Глава 12. Прощание с ведьмой
На часах 5-56. До окончания сделки, четыре минуты.
— Проклятый, — голос демона, когда он в своем, теневом обличье, похож на механический: “Осторожно, двери закрываются, следующая станция… ” — ты все видел.
— Да, — Миша говорит негромко, вдобавок, смотреть на огромную тень, жутковато, особенно после того, как он познакомился с ее реальными возможностями.
— Я обещал выполнить работу максимально хорошо. Поэтому дам совет. Во-первых, часть здания, и хранилище остались не зачищены. Таким как я нет хода в правильно защищенные места. Вероятность того, что там осталась информация о вашей семье, ничтожна, но больше чем ноль. Во-вторых, своими действиями вы нанесли очень большой ущерб, весьма могущественной организации. Они очень тщательно будут искать обидчиков. И в-третьих, в ходе зачистки, были убиты серьезные люди, связанные с криминалом, вашей страны. Те, кто был с ними связан, тоже не останутся в стороне, в попытках найти виноватых.
Совет такой, уезжайте. Не сразу, через полгода, или год. Но уехать вам стоит. — В этот момент, часы переключились на 6-00, и демон подытожил: — Время. Пора выполнить твою часть сделки, ведьма!
— Я помню. — Ира собралась с духом. — Ты должен пообещать, что вернешься в свой мир немедленно, в следующий же миг, после произнесения ритуальной фразы, не причиняя вреда, никому как в этой квартире, так и за ее пределами.
— Обещаю.
— Алейс, дерри, сиехл! — Ира выговорила фразу на одном дыхании, и в следующую секунду тень исчезла.
— Все? Он ушел? — Вопрос слетел с Мишиных губ, еще до того, как затихли отголоски заклятья. Ира посмотрела на камень, прищурилась.
— Знаешь, Кот. Думаю, да. Оранжевое в камне сменилось желтым. И я больше его не чувствую. Когда мы с ним поговорили, меня преследовало ощущение, что на меня постоянно смотрят. Из-под кроватей, со стен. А теперь этого нет.
— Хорошо, значит этот этап мы прошли. — Мужчина говорил устало. Перед глазами стояла детская фигурка, с неестественно вывернутой шеей. Миша подозревал, что этот образ, будет очень долго его преследовать. — Хотя его напутственная речь, мне сильно не понравилась. Но он прав. Такого не прощают. Никогда и никому. — И продолжил безо всякого перехода: — Ира, сегодня я буду пить. Напиваться. Целенаправленно и качественно. Помнишь, как в песне? “Я имею право сегодня пить”. Пожалуйста, обеспечь мне эту возможность. И закуску.
— Было так страшно? — В голосе жены, он услышал сочувствие, и от этого стало еще хуже. Про себя он решил, что никогда не расскажет Ире о девочке.
— Да, было жутковато. Когда он добивал всех. Наверное, я сентиментален, мне было жалко некоторых из них.
— Хорошо, малыш. — Ира пожалела о своих словах, еще до того, как закончила фразу. Но муж не стал психовать или обижаться. Просто промолчал. Женщине вдруг жутко захотелось его погладить, но она не решилась. Слишком явное проявление материнских чувств, было бы лишним. А прикоснуться к нему как жена, она не могла. Да и кто знает, было ли это вообще теперь возможно? — Ты хочешь начать прямо сейчас?
— Знаешь, Ириш. Пока Валик спит, пойдем на балкон? Ты попьешь кофе, я посижу на твоем плече. Хочется нормально побыть на свежем воздухе, не в сумке или там кармане.
— Кот, пойдем сегодня с нами? Думаю, я найду для тебя место в коляске.
— Завтра пойдем маленькая. Сегодня я все-таки пью.
