Глава 16. Ответы не на все вопросы

Ира с удивлением смотрела на мужа, который вынырнул и улегся на пенной воде на спину, а затем принялся тереть руки. Чистые руки! Она сгорала от любопытства и немного тревожилась за него, но ничего не спрашивала. Несколько раз он уходил под воду, но выплывал отфыркиваясь и отплевываясь пеной.
— Тебе помочь? — не выдержала она.
Тот просто кивнул, и Ира приподняла его над водой. Миша уселся на руке жены, и с удовольствием продолжил свое занятие.
— Боюсь конечно ляпнуть не то, но ты чистый. — Нарушила она молчание.
— Знаю, знаю. Но какой-же кайф вот так иногда вымыться в теплой воде — ответил Проклятый.
— Ты расскажешь, что произошло сегодня ночью? Я просто сгораю от любопытства.
— Обязательно. Только, — тут он развернулся, и сел лицом к жене, — надо нам поменять место дислокации.
— Зачем?
— Ну, — он задумчиво осмотрел ее, — хоть твои прелести и стали немного больше чем я, но все равно очень и очень отвлекают от серьезного разговора.
— Ты только что сидел ко мне спиной.
— Но я все равно знал, что увижу их.
— Не паясничай!
— Ирка, — в его голосе скользнула усталость и какая-то горечь, — сегодня меня должны были убить. Раз двадцать.
— Миш…
— Погоди, — прервал он, — кроме того я уверен, что на секунду обезумел. А длилась эта секунда часов пять. И, да, я не смогу говорить без шуток.
— Ладно, — она вдруг тоже почувствовала себя уставшей.
Она перенервничала, что может потерять его, потом было облегчение, а сейчас зарождающееся раздражение. Еще не сильное, но уже ощутимое.
— Давай действительно поговорим чуть позже, да и малой в любой момент может проснуться, – добавила супруга, и вовремя.
Стоило Ире накинуть халат, как из спальни донесся требовательный писк малыша. Мишу она оставила плескаться, но уже не в ванной, а на бортике, поставив рядом мыльницу наполненную водой. Выходя из ванной комнаты глянула на мужа, а он снова тер руки. Ведьма вздохнула, как бы ее супруг действительно не повредился рассудком, только уже на почве чистоты.
Проклятому действительно казалось, что его руки до сих пор покрыты мерзкой патокой. Не по настоящему, у него не было галлюцинаций. Но он старался смыть все воспоминания о прошедшей ночи, обо всем том дерьме в котором довелось искупаться. Но дело было не только в этом. Он еще и банально наслаждался доступным комфортом. Тем, что можно поплескаться в теплой воде, тем, что вокруг не воняет прелыми листьями и не выворачивает наружу от проглоченного яда.
Наконец успокоившись по поводу рук, он лег в свою импровизированную ванну. Мыльница как раз была ему по размеру, а вода еще не остыла. Именно в ней и застала его жена, когда пришла минут через двадцать. Ира успела поиграть с малышом, усадить его на кухне и дать тарелку. Сейчас у нее была пара минут до того, как ребенок вновь потребует маминого присутствия.
— Хорошо устроился. — Улыбнулась она
— Наслаждаюсь. Как же иногда хорошо вот так расслабиться.
— Рассказывай уже, что там произошло?
— Малой не даст поговорить. Давай когда он уснет?
— Само собой, а пока в двух словах.
— Я попал куда-то на территорию мерзких созданий. Они пытались меня убить, связали какой-то паутиной и накормили дерьмом, в перемешку с ядом, а потом, видимо устыдившись, совершили акт коллективного самоубийства, при этом забыв меня развязать. Я же ногтями перепилил связывающую меня паутину, зубами прогрыз выход в горе трупов врагов, три раза сдох от отравления, и пять от омерзения, но как видишь я снова перед тобой.
Ира с непроницаемым видом выслушала всю эту галиматью и только спросила:
— Добавить тебе водички?
— Ага, если не сложно.
— Да что ты, любимый.
Она набрала чашку, и щедро плеснула в мыльницу.
— Уй, да чтоб тебя! — Взревел Проклятый, резво выскакивая наружу. — Она же холодная!!
— А ты, какой хотел? — Искренне удивилась она. — Как человек восемь раз вернувшийся с того света, ты должен опасаться горячей воды, да и вообще всего связанного с жаром. Разве не так?
— Ладно, — вдруг рассмеявшись, хоть и через силу ответил Миша. — Уела. Забирай меня в тепло.
