Глава 8. Кровь демона.

Ира споткнулась о порог, и обязательно бы упала, если бы нападавший не схватил ее за волосы и резко дернул. Она вскрикнула, а из глаз брызнули слезы боли.

— Петух, говоришь? — То ли произнес, то ли прошипел он, накручивая Ирины волосы на руку, — сейчас ты у меня закудахчешь.

Несмотря на боль и страх, а может даже благодаря им, Ира рефлекторно накинула перчатку на правую руку. Не зря она тренировалась, как только появлялось свободное время. Бывший зек все сильнее тянул ее за волосы и она, в попытке ослабить боль, схватилась за предплечье удерживающей ее руки. Само по себе, это движение было жалким и беспомощным. Ублюдок был массивнее ее раза в полтора, но благодаря заклятию, Ирина хватка стала раз в пять сильнее, чем ожидалось от хрупкой девушки. Она сжала ладонь так сильно как смогла, а затем резко дернула руку на себя и затем вверх.

Раздался хруст, а затем крик от боли и неожиданности. Вот ее волосы на свободе и ведьма прыгает вперед. Она плохо видит так, как глаза застилают слезы.

— Сука! — Ира разворачивается лишь для того, чтобы получить сильный удар в лицо.
К счастью расстояние до бандита было приличным, и он едва достал ее, не вложив в силу удара доворот корпуса, но все равно, получилось довольно ощутимо. Сквозь слезы и легкий туман в голове, появившийся после удара, она видит, что незваный гость, аккуратно прижимает правую руку к груди. Видимо она если и не сломала, то хорошенько вывернула ее. Бандит приближается, но у Иры уже открывается второе дыхание, она отскакивает назад, скороговоркой произнося заклятие адреналина. Становится легче, туман перед глазами рассеивается, а боль отступает.

— Убью! — он говорит негромко, явно в бешенстве. — Хотел немного поучить, но теперь тебе пи…

В левой руке визитера появляется нож и одновременно с этим открывается дверь в комнату, а на пороге появляется испуганный и плачущий малыш. Бандит кинул на ребенка не предвещающий ничего хорошего взгляд, и Иру накрыло. До нее с непреложной ясностью дошло, что если ублюдок расправится с ней, то и Валика не пощадит. А на мужа, увы, в данной ситуации нет никакой надежды.
Мама, защищающая малыша…. Говорят, лев не станет связываться с волчицей, если та дерется за волчат. Правда это или нет, Ира не знала, но сейчас перед ней был не лев. И он не собирался отступать.

Он сделал выпад. Он не был рядом, а находился чуть дальше, чем на расстоянии удара. Вероятнее всего хотел запугать, лишить воли. В другой ситуации это могло бы подействовать, но не сейчас. Ира в ответ метнула в него ботинком — первое, что попало ей в руку. Нападающий легко увернулся, оскалившись в злой усмешке. А ведьма тем временем сделала едва заметный жест рукой, и дверь в комнату закрылась, отгораживая сына от зрелища драки с его мамой. Телекинез давался ей нелегко, только с легкими предметами, обычно с пятой — десятой попытки, но сейчас все вышло четко как по нотам.

Бандит совсем не обратил внимания на то, что произошло. Он играл ножом, который словно плясал в пальцах, исполнял этакий танец смерти, и теснил Иру, зажимая в угол. Она кинула в него еще чем-то, какой-то чашкой, и вновь без результата. Бросила взгляд на кухню, на воду, но поняла, не успеет использовать Кхаканарский счет. Зек приблизился, еще немного и он окажется на расстоянии удара. И тут Ира вспомнила, как ведомая любопытством подслушала разговор запавшего на нее рабочего и его старшего товарища. Ее противник не подвержен женским чарам, неуязвим для прямого воздействия. А что если попробовать иначе?

В бою, как известно, излишние размышления вредны. Воспользовавшись ее заминкой, громила резко подскочил к ней, нанося удар в шею от которого Ира увернулась чудом. По всей видимости, ей помог адреналин, буквально кипящий в крови. Вместо шеи, нож оставил глубокий порез на правом плече. Боль и кровь, страх и ярость.

И ведьма завопила. Это был не обычный крик. Как тогда, используя любопытство, она смогла усилить слух, так и сейчас, вместо обычного крика боли, ее звуковые связки издали практически ультразвуковой удар, хлестнувший бандита по ушам и сбивающий его атакующий настрой, оглушив гада.

Нападающий отскочил, крутя головой из стороны в сторону, и это дало ведьме секунду передышки. Она услышала крик сына, который плакал за закрытой дверью, и ее сердце сжалось от жалости. Ирина кинулась к кухне, надеясь разжиться ножом, или кипятком из чайника, который при удаче можно плеснуть в лицо, но замерла. Бандит тоже услышал плач, и двинулся к комнате. Она, вскрикнув от ярости, бросилась на ублюдка, который похоже именно этого и ждал. От первого выпада ведьма увернулась, но от второго уже не успела, лишь смогла поймать лезвие правой рукой, не давая ему пройтись режущей кромкой по своему лицу. В обычной ситуации это не имело бы вообще никакой пользы, урка бы просто разрезал ее руку до кости, а затем довершил начатое. Но сейчас правую ладонь ведьмы облегала магическая перчатка, которая не только усиливала удар и рукопожатие, но и защищала руку. Правда полностью спасти ладонь она не смогла. Ведьма почувствовала боль и резко крутанула кисть. Нападавший не ожидал такого поворота событий, резко дернул нож на себя. Лезвие не выдержав нагрузки, отломалось от рукояти.

Вот тут бандит впервые испытал неуверенность. Он кинул взгляд на рукоять ножа, затем на Иру, которая как раз разжала испачканную кровью ладонь с лезвием.

— Ты…! — начал он, но тут ведьма завопила второй раз, прямо ему в лицо.
На этот раз эффект оказался значительно сильнее. Отморозку показалось, что что-то взорвалось в его правом ухе, и он поплыл. В голове зашумело, изо рта и носа потекла кровь. Ира начала приближаться, а он, уже отступая, нащупал что-то правой рукой и кинул в нее. Это оказалась одна из чашек, которая попала ведьме прямо в лоб. Она от неожиданности и боли остановилась, вскинув руки к голове, но бандит не стал развивать успех, а развернулся и бросился к двери.
Он был стреляным воробьем, мало чего боялся, но в то же время четко понимал, что далеко не всегда можно выиграть. Текущая ситуация выпадала за рамки его восприятия. Баба оказалась странной, опасной, но главное непонятной. И он решил отступить.

Возможно, Ире стоило бы преследовать его. Воспользоваться тем, что никто не нападает, применить “Кхаканарского воина”, а затем последовать за ублюдком легкой, незримой тенью. Дождаться пока он зайдет в дом, а то и просто кинуть издалека чем-нибудь тяжелым или острым. Уже потом, когда отдохнет и придет в себя, все эти мысли придут к ней, и она будет удивляться, как такое очевидное решение не пришло к ней вовремя.
Но сейчас она не была способна на это, а только проводила взглядом убегающего бандита и потрогала лоб. Вроде цел, хотя скорее всего синяк ей обеспечен. Ирина поспешила к малышу, хоть перед глазами все плыло, болели плечо и ладонь. Ведьма прикладывала все силы, чтобы не упасть в обморок. Открыла дверь, схватила Валика на руки, прижала к себе маленькое, содрогающееся в рыданиях тельце, и легла вместе с сыном.
Бандит тем временем вывалился из дома, и похромал к оставленной около забора лестнице. Правую руку он продолжал прижимать к груди, похоже, там все-таки перелом. Но жизнь научила его превозмогать боль и действовать в равной степени двумя руками. Он поднял лестницу и вдавил ее в податливый грунт. Орудуя одной рукой, ловко наваливаясь на перекладины ступенек, взобрался до самого верха. Его сейчас вообще не волновали ни зеваки, ни случайные свидетели. В любом случае улица выглядела пустой, а ему надо покинуть этот негостеприимный дом как можно скорее.