Затем они сидели на балконе. Удобное кресло, позволяющее сидеть так, чтобы ветерок, если он есть, залетая в открытое окно, ласкал лицо, своей летней освежающей дланью. Небольшой столик рядом. Куда так удобно ставить кофейные чашки. Или пивные стаканы, зависит от настроения, времени, да много от чего. Миша часто работал из дома. Плюсы профессии. И тогда, обожал сидеть тут с ноутбуком, с головой погружаясь в работу. Сейчас он сидел на Ирином плече, держась рукой, за ее волосы, и глядя в окно. Большое видится на расстоянии. Интересный факт, если смотреть на соседние дома, то они не так уж сильно изменились. А вот оконная рама, листва ближайшего дерева, выглядели совершенно иначе. Можно было рассмотреть множество трещинок, сколов краски, пятнышек, на которые вряд ли обратит внимание обычный человек.
Ира тихонько пила кофе, стараясь особо не шевелиться. Она осознавала, что практически не чувствует веса мужа, и лишь легкое прикосновение к волосам, говорит о том, что он там. Миша же чувствовал себя странно. Он подставлял лицо ветерку, концентрировался на сколах краски на окне, вспоминал жуткие события прошедшей ночи. Но не мог отвлечься от запаха Ириных волос. До того, как их закрутило этим событийным водоворотом, он любил, когда находилось время, утыкаться лицом в ее волосы, теребить их, вдыхать приятный аромат. До того, как родился Валик, это часто заканчивалось в постели. После, на это стало значительно меньше времени, но все-таки им удавалось уделить время друг для друга.
И теперь, если закрыть глаза, абстрагироваться от того, что сидишь на плече жены, можно было представить, что сидишь в обнимку, вспомнить те счастливые моменты, и испытать совершенно неуместное в данной ситуации возбуждение.
— Кот, — голос Иры привел его в чувство, — ты больше ничего не хочешь рассказать об этой ночи? — Он помолчал, собираясь с мыслями, потом, стараясь говорить настолько спокойно, насколько это вообще возможно, принялся рассказывать. Как демон, убивал начальство, добывая из них информацию, как потом устроил бойню, менял тела и форму, уничтожал компьютеры. Разговор отвлекал, как и от возбуждения, так и от двух косичек, украшенных бантиками, которые периодически возникали перед его внутренним взором.
Поведал он и о том, как демон достал отсутствующих. В машине, дома, в ночном клубе, вместе с крутыми парнями. Не рассказал только, о семье, и о девушке на качелях.
Ира слушала, не перебивая, и не переспрашивая. А когда он замолчал, не стала спрашивать банальности, или жалеть его. Просто резюмировала:
— Значит, мы получили передышку. Знаешь, Кот. Наверное, если бы я это видела, тоже переживала бы. Или жалела, тех кто помоложе. А так, испытываю, лишь облегчение, и некое злорадство. Видимо, действительно становлюсь ведьмой.
— Злорадства и у меня хватает, маленькая.
Заворочался, захныкал, малыш. Потер кулачками свои глазенки, и принялся звать:
— Мам, мам! — Ира, встрепенулась, пересадила мужа на столик.
— Пол часика, Кот — шепнула она, — сейчас покормлю, заиграю его, и займусь тобой.
— Хорошо, маленькая. — Пока Ира хлопотала над Валиком, он сидел, прислонившись к внешней балконной стенке, и старался не думать о том, как он хочет нормального кофе. Заядлый кофеман, не способный насладиться напитком. Из наперстка не выпить горячего, холодный же кофе, он всегда считал бурдой.
Медленно текли минуты. А вот Мишины мысли неслись бешеной каруселью. Девочка, кофе, Витольд, бритая девушка без сознания, кофе, бантики, свернутая шея, девушка с качелей, кофе…
От этого безумного хоровода. его отвлекла Ира.
— Кот, делай свой заказ — улыбнулась она.
— Коньяк, сок и закуска. У нас есть мясо и сыр?
— У нас, лучшая кухня в этом доме — сказав это женщина прыснула, и стараясь сохранить серьезность, закончила: — так что найду. Как тебе все лучше сервировать?
— Знаешь, маленькая, налей полные чашки коньяка и сока, я буду черпать оттуда. Ну а закуску, просто нарежь на тарелку. Дальше разберусь.
В этот раз Ира не стала спорить. Сделал все, как он просил, и пошла собираться на улицу.
— Ну, что, поехали? — Спросил он самого себя, и зачерпнул коньяк из огромной чашки.
