Глава 3. Возвращение в Шаарн

Его уже ждали. Стоило только Проклятому умыться, как дверь в его покои распахнулась. Правда, надо признаться, на этот раз Вайлес постучал, но не стал ждать разрешения войти.
— Идем, отряд собран. До Шаарна веду я, а там по обстановке.
— Мне, надо что-то брать? — Вопрос был задан для проформы, Михаил был уверен, что сопровождающие экипированы, как следует.
— Хорошее настроение, а остальным обеспечим.
Вслед за инструктором он прошел в большой зал, где увидел Колпеса, и еще человек двадцать незнакомых мужчин. Все в темных комбинезонах и вооружены, а некоторые еще и в шлемах. Стоило Проклятому войти они, как по команде, поднялись и замерли. Вперед выступил мужчина без шлема, на вид лет сорока, с сединой в темных волосах и двумя шрамами на лице. Один пересекал его левую щеку, а второй украшал подбородок.
— Мы готовы выступать. Мастэ, отряд в вашем подчинении, но я прошу с пониманием отнестись к тому, что вашу безопасность приказано обеспечить любыми способами.
— Давайте выступать.
Вторую часть командирской тирады, Проклятый решил не комментировать, итак все ясно. Будет надо — стукнут по башке, чтобы не дергался, и на руках домой унесут. И тут у него появилась неожиданная мысль, а если его вырубят, сможет ли он, хоть тогда поспать? Но додумать Миша ее не успел, подошел Вайлес.
— Идем. На всякий случай повторю: до Шаарна веду я, и там, в горы тоже, а затем твой выход. Что именно от тебя ждет Магрес, ты должен знать лучше меня.
— Хорошо. Вино от запаха взяли?
— Конечно, но напиться не надейся.
— А если я решу, что это нужно для дела?
— Тогда да. Главное, это выполнить задание. Хотя, — он усмехнулся, — я слышал, что от “Оса элли” неприятное похмелье.
— Учту, — буркнул Михаил.
На этот раз, короткий путь не вызвал у Проклятого никаких отрицательных эмоций. Наоборот, он давно не чувствовал себя настолько в своей тарелке. Ему постоянно приходилось себя приостанавливать, чтобы не выйти вперед. Казалось, что Вайлес ползет, как черепаха. Он осторожно ступает там, где можно широко шагать, смотрит по сторонам там, где это совершенно не требуется. Миша был уверен, что смог бы преодолеть этот путь в три раза быстрее, но сдержался, незачем сверкать своими способностями. Во всяком случае, пока незачем.
Вскоре они выбрались из темно-серого коридора, и Мишу сразу отодвинулся в сторону. Башня была законсервирована, все двери заперты, на каждой руна стража, или еще чего-то такого. Пока люди из группы сопровождения, открывали первые двери, из приемной — и далее по коридору, Миша, оставшийся в одиночестве, прошелся по комнате, и вдруг почувствовал жжение в правой руке. Одновременно ему показалось, что предплечье залили свинцом, рука стала тяжелой, и потянула его вниз так, что он невольно наклонился вслед за ней.
Сжав зубы, поднялся и осмотрелся, вертя головой. Символ, одна из защитных рун, украшающая ставни башни, переливалась. Проклятому показалось, что его метка, выражаясь компьютерным языком, вошла в конфликт с этим защитным символом. Он облизнул сразу пересохшие губы, и расправил плечи. Казалось, рука весит тонну, но он сумел приподнять ее на пару сантиметров. Мир поплыл перед глазами, жжение в кисти усилилось и стало обжигающим. Михаил, превозмогая боль, поднял руку еще чуть выше. В ушах зашумело, казалось, вся кровь прилила к голове, а татуировка просто засветилась изнутри.
Борясь неизвестно с чем, Проклятый не заметил, как один из воинов отряда вернулся, и замер в дверях. Миллиметр за миллиметром он поднимал правую кисть, постепенно отвоевывая что-то у неизвестно кого. И вдруг все закончилось. Боль на мгновенье стала нестерпимой, а потом, груз исчез, моментально, словно его и не было. Рука Михаила, неожиданно освобожденная от давления, взлетела вверх так, что он чуть не вывернул ее из плечевого сустава. Руна, украшавшая ставню, потеряв свою форму, медленно стекала вниз, потоками голубоватой краски.
Невольный свидетель происшедшего пришел в себя, и коротким криком позвал Вайлеса, который появился буквально через пару секунд. Он взглянул на Проклятого, баюкающего правую руку, выслушал короткий отчет и посмотрел на уже бывшую руну.
— Что случилось? — вопрос адресовался Проклятому. — Проблемы со “стражем”? — Вайлес кивнул головой в сторону убитого знака.
-Да, видимо он, и моя татуировка не понравились друг другу. Но мне как-то ближе моя рука, пришлось ей помочь.
— Хорошо. Защитные знаки в коридоре уже сняты, давай ты подождешь там, пока обновят этот знак. Эта стена внешняя, и негоже оставлять ее без защиты.
Миша, молча, вышел из помещения, его рука по-прежнему болела, и спорить не хотелось. Да, честно говоря, и незачем было тут спорить. Произошедший инцидент стал причиной небольшой задержки, но вскоре они вышли ко второму короткому пути, ведущему в Шаарнские горы.
— Слушай, — обратился Миша к инструктору, — давай я пойду первым?
Это предложение слетело с его губ, еще до того, как он задумался о его целесообразности. Вайлес внимательно посмотрел на Проклятого и произнес:
— Понимаю твое нетерпение, но приказ Магреса однозначен, до скал группу веду я. И нарушить его я не могу.
— Ладно, — Миша слегка разочарованно отступил.
И хотя внешне он сумел сохранить практически полную невозмутимость, внутренне он отвесил себе подзатыльник. Ведь еще полчаса назад он решил, что незачем выпячивать свое желание бежать по короткому пути. И нате вам, зачем то распустил язык.
Инструктор, видимо опасаясь того, что подопечный затаил обиду, поспешил объясниться:
— Дело не в том, что ты можешь не справиться с задачей. Дело может обстоять и наоборот, если путь для тебя окажется очень легким, то ты можешь оторваться и потерять группу. Лучше иди пока вторым.
— Да я понял.
Они подождали еще пару минут, пока вернулись те, кто восстанавливал разрушенную Мишей руну, и Вайлес извлек из своего рюкзака бутыль с вином и небольшой стакан. Налил примерно на треть и протянул Мише:
— Пей, а то, как только выйдем наружу, смрад может тебя прикончить.