— Ты просто издеваешься над моим воображением — сверкнула зубами ведьма.
— Все, туше! — поднял он руки, — постараюсь больше не шутить. Во всяком случае, сегодня.
Возможно, их пикировка продолжилась бы и дальше, но с кухни раздался возмущенный крик и Ира, подхватив мужа, поспешила туда.
— Сейчас мой маленький — заглянула она на кухню, — мама сейчас будет.
Она занесла Мишу в кабинет.
— Подожди минут десять, я принесу поесть. – Шепотом сказала любимая, и скрылась за дверью.
— Черт, — пробормотал Проклятый, кутаясь в тряпки служившие ему постелью, — меняется моя Иришка. Надо осторожнее шутить.
Остаток вечера прошел спокойно. Видимо после последних событий в Этании, после его чудесного избавления, он не мог нервничать. Ира выполнила обещание и принесла еду, а он попросил добавить в рацион пива. Теперь, развалившись на кровати, предался блаженному ничегонеделанию. Он знал, что жив, знал что вернется. Немного портила настроение потеря “Альмаги”, потому как он не был уверен, что рискнет вернуться туда и покопаться среди разлагающихся трупов под взглядом молчаливого леса. Может за сутки там уже расплодились новые твари?
Но, несмотря на все эти сомнения, по-настоящему расстроиться у него не получалось. А потом он вспомнил Ксану. И вот тут настроение Проклятого пошло вниз. Конечно, он ничего не знал про место, где оказался. По большому счету все его мысли о том, что он видел миры и способен путешествовать между ними, были лишь его домыслы. Но все равно, он все больше склонялся к мысли: Ксану надо было отпустить.
Может в какой-то другой день эти сомнения испортили бы ему весь вечер, а он бы погрузился в переживания и самобичевания, или предался бы бессильной ярости, но сейчас Миша был неспособен на сильные эмоции.
Стоило малышу заснуть, пришла Ира.
— Пойдем, посидим?
— Давай, маленькая.
Супруга вдруг усмехнулась невесело:
— Маленькая…. Ты все реже так меня называешь.
— Да, — Миша почувствовал легкий укол стыда, — наш конфетно-букетный период переходит в свою заключительную стадию.
-Ладно, давай рассказывай. Я и так еле дождалась, пока Валик уснет.
И Проклятый рассказал ей все. Перед этим разговором он думал, будет ли что-то скрывать от Иры, а соответственно и от Магреса. И решил — не будет. Во-первых, ему просто необходимо с кем-то поделиться событиями этой ночи, а во-вторых, все равно он постарается расспросить чародея.
— И что ты думаешь? Как ты выжил?
— Скорее вопрос в том, почему они подохли?
— Да, наверное….
— Не знаю. Магрес, да и Ктана говорили о том, что умрет любой, кто меня убьет. О тех, кто попытается это сделать, никто ничего не говорил. Наоборот, предупреждали, что человек, не посвященный в тонкости моего проклятия, сможет убить меня на раз. Особенно на Земле.
— Но я уверена ты думал об этом?
— Да. Первое что пришло в голову, я все-таки умер.
— Что?!
— Погоди, — он поднял руку, — дай закончить. Мы же на самом деле даже не представляем, что происходит со мной? Кто я в Этании? Кто я тут? Как я перемещаюсь? Так что, почему бы мне и не умереть там, а потом как-то пересобраться заново? Да и эта божественная серверная, или как ее там называют. Как-то все это тянет на некий загробный мир.
— Ладно, я поняла. Как вариант пойдет, хотя мне кажется что-то тут не то. Есть еще мысли?
— Мне кто-то помог.
— Кто?
— Ну, ты и спросила, — пожал он плечами. — Даже не представляю. Но этот вариант мне вообще не нравится.
— Почему?
— За такую помощь могут предоставить счет. А мне бы хотелось, чтобы в Этании было попроще. Вот Магрес, сильный того мира, вот я на него работаю, а он тебя учит, все просто и понятно.
— Так не бывает.
— Боюсь что ты права. — Он помолчал и хлебнул пива. — Ладно маленькая, надеюсь Магрес мне расскажет кто это.
— Думаешь он знает?
— Почти уверен. Вот про Ксану может и не знать.
— Да, вот про эту дрянь, — Ира подняла бокал, покрутила в пальцах, но пить не стала, — я не совсем поняла. Она там появилась?