— Вот так! — Шептал он, в очередной раз отпивая из наперстка — вот так мы и замазываемся. — Миша пил уже третий час. Не спеша, под музыку из лежащих на столе наушников. Ира, перед тем, как отправиться гулять, притащила ноутбук на балкон. Во всем, что касалось содержимого жесткого диска, будь то: рабочие проекты, музыка, ссылки на интересные ресурсы и полезные статьи, мужчина соблюдал абсолютный порядок. Например, он когда-то сохранил до сотни «плейлистов», с разным набором музыки. Под настроение. И чтобы не возиться с мышкой, и прочим, попросил выбрать Иру, список «Черная ночь». Жена ушла, Миша услышал хлопок входной двери. И принялся напиваться. Методично набирал коньяк, отщипывал кусочек мяса или сыра. Те уже успели подсохнуть, но мужчину это не волновало.
«Печать зверя, клеймо стада, девиз бойни: всегда рады». Из наушников раздавался голос Кинчева, и Миша согласно кивал:
— О, да, бойня. Знатная бойня! – Шептал он, поднимая очередной «бокал». – И зверь, хорош, все сделал, даже больше!
Рос градус в крови, и он не помогал, вообще не помогал разогнать черноту в душе. Просто больше заплетался язык, да коньяк начал проливаться на стол. Мужчине было все равно, он продолжал разговор с умным человеком: самим собой.
— Живешь, никого не трогаешь, радуешься жизни. — Глоток, — а потом, раз и оказываешься не в то время и не в том месте. — Запив очередную порцию коньяка, Миша продолжил свой пьяный монолог. — Нет, мне не жалко, никого! Кроме девочки. Ира, Ира, никогда я тебе не расскажу, о том, что видел этой ночью. – «Когда твое утро вмещает баян, и день догорает с ним, тогда поймешь, что в этой жизни ты успел в самый раз, умереть молодым». Миша согласно кивнул, музыке. – Умереть молодым. Вот у нее, получилось. А мне, мне и этого нельзя!
После очередной порции, мир вокруг начал плыть. Закружилась голова, накатила тошнота. Волевым усилием, Миша удержал содержимое желудка внутри. — Ох и напился же я, — пьяно покаялся он, и пошатываясь отправился к краю стола. У него возникла “гениальная” идея, как-то перебраться на кресло, потому что там мягче.
Вернувшись, Ира посадила Валика в манеж, и сразу же отправилась на балкон. Муж лежал на краю стола, лицом вниз. И в первую секунду женщина перепугалась, что он не дышит. Но нет. Просто Миша был мертвецки пьян. Тарелка с уже подсыхающей нарезкой, была почти не тронута, а вот коньяка он выпил почти половину чашки.
— Что же ты видел сегодня ночью? — Прошептала она. — Видел и не сказал мне? — Но на самом деле, ей не хотелось этого знать. А вот жутко захотелось взять его на руки, приласкать. Но она сдержалась.
Ира изучала психологию, даже немного практиковала, но потом вышла замуж, забеременела, и карьеру строить не стала. Однако, чтобы понимать некоторые вещи, не обязательно быть светилом с мировым именем. Женщина понимала, она неизбежно начнет испытывать к мужу материнские чувства. И очень скоро. Они и так мать практически грудного младенца, и все эти сюси-пуси, ути-ути, совсем недавно занимали почти все ее время. И случившееся с ее мужем несчастье, очень располагало к тому, чтобы и его “взять под крыло”. И зная о возможности такого развития событий, ей хотелось оттянуть, отодвинуть его как можно дальше. Не из-за себя. Из-за мужа.
Валик что-то залопотал, Ира повернулась, но сын спокойно играл в манеже, не пытаясь вылезти и не зовя ее. Миша. Надо было бы перенести его, хотя бы уложить на мягкое, но ей было неудобно поднимать его. Пришлось бы взять двумя пальцам, за бока, а женщине казалось, что это непозволительно. Унизительно, что ли.