Всунув одну ногу между колышками, он оттолкнулся от поверхности забора и спрыгнул на улицу. Получилось не очень удачно, правой рукой он задел землю и чуть не отключился от боли. В ушах по-прежнему стоял гул, но кровь из носа уже перестала идти. Бандит попробовал вытащить лестницу, но та крепко засела в грунте и для одной левой руки это оказалась непосильной задачей.
Тогда он плюнул на это и просто сильно толкнул ее, так чтобы она, завалившись, рухнула за забором, скрывшись от посторонних, любопытных глаз.
Немного постоял и покрутил головой стараясь избавиться от гула. Но тот никуда не исчез и тогда бывший зек, просто вытер кровь с лица. Зыркнул на случайного прохожего, который постарался слиться с придорожными кустами, делая вид, что один на улице. Затем быстро побрел к своему дому, по дороге прикидывая, не появились ли у него планы, связанные с переездом.

Веара нервничала. Не то чтобы она была виновата, формально нет, но высший — это высший, и как он оценит ситуацию, неизвестно. Да, Магрес всегда был предельно корректен с ней. Перед Ирой и Проклятым, вообще было разыграно представление, так словно они равны. Чародей не хотел забивать головы гостей из мира-шара, Этанийской субординацией. Но на самом деле, ведьма стояла значительно ниже на иерархической лестнице, жила во владениях чародея, при необходимости пользовалась его протекцией. Поэтому когда зашел разговор об обучении Ирины владению женской силой, он диктовал условия. И одним из них была абсолютная конфиденциальность. Конечно, Веара и не собиралась никому и ничего рассказывать, о меченом. Но когда она встречалась со своей наставницей, мудрой и древней лесной колдуньей, та неожиданно попросила ведьму о встрече с Проклятым. Вот сейчас ей предстояло рассказать Магресу об этой просьбе.

— Слушаю, Веара. — Магрес, как обычно был вежлив и обходителен.
У чародея действительно было хорошее настроение. Перед встречей с колдуньей, у него состоялся разговор с Балтоном, который отчитался в том, что рецепт готов. Теперь, если Ира сможет воспроизвести его в земных условиях, а в этом чародей практически не сомневался, то он сможет видеть свою ученицу несколько дней подряд. Тогда можно начинать обучать ее по-настоящему сложным, многоуровневым заклятиям.

— Мастер, — Веара запнулась, но быстро решившись, перешла к сути, — моя наставница Ктана живет на границе с Тараммасом. Она хочет посмотреть на Иру, и …… и, на меченного.

На лице чародея не дрогнул ни один мускул. Когда он начал говорить, голос мага так же не изменился, но обладающая превосходной чуйкой ведьма, видела, что ее известие не порадовала высшего.

— Зачем ей эта встреча и как она узнала о меченом? — Магрес знал Ктану.
Они пересекались несколько раз, и ведьма оказала ему несколько услуг, связанных с серыми территориями. Среди колдуний, она выделялась необычайной силой. Чародей даже не был уверен, что если бы они столкнулись в поединке, в ее лесу, то он бы вышел победителем.
— При нашей первой встрече, я пыталась воздействовать на меченного. А через несколько десятков тактов, я приехала к Ктане, и она поняла, что я общалась с меченым, просто посмотрев на меня.

Веара, не смея поднять глаз, вздохнула и сказала:
— Наставница всегда была крайне прозорлива и знает очень много.
Повисло молчание. Словно испугавшись паузы, а скорее просто вспомнив, что чародей задал два вопроса, Веара продолжила:

— Я думаю, что меченый нужен ей, чтобы получить «слезу демона», — теперь она сказала все что намеревалась, и лесная ведьма замолчала, ожидая вердикта.
Молчал и чародей. Магрес думал, думал о том, что может означать этот разговор, и о том, что даже высшие не могу предусмотреть всего. Ктана…. Очень загадочная личность.
Они не были друзьями, но пару раз оказывали друг другу услуги. Сейчас он догадывался, для чего ведьме нужна встреча с Проклятым, и пытался прикинуть, какую пользу можно извлечь из сложившейся ситуации.

— Хорошо, — наконец нарушил он молчание. — Когда ты встречаешься со своей наставницей?
— Мы не договаривались, она обычно сама зовет меня, когда чувствует в этом необходимость.
Чародей покивал, лесные ведьмы составляли свое сообщество с довольно специфическими отношениями между учениками и учителями.

— Веара, Иру можешь вести к Ктане когда посчитаешь нужным. Насчет Проклятого я скажу позже, — и он замолчал, давая понять, что разговор закончен.
Ведьма, молча поклонившись, вышла за дверь, и только там вздохнула с облегчением. Разговор прошел намного легче, чем она опасалась, Магрес был не из тех, кто затаит обиду на подчиненного и отомстит позже. Если бы он посчитал ее виновной в нарушении соглашения, она бы узнала об этом сразу.

Когда Миша услышал шум и грохот, он чуть было не подскочил от неожиданности. В самую первую секунду ему показалось, что это был звук из наушников, в которых просто наложились разные аудиодорожки. Но потом понял, что случилась беда, и что-то происходит в их доме прямо сейчас!
Понял и испугался. Ледяной ком словно взорвался в его внутренностях, растекся по телу, принес с собой дикую слабость, лишил воли. Что делать? Что он, в таком маленьком теле, может сделать???
Этот вопрос не добавил ему ни решительности, ни сил. И прошло, пожалуй, около минуты, прежде чем Миша поборол свой паралич, и принялся спускаться на пол. Если он не может ничего сделать, то вполне может случайно умереть, и забрать с собой, хотя бы одного напавшего, если их несколько. Или банально отвлечь внимание и дать Ире шанс воспользоваться этим. Все же лучше, чем трусливо дрожать на столе. Но все время пока он спускался по канату и шел к двери, его не покидала надежда, что Ира сумеет разобраться с непрошеными гостями до того, как он выйдет из комнаты. Хоть с помощью Кхаканара, хоть призвав иные умения данные ей чародеем.

Тишина. Шум драки прекратился так неожиданно, что это оглушило, а затем свалившуюся на дом тишину разорвал жалобный плач испуганного ребенка. Миша, испытав мгновенное облегчение, выбрался в коридор и сразу прижался к стене. Пусто. Только перевернутая табуретка свидетельствует о том, что ему ничего не почудилось и, что-то случилось в их доме.
Из комнаты Иры доносился ее тихий шепот и плач сына. Мама явно справлялась с его испугом, плач постепенно перешел в хныканье, а затем и вовсе затих. Проклятый остался в коридоре, продолжая прижиматься к стене. Теперь, когда все закончилось, остается просто ждать. Незачем путаться под ногами.

— Будем кушать? — Ира уже успокоила малыша, и теперь они вернутся к обычным будничным делам.
Но услышав ее голос, тихий и какой-то полный боли, Миша вздрогнул от жалости, только что его жена пережила, нечто очень нехорошее. Вот она вышла в коридор, неся Валика. Ему не сразу бросилось в глаза, что супруга несет сына только левой рукой, а с правой что-то не то. Но пока его непонимание оформилось в нечто путное, Ира успела скрыться на кухне.

— Маленькая? — Негромко позвал он, сомневаясь, стоит ли это делать сейчас.
Она не ответила. Возможно не услышала, а может просто занята сыном. Проклятый вздохнул, и побрел на кухню вдоль стенки. Раздался звук закипающего чайника и шум микроволновки. Все как обычно, но Миша чувствовал повисшее напряжение. Сейчас жена занята повседневной рутиной, надо покормить сына и успокоить его.
Но было совершенно очевидно, что как только малыш окончательно успокоится, им надо поговорить, обсудить случившееся. Кроме того, Мише жуть как хотелось узнать, что же тут произошло. Ведь у утреннего инцидента вполне могли быть последствия. Очень неприятные последствия, а возможно и новый переезд неизвестно куда.