— Или она, или моя совесть. Ну не совесть, конечно, я до сих пор ее ненавижу и хочу чтобы она страдала, или мне так кажется… — тут Проклятый запутался в словах и немного помолчал. Ира не торопила его. — Короче, не думаю что это совесть, но это может идти откуда-то из меня. Не знаю, как объяснить.
— Мишка, мне кажется, я тебя поняла.
— Так что Иришка я просто не знаю, что лучше — закончил он.
— Не поняла, — нахмурилась она.
— Неправильно выразился. Не знаю что это такое, не знаю как лучше поступить, не знаю что это за место, не знаю кого спросить о нем, и как туда попасть, не будучи при смерти.
— Спроси мага. Или Ктану.
— Спрошу, обязательно спрошу — вздохнул он. — Ктане правда придется отстегнуть крови, но мне не жалко.
Они немного помолчали, Ира уже откровенно зевала.
— Слушай кот, я “Аннасонт” не пила и хочу спать. Ты как?
— Пока ни в одном глазу.
— Тебе помочь?
— Не стоит Ир, — серьезно ответил Проклятый. — Не знаю, что произошло в Этании. И пока не узнаю, тебе не стоит применять ко мне чары. Мало ли.
— Тогда что? Будешь кино смотреть?
— И еще пить, — улыбнулся он.
Ира вздохнула:
— Надеюсь, Магрес не будет затягивать с нашим следующим уроком.
— Что-то случилось? — Подобрался Миша.
— Пока нет, но точно случиться. Знаешь, я ведь получила не только силу ведьмы, но и какую-то часть ее сущности. Помнишь зека?
— Конечно.
-Я ведь не стала бы конфликтовать с таким человеком, а уж тем более — оскорблять его. И какая-то часть меня понимала, что не стоит лезть в бутылку, но я просто не смогла.
— Ира…
— Погоди! Я думаю, даже уверена, что и дальше буду лезть на рожон. Пусть не каждый раз, пусть не при каждом конфликте. Но буду!
— Солнышко, — Миша успокаивающе погладил ее пальцы, — уверен, что Магрес не будет затягивать. Он заинтересован в нас.
— В тебе.
— Пусть так. Но и тебя он не забудет.
— Ладно, кот, — она поднялась. — Спать?
— Спать.
Ира ушла, оставив ему пиво, а Миша развалился на кровати. Он не включал ни каких сериалов, а просто лежал в темноте. Стоило потухнуть монитору, как его комната погрузилась во тьму. И вдруг он понял, что начинает все видеть. Не так хорошо как днем, но вот огромный монитор, там дальше виднеется мышка, а тут возвышается кружка с пивом, из которой он собирался черпать его своей чашечкой.
— Круто, — пробормотал он. — Будь я немного побольше, то попросил бы записать меня в коты. Пусть и мелкий, но смею надеяться что симпатичный, и явно понравлюсь женщинам и девочкам.
Он улыбнулся и уставился в потолок. По правде говоря, пить ему тоже не хотелось. Оставалось просто лежать и ждать пока его сморит сон. Проклятый боялся, что это произойдет лишь под утро, но ошибся. Минут через пятнадцать, под монотонное гудение невидимого системного блока под столом, он все-таки уснул.

Жажда. Дикая и безумная жажда встретила его при пробуждении. Пересохшие губы, высохший язык и пылающий желудок. Появившаяся мысль вернуться за “Альмагой” исчезла как неактуальная, несвоевременная, да и вообще дурацкая. Жажда уже полностью вытеснила его брезгливость. Он мельком отметил, что дрянь, оставшаяся от тварей, до сих пор покрывает его руки, и скорее всего все остальные части тела. Но сейчас это было вторично. Миша облизнул пересохшие губы, хотя это движение языком было бесполезно и казалось, что в его организме вообще не осталось влаги.
— Вот уж не думал, — прошептал он, что буду завидовать происходящему на Земле. Там у меня был прекрасный, огромный стол, теплая кровать и просто море пива. Причем, при желании, действительно море и действительно пива! А что у меня тут? Что я вас спрашиваю?! — Он посмотрел в небо, видимо ожидая ответа. Небу было фиолетово до его проблем.
Выругавшись для порядка, он поднялся и, пошатываясь, сдвинулся с “насиженного” места планируя перейти в Шаарн, но почти сразу передумал. В Шаарне из жидкости, насколько он помнил, была только вода в озере, из которого лучше не пить, ну и еще камни. А он, в отличие от отважного портного из сказки, воду из них выдавливать не умеет.