И в этот момент на нее накатило. Сложно сказать, что послужило причиной. Встреча с демоном, жалость и сочувствие, или просто ведьмы развиваются таким образом, но она вдруг увидела Мишу иначе. Словно ее муж стал прозрачным, пронизанным переплетением разноцветных нитей и пятен. Ира не знала, но примерно так, мир видели операторы, носящие детекторы. Так, точнее похожим образом, смотрел на мир Игорь, когда искал рукоять. И она рассматривала Мишу. Черное пятно вокруг правой кисти. От него тянутся тончайшие, практически невидимые нити, опутывающие тело ее супруга. А под этим черным пятном, виднеется сложный узор. Яркий настолько, что даже чернота, не может его скрыть. Рисунок опутывает часть ладони, и низ предплечья ее мужа. Красивый, но зловещий. Проклятие. Вот оказывается, как оно выглядит. И стоит ей всмотреться в темное пятно, и ноги подкашиваются. Слишком жутко, слишком чуждо. Это не людское, да и не демоническое. Даже когда она, находясь своим сознанием внутри перстня, разговаривал с демоном, ей не было так муторно. Нет, туда лезть не стоит.
Следующим, что привлекло Ирино внимание, была некая клякса, болотного цвета. И не одна, а несколько. Они казались чужеродными. Менее чужими чем темнота вокруг ладони, но все же гостями. Голова, печень, желудок. И вдруг женщина поняла. Это алкоголь. Его следы. Завтра, точнее сегодня вечером, ее мужу будет очень плохо. Так плохо, как наверно было после трансформации. И тогда она решилась. Помня опыт, когда она снижала боль и давление на голову, представляя, что носит шлем, женщина начала водить ладонью над телом мужа, думая о том, что счищает с него эту белесую мерзость.
Кончики ее пальцев, казалось потеплели. Муж дернулся, застонал, и снова затих. Медленно, осторожно, действуя только по наитию, и стараясь не задеть остальных нитей, женщина счищала, снимала эти пятна, будто выкачивая мерзостную отраву из тела ее Миши. И плесень стала поддаваться. Выцветать, таять. Через пол часа все было кончено. И в этот же момент, ее муж задышал ровнее, и казалось окончательно расслабился. Сейчас он был практически обнаженный. Ира пока так и не сподобилась сшить одежду ему по размеру. Когда только все началось, он сделал ему что-то типа накидки, благо на улице лето, в квартире тепло. И события, которые словно лошади на скачках, летели, опережая друг друга, не оставляли места, для вот таких бытовых мелочей. Само собой, такая одежда не могла быть удобной, и Ира пообещала себе, что обязательно устроит мужу максимально комфортный быт, раз уж они получили такую передышку.
Валик, все-таки выбрался из манежа, и подполз к маме. Он уже научился ходить, но пока предпочитал по возможности передвигаться на четвереньках. И быстрее, и безопаснее. Малыш подполз к Ире, подергал ее за край халата, и попытался встать, держась за него. Женщина быстренько передвинула чашку, так чтобы Валик случайно не заметил уменьшенного папу, и развернувшись, со смехом, подхватила того на руки.
— Соскучился мой маленький? Мой холосенький! — Вот так, болтая с сыном, мама отнесла его обратно в манеж, и не слушая недовольного — Ма! — Оставила его там. Затем взяла книжку, и начала читать сказку о трех поросятах. Валик быстро успокоился, и начал тянуться к книжке, ему очень нравились красивые иллюстрации. Пока больше, чем содержание сказки. Дождавшись пока он окончательно увлечется листанием страниц, Ира тихонько отошла от сына, вернувшись на балкон. Миша продолжал спать. Начинающая колдунья, вновь попробовала сконцентрироваться, чтобы увидеть его тело, переплетением нитей и красок. Но на этот раз ничего не вышло.
Мужчина, с которого окончательно сползла накидка, вдруг завозился, и практически свернулся калачиком. Тут до нее дошло, что он банально замерз, и не колеблясь больше Ира, осторожно подняла его, и положила на ладонь левой руки. Накрыла правой, стараясь согреть, и опасаясь, что он проснется. Нет, спал он крепко, и тогда она просто перенесла его в коробку, заботливо уложив на вату, и накрыв импровизированным одеялом.