Проклятый, весь в нетерпении ходил взад-вперед, периодически выглядывая на кухню, но не решался выйти на открытое пространство. О своем утреннем приключении под тумбой, о том, как сияла татуировка, и пропала стена, он напрочь забыл. Прошло наверно не менее получаса, прежде чем Ира показалась на пороге кухни. Сейчас она вела Валика за руку, и Миша предусмотрительно спрятался за углом.

Ему пришлось еще ожидать, пока Ира оденет малыша, немного поиграет и включит ему мультики. Он буквально весь измучился ожиданием, и уже почти был готов зайти к ним в комнату ведомый жуткой неопределенностью.
Но вот его любимая появилась на пороге. Замерла в дверях, и он смог полюбоваться ей. Ира по-прежнему оставалась в ночнушке, и сейчас Проклятый увидел, что правый ее рукав порван и окрашен в темный цвет. Кровь? Мелькнула неприятная догадка.

— Ириша, что случилось? — Он говорил негромко, и шел ей на встречу, но она промолчала. Скользнула по мужу невидящим взглядом, и продолжила стоять. — Маленькая?

Тогда она, по-прежнему не говоря ни слова, пошла в сторону кухни. Мужа, успевшего подойти к траектории ее движения, она просто молча переступила. Задравший голову Проклятый, как в замедленной съемке наблюдал это. Каждая незначительная деталь врезалась в память. Вот над ним пронеслась ее босая ступня, мелькнули в вышине светлые трусики, вот немного в стороне пронеслась вторая нога, и его жена, не произнеся ни слова, скрылась на кухне.
Это было настолько неожиданно, и как-то оскорбительно, что в первую секунду он растерялся, а затем его страх за семью, растерянность и любопытство, уступили место злости. Он побежал за ней, планируя разобраться, это у нее временный дефект зрения и слуха, или она реально на него злится? Если второе, то Михаил горел желанием выяснить на что именно.

Он выбежал на кухню как раз в тот момент, когда Ира достала из шкафчика бутылку с коньяком и стопку. Проклятый увидел, как она наливает янтарную жидкость и, не морщась, залпом выпивает содержимое.
— Ира, что случилось? — В голосе уже не только любопытство, но и нотки раздражения. Картинка, как она переступает через него, прочно сидит в мозгу, не желая уходить.
— Все просто зашибись, — ее голос был тускл и зол. — Лучше и не придумаешь.
Вот она, наливая вторую стопку, садиться на стул, вытягивая ноги под столом так, что Мише снова приходится созерцать лишь ее пятки. На этот раз укол злости значительно сильнее.
— Ты не хочешь перенести меня на стол? Или мне говорить с твоими ногами.
— У меня правая рука болит. Сильно.
Ответ совершенно не в тему, но Миша старается сохранять спокойствие. Хотя это становится все сложнее. Она злится на него. Но из-за чего? Из-за того, что он не смог помочь в утренней драке, или, что там случилось? Ему все сложнее сдерживаться. Он понимает, что жене больно и скорее всего, страшно, но не может разобраться, причем тут он?
— Ты же можешь снять боль? — старается говорить мягко, не давая злости просочиться в голос. Но тут она взрывается.
— Снять боль?! Конечно, могу! Я, мля, все могу!!!
Ноги исчезают, и Миша наконец-то видит под столом ее лицо, ярость и боль в глазах, растрепанные волосы, искривленный в неприятной гримасе рот.
— Ты хочешь на стол? Поговорить?! Давай! — Проклятый чуть не отпрыгнул, настолько стремительно перед ним появилась стена ее левой ладони.
Но, несмотря на кипящую ярость, Ира обхватила мужа очень осторожно, явно дозируя давление, и через секунду он уже стоял на кухонном столе.

— И о чем ты хочешь поговорить?
— Что случилось утром?! И какого … ты так со мной разговариваешь?
Голова у Проклятого слегка кружилась, от слишком резкого подъема. Перед глазами еще плясали чертики, но в целом он очень хорошо перенес недавнюю перегрузку.

— К нам ввалился отморозок. Он собирался поучить меня правильным манерам. — Из каждого Ириного слова сочился яд, и часть его явно была направлена на мужа. — И у него почти получилось. — Она повернулась правым боком, демонстрируя глубокий порез на плече. — Скажи, ты из-за этого так удачно выбрал нам дом и место обитания? Чтобы я потренировалась???

— Ты делаешь меня виноватым? — Он чуть не задохнулся от возмущения.
Жалость и сочувствие к супруге смешались с этим возмущением, помноженным на ненависть к собственной беспомощности. Эта убойная смесь не могла привести ни к чему кроме грандиозного скандала.
— Ну, извини, я не знал, что у тебя было миллион идей касающихся нашего переезда, ну а ты согласилась на этот вариант, только под моим давлением!
— Не надо тут все перекручивать! — Она склонилась над ним, приблизившись почти вплотную. Теперь Миша чувствовал ее горячее дыхание. — Не тебе пришлось разбираться с вооруженным психом!

— О! — Его губы сомкнулись в полоску, он сделал шаг назад, говорить со ртом жены было некомфортно. — Обвини-ка меня в физической слабости. Давай! Я ведь по доброй воле это выбрал, дабы влезть к тебе под каблук и спрятаться там от житейских невзгод?

— Не неси бред! Тебя никто не обвиняет, в физической слабости! — Она все-таки выпрямилась, отодвигаясь от него, дернув при этом правой рукой и поморщившись от боли.

Повисла тишина. Ира накрыла плечо левой ладонью, прошептав заклятие. Боль ушла, словно ее и не было. Но остались головокружение, шишка на лбу, болел затылок там, где ублюдок чуть было не лишил ее волос. И настроение было под стать состоянию — отвратительное. Хотелось скандала, хотелось высказать все, что она думает об их ситуации вообще и о хваленой интуиции ее мужа в частности. Еще хотелось, чтобы он обнял ее, прижал к себе и пообещал, что все наладится, а она будет возмущаться, не соглашаться, истерить, и вообще вести себя как и положено слабой девушке, которую только что чуть не убил полный отморозок. Но в конце все закончится примирением и страстным сексом, обнимашечками и поцелуйчиками.
Увы и ах. Это абсолютно невозможно. Она посмотрела на мужа. Тот бродил по столу, из стороны в сторону, с довольно неприятным выражением лица. Явно оскорблен. И тут Иру снова стало накрывать. Он еще и обиделся?!

— О чем задумался? — Голос Иры был настолько сладкий, что Миша сразу понял, она по-прежнему в ярости. И он ответил ей в тон:
— О своей любимой жене, которая имеет ко мне претензии! Впрочем, совершенно непонятно из-за чего.
Молодая ведьма резко вдохнула и выдохнула, стараясь успокоиться. Надо сдержаться, как бы она себя сейчас не чувствовала, нельзя сделать какого-либо необратимого поступка.
— Достало меня все. Только оттуда уехали, как сразу тут вляпались. А теперь что? Опять переезжать?
— Не знаю. Но…
— А кто знает?! — Все-таки нормального разговора не получалось.
— Не ори на меня! — Рявкнул Миша срывая голос.
Проклятый окончательно озверел. Сказалось еще и то, что он сильно переживал за то, что случилось в Этании. А вдруг, его тело там будет сожжено или искалечено этой загадочной розой, и он навеки останется лишь в этом крохотном тельце.
— А ты не смей на меня пищать! Меня только что чуть не убил здоровенный мудак с ножом! А ты…
— Ну, так отыграйся на мне! Вот, я вообще ни разу не здоровенный! — Ее оговорка про писк, неважно случайная или специальная, полностью испарила его здравый смысл и чувство сопереживания.
— Ты, ты, ты! Идиот! — Ира вскочила, посмотрела на изумленного сына, заглядывающего сквозь дверной проем, и повторила тише — идиот, что ты несешь?