Тогда он выбрал Старкворд. Почему-то Миша не сомневался, что сумеет выйти со стороны лестницы. Если бы у него было время подумать, то возникли бы сомнения, мол, не многовато ли для этого одного куска земли для выходов наизнанку? Солимбэ, да и вот это вот все…. Но, ни времени, ни желания думать не было. Он всего лишь хотел утолить жажду, причем максимально быстро.
Поворот, еще один. Реальность привычно поплыла, трансформировалась, и вот уже впереди знакомая лестница. Взгляд привычно уцепился за спасительные ступеньки, а внутренний счетчик по инерции отсчитывал шаги.
Одиннадцать! И нога коснулась первой ступеньки. Одиннадцать, при рекорде в восемнадцать. Это было круто, но сейчас Миша даже не думал об этом. Ключ…. Балкон обычно закрыт, но когда Проклятый начал изучать изнанку и путешествия за мертвую зону, он попросил сделать дубликат ключа и оставил его на балкончике. Вот сейчас и надеялся на то, что ни один из ретивых слуг не решил подмести там, заодно подобрав спасительный ключ.
Нет. В его отсутствие сюда никто не заходил. Да и понятно, что приказ Магреса не подразумевал исключений ни для кого. Щелкнул замок, и Миша буквально ввалился в прохладный коридор, а уже через пару секунд встретил одного из слуг. Тот замер в почтительном поклоне, не сказав ни слова о внешнем виде меченого.
А там было что сказать! Руки, лицо и ноги Проклятого были заляпаны черной, уже начавшей подсыхать слизью. Одежда также была испачкана и разорвана в десятке мест.
— Пить!!! — прохрипел он, приближаясь к начавшему пятиться бедняге. — Пить! И немедленно!
— Да, мастер, — пролепетал слуга и исчез, словно по волшебству.
И только беря кувшин, а слуга обернулся за несколько секунд, или как тут принято говорить, мигов, Миша понял насколько много на нем дряни. Его пальцы, словно стали толще в два раза, и совсем плохо слушались. Он даже чуть не выронил кувшин, но подхватив его под днище второй рукой, начал пить.
О!!! какое это было блаженство! Он давился, обливался, жадно глотал прохладную воду, но никак не мог потушить обжигающее изнутри пламя.
— Еще! — протянул он кувшин перепуганному слуге, — неси ко мне в спальню. И побольше, и еще много вина!
Не дожидаясь очередного поклона, он быстрым шагом направился к себе. По пути, несколько раз замутило, но не сильно, видимо желудок постепенно адаптировался к потрясениям последних дней.
Зайдя в комнату, он сразу побежал в ванну. Включил всю воду, до которой смог дотянуться, и подставил руки под теплые струи.
— Как хорошо, что этой дряни небыло на мне, кода я проснулся дома, на Земле. – пробормотал Миша.
Грязь смывалась крайне неохотно. За несколько минут она немного размокла и тонкой струйкой потекла в раковину. Вполне возможно, что эта хрень засорит слив, но эти вопросы мало волновали его. Он тер и тер руки, постепенно освобождая их от липкой гадости. Но одновременно с этим, появился уже знакомый запах прелых листьев.
— Ну да, тронь дерьмо, завоняет, — подумал он вслух, продолжая отмываться.
Тут, испуганный слуга заглянул в ванну:
— Мастер, вода и вино на столе, или прикажете принести сюда?
— Давай. – Миша уже хотел расслабиться.
Сейчас руки слушались лучше, и он залпом выпил половину кувшина, а остатки допил уже маленькими глоточками.
Дверь снова приоткрылась, и теперь к нему заглядывала симпатичная горничная.
— Господин, вам помочь?
Миша уже хотел согласиться, но потом засомневался. А что если эта дрянь на нем, все еще ядовита? Ему-то, похоже, уже пофигу все, а вот бедняжка может и коньки отбросить.
— Нет. И пусть больше никто ко мне не заходит — приказал он, и девушка исчезла, как показалось Проклятому, с весьма заметным облегчением.
Миша еще раз осмотрел себя в настенном зеркале, а затем с отвращением сорвал с себя грязную одежду и кинул на пол. Бассейн для купания был уже полон, и он с наслаждением погрузился в горячую воду, которая почти сразу потемнела. Немного повозившись с камнями, управляющими этим чудом волшебной техники, сумел включить режим смены воды.
Конечно, Магрес захочет поскорее с ним поговорить, и если чародей сейчас не занят своими высшими делами, то уже ждет его. Проклятый пару минут поразмышлял, что он расскажет, а о чем умолчит, но решил поведать обо всем. Все равно многое уже рассказал Ире, а значит и магу. Значит незачем скрытничать.
