем лагерь, ну и питаемся тоже.
Оказалось, что за то время пока они рыскали по полям и лесам, парни из группы обеспечения успели возвести что-то типа походного лагеря. Сейчас, на том месте, где не было ничего кроме леса и полянки, красовались несколько больших палаток. Пылал костер, на котором, в котелке кипело что-то, показавшееся голодному Филиппу весьма аппетитным, хотя фильтр шлема, спасающий от яда, отсекал и все запахи.
Вика, подавая пример, сняла шлем, за ней последовали и остальные. Филипп решился на это одним из последних, и с удовольствием вдохнул чистый воздух. На обед были небольшие брикеты, это был хлеб, который размокая в воде, увеличивался в размере раз в пять, и оказался довольно вкусным, а еще тюбики, как у космонавтов и вода, которой было реально много, и Филипп не выдержав, спросил:
— А воду тоже несли с Земли?
На самом деле он знал ответ, но не хотел показывать уж слишком сильную свою осведомленность, а кроме того ему было интересно услышать об этом от людей, а не их сухих отчетов.
— Да, — просто ответил Дворф и замолчал.
Немец уже было решил, что никакого иного ответа так и не дождется, но тут вмешалась словоохотливая Вика.
— Приходится брать нашу. Вообще-то тут есть вода, ее много раз брали на анализ, в разное время. И почти всегда, исследования показывали, что она нормальная. Иногда вообще чистейшая вода, по своему составу, иногда грязноватая, но после кипячения вполне пригодная к употреблению.
Она приложилась к фляге, и, кстати, Филипп заметил, что они с Викой пьют намного чаще остальных, но пока, не стал делать каких-либо выводов.
— Так вот, — продолжила она, — потом решили поэкспериментировать тут. А результат был просто ужасен! Тот, кто пробовал воду, причем даже после кипячения, погиб. При этом он очень мучился. Хорошо хоть, вся группа не отравилась, кому-то просто пришло в голову, что результатам исследований на Земле доверять опасно, и в итоге один из ребят вызвался добровольцем.
Она вздохнула, но затем закончила рассказ:
И после этого была еще одна попытка, но с тем — же результатом.
— Да, — неожиданно продолжила Аманда, — по всей видимости, тут и на Земле, вода имеет разные свойства. Так что, больше никто не пробует питаться чем-то местным, это касается и воды, и любой пищи.
— Спасибо за рассказ, — поблагодарил Филипп.
Все это время, слушая Вику, а затем Аманду, он краем глаза наблюдал за симбионтами. Но, как ни старался, так и не смог увидеть хоть что-то необычное. Малыш кушал сам, держа большой кусок хлеба двумя руками и обкусывая его по краям. Когда пил, то иногда слегка обливался, и даже злился при этом. Ну как не крути — самый обычный малыш и точка. И как Филипп ни пытался, так и не смог понять, играют ли симбионты на публику, или все-таки вот такое, двойное поведение ребенка, норма для этих людей.
Разговоры постепенно сошли на нет и повисла тишина. Филипп думал обо всем услышанном. О странностях с водой, и в который раз задался вопросом, а как собственно и кто исследовал подарки этого, да и остальных карманов? Понял их выгоду, да и еще и сумел правильно использовать? Вся информация по исследованиям была засекречена, и даже со своими новыми допусками он не имел никакой возможности приблизиться к разгадке. Конечно, у него были определенные мысли на этот счет, но он не собирался делиться ими, ни с кем. Ни в этом походе, ни в офисах “Аусграбуна”.
Вот так, без особой спешки обед завершился, и Дворф отдал приказ выдвигаться снова. Филипп мысленно отметил, что их поход, куда-то за пределы Земли, слишком быстро превратился в рутину, причем похожую на обычную компьютерную игрушку, с полным эффектом присутствия.
Сейчас они разделились с Викой, исследуя разные сектора. Он уже сумел добиться успеха, и незачем было работать с перекрытием, дублируя друг друга. Немец обнаружил еще пару деревьев с “ПЛ-1”, и скоро вообще расслабился. Вдруг начало темнеть, но Филипп не обратил на это внимания, ведь и на Земле такое происходит, как неожиданно в наушнике раздалось:
— Срочный отход к точке входа!
Тут уже собрались практически все, отсутствовала только Вика с охраной. Никто не снимал шлемов, и он буквально чувствовал повисшее вокруг напряжение. Подошел Александр, ведя за руку сына, и Филипп решился на вопрос.
— Из-за чего тревога?
— Тут никогда так быстро не темнело, во всяком случае, я такого не помню. Обычно время суток остается практически неизменным. Чуть темнее, чуть светлее, но переход этот, крайне плавный. А любые быстрые изменения обстановки, всегда несут неприятности. Лучше нам быть готовыми уходить.
— Спасибо, — он хотел продолжить разговор, но тут раздался странный шум.