Наверно Мише стоило остановиться тут, но сил на это у Проклятого просто не было, его душили злость и обида, и он продолжил:
— Сложно? Наверно так чувствует себя здоровенный мужик, которого достала хрупкая жена. Вот может прибить ее одним ударом, а нельзя. А ты хочешь прибить меня?
Тут Ира вскочила и склонилась над ним. Резко выпрямилась не найдя слов, а затем, чувствуя что сейчас сделает нечто страшное и необратимое, схватила с полки кофейную банку и высыпала остатки прямо на стол.
— Я сухое кофе не пью, — сострил он, но Ира не отреагировала.
Она просто сгребла мужа ладонью со стола и сунула в банку, которую тут же вернула на полку, и только после этого ударила кулаком по столу.
— Все-таки довел — прошептала она, и прикусила губу, чтобы не разрыдаться. Ей не хотелось опять плакать при Валике.

Ветрено. В этой местности постоянно дуют сильные и холодные ветра. Граница между холодной пустыней и непроходимым лесом. Тамарис, еще одно пограничье с серыми территориями, впрочем, в этой местности пограничье очень условное.
Судя по всему, одиноко стоящую, закутанную в дорожный серый плащ фигуру, ветер не беспокоит. Так и есть. Потоки холодного воздуха обходили Магреса стороной, и вокруг чародея образовался этакий островок спокойствия. Он внимательно смотрел на высоченные исполинские деревья. Они как часовые на границе, четко разделяют светлый нетронутый песок, и черную землю, покрытую короткой травой. Даже он не решается пересечь эту черту без приглашения.

— Я ждала тебя.
Нет, он не вздрогнул, не та закваска, просто в очередной раз отметил ее способность появиться неожиданно.
— Здравствуй, Ктана. Рад тебя видеть.
— Я тоже, и раз все формальности закончены, сразу к делу? — После этих слов Магрес улыбнулся.

Да это не столица с ее заморочками, связанными с церемониалом, с ее интригами, словесными кружевами не имеющими никакого отношения к делу, но от этого не становящиеся менее необходимыми.
— Зачем ты хочешь видеть меченого и его жену?
— Все тот же Магрес, — губы Ктаны так же расползлись в легкой улыбке, — зайдешь в гости?
— Приглашаешь?
— Да. — Услышав формальное согласие, чародей пересек границу между песком и землей, и почти сразу ледяной ветер пустоши сменился тишиной спокойного леса.
— Думаю, ты знаешь ответ Магрес, — начала Ктана, когда они оказались около небольшой изгороди увитой серыми, ползучими побегами неведомого чародею растения.
Распахнув едва приметную калитку, ведьма жестом пригласила его войти. Все выглядело чинно, благородно и очень по-простому, но чародей прекрасно чувствовал, что тут вся местность буквально пронизана чарами, причем совершенно иного толка, чем те, которыми привык пользоваться он.
— Вино?
— Пожалуй, да.

Все-таки хоть они и не были столичными ортодоксами, поборниками правильных традиций и церемоний, но некий минимальный ритуал обязан был быть соблюден. Напиток был выше всяческих похвал, и некоторое время они провели в молчании.
— Проклятый мне нужен из-за его крови. Настоящей.
— А он согласиться? Не верю, что ты рискнешь взять ее силой.
— Никто в здравом уме не рискнет, — улыбнулась она, — но я способна купить ее. — Чародей внимательно посмотрел на Ктану и пригубил вино.
— Ты что-то знаешь про таких, как он? Что-то малоизвестное?
Она некоторое время смотрела на чародея из полуприкрытых век.
— Мне есть, что предложить ему. И ему, и его жене.
— Хорошо, а зачем это мне?
— Магрес, ты стал больше времени проводить в Миллеарстоуне? Это ведь наши столичные высшие обожают такие игры. Из серии: “я знаю, что ты знаешь, что я знаю”. Зачем это здесь?
— Извини, — он вдруг рассмеялся, — действительно переигрываю.
— Все верно, чем сильнее и защищеннее меченный, тем лучше ты его используешь в своих играх. И заметь, мне совершенно наплевать в каких. — Она отсалютовала ему, почти полным кубком.
— Хорошо, тогда ты понимаешь, что именно я попрошу тебя?
— Не переживай, я не планирую покидать Тамарис еще как минимум три десятка больших тактов. А в столице мне вообще нечего делать.
— Тогда договорились, — кубок чародея практически опустел и он поднялся, — а как ты поняла, что у нас появился меченный? Я думал его абсолютно невозможно вычислить.
Она помолчала, собираясь с мыслями.
— Ладно, не буду скрывать. Меченного действительно нельзя вычислить. Когда я увидела Веару, то поняла, что на ней взгляд демона. Мне стало любопытно, и я просто вытянула из нее то, что это не демон.
— А с ним ты сможешь взаимодействовать?
— Я разберусь. — она склонила голову, глядя на чародея, и тот понял — не расскажет. Впрочем, особенности магии лесных ведьм, интересовали его далеко не в первую очередь.
— Когда им приходить?
— Как только будут готовы. Кого-кого, а меченного я приму в любое время.
— Договорились.

Вернувшись в Шаарн, Магрес сразу направился к тому месту, где была обнаружена Роза. Он переживал за Проклятого, за то, что тот уже может не вернуться в Этанию. В Шаарне ничего не изменилось. Путешествие чародея не заняло и среднего такта.
Миша по-прежнему пребывал на Земле, во всяком случае, Магрес надеялся, что Проклятый находится на своем мире-шаре, а не неизвестно где. При приближении чародей почувствовал давление. Не физическое. Что-то атаковало его магическую сущность, не сильно, а так, слегка сдавило и отпустило. Маг напрягся, не хотелось никаких сюрпризов. Стоило ему войти в кар, как давление усилилось, и яркий свет ударил по внутренней чувствительности. Роза была активна, и ей не нравился чародей поблизости.
Раньше, просиживая время в архивах, изучая серые территории и артефакты перехода, он натыкался на информацию о том, что некоторые из них абсолютно чужды магии. И сейчас чародей понимал, что столкнулся именно с таким явлением. Роза не примет его, и чем ближе он окажется, тем сильнее будет противодействие. Само собой, можно попробовать приблизиться, поставить защиту, но…. Но его цель не воевать с Розой. Его цель чтобы Проклятый мог ее использовать. И чародей отступил.

Ира довольно быстро же пожалела о своем поступке, но то, что сделано, как известно не воротишь. Она прошлась по кухне, еще несколько раз стукнула в сердцах по столу. Ярость схватки постепенно уходила, этому способствовало и то, что боль благодаря заклинанию, ушла без остатка. Валик, привлеченный шумом, так и не увидел папу, сначала от глаз малыша того скрывали кастрюли стоящие на столе, а затем стенки банки, и он вернулся в комнату к мультикам. Пару раз позвав маму он полностью погрузился в происходящее на экране.
А ведьма принялась обрабатывать порез. Ей совсем не хотелось получить что-то типа сепсиса, да и выглядела рана не очень хорошо. Бинтовать плечо одной рукой было неудобно, телекинез, так хорошо сработавший во время драки, сейчас наотрез отказался помогать ей, и Ира, тихонько ругаясь сквозь зубы, бинтовала и перебинтовала рану.
Когда все было закончено, она снова вспомнила о муже. Ну как вспомнила, она и не забывала, просто бессознательно отодвигала от себя тот момент, когда будет все-таки освобождать его из теперешнего плена и как-то разрешать сложившуюся ситуацию.