Проклятый послушно выпил эликсир. Запах пряностей, не неприятный, но непривычный, вновь поселился в носу. Он лишь понадеялся, что скоро к нему привыкнет.
Шаарн остался таким, каким Миша запомнил его. То же небо, затянутое тучами, те же постоянные сумерки, да и скалы никак не изменились. Они вышли на тропинку, и Проклятому показалось, что это та же самая тропинка, которая когда-то привела его к Балтону.
— Интересно, где он сейчас? – пробормотал он, но в следующий момент уже забыл об алхимике.
Миша приблизился к обрыву, настолько близко, насколько позволяли здравый смысл и приставленные люди из группы сопровождения. Сказать, что увиденное потрясло — это лишь слегка преувеличить, не потрясло, но изумило изрядно. Леса больше не было. Вся видимая часть низины, была затоплена полупрозрачной слизью, внутри которой, то и дело, угадывалось некое движение.
— Что, — усмехнулся подошедший к нему Вайлес, — не узнал Шаарн?
-Мне интересно, а как от этой мерзости, защищают соседнюю территорию? Она же расползается во все стороны, как тараканы.
— Твари не способны подниматься вверх по камням. Мы завалили проход, а затем укрепили завал. — Инструктор махнул рукой, мол ничего интересного. — Теперь о деле. Мы добрались до точки назначения. Дальше инициатива переходит к тебе. Сейчас Горт, – он указал на невысокого мужчину из сопровождающих, — проведет тебе, что-то вроде экскурсии. Если надо, я буду переводить, но постарайся по максимуму говорить на этанийском.
— Горт, — представился мужчина, и они пожали руки, — пойдем.
Михаил отправился вслед за ним. Это были те же горы, в которых появился Михаил, но значительно дальше от его точки входа. Именно здесь добывали руду. Горт провел Проклятого вглубь скал, где огороженные от ужасов долины, остались несколько опустевших зданий, в которых, по всей видимости, проживали рабочие, и вход в штольни.
— Тут все надежно, — начал рассказывать сопровождающий. – А внутри надо быть осторожным, не везде есть перила, и освещение так себе.
— А куда еще можно пойти? Я не про шахты. — Миша помолчал, подбирая этанийские слова, — я вообще про горы?
— Чуть дольше есть несколько пещер. Они пусты, но довольно крупные, а еще можно подняться повыше, в некоторых местах почти до ледника, но понадобиться оборудование.
— Хорошо, я осмотрюсь.
Надо сказать, что Проклятый понял не все сказанное дословно, но уловил общий смысл. Его не покидало сомнение, что он сможет найти нечто интересное там, где работали шахтеры. Но и уверенности в том, что необходимо идти дальше, он пока не испытывал.
Пустующие постройки встретили Проклятого брошенной мебелью, пустыми шкафами, и полным отсутствием интереса. В штольню он даже не зашел. Прошел чуть дальше, туда, где тропинка сужалась, и начинался пологий подъем. За ним тенью следовало двое парней, а Вайлес затерялся чуть позади.
Теперь возникло ощущение полного дежавю с его первым днем в Шаарне. С той лишь разницей, что теперь Проклятый поднимался, а не спускался. Ну и еще сейчас в обуви, и с охраной, а так, почти все, то же самое. Пару раз, там, где тропинка совсем уж сужалась, и приходилось идти недалеко от обрыва, Проклятый бросал взгляд вниз. Все тоже болото вместо леса. Ему даже казалось, он видит как неглубоко под поверхностью жижи, происходят быстрые перемещения более плотной слизи, и слышит противное бульканье. Боковым зрением Миша видел, что стоит ему заглянуть вниз, как сопровождающие приближаются. Они видимо, готовы поймать его будь в том нужда.
После нескольких поворотов, тропинка раздвоилась. Левая часть продолжала опоясывать горы по внешней стороне, правая же вела куда-то вглубь, и Миша без колебаний выбрал ее.
Узкий проход, практически сразу расширился, и они оказались, будто на дне огромной чаши. Миша, который очень много читал в детстве, во всяком случае до того момента, пока его отец не принес с работы старенький “синклер”, вспомнил, что такие места называются карами. По центру кара располагалось небольшое озеро, и Мишу перекосило от одного взгляда на черную, равнодушную воду. Он дождался Вайлеса:
— Что за вода? Есть какая-либо информация по этому водоему?
— Ты что-то почувствовал? — спросил Инструктор.
Повернувшись, он что-то шепнул одному из сопровождающих, и вернулся к Проклятому.
— Еще не знаю. Но мне холодно становится при одном взгляде на это место. Может это просто из-за того, что не люблю холодную воду.
— Озеро тут давно, не новое. — Начал рассказывать инструктор, выслушав подошедшего человека. Видимо в группу включили знатока данной местности. — Вода не пригодная для питья, там никто не живет, во всяком случае, информации об этом нет, а его глубина неизвестна.
— А что там дальше? – он махнул рукой в сторону скал за озером, — тупик, или есть что-то? Пещеры? Подъем?
— Официально там тупик. Но если считаешь необходимым, можно будет подняться вверх, метров на сто, и поискать.
— Может потом, пока идем дальше.
— Погоди, — Вайлес протянул бутыль, — глотни, скоро действие закончиться.
Они двинулись дальше. До своего пробуждения на Земле, Проклятый обнаружил еще несколько развилок, ведущих в тупики, но пока, кроме озера, ничего не вызвало его интереса. Хотя Михаила и не отпускала мысль, что ему туда придется вернуться. Сознание Проклятый начал терять, идя по тропе над пропастью, и еще успел почувствовать, как подхватывают его безвольное тело.

— Я хочу сегодня забрать машину.
На сковородке что-то жарилось, но и сквозь шум, сидящий на подоконнике Миша, услышал Ирины слова. Он отхлебнул слегка остывший кофе, и уточнил:
— Придет, сестра посидеть с малым? И кто за рулем?
— Нет, возьму Валика с собой. Папа сегодня заедет, и сразу поедем поискать детское кресло, ну и машину заодно перевезет.
— А чего именно сегодня? — Миша спросил просто для поддержания разговора, — сегодня, завтра, какая разница?
— Завтра мне в Этанию, буду не выспавшаяся. Ну и думаю через неделю, полторы, будем съезжать отсюда.