Затем он вновь подумал о тварях. Что же их все-таки убило? А еще через пару минут поймал себя на мысли, что очень голоден. Это не могло не радовать, по всей видимости, организм полностью переварил отраву, а теперь хочет закусить чем-нибудь существенным, восстанавливающим.
Но еще минимум полчаса он нежился в горячей воде, попивая вино и ленясь даже встать, чтобы посмотреться в зеркало и проверить насколько отмылся. Руки оставались черными, но пальцы уже слушались как прежде.
Михаил уже совсем было решил выбраться из воды и заказать еду, которую пусть оставят снаружи, как дверь в ванную снова приоткрылась.
— Я же попросил! — рыкнул он, — не беспокоить меня! Отравитесь еще.
— Я все-таки рискну, — раздался знакомый голос, и Миша вздрогнул от неожиданности.
Кого-кого, а чародея тут он не ожидал увидеть.
— Здрасте, — пробормотал он, поднимаясь.
— Я понимаю, что совсем не вовремя, — Магрес внимательно смотрел на Проклятого, — но мне сказали, что ты весь заляпан какой-то грязью. Мне стало интересно, какой именно?
— Ну, э…. Да! — глубокомысленно ответил Миша, не зная, как лучше поступить.
В итоге он просто стоял в бассейне, пока чародей не прикоснулся к его плечу, снимая немного останков нечисти.
— Да, интересно, — резюмировал Магрес, — ты долго будешь смывать это обычной водой. Думаю, пройдет пару твоих пробуждений. Но времени на это у нас нет. Сейчас тебе принесут одно средство и чистую одежду. Я понимаю, что ты устал, но постарайся все сделать, не затягивая, нам не мешало бы еще поговорить.
— Конечно, — попытался поклониться Проклятый.
— Да, — полуобернулся чародей, стоя уже в дверях, — эта дрянь слегка токсична, но за слуг не бойся. У меня их много. Он улыбнулся и закрыл дверь.
— И ведь не факт, что он шутит, — пробурчал Миша, когда за магом закрылась дверь. — А ну и черт со всеми вами!
Вскоре ему принесли небольшой флакон, сделанный из темного стекла, и одежду. Внутри сосуда оказалась прозрачная, остро пахнущая жидкость. Под ее воздействием грязь просто начала отпадать кусками. Вскоре он очистил все свое тело, куда смог дотянулся. Подумав минутку, и наплевав на моральные ограничения, он позвал горничную потереть ему спинку.
Потом покрутился перед зеркалом и, довольный результатом, принялся одеваться без излишней спешки, но и не теряя времени. Незачем заставлять ждать своего благодетеля.
Внутри Проклятый улыбался. Чародей почтил его своим присутствием. Значит, ждет, причем ждет с нетерпением, даже не стал посылать слуг. “Если бы получал у него зарплату, можно было бы требовать повышения” — подумал он. И снова довольно улыбнулся. В таком месте как Этания, лучше все-таки быть нужным.
Миша не знал, что стоило Вайлесу узнать о его прибытии, как инструктор произвел несколько манипуляций со своим браслетом и послал чародею специальный сигнал. Не догадывался и о том, что чародей в этот момент находился на одном из совещаний, где обсуждались нахлынувшие на Этанию проблемы, а также то, что оба сопредельных с Этанией мира, также испытывают неожиданные трудности и беспорядки. Никто и никогда не скажет Проклятому, что дождавшись очередного перерыва чародей, сославшись на проблемы, возникшие в одной из его башен на границе с мертвой зоной, покинул совещание специально для того, чтобы поговорить с ним.
К слову проблемы, на которые сослался Магрес, были реальными, но занимался ими его сын, и справлялся вполне успешно. Нет, ни о чем таком Проклятый не знал и никогда не узнает, потому что чародей запретил Вайлесу когда-либо рассказывать Мише об этом эпизоде. Чародей был тертым калачом, и ни при каких обстоятельствах не собирался показывать подчиненным свою излишнюю заинтересованность.

Двадцать шесть. После кропотливой и длительной работы, после получения списков подозреваемых и многочисленных перепроверок, осталось лишь двадцать шесть непроверенных фамилий. Филипп просматривал списки, отсортированные по алфавиту: Абримсов, Бараненко, Головко, Грищенко…
В принципе можно было начинать проверять их, так сказать в порядке очереди. Но потом решили, что сначала над списком стоит поработать операторам и поставить фамилии в том порядке, в котором подскажут их способности.