— Кот, — тихо произнесла она, беря банку.
Тишина, вряд ли муж уснул, но отвечать ей он явно не планирует, а значит, очень обижен и зол. Ира вздыхая снимает банку с полки и несет в кабинет, так и не решившись заглянуть внутрь и посмотреть на супруга, продолжая оттягивать момент когда придется выпускать его. Найдя ключ от кабинета, открывает дверь. Все это время муж молчит, хотя не может не чувствовать что она несет его.
Зайдя в кабинет, она ставит банку на стол, а потом, решившись, запускает вовнутрь руку. Обычно, в такой ситуации, Миша всегда хватался за ее палец, но сейчас он по-прежнему не реагирует.
— Кот, ну извини. — Негромко говорит она. — И пожалуйста, перестань кочевряжиться, я не хочу, чтобы ты продолжал там сидеть.
Тут она почувствовала, как ее палец обхватили крохотные руки. Муж все-таки воспользовался ее помощью, хотя и продолжал хранить молчание.
Она аккуратно поставила его на стол.
— Ладно, Ирка — решается вдруг Проклятый. — Постараемся проехать ситуацию.
Он говорит довольно сухо, и не смотрит на нее, и Ира давит в себе легкое раздражение. Повторного выяснения отношений она точно не хочет. Не сейчас.
— Расскажи, кто вломился-то? – спросил он. — Кто-то из преследователей?
— Не думаю, я…

Но тут их прерывает Валик. Малыш возмущенный долгим маминым отсутствием, отправился на поиски, и конечно сразу же обнаружил, что постоянно закрытая дверь открыта, а значит надо срочно исследовать новую комнату.
Проклятый, при виде сына, привычно спрятался за лежащими книгами, а Ира была вынуждена переключиться на ребенка. Их разговор отложился, потому что Валик никак не отпускал маму, пытался говорить, совал ей книжку, да и вообще показывал, что соскучился и незачем маме заниматься всякой ерундой в одиночестве. Единственное, что она успела, это принести Проклятому поесть. Потом тихонько закрыла дверь, чтобы любопытный сын не добрался до маленького папы.
Скорее всего, они бы поговорили вечером, но так вышло, что малыш никак не мог заснуть, видимо сказалось то, что для него сегодняшний день также был довольно стрессовый. Когда Валик окончательно успокоился и уснул, Ира сразу заглянула к супругу, но Миша тоже уже крепко спал. Тогда ведьма вздохнула, и отправилась на веранду, хотелось хоть немного расслабиться. Она чувствовала, что сегодня в Этании им предстоит очень серьезный разговор.
Злость на супругу, пусть и не полностью, но немного отпустила Проклятого, и сразу вернулись переживания, связанные с Этанией. Что там с его телом? Стараясь отвлечься от неприятных мыслей и утреннего инцидента, он смотрел фильм за фильмом, механически жевал то, что принесла Ира, и время от времени посматривал на часы. Сейчас он уже немного жалел о своей несдержанности, но в тоже время обида на Ирину осталась. Слишком уж ярко ему в очередной раз было продемонстрировано кто он в этом мире. Миша был рад, что сын отвлек ее от разговора, слишком много яда еще оставалось в нем, и он бы не смог говорить с ней нормально.
Так, постепенно его все-таки сморил сон. Уже проваливаясь в свое беспамятство, он поймал себя на мысли, что дико, просто до дрожи боится. Боится того, что его сон, станет лишь сном, а не путешествием в магический мир.

Зеленое марево перед глазами. Проклятый пришел в себя как обычно — рывком, без всякого перехода из сна в бодрствование. Миша сразу осмотрел себя, даже пощупал, все ли на месте. Никаких видимых повреждений или изменений при первом взгляде обнаружено не было. При втором — тоже. Тогда он вздохнул с облегчением, только сейчас в полной мере оценив, насколько сильно на него давила неизвестность предыдущего дня. Затем покрутил головой, стараясь сориентироваться на местности. Это оказалось совсем не сложно, он находится по-прежнему в Шаарне, внутри загадочной Розы. Ну, или, поправил он себя, в месте очень похожем на Шаарн. Зеленоватое свечение продолжало исходить от камней под ногами, но больше никаких спецэффектов, как вчера, не появилось. Сейчас он не видел Шаарн с высоты птичьего полета, никакие вихри его не окружали.

Честно говоря, в этот момент он испытал некое разочарование. По всей видимости, Миша надеялся на что-то этакое, типа появления сверхспособностей. Ну, как и положено нормальному попаданцу или там герою боевика. Он уже совсем было собрался покинуть круг, но затем попробовал привычный трюк, закрыл глаза и посмотрел на правую руку. Вначале он видел только черноту, как и бывает когда закрываешь глаза, но затем темнота сменилась зеленым маревом, в котором, вдруг начали угадываться черные вихри. И тогда он отшатнулся, открыл глаза, прервал контакт. Как говорится “не зная броду не суйся в воду”.

— Ладно, — пробормотал он под нос, — вот поговорю с Магресом, и пусть расскажет, что это за цветик — семицветик и с чем его едят.
Накануне, перед тем, как войти в круг, он оставил свой рюкзак снаружи, но сейчас как-то подзабыл об этом. И тут его взгляд упал на дыру. Камень, прикрывавший ее от возможного появления монстров, пропал. По всей видимости, когда Миша уничтожал защитную руну, это же действие повредило и его. Отверстие в стене почему-то заинтересовало его, и Проклятый направился к нему.

Стоило пересечь границу круга, как в нос ударила знакомая вонь. Миша поморщился, зажимая нос, и стал судорожно искать рюкзак, где оставался эликсир нейтрализующий запахи. Он, по извечному закону подлости, оказался с другой стороны Розы, и Миша, спасаясь от изысканного аромата помойки совмещенной с общественным туалетом, пошел к нему напрямую. Стоило оказаться внутри круга, вонь отрезало как ножом. Проклятый постоял некоторое время, переводя дыхание и копя решимость. Где-то на задворках сознания мелькнула мысль, что запах не был таким уж жутким как раньше, но он прогнал ее. Очень тяжело сравнивать настолько отвратительные вещи, разорванные во времени.

Набрав полные легкие воздуха, он кинулся к рюкзаку, стараясь не дышать, вытащил бутыль, и сделал длинный глоток. Вонь тут же исчезла, и Миша вернулся к дыре. Странное дело, но она больше не вызывала ни малейшего интереса. Нора как нора. От нее больше не веяло опасностью. Тогда Проклятый поднял выпавший камень и вернул на место. Еще раз посмотрел на Розу, прислушался к себе, и начал спускаться вниз.
Вокруг пусто, никто не встречал его. Это слегка удивило и насторожило Мишу. Потом он подумал, что чародей, по всей видимости, решил ничего не говорить подчиненным, а сам будет ждать его в более удобном месте, чем каменная пустошь. И это, скорее всего, будет башня.
Проклятый, направился к короткому пути. Он был прав и неправ одновременно. Магрес действительно ждал его в более комфортном месте, но не в башне, а в покинутых помещениях добывающей компании.