— О, вот это хорошая новость. Кстати, Иришка, надо чтобы ты прикупила кое-что, для мобильного интернета. Я не уверен, что там связь хорошая, накидаю списочек.
— Хорошо, кот. Мы едем во второй половине дня. Пойдешь сейчас с нами гулять?
Вечером, когда Валик уже уснул, а отец устраивался спать во второй комнате, Ира делилась впечатлениями. Она попробовала проехать по относительно пустому участку, и осталась довольна. Получилось неплохо.
— Знаешь, я жутко нервничала, но помогла мантра на безразличие.
— Мантра?
— Ну, мне так проще называть заклятие с монотонным повторением. В общем я справилась, но боюсь, по Киеву ездить пока не стоит.
— Доча, можно? — Голос отца, стоящего на пороге комнаты, застал их врасплох.
— Да, пап. — Ира тихо переместила Мишу с подлокотника кресла в карман. — Что-то случилось?
— Да, завтра придется уехать в командировку, скорее всего дней на пять. Переездом займемся, когда вернусь.
— Хорошо, конечно подождем тебя. Куда ж деваться?
— Ир, — он помялся, — может, все-таки расскажешь, что у вас произошло?
— Папа, — она устало вздохнула, — Мишка вернется, может тогда, а пока не хочу.
Она действительно устала что-то придумывать, или оправдываться.
— Ладно, просто, — он замялся, и повисла тишина.
Тут Валик заворочался, вздохнул, но не проснулся.
— Ну ладно, не буду мешать, — вздохнул отец, — а то еще внука разбужу. Завтра рано утром уеду.
— Хорошо, пап, спокойной ночи.
— Жестко ты с ним, — Миша говорил негромко, несмотря на то, что тесть не мог его услышать.
— Да, стоит мне расслабиться, расчувствоваться, как распереживаюсь и сболтну что-то не то.
— Я понимаю. Как же я хочу отсюда переехать!
— Мишка, что-то ты напряжен до безобразия, — Ира сменила тему, — в следующий раз в Этании, у нас будет время, и я тебе покажу, где ведьмы зимуют!
— Посмотрим еще, кто и что кому покажет, — усмехнулся Проклятый, и ущипнул жену. Правда, как и обычно в последнее время, без особого успеха. – Пойду — ка я наверх, уснуть попробую. Блин!
— Что? — Ира, подсаживающая мужа на шкаф, замерла.
— Да, забыл я. Сегодня, ну или уже вчера, отправили меня в Шаарн, а оттуда я вас не смогу забрать.
— Какое-такое задание? Шаарн же уничтожен вроде?
— Ну не совсем до конца уничтожен. А мое задание из серии: “Пойди туда не знаю куда”. Ну и далее по поговорке.
— Ясно. Думаешь, что можешь не успеть выполнить и вернуться?
— Думаю да. Я пока вообще не знаю, что чародей от меня хочет.
— Ну, потом расскажешь, если конечно не это попадет под гриф: совершенно секретно.

После сегодняшней ночи, что Ира, что малыш жутко не выспались. Но если для Валика это было небольшой проблемой, он мог добрать свои часы днем, то Ире, иногда бывало сложновато. Поэтому она с большим удовольствием согласилась на предложение Оксаны, которая соскучилась по племяннику. Ее парень вновь уехал по работе, и девушке было нечем заняться в выходной.
Когда пришла сестричка, Ира пошла спать во вторую комнату, а Миша валялся в своей коробке, пытался медитировать, но снова с нулевым успехом, и потому просто слушал, как Оксана играет с малышом. Затем Валик начал клевать носом, и тетя уложила его, а сама вышла на кухню.
Перед ее приходом, Ира сняла со шкафа все кроме коробки, клавиатура могла вызвать ненужные вопросы, и Проклятому было абсолютно нечем заняться. От скуки он размышлял, пытался по слуху определить, чем занимается неугомонная сестричка жены. Вот она возвращается в комнату, садится, скорее всего, в кресло. Слышится стук, видимо ставит чашку. Тишина, потом голос диктора, испуганный ой Оксаны, и снова тишина. Видимо включила телевизор, испугалась, что тот разбудит ребенка, и снова выключила. А зря. Сейчас малыша и стрельба из пушки не разбудит.
Оксана допила чай в тишине, минутку поскучала, и подошла к компьютеру. Оживила монитор, но увидела лишь неумолимое предложение ввести пароль. Затем девушка решила слегка убраться. Собрала игрушки, смахнула пыль с мебели, и решила посмотреть, что происходит на шкафу.
— Ирке не до уборки, — ворчала она, пододвигая табуретку, — а ребенок пылью дышит. А тут даже пылесоса нет.
Видимо он слишком расслабился, раз уж не обратил внимания ни на скрип табуретки, ни на ворчание девушки. А потом стало поздно.
— Ой, а это тут зачем?
Оксана подняла коробку, повернула в руках, наклонила, слегка встряхнула, — легкая, вроде пустая. Для Проклятого все выглядело немного иначе, чем для любопытной девушки. Вначале сильный укол страха, когда он понял, что коробка заинтересовала ее. Потом он покатился по полу, несколько раз меняя направление, и под конец его подбросило, чуть ли не до потолка, после чего еще раз приложило об пол. Он чуть не откусил язык, и замычал от боли. Тряска прекратилась, но кружилась голова, и он даже не пытался подняться, чтобы сбежать. Проклятый ждал, что сейчас крышка коробки исчезнет, и в освободившемся проеме появится любопытное личико. Даже успел представить, как легкое любопытство сменяется крайним удивлением, возможно, она даже вскрикнет, а то и упадет в обморок, и в любом случае выронит коробку. Вот тогда, он получит еще одну порцию синяков и шишек. В то, что она свалится без чувств, он не очень-то верил, чай не девятнадцатый век на дворе, а вот в легкое сотрясение мозга — очень даже. Хотя это еще не самое плохое. Хуже если полезет хватать его руками — с нее станется.
Раздался какой-то шум, затем взволнованной Оксанино “Ой”. Ожил оставленный на столе телефон, и девушка постаралась как можно быстрее ответить, чтобы мелодия не разбудила малыша. Миша понял, другого шанса спрятаться у него не будет, вряд ли любопытная Оксана откажется от идеи рассмотреть содержимое коробки, и побежал туда, где находилось спрятанное от посторонних глаз, скрученное в канат полотенце. Голова продолжала кружиться, но не так уж и сильно.