Филиппу показалось, что это птичий клекот, но полной уверенности он не испытывал, и при этом не сомневался в том, что ничего хорошего этот шум им не несет. На тропинке, ведущей к лагерю, наконец-то показались Вика и трое магов — охранников. Он выдохнул облегченно, сейчас они поднимутся, и можно будет уходить. Судя по всему, дальше здесь оставаться, было очень опасно. Лагерь уже сворачивался. Вместо пяти дней, они пробыли тут хорошо, если половину суток, но безопасность отряда — на первом месте.
Он еще раз посмотрел на приближающуюся группу Вики, и почувствовал все нарастающую тревогу. Им оставалось пройти порядка трехсот метров, когда все и началось. Казалось, твари соткались прямо из воздуха. Десяток усеянных шипами, зубатых монстров спикировали на отряд. Одного из них подстрелила Аманда, еще двух сбили на подлете, а остальные напали на отряд. Филипп впервые увидел, как бойцы орудуют холодным оружием, и даже засмотрелся на это.
Они умели работать группой, по парам, и просто прикрывая другу друга. Ловко рассекали тела атакующих тварей, уворачивались от их ответных ударов, и использовали боевую магию. Филипп, которому в этом бою было абсолютно нечего делать, просто смотрел, испытывая смешанные чувства. С одной стороны, сейчас от мастерства его сопровождающих, зависела, в том числе, и его жизнь. Но в будущем, если им вдруг придется оказаться по разные стороны баррикад, справится с такими врагами, будет крайне сложно.
Затем он вспомнил о симбионтах. Александр с сыном сражались наравне с остальными. Малыш сидел на плечах отца, и казалось, совершенно не стеснял его действий. Вот одна из “птичек” спикировала на них, и Лешка принялся махать руками. Это было похоже на то, как ребенок в парке пытается напугать голубя или ворону. Сейчас, в этой смертельной схватке, такое смотрелось нелепо, но ровно до того момента, как зубастую тварь буквально разорвало на части, после чего малыш счастливо рассмеялся. Нет, Филипп не услышал смеха, он просто угадал его.
Несмотря на явные успехи в бою с “авиацией” неведомого врага, нападавших не становилось меньше. Все это, вкупе с невозможностью принять самому участие в схватке, очень нервировало Филиппа. Оставалось только надеяться, что группа Вики скоро будет с ними, и наконец, станет возможным возвращение на Землю. Он посмотрел вниз, и замер.
Они бежали к лагерю, но не приближались. Больше всего это напоминало бег на месте, но в отличии от спортзала выглядело страшно. А затем он заметил что-то вдалеке, там, где неприступной стеной росли водяники, и увидел странное движение, словно колебания воздуха.
Потянулся за очками, руки подрагивали, и надеть их удалось лишь со второго раза. Все естество Филиппа кричало, что опасность растет, что они конкретно попали. Он настроился на детектор, но почти ничего не поменялось. То, что мешало группе Вики добраться до лагеря, было невидимо и для детектора, а движение в лесу, то, что он заметил краем глаза, выглядело опасным, но он это чувствовал и раньше.
— Вика, — закричал он во встроенный микрофон, — что с вами? Что вам мешает?
Тишина, Вика не ответила. Возможно, была испугана, но скорее всего, связь с ней тоже нарушилась. И тогда он решился.
— Александр, — прокричал он, перенастроившись на старшего симбионта, — Вика не может вернуться, что-то мешает ее группе!
Оба симбионта, синхронно развернулись в его сторону. Несколько тварей воспользовавшись этим, кинулось на них, но обе сгинули в огненном вихре вызванном кем-то из бойцов.
Тем временем рябь, так не понравившаяся Филиппу усилилась, теперь ему казалось, что там мелькают какие-то практически прозрачные твари, но пока не пересекают некую незримую границу.
Папа и сын уже были между Филиппом и группой Вики. Те перестали бежать в лагерь, похоже осознали бесплодность усилий. Девушка просто стояла, а бойцы развернулись к лесу, видимо приготовившись к схватке.
Филипп перевел взгляд на симбионтов, сын уже был на земле, и неторопливо спускался туда, где часть отряда оказалась в невидимой ловушке. Каждый следующий шаг давался маленькому Алеше все труднее, он словно пересекал быструю реку, боролся против потока. Отец же не двигался, а просто смотрел на сына, но немец понимал, что они оба продолжают работать в тандеме.
Раздался рев. То неведомое, что так насторожило Филиппа, расширилось, покинуло границы водянистого леса и стало приближаться к группе.
Ему оставалось только смотреть и ждать. Немец вспотел, он чувствовал, как колотится сердце, и смотрел на мальчика, который изо всех сил старался приблизиться к Вике и понимал, спасение их товарищей зависит только от этого ребенка.
Вика вдруг вскинула руку, наверное, что-то прокричала, и трое бойцов синхронно развернулись в направлении указанном ею. Но ее предупреждение оказалось бесполезным. Буквально через пару секунд, на месте полупрозрачной ряби возникли два смерча.
— О нет, — пробормотал кто-то, не отключив общую связь, так что услышали все, — это же смэренги!
Филипп отвлекся от созерцания происходящего внизу, чтобы посмотреть, как идет сражение в лагере. Похоже, что твари отступили, а бойцы получили передышку. Если вернутся оставшиеся из группы Вики, можно спокойно уходить на Землю.