Чародей, конечно, испытывал некое нетерпение, но он умел ждать. Именно ждать, а не терять время попусту. Он знал, что Проклятый, если вернется, обязательно пройдет этим путем, а Магресу хотелось как можно быстрее поговорить со своим протеже. И он дождался.
Проклятый как раз сворачивал на тропу, ведущую к короткому пути в башню, как услышал негромкий оклик.
— Вижу живой, — усмехнулся чародей, как показалось Проклятому, с облегчением.
— Да, теперь Вы расскажете, что дальше? Как я могу воспользоваться этой Розой? Ведь то, что я живой означает, что она меня приняла? Или? — От волнения, Миша стал очень разговорчивым.
— Знаешь, — маг немного помолчал, — как пользоваться Розой я не знаю. Это один из самых закрытых разделов мастерства странников.
— Так, что же дальше? — Проклятый окончательно растерялся, не понимая, что именно от него хотел покровитель.
— Вначале я думал, что ты сам постепенно дойдешь до того, как именно воспользоваться Розой. — он снова помолчал, — пойдем в башню. Есть разговор.
Короткий путь провели в молчании, чародей думал о чем-то своем, а Миша неожиданно вспомнил банку из под кофе, психи жены и его земные проблемы, а также то, что они не успели обсудить его находку. Он только сейчас вспомнил о том, как пропала стена, и открывшийся проход привел его в странный подземный лабиринт. Настроение испортилось, и он просто брел за магом.
Дойдя до своего кабинета, чародей жестом предложил Проклятому сесть, и сразу перешел к делу.
— Как ты знаешь, у твоей жены есть наставница, лесная колдунья. У нее в свою очередь тоже есть старший товарищ, — маг улыбнулся, — очень могущественная ведьма. Она, используя свои внутренние силы, узнала про тебя, и хочет поговорить. И с тобой, и с Ирой.
— Зачем ей это? — Удивился Михаил.
— Ну, она сама тебе скажет, вам с женой может очень пригодиться ее помощь.
— И скорее всего, это не бесплатно, — кивнул Проклятый.
— Да, — маг оставался серьезным. — Но принудить тебя к чему-либо она не сможет, так что решишь сам по месту.
— А когда надо с ней встретиться?
— Чем быстрее, тем лучше. Тебе надо разбудить жену, вам стоит отправиться к Ктане вместе.
— Ее зовут Кана?
— Ктана, поправил чародей.
— А мы успеем?
— Короткими путями, да. Но лучше не терять время, неизвестно сколько времени продлится ваш разговор.
— Тогда я наверно за Ирой, а потом сюда? — Поднялся Миша.
— Нет, выйдем из Старкворда. Я буду ждать вас там.
— Тогда я иду? — Все-таки Проклятый никак не мог понять, как вести себя с чародеем. И стоит ли уходить вот так, без разрешения.
— Конечно, — чародей тоже встал. — Я вернусь в Старкворд чуть позже, — и он кивком показал, что разговор окончен.

Привычный путь в Солимбэ занял мало времени. Оказавшись внутри, Проклятый задумался, — настроение хуже некуда, стоит ли будить жену сейчас. Посмотрел по сторонам, он давно ходил сюда как на работу, зашел, добрался до семьи, вышел вместе с ними. Сейчас, несмотря на предупреждение чародея о том, что не стоит терять время, спешить не хотелось.
Вспомнилась Роза, загадочные вихри, то неопределенное ощущение сразу после возвращения в Этанию. Появилось чувство, что нечто крайне важное рядом. И сейчас он смотрел на Солимбэ другими глазами. Царство снов было намного больше, чем он привык видеть. Он, конечно, всегда знал это, но в последнее время старался об этом не задумываться, ни на что не нарываться, чтобы местные не указали на дверь. Он не знал, возможно ли это на самом деле, но проверять не хотел, до сегодняшнего дня.
Непонятно, что стало причиной: пребывание в Розе или ссора с женой, но в этот раз ему захотелось просто побродить тут. Он не стал искать нити, не стал ни на чем концентрироваться, просто побрел. Ночной город исчез, он оказался в чистом поле. Неожиданно налетел ветер, усилился, практически перешел в ураган и так же быстро затих. Поле сменилось лесом, сразу, без всякого перехода, воздух наполнился шорохами, неприятным скрежетом, странным, зловещим перешептыванием.

Все это, крайне неожиданное, заинтересовало Проклятого, ему казалось, что в знакомую, привычную картину добавили какие-то штрихи, новые краски. Сама обстановка ночного леса, незнакомого, наполненного неприятными звуками, должна была бы напугать его, но почему-то не пугала. Наоборот, ему стало очень интересно. Вспомнилось детство. С какого-то возраста ему начали сниться кошмары. К счастью не так уж часто, но когда снились, доводили маленького Мишу до слез. Малыш рос, и кошмары росли вместе с ним, приобретая новые черты и краски. Конечно он уже не плакал, но и особого удовольствия не получал. В его комнате постоянно горел ночник, это помогало справляться с неприятными пробуждениями. Пока однажды, после особо неприятного сновидения, он не проснулся в темноте. Сейчас Проклятый даже не мог вспомнить что тогда снилось, но ледяной ком страха, появившийся где-то в районе живота и быстро растекшийся по телу, помнил отчетливо.
Ему уже было лет двенадцать, совсем не тот возраст чтобы звать родителей. Он пощелкал выключателем, но ночник оставался мертвым, вероятно перегорела лампочка. Спать не хотелось, не было никакого желания вылезать из под одеяла. Сложно сказать, сколько он тогда пролежал вот так, полу парализованный страхом, но в какой-то момент Мише вспомнилось, как он читал в какой-то книжке, что ночному кошмару надо взглянуть в лицо. Если под кроватью живет бука, то посмотри и убедись что там пусто. И страх потеряет над тобой власть.

При прочтении все казалось простым и логичным, но сейчас, в ночной тишине и темноте, пока увиденное в кошмаре еще не забылось, не истаяло под солнечными лучами, сама мысль заглянуть в логово бабая казалась кощунственной. Так он лежал, считая про себя секунды, надеясь что так сможет приблизить утро. А потом в комнату, сквозь неплотно зашторенные окна, заглянула луна. Скорее всего до этого она пряталась за тучами, и вот, стоило им разойтись, как ночная хозяйка решила осмотреть вверенные ей владения.
Комната наполнилась призрачным светом, от которого, на пару секунд стало еще хуже, а затем сердце мальчика наполнилось странной решимостью. Это напоминало тот самый прыжок в холодную воду, стоит принять решение и сделать первый шаг, и уже не получится повернуть назад.

Стараясь не думать, чтобы не растерять заряд лунной бодрости, он откинул одеяло, и, свесившись, посмотрел под кровать. Темно. Ничего не видно и нет полной уверенности, что монстр не затаился в темноте, стараясь ослабить его бдительность. Тогда, на кураже он пошарил рукой по полу, а затем вообще слез на пол, и залез под кровать. Конечно единственным монстром живущим там, оказалась пыль, сразу же с превеликим удовольствием заполнившая его нос. Пару раз чихнув, он выбрался обратно, по пути ударившись затылком о край кровати и локтем о ножку, но сейчас ничто не могло испортить его настроения. Ночной страх ушел без остатка, тогда он включил свет и читал, пока глаза не начали слипаться. Так он и уснул, уронив книжку на пол. Потом ему еще не раз снилась всякая муть, но вот такого, парализующего ужаса, он уже никогда не испытывал. Стоило проснуться и понять что все это не по- настоящему.

Сейчас он очень явственно вспомнил ту ночь. Правда в данный момент он был не в своей комнате, а в загадочном царстве снов, где вполне могут жить и бука, и бабай, и такие создания, которые в прямом смысле не приснятся и в кошмарном сне. Он смотрел на темные деревья (а деревья ли на самом деле?), слышал неприятные звуки, и никак не мог решить, а что собственно делать? Колебался Проклятый не долго. Помогло воспоминание о том, что под кроватью, действительно никого не было. И он шагнул в сторону деревьев. Шаг, второй. Сначала ничего не изменилось, а затем ему начало казаться, что реальность плывет. Вспомнилась Роза, то, как он видел серые территории на много километров вперед. Сейчас с ним происходило нечто похожее. Деревья начали отдаляться, снова пришло ощущение того, что он что-то знает, надо лишь протянуть руку, и перед ним откроются тайны мироздания. Одновременно заболела голова и перестало хватать воздуха, завибрировали мускулы, тело стало обдавать то жаром то холодом. Исчез лес, как в калейдоскопе перед Проклятом пронеслись горы, пустыня, толпы каких-то неведомых созданий, морские просторы и сковывающий камень каких-то подземелий.
Это было не страшно, но неприятно. Словно оказался на быстрой карусели. В начале весело, потом начинает подташнивать, а карусельщик забухал в подсобке забыв о том, что надо выключить вверенный ему аттракцион. Стараясь остановить взбесившуюся картинку, он сел, схватившись за землю, надеясь обрести островок спокойствия в этом хаотичном движении. Напрасно. Земли не оказалось. Под ним разверзлась бездна, в которой угадывались какие-то тени. Он не падал лишь потому, что само понятие падения исчезло в окружающем хаосе.