Материнские чувства к мужу. Вот так, понимать это, и ничего не мочь изменить. Ира вздохнула. Честно говоря, она немного опасалась будущего. Теперь, когда они смогли уничтожить потенциальных преследователей. Ну пусть не они, а вызванный ею демон. Не суть. Теперь она боялась, что ее муж, снова начнет впадать в депрессию. Конечно, у них будут задачи, переезд, потенциальная продажа квартиры, выбор куда ехать, покупка или аренда жилья там. Ей, как-то надо развивать подаренные способности. Валик требует внимания и воспитания. Вот только проблема в том, что везде и всегда придется действовать ей. Муж не дурак, виду не подаст, но все прекрасно понимает. И куда постепенно качнется его настроение в такой ситуации? Женщина всерьез опасалась, что только вниз.
Малыш закончил рассматривать картинки, и вновь потянулся к маме. Ира помогла ему выбраться из манежа, и они начали ходит по комнате. Валик шагал, держась за мамины руки. Обследовал комнату, попытался залезть на стол, с коробкой. Когда не получилось, расстраиваться не стал, и потянул маму на кухню. Ира с удовольствием играла с ним, рассказывал о предметах, на которые Валик показывал ручкой, но мысли ее постоянно возвращались к мужу.
Проснулся Миша, как ни странно, отдохнувшим. Ему понадобилось некоторое время, чтобы понять где он находится, и поняв, испытал смешанное чувство досады и благодарности. С одной стороны, просыпаться на мягком было значительно приятнее, но с другой, он то понимал, как сюда попал. Мужчина не был глупцом. И не собирался закрывать глаза на реальность. Да, теперь жена будет носить его на руках. Да теперь, некоторые вещи сделать без ее помощи, не то чтобы сложно, а просто невозможно. И не стоит психовать по этому поводу, и делать вид, что ничего не изменилось. Но кто сказал, что при этом он должен был радоваться?
Потом он понял, что в окружающей реальности, присутствует некая неправильность, что-то идет совсем не так как должно. Мужчине понадобилось около минуты, прежде чем он догадался: нет похмелья. Михаил никогда не умел пить. И хорошее самочувствие после попойки, он мог сохранить лишь одним способом: а именно, пропуская каждую вторую рюмку. Или, что еще лучше, каждую первую. Даже в тот момент, когда он пребывал в депрессии после уменьшения, пил он на самом деле не так уж и много. Срабатывал инстинкт самосохранения. А Ира, так сильно переживала, по большей части из-за того, что банально не могла соотнести его новые размеры с количеством выпитого. И после сегодняшней, ударной дозы, он должен был прийти в себя, в лучшем случае послезавтра.
— А может, уже это после завтра наступило? — Спросил он вслух. Но никто не снизошел до ответа. Следовало поговорит с женой. Миша поправил свою единственную одежду. После случившегося он стеснялся ходить перед женой голым. Как-то это выглядело, совсем уж по-детски. И как только он уже собрался выйти наружу, как из-за стен его импровизированного жилья, донесся голосок Валика, что-то оживленно рассказывающего маме. А это означает, что наружу, выходить нельзя.
— Ира, — крикнул он, — когда получиться, надо поговорить!
— Да, Кот, — услышал он в ответ. В этот же момент, замолчал и его сын, а потом Миша услышал изумленное: — По-моему он тебя услышал.
— Ап, аа! — На детском языке, это означало папа, потому что мама, он уже выговаривал. И отец конечно не мог этого видеть, но Валик целенаправленно пополз к столу, где стояла коробка.
Маме удалось заиграть и отвлечь его, и когда малыш окончательно переключился на игрушечный телефон, женщина унесла коробку в другую комнату. Тут Миша наконец-то выбрался наружу, и облегченно вздохнул:
— Чуть не попались.
— Ну я бы в любом случае не дала ему добраться до коробки.
— Это понятно, но зачем ребенка расстраивать. Интересно, у него тоже проснулись какие-то способности?