Младший симбионт тем временем прошел примерно половину пути до девушки. Филиппу казалось, что он сам чувствует, какие неимоверные усилия приходится прилагать ребенку. Вдруг Вика развернулась к ним и побежала. По всей видимости, у нее не выдержали нервы. Она спотыкалась, несколько раз упала и встала, потом просто лезла вперед на четвереньках. Но эти действия не привели ни к какому результату, и Филипп не в силах смотреть на это отвел взгляд.
За это время прозрачные смерчи налились синевой и увеличились в размерах. Тройка магов стояли рядом, плечо к плечу, приготовившись к бою. Но Филипп не видел этого, все его внимание занимала двойка фиолетовых смерчей. Операторским зрением он видел жутко красивое свечение окружающее их, переплетение красок, хоровод цветов. Он засмотрелся не в силах оторваться от великолепного зрелища. Где-то там, очень далеко, голосок здравого смысла прокричал — это опасно! Тут не может быть безопасной красоты! Но этот голосок был очень слаб и затих, не дозвавшись своего хозяина.
Картинки менялись как в калейдоскопе, наливались силой и меняли тональность. Теперь Филиппу казалось, что он слышит музыку, и словно десятки мягких щупалец охватили его голову. Но это не было неприятно, их прикосновение скорее ласкало, чем отвращало.
Затем фейерверк цветов начал соскальзывать в темные тона. Музыка также стала тягучей, давящей на нервы. Он сглотнул и почувствовал, как от хорошего настроения не остается и следа. Захотелось бежать, но обруч из щупалец сдавил голову, парализовал, лишил воли. Филипп захрипел, чувствуя нарастающий ужас, нет уже панику. Казалось, смерчи приблизились и занимают пол неба. А внутри них лица, лица, лица, искаженные страхом и пустые от безысходности. Скоро и он станет их частью, и он, и Вика, и вся группа.
А затем все закончилось, в мир вернулись привычные краски. Оказалось, Дворф сорвал с него очки, и работа детектора остановилась. Ноги Филиппа подкосились и он уселся прямо на землю.
За то время, пока он глазел на смерчи, малыш уже практически добрался до Вики, которая просто ползла ему на встречу. Теперь Филипп понимал ее поведение, если она видела все то, что и он, то сейчас пребывает в каком-то безумном кошмаре. Ему хотелось взглянуть на загадочные вихри, но он не мог решиться.
Леша сделал еще шаг, и словно провалился вперед. Видимо в этот момент рухнула какая-то незримая стена, и отец кинулся к сыну. Вика же, словно обретя второе дыхание, вскочила и, оттолкнув малыша, кинулась вперед. Александр пропустил ее и подбежал к сыну. Впрочем, тот от толчка не упал, просто отпрыгнул, но сейчас с огромным удовольствием пошел к папе на руки.
Все это происходило очень быстро. Вслед за симбионтами шли двое бойцов, а третьего несли на руках, не ясно живого или мертвого.
— Отходим, — скомандовал Дворф. — Все на Землю!
Филипп заметил, что Вику удерживают двое, а она дергается, пытается вырваться и скорее всего, кричит. Он вздохнул, похоже, что девушка очень сильно пострадала.
Сам отход напоминал бегство. В последний момент на них снова напали с воздуха, но сама атака была слабой, во всяком случае, по сравнению со всеми предыдущими.
И снова темнота перехода, снова блеклые тени вместо людей.

И вот он снова на Земле. Сейчас, в тиши кабинета, он вспоминал о своем приключении и думал. Несмотря на свои ощущения в кармане, насколько лучше он там чувствовал свою вторую часть, пожалуй, повторять поход ему совершенно не хочется. Все-таки кабинетная работа ему больше по душе.
Потом он вспомнил задорную веселушку Вику, вздохнул и покачал головой. Стоило вернуться, как ее положили на пол, Дворф снял с девушки шлем. Та уже успокоилась, была молчаливой, безвольной и безучастно смотрела в одну точку.
Их уже ждали, хотя группа вернулась на четыре дня раньше. Видимо тут дежурили. Раненого бойца унесли, Вика шла сама, но бездумно, словно автомат.
— Хорошая девушка, — Дворф закурил прямо тут, — надеюсь, выкарабкается.
— Она, что, сошла с ума? — Напрямую спросил Филипп.
— Сложно сказать. Но шок перенесла изрядный. — Он вздохнул, — не думаю, что когда-либо сможет выйти в карман снова.
— Часто так бывает?
Дворф посмотрел на него, но ничего не ответил. Махнул рукой и вышел.
В тот вечер они напились. Никто не возражал против присутствия Филиппа, он показал себя неплохо, можно сказать даже хорошо.
Вику увезли в реабилитационный центр, а бойца, прикрывающего ее в походе, пытались вытащить с того света. Пили молча, просто снимали стресс.
Следующее утро началось с кофе и таблетки, знакомой ему по Польше. Как и в прошлый раз, похмелье исчезло без следа.

Они встретились с Клаусом, и тот рассказал, что получил разрешение на поиски исполнителя.