Проклятый закрыл глаза, стараясь успокоиться, но и это не помогло. Он продолжал видеть круговерть образов. Усилились тошнота и головная боль, похоже, его человеческое сознание не могло вместить окружающую бесконечность. Пришел страх, а за ним первые признаки паники. Голос в голове: ты больше не проснешься, не проснешься, не проснешься! Затем все вдруг исчезло, и Проклятый вновь оказался в бесконечном помещении, только вместо недостроенных комнат, его окружал закрытые двери. И он знал: за каждой дверью чей-то ночной кошмар. Свой персональный бабай. И вся эта армия монстров готова отложить свои дела, и заняться незваным гостем.
Раздался скрип, двери начали открываться, все и сразу. Проклятый ощутил чужой взгляд, и в этот же момент погас свет. Секунду Мишу окружала кромешная темнота, а затем ее разорвали сотни и тысячи огней — маленьких и злых глаз.

— Вас не существует! — Заорал он, чувствуя, что еще немного, и он окончательно потеряет рассудок. Невидимые хозяева глаз не обратили на его крик никакого внимания, а может даже посмеялись над его голословным утверждением. Может быть под кроватями и за неплотно прикрытыми дверями шкафов они и не имели силы, но тут, в своем царстве ночные сновидения, по всей видимости, обладали реальной силой. К нему медленно приближались владельцы снов, воздух наполнился шуршанием, шипением и скрежетом. И в этот момент, когда он практически сошел с ума от дикого ужаса, и от невозможности проснуться, показалось, что его телом завладел кто-то другой. Проклятый зажмурился и сквозь плотно сжатые веки посмотрел на правую руку. Да, татуировка снова была видна, и теперь она горела зеленоватым сиянием. Ее свечение быстро заполнило все окружающее пространство, глаза демонов поблекли, а потом и вообще исчезли. Вместе с ними исчезли и двери, и вообще все, что его окружало. Миша оказался в каком-то бесконечном зеленом мареве без ориентиров и направлений. Как когда-то, сразу после того как его поразило проклятие.

— Надо выбираться, — пробормотал он, яростно крутя головой. Ничего. Во все стороны одна и та же муть. Он попытался вспомнить, как в прошлый раз выбирался из похожего марева. Тогда ему помогла Ксана. Точнее его ненависть к ней. Он снова попытался вспомнить ведьму, но вместо этого почему-то подумал о кофе. Странная мысль запустила в действие ассоциативную цепочку. Кофе, банка. Та самая в которой он коротал время, пока его разъяренная жена пыталась взять себя в руки. А вспомнив о жене, он подумал и о сыне. О том, как искал их в первый раз.
— Ну, давай, — прошептал он. — В бесконечности нет расстояний — эта фраза уже напоминала некую мантру, но помогла ему. Он окончательно успокоился, страх ушел без остатка. А в следующий момент, Проклятый даже не удивился, когда увидел две цветные полосы. Те самые, которые периодически приводили его к семье.
Проклятого снова стало закручивать, но он успел ухватиться за свой путеводный клубок, и в следующий миг, ощутив сильный рывок, оказался возле знакомой избушки.

На этот раз Миша некоторое время стоял над кроватью со спящей семьей не для того чтобы насладиться идиллией, но затем чтобы справиться со злостью. В нем боролись два человека — понимающий, любящий муж, и оскорбленный до глубины души мужчина. Первая часть понимала жену, и даже как-то пыталась обвинить самого себя: — Мол, мог бы потерпеть, ее ранили, она дралась, испугалась за сына и все в таком духе. Но второй вспомнил лишь свою бессильную злобу, в тот момент, когда он оказался заперт, но еще больше Проклятого злил его секундный страх, когда Ира схватила его. В какой-то момент он действительно испугался, что она не совладает с собой. И вот именно эту слабость он никак не мог простить ей.

Будить Валика не хотелось, он аккуратно снял ногу сына с бока супруги. Малыш засопел и повернулся на другой бок. Тогда Миша просто потряс ее за плечо.
— Вставай сова, медведь пришел — прошептал он тихонько.
Ира резко встала.
— Привет, — в ее голосе тоже не было особой радости, — разбудил, чтобы устроить мне разборку?
— А что? Или ты теперь не хочешь со мной разговаривать, не имея возможности сунуть куда-нибудь?
— Перестань! Ты ведь понимаешь, что в том состоянии это было хоть и грубо, но все-таки объяснимо?
— Понимаю. Но не могу принять. Стоп! — Он прервал ее попытку продолжить разговор. — Я разбудил тебя совсем не для выяснения отношений. Отложим его. Магрес хочет, чтобы мы поговорили с какой-то Ктаной. Как я понял, она наставница твоей ведьмы.
— Да? — удивилась она. — А мне Веара ничего не говорила.
— Видимо сначала решила спросить разрешения у мастера, — Миша подал жене руку. — Чародей думает, что эта встреча будет полезна для нас обоих, а сегодня я даже не представляю, сколько времени добирался сюда.
— Что-то случилось? — В ее голосе скользнула нотка тревоги
— Ничего особенного, мне тоже надо было совладать со злостью.
Дальнейшую дорогу до лестницы прошли в молчании. Правда Проклятый неожиданно поймал себя на нехорошем желании отпустить ее и посмотреть что получится, и это изрядно напугало его.
— В кого же я превращаюсь? — Подумал он, и крепче сжал ладонь жены.

Магрес ждал их. Он поприветствовал Иру, та склонилась в легком поклоне — дань уважения мастеру.
— Меня долго не было? — Задал Проклятый мучивший его вопрос.
— Ты про время, проведенное в Солимбэ? — Уточнил чародей.
— Да.
— Не сказал бы. На несколько малых тактов дольше, чем обычно, были какие-то проблемы?
— Попробовал другую дорогу и чуть не заблудился в чьих-то кошмарах — не стал скрывать он.
— Понятно. Нет, ты не долго блуждал. Вы готовы?
— Готовы — ответил Миша, Ира же промолчала.
— Я покажу вход, но до владений Ктаны вы пойдете вдвоем. Думаю, ты уже достаточно освоил короткие пути?
— Надеюсь — неуверенно улыбнулся Миша.
Магрес развернулся и молча вышел в коридор, они поспешили за чародеем. Потом некоторое время петляли коридорами и лестницами, пока не оказались возле широких, обитых железом дверей.
— Сейчас мы пройдем через врата, в Тамарис, а оттуда придется совершить еще один короткий переход. К земле Ктаны нельзя добраться напрямую из Старкворда.
Не дожидаясь ответа, чародей распахнул двери и исчез в темноте короткого перехода. Супруги поспешили за ним.
Сам Тамарис никак не запомнился Проклятому. Тут было раннее утро, или поздний вечер, пустынно, песок и холодный ветер, из-за которого воздух был наполнен пылью, забивающей рот и нос. Местность никак не располагала к тому, чтобы тут задерживаться, местных, если они вообще обитали в этой земле, они не встретили, и по внутреннему ощущению Михаила, минут через десять, чародей открывал вход в один из домов. Вообще ни Проклятый, ни Ира не поняли, был ли Тамарис городом, деревней или вообще названием местности.