— Малыш-колдун? — Засмеялась жена. — Звучит красиво, но если это так, то будет ужасно. В любом случае, не знаю, ты спас его, наверное, и между вами образовалась какая-то связь.
— Связь — вздохнул он, и сжал зубы. Снова, в очередной раз, мужчина вспомнил, что больше не сможет поиграть с ребенком, и испытал уже привычную злость. Ира поняла его без слов, и промолчала, сейчас Миша не нуждался в утешениях.
— Кот, о чем ты хотел поговорить?
— В первую очередь, узнать, почему мне так хорошо, после такой дозы? Твоя работа?
— Да, милый — и Ира рассказала мужу, о том, как на нее “накатило”, когда она вернулась с прогулки.
— Так, это же здорово! Значит ты действительно чему-то учишься, становишься сильнее.
— Тебя это радует? Все-таки ведьмовская сила…
— Радует, маленькая, еще как. Раз уж я сошел со сцены. — Он помолчал, — деньги у нас есть, и немало. Но их, надо как-то уметь защитить, от тех же воров. И рано или поздно они закончатся. Я думаю, что у тебя ведьмы, намного больше возможностей, чем у тебя мамы-одиночки.
— Миша, я же не мама-одиночка.
— Вот именно, даже льгот не будет, без свидетельства о моей смерти.
— Дурак — надулась Ира, и так как она стояла вплотную к столу муж подошел, и примирительно погладил ее по бедру. Она закусила губу чтобы не расхохотаться, всегда боялась щекотки.
Остаток вечера, прошел как обычно. Ира занималась ребенком и хозяйством, Миша прикидывал какие наушники выбрать. На этот раз, основным критерием была чувствительность микрофона, искал самую легкую мышку, и по возможности — сенсорную клавиатуру. В последние годы, он предпочитал ноутбук, но и компьютер у него был. И весьма неплохой. Вот мужчина и искал как обеспечить себе возможность работать. Нет, он не думал, что снова сможет жить, как и раньше, работая удаленно. Но вот слова ведьмы, о том, что зачастую, уникальные магические артефакты и заклятия хранятся в виде обычных предметов, не забыл. И если был шанс, что он сможет заняться их поиском для жены, то почему бы и нет? В конце концов, это хоть какое-то занятие, и конкретная цель.
Они решили не обсуждать сегодня никаких дел, оставив все на завтра.
После составления списка, необходимых покупок, мужчина устал так, словно разгрузил вагон с углем. Хотелось еще скачать какое-нибудь кино, чтобы посмотреть с женой, но сил на это уже не было.
Валик заснул, и Ира зашла в комнату мужа.
— Давай посмотрим что-нибудь интересное — сразу предложил он. — А о делах, будем говорить уже завтра.
— Как раньше? — улыбнулась женщина.
— Почти, на этот раз ты ножку на меня не закинешь, — пошутил Миша.
— Ничего, закинешь ты на меня. Что будем смотреть?
— Ириш, давай “Хижину в лесу”. Слышал, что оригинальный стебовый ужастик, все хотел посмотреть, да руки не доходили.
— Думаешь, стоит смотреть ужастики?
— Придуманные — да.
Затем Ира полулежала на кушетке, Миша снова сидел на ее плече. События на экране — были довольно интересны. Создатели фильма, на славу поиздевались над многочисленными клише и штампами. Но, постепенно, мужчина поймал себя на мысли, что все реже смотрит на экран, и все чаще на ухо жены. Иру очень возбуждали прикосновения и покусывания мочки уха. Сложно сказать, что послужило причиной, возможно алкоголь не до конца выветрился, или причина банальна – в любом мужчине живет подросток, и иногда он выходит на первый план? Мише стало жутко интересно, а как его жена отреагирует на покусывание его крохотных зубов?
Если бы Ира сидела ровно, ему бы не удалось дотянуться, но она немного наклонила голову в бок. И он, пройдя по плечу, лег на ее шею, и сжал зубами кончик Ириного уха. Та вздрогнула, больше от неожиданности.
— Кот. Что. Ты. Делаешь? – Ира выделила каждое слово.
— Дразнюсь, маленькая.