— Будем искать того, кто использовал “Норспеерамонус”.
— Решили не ждать эксперта?
— Незачем терять время. Поиски могут затянуться. На контакт выходить не будем, пока не приедет Адэхи. Но просто поиск должен быть безопасным.
— Адэхи? — Переспросил Филипп.
— Да. Он индеец.
— Уже решили, как будем искать?
— Решили. Вероятнее всего он, или она, кого-то спасали от смерти. Не думаю, что собой жертвовали ради денег. Спасали мужа или жену, кого-то из родителей, но вероятнее всего ребенка. Судя по досье Липатовой, она умела вешать на людей “печать смерти”, это такое, поганое заклятие, сводящее человека в могилу.
Зашла секретарша, неся поднос с чашками и кофейником. Мужчины подождали, пока она покинет кабинет, и разлив кофе в чашки Клаус продолжил:
— “Печать смерти” ломает тело и психику. Боль, депрессии, страх, кошмары, но с медицинской точки зрения — все в порядке. — Он снова помолчал, делая глоток кофе.
— И ее нельзя снять? — Уточнил Филипп.
— Можно, — усмехнулся Клаус, — тот, кто использовал клинок, он снял печать. Насчет других способов не знаю. Думаю, что их просто нет.
— Значит, будем искать по больницам?
— Да. Того, кто часто обращался, особенно в несколько разных учреждений, а потом исчез. Это будет не так быстро, тут нет общей базы больных, но мы найдем.
В самом расследовании он не собирался принимать участие, больше всего будут задействованы люди из филиала Левицкого и часть оперативников Клауса. И в том, что они найдут исполнителя, немец не сомневался. Его больше интересовало то, что будет потом, а особенно встреча с загадочным экспертом.
— Ладно, — пробормотал он, — следующим пунктом знакомство с инквизиторами. Давайте посмотрим, кто вы и как контролируете своих коллег. — И он открыл новый файл.

Аня робко стояла в прихожей. Ира, как только вернулась, сразу заглянула к сыну, но тот спал и она успокоилась. Теперь надо было что-то делать с девочкой, а заодно готовиться к последствиям стычки с подростками. Самих щенков, хотя они могли быть опасны, Ира не боялась, а вот родители могли попортить жизнь. Особенно если с деньгами и связями.
— Ну и хрен с ними! — разозлилась она. — Разберусь.
— Аня, — она вышла к девочке и постаралась, чтобы голос звучал мягко. — Идем, умоешься. Ты, наверное, голодная?
Малышка молча кивнула, но не сдвинулась с места.
— Идем, идем — улыбнулась Ира.
— Вы фея? — Неожиданно спросила девочка.
— Что-то вроде того, — справилась с удивлением Ира.
Похоже, она не ошиблась. Малышка обладает силой, только, по всей видимости, не знает, что с ней делать.
— Но давай об этом позже. — И поманив Аню, прошла на кухню.
На этот раз девочка пошла за ней, не забыв оставить обувь в прихожей.
— Иди в ванну, а я пока все разогрею, — прошептала Ира, — только не шуми, ребенок спит.
Та кивнула, и вскоре из ванной донесся шум воды.
Ира сама не понимала, почему ей так понравилась девчонка. Может из-за того, что она обладает силой? Подобное тянется к подобному? У нее не было ответов, но она сомневалась в этом.
Скорее всего, просто хотелось помочь, и главное, сейчас она могла себе это позволить. Раньше, Ира ни за чтобы не связалась с толпой уродов, просто не решилась, стыдливо пройдя мимо. Своя семья дороже. Но не теперь.
Аня вернулась на кухню. В ее взгляде оставалась настороженность, но губы впервые тронула улыбка, и Ира отметила, что, несмотря на обноски и плохо расчесанные волосы, малышка — само очарование.
— Садись.
Ведьма уже разогрела картошку и сделала несколько бутербродов с колбасой.
— Спасибо. — Аня не заставила себя уговаривать, не стала отказываться. По всей видимости, была очень голодна.
— Ешь, я сейчас вернусь. — Ира заглянула к сыну, затем написала мужу: “У нас пока гости, зайду позже и все объясню”, и вернулась на кухню.
Аня уже справилась с едой, и с любопытством вертела головой, осматривая кухонное убранство.
— А вы одна с сыном живете?
— Да.
— А сколько ему лет?
— Скоро будет два года — улыбнулась Ира.
— Здорово, я хотела братика, но маме это не надо. — Она вздохнула.
— Почему они тебя обижали?
— Они всех обижают, — помрачнела Аня.
Ира решила пока не продолжать эту тему, не хотелось портить ребенку настроение.
— Тебя искать мама не будет? Когда тебе домой?
— Не будет, — махнула рукой девочка, — у нее сейчас дядя Олег живет, он меня не очень любит, так что….
Она не закончила, но Ира все поняла и так. Неполная семья, возможно мать водит мужчин, возможно, живет с кем-то одним, кому Аня мешает. Ничего из ряда вон выходящего, но ребенка жаль.