Он спустился по своим меркам, метров на десять, до второго узелка, и замер. По-хорошему, стоило бы опуститься еще пониже, так как его десять метров, это совсем немного с точки зрения нормального человека. Но он просто не до конца отошел после тряски, и предпочел надеяться на то, что Оксана посмотрит что внутри, протрет на шкафу пыль, и займется другими делами.
Приглушенный голос затих, раздались шаги, и Оксана вернулась в комнату. Послышался шум сверху, а затем недоуменное бормотание:
— Вата? Какие-то тряпки? Зачем она это тут хранит? А это что? Дырка прорезана? Может во что-то с малышом играет?
— Играет, блин! — Пробурчал Проклятый. — Причем в натуре, и именно с малышом.
— Так, а это что?
И тут Миша почувствовал, как его потащило вверх. “Ну, все, как только вытащит наружу, помашу ей рукой”, — он понял, что устал. Не хочет и не может больше прятаться.
— Вот, суеверная, — хмыкнула девушка, — и тут узелков накрутила.
Вдруг подъем прекратился, а через секунду сменился стремительным спуском, чем-то похожим на свободное падение. По всей видимости, девушка выпустила полотенце. Миша удержался, несмотря на то, что рывок вышел не слабый, и тихонько выругался. Похоже, опасность миновала. Но он еще минут двадцать он не решался подняться.
— Нафиг — нафиг. Переезжаем, — бурчал он, лежа на шкафу, и массируя предплечье. — А может показаться Оксанке? — блеснула шаловливая мысль, — сейчас выгляну, изображу домовенка Кузю. Нафаня!! — Прокричал он шепотом.
Потом игривое настроение ушло. Через несколько дней им ехать, а Проклятый, честно говоря, уже не мог этого дождаться. Немного напрягала сама поездка, ему придется ехать в качестве багажа, потом еще невесть сколько времени сидеть как мышь под веником, пока они не останутся наедине. Да еще обживаться в новом месте. Но все равно. Он надеялся, что там станет намного проще, и не надо будет вздрагивать от каждого шороха.
— Проснулась? — Оксана говорила негромко.
— Да, вроде и спать хочется, и что-то мешает, — Ира, судя по звукам, вошла в комнату.
— А я тут немного убралась, пыльно сверху, а малыш дышит этим.
— Ты на шкафу убирала?
— Да, там какая-то коробка стоит, с мусором, это твоя или хозяйская?
— Моя, — в голосе ведьмы чувствовалось напряжение, — мы с Валиком пытались дом делать, не хочу сюда ничего покупать.
— А…, ну зачем тогда на шкафу держать?
— Наскучило малому, а места не так много, вот пока и закинула.
— А если… — Но тут, не в меру любопытную Оксану, отвлек проснувшийся малыш. Он заворочался, потянулся, и что-то пробормотал.
Тетя сразу переключилась на ребенка, а Ира облегченно вздохнула: увидь сестра мужа, вопросы она бы задавала немного иные.
— Оксанка, он, наверное, голодный, покормишь Вальку на кухне?
— Конечно! — Ира дождалась пока Оксана, ведущая за одну руку Валика, скроется в коридоре, и негромко спросила: — ты как?
— Уже норм, но сегодня мой вестибулярный аппарат, испытал излишний стресс.
— Извини, я не ожидала, что она полезет убираться там.
— Я тоже, Ирка. Да ладно, тут вот еще подумал, ты там, уточни у Магреса, нет ли в его арсенале заклинаний, типа “Печать молчания”. Некоторым пригодится.
-Обязательно. Я даже знаю кому первому. Есть тут один не большой, но очень разговорчивый мужчина.
— Ир — раздалось из кухни, — у вас каша для малого закончилась! Что ему сделать?
— Все я пошла, постараюсь выгнать их на улицу, и еще немного поспать.
— Разговорчивый, — пробормотал Михаил, оставшись в одиночестве. — Я очень даже молчаливый, просто тщательно это скрываю. И не надейся! — Прикрикнул он, — магия на меня не действует.
— Все, собираются, — Ира вернулась в комнату, широко зевая, — я посплю тут.
— Тебе не будет мешать компьютер?
— Неа. Погоди, Оксанка выйдет, положу тебе на шкаф все что нужно.

За Оксаной закрылась дверь, а Ира улеглась на диван. Миша поймал себя на том, что совершенно не хочет ничего делать, ни тренироваться, ни смотреть кино. Ничего. Если бы Ирину сестру не отвлек телефон, у них бы сейчас была дилемма: а что же собственно делать? Оксанка очень хорошая, но совершенно не умеет держать язык за зубами. И, несмотря на то, что опасность миновала, Проклятый никак не мог успокоиться. И причина была не только и не столько в раскрытии секретности и возможном появлении преследователей. Он испытывал жгучую обиду и досаду. Каждый раз, когда он хоть как-то сталкивался с обычными людьми, эти эмоции воскресали, поднимали голову, и терзали его изнутри.
Оксана. Он помнил, как она смотрела на него во время их первого знакомства. Совсем молоденькая, скромная. С интересом и каким-то восхищением что ли. Жених старшей сестры. Вежливый, обходительный, городской. С какими-то возможностями, которые ей недоступны. Свозил Иру на море. Купил сережки….
Мысли Проклятого были сумбурны. Он не особо вникал в ее помыслы, просто испытывал вполне понятное удовольствие от того, как на него смотрят. А теперь? Увидь она его? Чтобы испытала бы после первого шока? Думать об этом не хотелось. Но и не думать не получалось. Перед глазами мелькали картинки, одна гаже другой. А потом его отпустило. Причем резко. Все-таки ко всему привыкаешь. Ну, увидела бы и ладно. Потискала бы — и что с того? Хватит уже зря тосковать.
Теперь Проклятый переключился на Иру. С тех пор, как Магрес поставил ей метку дочери, прошло две недели, а может чуть больше. Двойная жизнь Проклятого сильно поменяла его ощущение времени. В первое же утро после пробуждения, Миша обследовал руки жены, но ничего не нашел. Тогда у него отлегло от сердца. Все-таки земное тело Иры не пострадало. Поговорить об этом не получилось. Магрес запретил ей обсуждать с мужем происшедшее в эту ночь, а теперь еще Ира не сомневалась, что чародей узнает о непослушании.

В ту ночь, после того как метка украсила ее руку, и она разбила камень, Магрес отвел ее в небольшую комнату. Уселся напротив, смотря прямо в глаза. Ей стало неуютно, а метка запульсировала, словно отзываясь на взгляд мага.