— Я поняла. А, зачем? – Миша и сам понимал всю нелепость своего поступка. Раньше, он мог поддразнивать жену, слегка возбуждая ее, чтобы Ире тоже хотелось секса. Иногда, после небольшой обработки, она сама запрыгивала на него, стоило Валику уснуть. Но сейчас-то в этом смысла не было.
— Не знаю, Ириш – грустно ответил он. – Спишем это на последствия стресса. Но давай, я пересяду на подушку.
Остаток фильма, оба смотрели не внимательно. Каждый думал о своем, и события на экране не могли отвлечь от грустных мыслей.
Снова плато, кокон, ведьма-пленница. Он спокоен. На секунду вспоминает девочку, но отгоняет мысли о ней. Не время.
— Что сказала твоя жена? — Ведьма напряжена, он видит, она ждет его ответа, со всем возможным вниманием.
— Она считает, что демон выполнил свою миссию. И отпустила его.
— Значит, моя информация вам пригодилась? И тебе пора выполнить свою часть сделки?
— Да. Помогла. Знаешь вчера демон убил ребенка. Девочку лет семи или восьми. Я видел это. Ее мать осталась дома, из-за праздника, и он нашел ее там. В их квартире. И осуществил зачистку, или как он сам сказал — стер информацию.
— Мне жаль. Так иногда случается.
— Да не жаль тебе ничего. — Миша, как ни старался, так и не смог сохранить спокойствие. — Не надо говорить банальности. Мне жаль, однако если выбирать между безопасностью моей семьи, и другими, я выбираю нас. Но теперь на мне кровь. Детская кровь! Понимаешь меня?! И все из-за того, что ты подошла к нам тогда. В чем, в чем еще мне, моей жене, в чем нам еще придется замазаться, из-за того, что ты влезла в нашу жизнь?!
— Миша. Все закончено — она говорила мягко, успокаивающе. — Те, кто подставил вас — не всесильны. Сейчас, как бы там ни было, вы свободны от преследования, следовательно, ты можешь, точнее должен меня отпустить. — Миша помолчал.
— Как открывается твой кокон?
— Тебе достаточно положить на него ладонь правой руки, той в которой ты держал “Норспеерамонус”. И приказать открыться.
— Так просто. Знаешь, Ксана. Я ведь чувствую, что свободен от этого места. — Говоря это, Миша смотрел куда-то вдаль. — Там, — взмах рукой, — в тумане есть разрыв. И я уверен, что, если пойду туда, окажусь где-то в ином месте. Но не знаю в каком именно, но уверен, что там, интереснее чем здесь.
— Да, наша связь потихоньку истончается, и после моего освобождения, прервется навсегда. Я уйду на перерождение, а ты…
— Знаешь, — перебил он ее, — у меня перед глазами, до сих пор стоит убитая девочка. И мне кажется, я буду видеть ее годами. В начале проклятие, теперь вот это. Ты не думаешь, что многовато дерьма, для одного человека?
— Миша, — Ксана старалась говорить спокойно и убеждающе, но в голосе нет-нет, проскальзывали нетерпеливые нотки, — я не буду говорить банальности из серии, что всегда есть люди, в положении худшем чем ты. Просто, ваша жизнь, теперь, понемногу начнет налаживаться, и…
— Налаживаться? — Голос проклятого был пронизана сарказмом. — Я никогда больше не смогу поиграть с сыном, я рискну показаться ему на глаза, в лучшем случае, лет через восемь. Никогда не обниму жену, не говоря уже о чем-то большем. Да, черт возьми! Я даже на улицу, не смогу выйти без присмотра! Что из вышеперечисленного, попадает под твое — налаживается??
— Миша, мы все это обсуждали, так случилось, я испортила жизнь тебе, ты убил меня. Мы заключили сделку, я свою часть — выполнила, теперь твоя очередь. Открой это контейнер, и я уйду.
— Не уйдешь — он произнес это тихо, но ведьма услышала.
— Что?
— Я уйду, и не буду освобождать тебя. Я передумал. После того, что увидел сегодня.