— Пей чай, только подожди немного, пока остынет, — Ира поставила перед ней чашку, — я пока сына разбужу.
Она старалась не давать сыну спать весь день, опасаясь, что не уложит ночью. Сейчас, вернувшись в комнату, тихо включила телевизор, и села на край кровати, с улыбкой наблюдая, как малыш посапывает во сне. Затем начала тихо гладить его по спине, пока Валик не стал ворочаться.
— Вставай мой маленький, пора просыпаться.
Тот сморщился, закрутился, но глаз не раскрыл, а просто развернулся и продолжил спать. Ира продолжила гладить его, теперь уже лоб, и шептать всякие нежности. В конце — концов, Валик возмущенно пискнул, раскрыл глаза, и явно приготовился всласть поплакать, выражая свое возмущение.
Мама попыталась взять его на руки, но он выкрутился, крикнул, и вдруг замолчал, смотря куда-то в сторону. Ира проследила его взгляд, и увидела на пороге улыбающуюся девочку. Аня умудрилась войти в комнату абсолютно бесшумно и сейчас робко стояла на пороге, с интересом смотря на малыша.
Валик же в свою очередь забыл о том, что собирался всласть повозмущаться тому, что его разбудили, и с любопытством рассматривал нового, незнакомого человека.
— Ой, какой хорошенький! — Улыбка озарила лицо девочки, — можно с ним поиграть?
— Конечно, — улыбнулась и Ира. — Знакомьтесь, Валик, Аня.
Малыш уже почти слез с кровати, когда девочка приблизилась и опустилась на корточки.
— Привет!
— Пиивет! — Протянул малыш, и потрогал ее за волосы.
Ира некоторое время наблюдала за их игрой, и у нее возникла мысль, такая эгоистичная идея, что теперь, при необходимости, ей будет с кем оставить ребенка. Мелькнула и пропала как несвоевременная, мало ли, что малышка ей очень симпатична, да и Валику похоже, сразу понравилась. Доверить ребенка, другому ребенку, да еще и практически незнакомому? Вряд ли она решится на такое.
Она глянула за окно, стемнело, и похоже снова начинался дождь.
— Ты точно не спешишь домой?
— Нет, — беспечно ответила Аня.
— Тогда поиграйте немного, я пока на кухню.
Девочка кивнула, и взяла Валика на руки.
Остаток вечера пролетел незаметно. Ира возилась на кухне, занесла мужу ужин, пообещав, что расскажет о произошедшем в Этании, по дороге из Солимбэ. Периодически проверяла, не появятся ли гости у ворот, но видимо разборки перенеслись. А в том, что они будут, Ира не сомневалась, но хотелось бы попозже по банальной причине, она действительно становилась с каждым днем сильнее.
Магрес учил, и учил жестко и эффективно. “Ваатке” служило ключом, на котором, как на фундаменте строились заклинания. И вскоре обещал научить готовить зелье, с помощью которого она могла поставить на жертву маяк для будущего разделения отката. Она вспомнила, как набравшись смелости, спросила:

— А разве зелья — это не алхимия?
— Не всегда. Есть алхимия, это в ведомстве таких, как Балтон, а есть магия сбора и разделения. Это уже исключительно сфера “Ваатке”. Алхимия базируется на сочетаемости элементов, из которых состоит зелье или смесь, да что угодно. Они иногда могут сочетаться совершенно причудливым образом, но все-таки сочетаются. То, что планирую дать тебе я — это совершенно иное. Тут твердейший алмаз может раствориться в соленой воде. И из этих пертурбаций, порой, возникают совершенно неожиданные эффекты.
— Понятно, — поклонилась она.
— И эта магия, касается не только зелий, разделять и собирать можно, что угодно, абсолютно, что угодно — усмехнулся он. — Но к этому мы вернемся потом.

— Придите ко мне попозже, — прошептала она, — когда я буду лучше готова.
Аня ушла, когда на часах было 21:28, и малыш уже вовсю зевал и клевал носом. Ира поблагодарила малышку, дала ей с собой бутербродов и, закрыв дверь, завалилась спать.
Ее ждала очередная ночь в Этании, последняя перед короткими выходными, и очередное обучение. При прошлом посещении, уже по дороге из Солимбэ, она рассказала Мише и об Ане, и о разборке с подростками. Муж не стал ей выговаривать про неосторожность, а просто попросил прятать ключ от кабинета, когда будет приглашать девочку. Он вообще казался ей рассеянным и задумчивым. Ведьма понимала, что сейчас все его мысли заняты путешествиями и новыми заданиями чародея. При этом зная, что Магрес может получить от Иры всю интересующую его информацию, Проклятый перестал рассказывать супруге о своей работе. Это бы просто нарушило запрет чародея. Он, как обычно, довел ее до Старкворда, и ушел по своим делам, а Ира продолжила свое обучение.

Проснувшись, она начала утро с приготовления “Аннасонта”. Это уже вошло в ее привычку, пить его вместо кофе. Выспавшийся Валик пришел на кухню и, сладко позевывая, стал греметь кастрюлями со стола.