— Ира, — голос Магреса был мягок, но в нем сквозили стальные нотки, — я понимаю, что ты дитя иного мира. Поэтому всего лишь предупреждаю, но теперь действительно в последний раз. Нельзя рассказывать мужу о том, что происходит тут.
— Я, — начала она, но замолкла, не закончив, взгляд мага не располагал к дискуссии.
— Понимаю, что, к сожалению, ты не могла не проговориться о метке. И даже, скорее всего, колебалась: соглашаться или нет, — он замолчал, и она кивнула, — но теперь, когда ты согласилась, у тебя просто нет выбора. Или ты в точности выполняешь все мои приказы, или отказываешься от привилегии быть моей дочерью и учиться мастерству. Сейчас мне нужен ответ, что ты выбираешь?
— Я хочу, хочу продолжить обучение. — Она говорила тихо, чувствуя вину и стыд.
Кровь молотками стучала в висках, ведьма чувствовала себя первоклассницей, которую любимый учитель застал в мужском туалете.
— Хорошо, — он поднялся, — тогда запомни: отныне мое слово закон! — Она кивнула.

Потом, когда Миша смотрел кино, она вышла в коридор, и долго рассматривала руку в настенном зеркале. Да, метки не было видно, но ведьма чувствовала ее присутствие. Не на теле, нет. Может быть, метка присутствовала на том, что называют астральным телом, или, что вероятнее, на той энергии, которая и делала из Иры ведьму. Не суть. Главное было не это. Ира подозревала, что теперь, маг сможет достать ее и тут. Или во сне. А значит, они увязли. Увязли по-настоящему. А к добру это, или к худу покажет время. Она криво усмехнулась своему отражению и пробормотала:
— Коготок увяз, всей птичке пропасть. Гениальная поговорка, ну просто гениальная.
Она не знала, что муж не стал смотреть кино. Пользуясь тем, что передвигается бесшумно, он последовал за ней. Она сама создала для этого все условия, и он выбрался в коридор и наблюдал, как жена рассматривает руку в зеркале. Тогда ему пришло в голову посмотреть на жену сквозь татуировку, как было в Этании, как было в Солимбэ. Тут было все сложнее. В начале вообще ничего не изменилось. Потому ему показалось, что он видит некое свечение около плеча любимой. Беда в том, что он не знал, куда маг поставил свое клеймо.
Ира не заметила его. Миша лежал за книгами, подсматривая в небольшую щель. А вот он слышал ее бормотание. Услышал, и бессильно закусил губу. Похоже с женой что-то не так. Ему не хотелось, чтобы она узнала о его присутствии. Поэтому остался на месте, пока она не ушла на кухню, а затем в комнату. Проклятый специально не выключал кино, и жена решила, что он смотрит фильм. Он дождался, пока она поиграет с сыном и поведет его на кухню завтракать. Правда немного опасался, что она позовет его с собой, но этого не случилось. Ничего удивительного, Валик становился все более любопытным, а прятать Мишу на кухне было все сложнее.
Пока Ира возилась с завтраком, и сюсюкала с малышом, Миша вернулся на свое место. Решил было, что сам поговорит с магом, но потом, при приближении ночи, его решимость начала уменьшаться, пока практически совсем не иссякла.
В итоге он так и не поговорил с чародеем по поводу своей жены. В первую ночь, когда Миша, возможно, еще был достаточно накручен, чтобы решиться на выяснения, они просто не встретились. А затем запал прошел. Проклятому довольно сложно было представить, как и что он будет говорить, каким образом выяснять отношения. К тому же, по большому счету, он ведь и не должен был подслушивать. К тому же Ира внешне никак не тяготилась меткой, наоборот ее прогресс значительно ускорился. Вот о чем, о чем, а о том, что ее мастерство улучшилось, рассказывать она могла. А Мише тоже было чем заняться в Этании. А затем последовало возвращение в Шаарн.

Очнулся Проклятый на довольно мягком ложе. С минуту ему понадобилось, чтобы сориентироваться, и Миша понял, что он в одной из построек, оставшихся со времен добычи руды. Кроме него в комнате никого небыло. Встал, осмотрелся. Грубая скамья, накрытая парой плащей. Походная обстановка. Миша подошел к выходу, толкнул дверь, и замер оглушенный. Вонь. Странно, что стены сдерживали ее. Проклятому показалось его с головой окунули в дерьмо, какое-то особенно вонючее дерьмо. Быстро захлопнул дверь. Это помогло, но не сильно. Стараясь дышать через раз, пошарил глазами по комнате. Конечно! Искомая бутыль, стояла прямо рядом с кроватью. Надо было постараться, чтобы ее не заметить. Он судорожно сделал пару глотков, с наслаждением понимая, что мерзостный запах начинает исчезать, вытесняемый ароматом пряностей.
Подождав еще пару минут, Михаил с легким опасением распахнул дверь во второй раз, честно говоря, ожидая новой вонючей атаки. Но на этот раз, все было хорошо. Чем бы этот эликсир ни являлся, дело свое он делал.
— Привет, — Вайлес вышел из соседнего здания, — выспался?
— Смешно, — мрачно ответил Проклятый, — идем что ли?
— Говори куда, ребята уже ждут. Кстати, есть хочешь? — Миша вспомнил запах тварей и, поморщившись, просто покачал головой. — Выпил бы чего-нибудь типа кофе.
Надо сказать напиток, похожий на любимый Мишин кофе тут был, правда, назывался иначе. Странное дело, но Проклятый никак не мог запомнить его название, и еще он слегка отличался по вкусу. Напиток был больше похож на цикорий, но Проклятый не жаловался.
— Хорошо, заходи, — и Вайлес поманил Михаила. Внутри было несколько мужчин, поприветствовавших его, и он тоже ответил на Этанийском.
— Я хочу снова посмотреть озеро.
Все-таки его хотелки в этом походе, приравнивались к приказу, поэтому все молча поднялись и последовали за ним. Озеро встретило их равнодушно — неприветливо. Михаил походил вокруг, присел на корточки, хотел опустить руку в воду, но почему-то не рискнул. Сложно сказать почему. Враждебности он не чувствовал, просто озеро было пустым, и похоже, действительно бездонным.
— Жаль, я не знаю, что именно ищу, — прошептал он. — Если мертвую воду, то ее я уже нашел.