— Дом принадлежит мне, — чародей закрыл дверь, и сразу же, как по волшебству, исчезли все звуки доносящиеся снаружи. — Дальше, поведешь ты Михаил, Ктана вас встретит. Что она предложит и что захочет взамен, расскажет сама. Я буду ждать вас здесь, Тамарис не самое гостеприимное место в Этании.
— Спасибо, — Миша не зная, что сказать, просто поблагодарил, а Ира поклонилась. Она все больше впитывала местную иерархию, казалось получая ее вместе со знаниями. Да, то же самое касалось и языка, несмотря на то, что Ира проводила в Этании намного меньше времени, чем муж, ее успехи в языке уже превосходили его.

Странное дело, в этот раз, вступая на короткую тропу, Проклятый испытал странное волнение смешанное с предвкушением. Сложно сказать почему, возможно он чего-то ждал от предстоящей встречи.
Граница пустыни и леса. Сильный и очень холодный ветер, несущий потоки песка. В отличие от могущественного чародея, Иру с Мишей ветер беспокоил, да еще и как. Пробирал до костей, пытался засыпать глаза, рот, нос и все прочие части тела.

— Черт! — Ругнулась ведьма, — как теплой куртки с капюшоном не хватает.
— Ага, — поддакнул Проклятый, — или банки из под кофе. Сейчас я не возражал бы, если бы ты меня туда запихнула.
— Ты опять?! Нашел время! — Возмутилась она.
— Не опять, а снова — отшутился он, но в голосе Миши шуточная интонация отсутствовала, не улыбались и его глаза.
— Давай перенесем наши разборки на потом? Сейчас мне кажется не время.
— Если не понравится то, что я говорю, не сможешь меня крышкой прикрыть?
— Блин!

Возможно, она выругалась бы и покрепче, и вполне вероятно их ссора получила бы продолжение, но в этот момент они поняли, что больше не одни.
— Здравствуйте, гости.
— Здрасте, — Миша растерянно смотрел на пресловутую ведьму. Почему-то в его сознании прочно укоренилась мысль, что их хозяйка будет либо старухой, как пресловутая баба Яга, либо красавицей наподобие Ксаны. Но ведьма небыла похожа ни под один из его стереотипов. В черных волосах — вкрапления седины. Стройная, но на коже довольно хорошо видны многочисленные морщинки. Одета в длинное платье, и куртку, ну или что-то на нее похожее.
Ира же глядела на ведьму во все глаза. При общении с Веарой, она часто чувствовала напряжение, из-за того что ей казалось, наставница видит ее насквозь. Все потаенные мысли, тайные желания. Не так как Магрес, с которым она теперь была связана меткой, скорее благодаря жизненному опыту и умении использовать свою сущность. Ктана же была в разы сильнее, и молодая ведьма почувствовала себя голой под ее мимолетным взглядом. Ни она, ни Миша не обратили внимания на то, что встречающая их ведьма ни разу не посмотрела на Проклятого, лишь пару раз скользнула взглядом.
— Прошу за мной, я ждала вас.
Стоило вступить под сень леса, как ветер и шум исчезли. Ира вдруг ощутила сильное умиротворение, Проклятый же особо ничего не почувствовал кроме того, что его перестали беспокоить ветер и песок.
До дома Ктаны прошли в молчании, а тут, с неким удивлением они увидели Веару.

— Девочки пообщайтесь немного, пока я побеседую с меченым. Если, конечно ты не возражаешь — последнее адресовалось Мише, и тот покачал головой, а затем, подумав, что этот жест может быть и не знаком их хозяйке, произнес:
— Никаких возражений.
Внутри дом чем-то напоминал жилище Балтона. Та же простота, связки травы и каких-то неведомых растений.
— Сейчас я приготовлю кое-что, — начала Ктана, — располагайся, может хочешь вина? Или чего-то покрепче?
— Лучше вина, — подумав ответил он. — Магрес сказал, что вы от меня что-то хотите?
— Хочу, — не стала отпираться ведьма. И могу за это заплатить.
— Чем? Возьмете в обучение мою жену?
— Ей будет достаточно одной-двух встреч. Но моя плата не ее обучение, я владею некой информацией про таких, как ты. И не думаю что Магрес, или кто-то другой может рассказать тебе то, что знаю я.
Повисла тишина. Ктана продолжала заниматься приготовлением “кое-чего”, а Миша пытался сформулировать следующий вопрос, но в итоге ничего особенного не придумал.

— Хорошо, уверен что информация стоит недешево. Что от меня потребуется взамен?
— Немного твоей крови. Настоящей крови.
— Настоящей? — Недоверчиво переспросил он. — У меня что, их много?
— Две — в ее голосе не было ни тени шутки. — Кровь поддерживающее твое человеческое тело, твою жизнь, и черная кровь демона.
— И вы возьмете ее у меня? — Он откинулся на спинку стула, пытаясь собрать разбегающиеся мысли.
— О нет. — Она повернулась, поставив на стол чашу, с какой-то прозрачной жидкостью. — Я не рискну взять твою кровь. Ты дашь ее сам. Если решишь что сделка стоящая.
— И где я ее возьму? — От резких поворотов он немного потерялся.
— А где берут свою кровь? — Она бросила на него взгляд и тут же отвела. Из тела.
— Мне надо себя резать? — В голосе Миши не чувствовалось ни малейшей радости по этому поводу.
— Это – она указала на чашу, — очень сильное обезболивающее. При изготовлении не используется магия, только некоторые редкие ингредиенты, поэтому на тебя подействует. Намажь предплечье, и просто проколи кожу.
Миша задумался. Жидкость выглядела весьма нейтрально, никакого резкого запаха. Он взял кисточку, любезно предоставленную ведьмой, окунул в чашу, мазнул по предплечью. Сразу пришло онемение. Казалось, он перестал ощущать все предплечье, от ладони до локтя. Тут же лежал и стилет, Проклятый взял его, но вдруг замер, не донеся до кожи.

— Не стоит очень уж долго думать, — Ктана говорила спокойно и негромко, и по-прежнему смотрела мимо него, — на тебя любые зелья действуют намного меньшее время, чем на остальных, а состав у него довольно сложный.
Проклятый кивнул и, решившись, уколол руку. Действительно было совсем не больно, а на коже проступило несколько красных капель.
— Вот, — нарушила молчание ведьма, — это твоя человеческая кровь.
— А где взять демоническую? — Спрашивая это, Миша действительно чувствовал сильный интерес.
— Демоническая течет в твоих венах, — бесстрастно ответила Ктана.
— Черт! — Выругался он, посмотрев на синюю, слегка выступающую вену правой руки. — Неужели мне придется ее резать?
— Да. Желательно не дожидаясь пока закончится действие обезболивающего зелья. У тебя, к слову, значительно более высокий болевой порог, но в первый раз все равно будет страшно.
— Мне и с обезболивающим страшно, — признался он, коснувшись кончиком лезвия вены, но так и не решился проколоть ее. – Может, вы мне поможете, раз уже это не больно? Я не возражаю.
— Ты, может, и не возражаешь, но вот то, что защищает тебя, может иметь свое мнение на этот счет. Я не рискну с этим связываться. Придется самому.

Он собрался с духом, уколол и отдернул стилет, опасаясь что сейчас из поврежденной вены хлынет фонтан крови, как в старых китайских фильмах. Ни боли, ни крови. Это немного успокоило его, и он нажал посильнее. Стилет легко вошел в вену, оставляя тонкий порез, и снова ни капли крови не показалось наружу.

— Да где же она? — Ругнулся он, что интересно на русском, но похоже ведьма его поняла.
— Глубже. И она не очень текучая.
— Ох уж эти сказочки, — пробурчал он, давя сильнее. Нож наконец-то погрузился глубже, и вена словно разошлась в стороны. Миша рефлекторно выдернул стилет, и уставился на густую как патока, черную жидкость, медленно текущую в его вене. Настолько медленно, что ему показалось, что она вообще не двигается.