После всех утренних процедур они пошли гулять. Благо вчерашний дождь оказался коротким, и на небе снова появилось солнышко. Еще вчера Ира думала о том, что можно погулять с малышом за пределами участка. Сходить и посмотреть, что интересное есть в поселке, но сейчас от этой мысли не осталось и следа. Слишком много всего происходило вокруг нее, то этот отморозок, то шпана на ее пути. Нет смысла рисковать еще и малышом.
— А вот она, сука! Ну, теперь ты мне ответишь! — раздался крик.
“Началось”, — подумала она, поворачиваясь к калитке. “Пожалуй, надо попросить, чтобы заделали этот свободный промежуток над калиткой” — подумалось ведьме, — “Ведь заглядывают, все кому не лень”.
— Иди, иди сюда! Давай, открывай скорее!
За воротами бесновалась женщина, а Ира видела только ее верхнюю часть лица, и светлые волосы. Она повернулась к Валику, погладила его, и тихо прошептала фразу на “Ваатке”. Скорее всего, ей сегодня, придется немного пошаманить.
— А ну не отворачивайся! Что ты там стоишь?
— Тише, Валентина, — раздался мужской голос, — Ирина Старикова? Если не ошибаюсь, я ваш участковый, можете подойти? Или мне прийти официально?
— Да, что с ней церемониться?! Да эту суку, надо…- Тут, Ира слегка “потрогала” незваную гостью.
Слегка, это потому, что Магрес предупреждал, что пока не стоит напрямую воздействовать на чужие тела. Сложно просчитать весь откат. Вначале, он научит ее ставить маяки, а затем она найдет хотя бы пару жертв, для этих меток. Ну и уже потом, можно будет воздействовать, и пробовать свою силу, не получая полного отката.
Но и того, что сделала Ира, хватило, чтобы возмущенную мамашу, а ведьма не сомневалась, что к ней пришла мать одного из этих малолеток, скрутил приступ дикого кашля. Ира не испытывала особого желания слушать привлекающие внимание вопли, и уж тем более не хотела, чтобы Валик слышал эти оскорбления.
Она спокойно открыла калитку, приглашая участкового. Им оказался мужчина в возрасте, по ее оценке немного за пятьдесят. Полностью седой, с наметившимся животиком, но отнюдь не дряхлый, и похоже не особо пьющий.
Пришедшая качать права женщина, была моложе, чем думалось Ире. Ей около сорока, и вполне еще симпатичная. Просто слушая ее вопли, ведьма представила себе этакую располневшую матрону, разве что без буклей на голове.
Она явно хотела что-то сказать, но очередной приступ кашля помешал исполнить это желание. Ира слегка размяла пальцы, и принялась за участкового. Ей почти сразу стало ясно, он будет несложной добычей для ее женской силы. И не потому, что это простак, или падкий на молоденькое тельце, вовсе нет. Наоборот, для него она будет как дочь, сыграет на отцовских чувствах. Той, кого можно, или во всяком случае хочется, защитить. Муж, то ли бросил, то ли нет, а она сидит тут с ребенком. Можно сказать в глуши, и это после столицы то. Весь этот анализ не занял и нескольких секунд, она уже научилась считывать таких, как он, рефлекторно и быстро, не затрачивая усилий.
— Пройдемте в дом, — попросила она, слегка вздохнув, сын уже устал гулять, а я вас чаем угощу.
— Про сына подумала?! — снова вознегодовала Валентина, — а вчера, когда избивала моего… — Но тут ее снова скрутил кашель.
— Ты что, простудилась? — Удивился участковый, и уже обращаясь к Ирине, произнес — да, если не возражаете, лучше в доме.
Ведьма подхватила любопытного сына на руки, и повела их в дом, одновременно просчитывая женщину. Ничего особенного, немного стервозная, немного замученная своим бытом. Но, к сожалению, она зацикленная на единственном сыне. Правда материнская любовь бывает разная, а в данном случае — слепая и неразумная. Ведьма даже могла испытать к ней некое сочувствие, если бы эта любовь не привела к тому, что сын рос конкретной мразью, а это влияло на окружающих. Ира вспомнила Аню и то, что они могли с ней сделать. Поэтому любое сочувствие исчезло, так и не возникнув в душе.
Возле дома спазм полностью отпустил гостью, и она снова взорвалась, но теперь, объектом ее ярости стал участковый.
— Борисович! — То ли вскрикнула, то ли взвизгнула она, — мы что, тут чаи будем гонять с этой сукой?
— А тебе я чаю и не предлагаю, — спокойно ответила Ира, глядя на гостью в упор так, что та на миг замешкалась от неожиданности. — Проходите, извините, не знаю, как к вам обращаться.
— Игорь Борисович, спасибо — они прошли в дом, Ира включила чайник.
— Игорь Борисович, чем обязана? — Ира говорила тихо и спокойно, стараясь не смотреть ему в глаза, и с каждой секундой нравилась участковому все больше.
— А то ты не знаешь! — Начала было женщина, но он не дал ей договорить.
— Погоди Валя, сейчас говорю я. — В голосе участкового звякнул металл, и та поворчав заткнулась.