Проклятый поднялся и отошел на пару шагов. Он был уверен, если начать погружаться в эту воду, то можно попасть куда-то. Имеется в виду куда-то не на дно. Но для этого надо быть рыбой. Скорее всего, интересующая Магреса аномалия, не здесь. И Миша, сопровождаемый молчаливым охранниками, пошел дальше.
На этот раз они забрались далеко. Миша дважды пил эликсир, проверил девять ответвлений. Все они закончились тупиками, и только в седьмом по счету, Проклятый почувствовал некий интерес. Не особо сильный, и потому пошел дальше, но поставил в голове отметку: “Вернуться”.
— Магрес говорил, — обратился он к Вайлесу, — что примерно известно, сколько времени я тут. Когда примерно я снова упаду?
— По вашему времени, через час.
— Тогда вернемся, хочу проверить одну пещеру.
Этот тупик, вызвавший интерес Проклятого, внешне ничем не отличался от остальных. Такой же серый, выщербленный камень. Обычная, уходящая круто вверх скала. Но было тут что-то еще. Незримое. Неуловимое. Схожие ощущения Проклятый испытывал в своем первом походе за лусканом. Вроде, как что-то есть рядом, но в руки не дается.
— Когда я потеряю сознание, — обратился он к Вайлесу, — я хочу чтобы меня отсюда не уносили. Приду в себя, сразу займусь этим местом.
— Сложно. — Инструктор казалось, задумался. — Неизвестно, как на тебя, спящего, подействует эта вонь.
— Ты хотел сказать мертвого? — Усмехнулся Проклятый. — Сам же говорил, что я не дышу.
Михаил понимал колебания Вайлеса. С одной стороны безопасность Проклятого. С другой — необходимо выполнять необычные хотелки.
— А когда проснешься? В самые первые секунды? Ты не представляешь, что это за запах.
Уже представляю, — вздохнул Миша, — сегодня утром открыл дверь, и подумал, что попал в ту самую, пресловутую жопу мира, — и, заметив, как инструктор изменился в лице, добавил: — не переживай, Магрес об этом не узнает, во всяком случае не от меня.
— Хорошо. Ты будешь спать тут. А что сейчас?
— Не знаю, наверх – он махнул в сторону дальних от входа в тупик каменных истуканов, — забраться можно?
— Думаю да, — и подозвал парня из охраны.
Быстро заговорил с ним. Проклятый наблюдал за обычно насмешливым и спокойным Вайлесом, и ему казалось, что он напряжен и испуган. Видимо Михаила не должны были оставлять одного, и случись с ним что, Магрес бы не погладил по головке никого из недосмотревших.
— Вверху официально ничего нет. Вероятнее всего, там просто нагромождение камней, по которым можно карабкаться, пока не доберешься до совсем уж непроходимых завалов.
— У сопровождающих есть возможность влезть наверх? И при необходимости обеспечить мне такую возможность?
— Есть.
— Тогда пусть приступают.
Сказав это Проклятый подошел вплотную к скале, на которую должны взобраться, и усмехнулся. Ему начало нравиться командовать.

Стоило ему очнуться, как одновременно произошло два события. Первое — жуткая вонь ударила в ноздри, вышибла из легких воздух, и заставила подумать о скорой смерти. Второе — чьи-то руки поднесли ко рту чашу с вином, и заставили Проклятого проглотить содержимое. Сразу полегчало, и Миша открыл глаза.
— Ну как? — В голосе инструктора чувствовалась обеспокоенность.
— Уже норм. — Он поднялся и осмотрелся.
Голова слегка побаливала, возможно последствие отравления, а может и что-то иное. Пока он валялся в отключке, его сопровождающие не теряли зря времени. По всей видимости, кто-то из группы, в лучших традициях альпинизма взобрался наверх скалы, вбивая колышки. Сейчас же вдоль отвесной стены свисала веревочная лестница.
— Что там?
— Сейчас, — Вайлес замешкался, подбирая слова, — площадка, а там лаз в пещеру, но узкий, не для людей. И еще, — вновь пауза, — там страшновато. Источник страха неясен.
— Хорошо, я сейчас проверю.
— Стой. Вначале все-таки поднимутся двое бойцов. Мало ли, может змеи или еще какая дрянь решат тобой закусить.
— Я не съедобный.
— Но ты не противоударный. Если тебя, например, сбросят случайно.
— Ладно. — Михаил дождался, пока двое молчаливых парней вскарабкаются, и поспешил следом.
Лезть было не так уж просто. Сейчас он был благодарен Колпесу за науку, за то, что тот нещадно гонял его по разным полосам препятствий. Будь его физическая форма как в момент попадания сюда, ему бы пришлось ждать пока тут построят лифт. Площадка оказалась небольшой. Метров десять в ширину, и пятнадцать-двадцать в длину. Она упиралась в вертикальную стену, в которой, примерно на высоте взрослого человека, находилось небольшое отверстие диаметром с голову ребенка. Это отверстие почему-то крайне не понравилось Проклятому, и он решил не подходить близко.
Под ногами было что-то еще. Все это уже было с ним. В прошлый раз, он нашел лускан, и им заинтересовались. Но вряд ли мага интересует этот металл. Тут что-то другое. Но ощущения схожие. Миша задумался о природе своих прозрений. Он не смог работать с оборудованием, с которым работали операторы. Он сумел предсказать, что караван вез врагов, но до сих пор не может брать руны без отвращения. И вот сейчас. Он буквально кожей чувствует что под ногами не только камень.
Нутром и носом чую я, что подо мной не мертвая земля, — негромко процитировал он Высоцкого. И вновь посмотрел на отверстие в скале. Оно не понравилось ему еще больше. Подумав пару секунд, Проклятый полез вниз, надо было поговорить с Вайлесом.
— Что там? — Одновременно с вопросом, инструктор протянул вино.
— Что-то есть. Слушай, там есть одна штука, типа дупла, и она мне не нравится. — Вайлес молчал, видимо ожидал продолжения, а Миша не знал, как сформулировать то, что он хочет. — В общем, возможно, придется проверить его. Я не знаю, как у вас это обычно делают.
— Не подскажу. Пока не знаю, что именно требуется.
— Ладно, спрошу напрямую. Если понадобится, я могу рискнуть кем-то из группы?
— Миша, — Вайлес редко обращался к нему по имени, и Проклятый слегка удивился, — ты ведь не знаешь что именно там опасно?
— Нет.
— Значит, ты и так рискуешь всей группой. Предположим, у нас есть оборудование, — он улыбнулся, — какие-нибудь зонды, так, кажется, у вас это называют?