— Но, но ты не можешь! Ты клялся! Ты хочешь стать еще и клятвопреступником?? — И тут он расхохотался:
— Клятвопреступником? Да легко! Я уже проклят. Проклят так, как вам, сучьим ведьмам и не снилось! Слышала фразу, “Дальше фронта не пошлют, меньше взвода не дадут”? Так вот — это про меня. Срать я хотел на клятвы. Поняла меня?
— Но… — Он не дал ей продолжить.
— И потом. Формально, я ничего не нарушаю, я поклялся тебя освободить, но не сказал, что сделаю это сразу. Потом как-нибудь могу вернуться, моя дорогая. — И тут она испугалась по-настоящему. Растерялась и испугалась.
— Но, я ведь помогла тебе. Вам.
— Да, помогла. Отомстить. Вот я и оставлю тебя, с осознанием того, что твои настоящие враги — мертвы. Радуйся. — И он, обойдя контейнер, отправился туда, где приметил разрыв в сплошном тумане. Даже не разрыв, а просто чуть более светлое пятно.
— Стой!! — Тишину прорезал крик. — Проклятый, не оставляй меня тут. Пожалуйста. — Она задергалась в своем коконе, но ее движения были слишком сильно ограничены. — Он замер, развернулся, на ее крик, постоял так.
— Знаешь, Ксана. Ты второй раз просишь меня о милости. И второй раз, мой ответ нет. Прощай.
— Стой!!! Вернись! Выпусти меня!!
И тогда он вернулся. Встал перед коконом, заглянул ей в глаза. Она уже не была спокойна, от ее саркастичности и расслабленности и следа не осталось. В глазах бывшей ведьмы, Миша увидел только страх. Страх остаться тут. И тогда проклятый понял: ему мало. Мало мести. Оказалось, недостаточно уничтожить людей, подставивших его. Михаил испытывало острое желание убить, порвать кого-то еще. Как говорилось в одном фильме: «Сделать что-нибудь страшное».
— Прощай, ведьма. Счастливо оставаться.
— Неееет! Отпусти меня!!! Будь ты….
Миша зашел в туман, и сразу перестал слышать ее. Стало холодно. Подул ветер. Он шел вперед, наугад, наступил на что-то острое, затем ощутил жжение в правой руке. Все это не могло остановить его. Шаг за шагом, он пробирался куда-то вперед, ветер усиливался, боль в правой руке становилась просто невыносимой. Совершенно не к месту, в памяти всплыли строчки из песни: “А ветер дул с костей сдувая мясо, и радуя прохладою скелет”.
А потом раз, все закончилось одновременно. Окружающее марево исчезло. Вместе с ветром и болью в правой руке. Миша обернулся — камни. Там, откуда он вышел, больше не было тумана, не было прохода, просто огромная груда камней. Значит и возвращаться некуда. Мужчина смотрит на свою руку. Но там нет ожога. Вместо него, ладонь и часть предплечья украшены татуировкой. Мудреная вязь. Рунический узор. Да, тот самый узор, украшавший рукоять “Норспеерамонуса”. Миша не отличался фотографической памятью, но сейчас он был уверен, что узоры идентичны.
— Значит теперь у меня есть признание заслуг. Славно. Он рассмеялся и вдохнул полной грудью. Чистый воздух, видимо он в горах. Справа — каменная стена, слева — пропасть. Тропинка ведет куда-то вниз, и в сторону, скрываясь за поворотом. Ветер, прохладный, но после серости плато с контейнером, он просто сказочно приятный. Мужчина осматривает себя, странное дело, на нем та же одежда, в которой он пришел к Ксане. Вот только почему-то он босиком. Не самая лучшая униформа для гор, но делать нечего. Миша вспоминает про ведьму, на секунду его одолевает сомнение, правильно ли он поступил. Но в любом случае, уже поздно что-то менять.
— Что ж — бормочет он. — В тумане летал, на странном плато, с ведьмой разговаривал. Теперь вот горы. Посмотрим, что у нас тут. Он уже собрался пойти вниз, но в этот момент, почувствовал сильное головокружение. Чтобы не упасть, сел на корточки, и в следующий момент все исчезло.