— Есть заявление, от гражданки Никифоровой Валентины Дмитриевны, что вы избили ее сына.
— Я? — Удивленно захлопала она глазами, — избила?
— Да, ты! И знай шалава, что я этого так не оставлю!
— Валя!
— Послушайте, — Ира была само спокойствие, — я могу прямо сейчас написать заявление об оскорблении и клевете?
В глазах участкового Ира увидела нечто вроде молчаливого одобрения, а то и восхищения, мол “во дает девчонка”, а вот мама Влада явно растерялась.
— Что?!
— Вы меня оскорбили шалавой и оклеветали. — Ира посмотрела на нее в упор, я ведь не избивала вашего сына. Не так ли?
Она встала, налила чаю себе и участковому, улыбнулась ему слегка застенчиво. Сейчас ей было сложно выглядеть для него тем, кого можно защищать и одновременно опасной стервой для нее. Но, похоже, она справлялась. Воздействовать на разъяренную мать было сложно, она видела в Ире лишь врага, ту, которой надо вцепиться в волосы и выцарапать глаза. Но при всем при этом, была у Валентины одна большая ахиллесова пята — страх за сына. Оставалось лишь нанести удар сюда, и раунд останется за ней.
— Так мне стоит написать заявление, что вы посоветуете? — Обратилась она к участковому.
Тот неожиданно замешкался, посмотрел на нее, на крутящегося рядом Валика, напоминающего его собственного внука, которого он не видел уже почти год, после того как поссорился с дочерью. Затем вспомнил, что муж этой истеричной бабы занимает неплохой пост в администрации. И хоть он уже давно почти не живет в Вишнековке и вряд ли испытывает нежные чувства к жене, но как поступит в такой ситуации — вопрос.
— Я воспользуюсь вашими удобствами? — Спросил он.
— Да, конечно. — Ире это было на руку. Валентина собиралась что-то сказать, но тут ее скрутил очередной приступ кашля.
Стоило участковому отойти, как выражение лица ведьмы кардинально изменилось. В нем появилась жесткость, а в глазах блеснула сталь. Она в упор посмотрела на Валентину так, что та испытала некий дискомфорт.
— Порву, — негромко прошипела она, вкладывая в угрозу все свои способности, — а не смогу я, приедет муж, и поучит твоего щенка.
— Что? — Выдохнула та, чувствуя, как стальные пальцы сжимают ее горло. Воздух застрял и ни туда, ни сюда. — Да ты, да я…
Ира, которой уже надоела вся эта ситуация снова слегка ударила ее, сверля взглядом. Та опять закашлялась и схватив первую попавшуюся чашку сделала несколько больших глотков.
Тем временем вернулся участковый.
— Хорошо, что не подрались — пошутил он, но почти сразу смутился, слишком сильное напряжение висело между женщинами, вот-вот взорвется.
— Она, — прочистила горло Валентина, — мне угрожала.
Ира просто пожала плечами, мол, и угрожала, и сына избила.
— Давайте так — решился Игорь Борисович. — Ты, Валя, забираешь заявление, а ты, ничего, что я на ты?
— Конечно, — улыбнулась ведьма.
— Так ты, Ира, забываешь об оскорблении. Думаю, мы все договоримся?
— Нет! — Взвилась Валя, — я этого так не оставлю! Она побила моего Владика, и…
— Ваш сын, — холодно ответила Ира, — издевался над девочкой.
— Над этой мелкой дрянью? Дочкой этой вечно пьяной бляди? Да она, небось, сама….
— Валя, — голос участкового стал жесткий, — ты много говоришь. Если девочка вдруг решит пожаловаться, то мало ли, как дело повернуться может.
Сложно сказать, как бы развивался этот разговор дальше, не будь Ира ученицей Магреса, и ей полностью надоела эта ругань. И теперь ведьма бьет чуть посильнее, уже на гране фола, и возможно после этого получит проблемы с откатом, но зато Валентину скручивает от боли. Она, схватившись за живот, стонет, а в глазах участкового появляется удивление.
— Тебе действительно плохо? Пойдем.
— Я, — сипит Валентина, поднимаясь, — я все равно этого так не оставлю.
— Не сомневаюсь, — бормочет Ира, но так, что ее никто не слышит.
Она провожает гостей. Дрожащая и от злости, и от боли Валя ушла, не прощаясь, а участковый на секунду задержался, и тихо сказал.
— Про полицию, не бойся. Знаю я ее сынка, тот еще фрукт, так что ход делу постараюсь не дать, а если что, предупрежу. Однако, будь осторожна, Валентина зациклена на своем сыне, а у нас тут живут люди, которые за бутылку мать удавят.
— Спасибо вам, — улыбнулась ведьма, вы очень хороший человек.
— Ты, — он вытащил из кармана блокнот, чиркнул что-то и вырвав лист протянул Ире. Это оказался номер телефона. — Звони, если будет надо.
— Спасибо — повторила она.

Через несколько дней, Ирине необходимо было отлучиться из дома, и она давала последние наставления:
— Если малой проснется, и ты не сможешь его успокоить, сразу звони. — Ира немного нервничала.