— По-разному, — Михаил был сбит с толку.
— Главное, что ты меня понял. И вот мы засовываем это зонд, в отверстие. А в ответ, нечто, разносит в пыль весь оставшийся Шаарн.
— А такое возможно?
— Вполне.
— Хорошо, и что тогда делать?
— Варианта у тебя два. Делать то, что считаешь нужным, или ждать Магреса.
— Точно, — Миша вспомнил, как чародей обещал появиться тут. Вроде именно в этот день. — Ладно, полезли наверх, может мне там понадобиться переводчик.
— Хорошо, но все-таки тренируй язык. Скоро на занятиях Тайрона ты все больше будешь один на один с мастером.
— Это он тебе сказал?
— Да.
Он снова полез ввысь. На площадке уже стоят двое, молчат. Вслед за Проклятым появляется Вайлес, а затем еще один мужчина. Сразу становится как-то тесновато. Миша вдруг осознает, случись что, лететь не долго, но фатально. И гравитации, как-то наплевать на его проклятие.
— Вот та нора, мне вообще не нравится — говорит Михаил Вайлесу. — И хочется ее как-то проверить.
— Предложи способ. — Инструктор спокоен, осматривается, но близко к стене не подходит, а остальные хранят молчание.
— Пока не решил. А шершни, те, которые иногда вылезали из земли при поисках лускана. Они могут быть в этих скалах?
— Насколько мне известно, ни одного случая, когда они нападали тут, не было. Но когда речь заходит об аномалиях, все может быть.
— Ладно, — решается Проклятый, — Магрес сказал найти что-то интересное и ждать его. Пока пойдем дальше, а это место я запомню. — И решившись, задал прямой вопрос: — если понадобится, у нас в группе есть тот, кто с риском для жизни сунет туда руку? — Вайлес некоторое время молчал, смотря на Михаила с каким-то новым интересом, потом широко улыбнулся:
— Найдем.
Остаток дня Проклятый провел в скалах. Ничего особо не нашел, да и по правде говоря не планировал, просто занимал время. Его немного волновало то, что чародея до сих пор нет. На память Миша не жаловался, помнил, что тот обещал быть на второе пробуждение. Язык чесался, так хотелось спросить об этой задержке, но он сдерживался. Все равно вместо ответа, услышишь серьезную лекцию на тему: время чародея — это только его время.
Тропа, окаймляющая скалу, постепенно сужалась, и, в конце концов, Проклятый пришел в тупик, странно напоминающий ему тот, из которого он вышел при попадании сюда.
— Все? — Спросил он Вайлеса. — Дальше ничего нет?
— Нет. Скалы там абсолютно непроходимы, много ловушек и ядовитых тварей.
— Тварей? — Удивился он. — Чем же они там питаются.
Никогда этим не интересовался. Скорее всего, там тоже серые пределы. Просто они не агрессивные. Не нападают, но и не пускают к себе.
— Хорошо, возвращаемся.
Обратная дорога заняла значительно меньше времени. Михаил, уже не отвлекался ни на какие ответвления и повороты. Он практически был уверен в том, что интересующая мага аномалия, находится около, или внутри этой странной и опасной норы. Он вновь решил провести ночь около подъема, а затем просить Вайлеса передать весточку магу, но не пришлось.
Уже приближаясь к отмеченному участку, Проклятый почувствовал — что-то произошло. И практически не удивился, увидев чародея. Магрес осматривал скалу. Остальные замерли невдалеке. Миша насчитал десяток сопровождающих, прежде чем маг обратил на него внимание. Он исполнил короткий полупоклон — жест привилегированного подчиненного, необходим при посторонних.
— Вайлес сказал, ты обнаружил нечто интересное?
— Да. Наверху.
— Пойдем, проверим.
Чародей начал ловко взбираться на скалу. Миша последовал за ним, потом потянулись двое сопровождающих.
— Нехорошее место – он махнул рукой в сторону дыры в камне. — Ты тоже почувствовал?
— Да. Даже хотелось проверить, что будет если сунуть туда руку. Но мою жалко.
— Проверим. Тут есть что-то еще?
— Да, внизу. Ощущения схожие с теми, когда я впервые нашел лускан. — Миша говорил медленно, он заметно продвинулся в этанийском, но до совершенства было еще далеко.
-Так. – Маг, казалось, задумался.
Он прошелся по площадке, и Проклятый отметил, что к дыре Магрес не приближался. Затем отдал какой-то приказ одному из парней.
— Миша, ты скоро вернешься на Землю, поэтому предлагаю, сегодня спать в помещении. Сюда прибудет пара специалистов, они поизучают скалу. Завтра, можешь вернуться в Старкворд, сходить за женой и сыном. Через одно пробуждение вернешься сюда.
— Спасибо, — кивнул Проклятый, и они начали спускаться.
Чародей остался внизу, отдавая какие-то распоряжения, а Миша со своими сопровождающими отправился обратно. До предполагаемого места ночлега он не добрался, потеряв сознание по пути.

— Иришка.
— Да?
— Магрес дает мне выходной. Возможно, завтра у нас будет целый день. Ну, точнее целая ночь. — Ира улыбнулась, затем уточнила с озорными нотками в голосе:
— Думаешь, нас хватит на целую ночь?
— Не. Мне же уже не пятнадцать. Но можно просто погулять. Попить вина. Поваляться в постели. Искупаться.
— Стоп. — Ира вновь улыбнулась, но уже шире. — Это ж надо, какая у тебя оказывается испорченная жена. Я только об одной вещи подумала. А тут целый каталог.
— Испорченная, — радостно кивнул Проклятый. — за это и люблю.
— Только за это? — картинно оскорбилась Ира.
— Ну… — Он сделал вид что глубоко задумался, а потом радостно вскрикнул: — ну конечно же не только! Еще у тебя сиськи есть!
В этот раз от удара по лбу, Михаила спас только его рост.

В салон вернулся командир, и Филипп дернулся вставать, но тот просто занял одно из кресел. Все ясно, поездка все еще откладывается, и Филипп расслабился и вернулся к воспоминаниям. В Питере их встретили очень тепло. Там произошла катастрофа, и местные кадры пребывали в состоянии близком к панике. Шесть убитых, двадцать шесть пропавших без вести. Впрочем, на их счет — особых иллюзий никто не питал. Постепенно удалось найти трупы, но не все. Семнадцать человек, одиннадцать мужчин и шесть женщин, так и не были найдены. Получалось так, что отдел инквизиции уничтожен практически полностью. И такая избирательность нападавших не могла быть простой случайностью.