Идея оставить Валика с еще малознакомой девочкой, пусть и ненадолго, вызывала у нее противоречивые чувства.
— Хорошо, тетя Ира, не переживайте, — Аня улыбнулась.
— Звонок я отключила, так что гости тебя не побеспокоят. — Она еще некоторое время постояла в прихожей, колеблясь, стоит ли идти.
— Спасибо! А вы не против, если я чаю сделаю? И бутербродов?
— Нет, конечно, — Ира тоже улыбнулась.
Сомнения отступили, в любом случае сегодня ночью Валик был в Этании, не выспался, а уснул всего десять минут назад. Да и с Аней у него быстро наладились прекрасные отношения, а сама девчушка, казалось, в нем души не чает.
Это был третий визит Ани к ней в дом, девочке явно нравилось тут, и Ира ничего не имела против ее присутствия. Как-то так вышло, что она сам не заметила, что стала полностью доверять это малышке.
Еще немного постояв на пороге, Ира окончательно решилась, и вышла во двор. Аня же тем временем, убедившись, что малыш спит, прошла на кухню. С удовольствием осмотрелась, ей тут нравилось все. И техника — микроволновка и электрический чайник, и холодильник, в котором еды было намного больше, чем выпивки, и относительный порядок. А основной плюс, это отсутствие наглых тараканов.
Она быстро нарезала хлеб, колбасу и сыр. Нашла какой-то паштет и, попробовав немного, щедро намазала несколько бутербродов. Закипел чайник, и пока заваривался чай, девочка нашла сахар, а заодно и сбегала посмотреть на Валика.
Вскоре малышка уже сидела в кресле, поджав ноги, смотрела на минимальной громкости телевизор, и с удовольствием поглощала приготовленное лакомство.
Ей впервые за долгое время, а то и вообще, просто впервые, было хорошо и спокойно. И не только потому, что тетя Ира, оказалась доброй и заботливой. Но и из-за того, что у них была общая тайна. Еще тогда, при первой встрече, когда Ира отбила ее от компании подростков, Аня почувствовала, что тетя использует сказку. Девочка не называла это ни силой, ни колдовством — просто сказкой. И обычно страшной сказкой. Но тетя Ира не боялась, и главное не получила за это никакого наказания. И тут, в этом доме, Аня могла не только отъесться от пуза, не только испытать хорошее и заботливое отношение, но и не стесняться своей сути.
Валик заворочался, и девочка решила сделать звук в телевизоре еще потише. Как назло, пульт лежал на столе. Потянувшись за ним, Аня неловко зацепила его пальцами, и пульт, конечно же по закону подлости, упал на пол.
Надо было вставать, наклоняться, и тут она решила попробовать обойтись без всего этого. Мысленно представила пульт в руке, и то, как он лежит кнопками вверх. Затем потянулась к клавише громкости и попробовала “поймать” ее. Некоторое время кнопка ускользала, но затем, Ане удалось захватить ее. Звук на телевизоре начал затихать, пока полностью не исчез.
Девочка довольно улыбнулась, и все-таки поднялась с кресла. К тому же чай и бутерброды все равно закончились. Подошла к кроватке, но малыш спокойно спал. Тогда ей стало скучно, и она решила пройтись по дому, посмотреть, что и где.
Если бы кто-то сказал Ане, что она поступает неправильно, девчушка бы искренне удивилась. Ведь она не собирается ничего брать без спроса, просто посмотреть.
В доме было три комнаты, но обжита была только спальня Иры и Валика. В остальных было что-то вроде склада вещей, и Аня некоторое время с удовольствием рассматривала одежду в шкафу, старые игрушки, книги. Потом ей показалось, что в доме стало холоднее, и она подбросила дров в печку. Огонь разгорался неохотно, и она некоторое время глядела на него, подбрасывая щепки и небольшие палочки.
Когда пламя разгорелось, отправилась дальше. Чердак ее не заинтересовал, и она приблизилась к двери отделяющей кабинет Проклятого от остального дома. Подергала ее и, убедившись, что она закрыта, пошла дальше, но затем любопытство взяло верх.
Девочка приложила раскрытую ладонь к замку, “зацепила” его, примерно таким же образом, как ловила кнопку на пульте. Тут было проще, любые запоры всегда легко давались ей, и стоило Ане слегка повернуть кисть, как замок негромко щелкнул, открываясь.
Она с недоумением увидела работающий компьютер, а потом через несколько секунд и необычного обитателя этой комнаты.
Когда щелкнул замок, Миша немного удивился, Ира должна была уехать, оставив ребенка с этой, спасенной от хулиганов девочкой. Он был уверен, что ключ она унесет с собой. Так сказать во избежание.
— Ты что,не поехала? — Спросил Проклятый не отрываясь от монитора.
Сегодня у него наконец-то получилось описать часть Этанийских событий связанных с путешествием наизнанку, и он сейчас перечитывал последний абзац, пытаясь придумать продолжение. Отвлекаться не хотелось и потому вопрос, заданный незнакомым детским голосом, стал для Михаила полной неожиданностью.
— Привет! Ты гномик из сказки?