Прибывшие разделились. Часть, искала по городу любые проявления мистической активности, и старались взять старые следы. Выйти хоть на кого-то кто может оказаться в курсе дела. Питерская “магическая” тусовка была поставлена на уши, но результатов это не принесло. Все нити обрывались, следы вели в никуда. Местные причастные к мистике во всех ее проявлениях, все как один оказывались не причем. По всему выходило, что убийства совершили именно залетные гастролеры. Но они умудрились прийти ниоткуда, убить тридцать два человека, среди которых были очень хорошие специалисты. Причем не только кабинетные работники, но и бойцы, оперативники и люди со способностями. Вот так просто убить, или похитить и убить, а затем раствориться бесследно. И это не то чтобы пугало, а скорее шло в разрез с привычной картиной мира
Другая группа занималась банальным расследованием. Филиппу казалось, что именно эти ребята добились наиболее значительных результатов. Он бы не смог объяснить своих предчувствий, но он учился им доверять. Последние события наглядно показали практичному немцу, что логика и анализ, далеко не всегда выигрывают у интуиции и случайных, неформализуемых озарений.
Так, как на этот раз, нападавшие сработали не так чисто, как при зачистке организации Святослава, то в дело вступили штатные некроманты. Нет, эти ребята предпочитали называться консигнаторы. Вроде как посредники между миром живых, и загробным царством, и за обращение “некромант”, можно было получить по башке, но в понимании Филиппа — раз работаешь с трупом, значит или патологоанатом, или некромант. Ну, или, в крайнем случае, медиум.
Он в очередной раз вспомнил допрос мертвого, и обрадовался: впечатления от всего увиденного уже не ужасали. Все-таки время действительно лечит. В том числе и воспоминания.

Его заставили присутствовать на одном из ритуалов. Ну как заставили, просто приказали. Какой-либо необходимости в этом не было, и Филипп подозревал, что его просто проверяют, насколько он устойчив. Ну и заодно намекают: “теперь ты уже никуда не денешься, ибо узнав все это, покинуть нас, ты сможешь лишь вперед ногами”. Несмотря на все сомнения, Филипп давно не чувствовал себя настолько хорошо. И даже такие рабочие моменты как допрос мертвого, не могли сильно испортить его боевой настрой.
В комнате было светло. На полу круг. Не пентаграмма, а простой круг. Никаких свечей. Внутрь круга старший консигнатор положил отрезанную голову. Филиппу такое издевательство над трупом тогда показалось слегка кощунственным, но остальные отнеслись к этому, как к само собой разумеющемуся.
На лбу и щеках, Владек, нарисовал сложные символы. Краска, которой он воспользовался, имела резкий, дурманящий запах. Затем он принялся читать заклятие. Язык был совершенно незнаком, хотя и напоминал немецкий. Двое помощников жгли что-то в небольших глиняных чашах, и поднимающийся дым, имел неприятный зеленоватый оттенок. Комната очень быстро заполнилась этим зеленым туманом, и Филиппу начало казаться, что в помещении появляются жутковатые, полупрозрачные тени. Шорохи. Стоны. И не понять, это галлюцинации, или действительно в комнате появилось нечто.
За всем этим, он не заметил, как глаза головы открылись. Они были залиты чернотой, так иногда изображают демонов в фильмах ужасов.
— Кто убил тебя? — Голос некроманта, а сейчас, для Филиппа он был именно некромант, звучал обыденно. Разве что слегка хрипло.
— Не знаю. — Ответ раздался прямо в голове. Филиппу было жутковато, но он заставил себя смотреть на голову. Рта та не раскрывала. — Но среди них были симбионты, папа с сыном.
— Им было что-то нужно от тебя?
— Да. Их интересовали имена и адреса инквизиторов.
— Как тебя убили?
— Нож в горло.
— Они использовали какую-то особую магию? — Нет ответа.
Консигнатор дернулся, начал читать очередное заклятие, но видимо опоздал, а может, банально не справился. Чернота из глаз головы стала уходить. И одновременно с этим бледные тени, которые Филипп заметил в самом начале в этом дыму, словно наливались цветом. Становились темнее, и словно плотнее.
Один из помощников неловко дернулся, выронил чашу, а затем упал, и застонал. Помещение заполнил тонкий свист. На гране слышимости, он, тем не менее, был очень неприятным, и Филипп, вдруг почувствовал нарастающую панику.
Сложно сказать, чем бы это закончилось, но главный подскочив к голове, быстрым ударом всадил короткий кинжал ей в лоб. Свист прекратился, тени вновь поблекли, а затем просто исчезли, а консигнатор с трудом поднялся, и встал на негнущихся ногах. Он снял с пояса флягу, жадно припал к ней. С трудом оторвался и крикнул оставшемуся на ногах помощнику:
— Все, зови на помощь! — Тот не отреагировал, стоял, покачиваясь с пятки на носок. — Он в шоке, — это уже адресовалось Филиппу, — открой дверь, скажи, что ритуал завершен.
И видимо истратив на приказ все силы, сел прямо на пол, вновь припав к фляге. Филипп сделал все что просили, и вышел на свежий воздух. Руки тряслись, тошнило. Видимо из-за дряни, которую использовали в ритуале.
— Зачем я был там нужен? — негромко спросил он у ночного неба.
— Ты новичок. — Оказалось он тут не один. — Все мы проходили через это, если была необходимость в допросе.
— А что случилось с остальными?
— Откат. Все эти игры с памятью мертвых очень опасны. Потому мы и не можем допрашивать всех подряд.
— Честно скажу, вообще не понял, зачем было так рисковать.
За это он удостоился насмешливого взгляда.
— Ты привыкнешь рисковать. А было ли это полезно, узнаем, когда Владек восстановится.
— А кто такие симбионты? — Собеседник напрягся.
— Мертвый сказал про симбионтов?
— Да, что они были среди напавших.
— Интересно. Долго объяснять. А в двух словах, симбионты — это новый тип магов. Начали появляться здесь, имеется ввиду на Земле, недавно и мало изучены, да и вообще редки. Обычно это мама и ребенок, реже папа и ребенок, которые вместе, образуют мощную магическую пару, а по отдельности, вроде как обычные люди. — И выбросив бычок, закончил, — думаю нас ждет серьезная заварушка.

Продолжение следует.

© Арет