Филипп знал, что ответ операторов уже готов, но хотел проверить собственное чутье. Потому и задержался, “прощупывая” фамилии. Хотя, была еще одна причина, по которой он не спешил в постель. Ночные кошмары продолжали посещать его, не каждую ночь и не такие яркие, как сон про Гротака, но все равно неприятные. После ночного купания, они редко общались с Амандой. Один раз пообедали вместе и на этом все. Но это было не потому, что она стала его сторониться, просто сейчас у бойцов готовился новый выход в “Фалькар”. Прошлый был признан очень неудачным, и девушка готовилась к новой операции в компании боевых товарищей.
Он усилием воли отвлекся от посторонних мыслей и сосредоточился на списке. Абримсов, не интересно, Бараненко, опять мимо, Головко — есть! Он сделал пометку, что стоит отправить Виталия Ивановича вверх, и пошел дальше по списку.
Грищенко, ни рыба, ни мясо, но, пожалуй, стоит его отметить. Даренко, похоже пусто, Евсиков, обязательно вверх! Тут его интуиция чуть не закричала, и он сделал пометку. Карпенко будет интересен, Липетский, его пожалуй поищем первым, список потихоньку упорядочивался, а Филипп полностью отвлекся от окружающей действительности.
Романенко, не интересно, Рямцев, тоже. Стариков, опять мимо, Черненко, стоит проверить и быстрее других. Ну что же, первичный анализ закончен, верх списка украшают пять фамилий. Липетский, Черненко, Головко, Евсиков и замыкал пятерку лидеров Петров.
С остальными было чуть сложнее. Эмоции и сигналы, звучащие при просмотре смешивались, и было очень сложно выделить кого-то.
Подумав, он выделил четырех человек и поставил их в конец своего списка. Это те, кто не вызвал вообще никаких эмоций. Абримсов, Даренко, Рямцев, Марченко.
Осталось семнадцать кандидатов, которых он крутил и так и сяк. Брал личные дела, анализировал членов семей. Ведь с ними тоже должны были произойти изменения. Так шаг за шагом он сортировал фамилии, пока окончательно не закончил свой выбор.
Без пяти двенадцать. Филипп встал и поморщился, спина затекла основательно. Поэтому немного разминаясь, прошелся по кабинету. Затем подумал о глотке виски, но решил, что пока нужно воздержаться. Еще раз осмотрел свою работу и решил, пожалуй, на этом все. Улучшать дальше, только портить.
Затем открыл отчет местной команды операторов, и с удовлетворением отметил, что их списки во многом совпадают. Четверка лидеров и двое из аутсайдеров совпали. Он удовлетворенно улыбнулся, все-таки есть у него талант.
— Не помешаю? — В дверях стоял Виталий Строганов, шеф местного операторского отдела.
— Заходи конечно, — Филипп поднялся навстречу и они пожали друг другу руки.
— Ну что? Проверил?
— Да, — немец повернул монитор. — Смотри, вот мои выкладки, вот ваши.
— Знаешь, — задумчиво начал Виталий после прочтения, — меня смущает то, что мы имеем дело с “Норспеерамонусом”. Говорят вокруг него много… — он замолчал, подбирая слова, — много неопределенности.
— Да, я тоже знаю об этом. Но сейчас ведь мы вроде не с ним напрямую работаем?
— Мало, очень мало информации — вздохнул Строганов, — мне не хочется выбрасывать эту работу на помойку. Давай, немного поправим список-то?
— И каким образом?
— Вот смотри, — палец Виталия скользнул вниз, — у нас Даренко и Марченко в самом низу? Причем в обоих анализах?
— Ну, да.
— Давай их перенесем. Под пятерку лидеров.
— Почему? Почему, например не на самый верх?
— Не люблю симметрий, — пожал плечами Строганов. — Но меня терзают сомнения.
— Хорошо, — Филипп вздохнул, — может тогда просто по алфавиту?
— Нет, — отказался Виталий, слегка подумав, — не думаю, что мы ошиблись во всем.
— Хорошо, тогда верхних тоже в середину?
— Верхние пусть остаются. Мне кажется, что если этот клинок, как-то и защищает своего носителя, то все-таки не напрямую. Просто не верю в такую многоходовку.
— Пусть так… — Что-то Филиппа смущало в размышления коллеги, но усталость брала свое, — утверждаем, то что есть?
Он начал читать выбранные им фамилии снизу вверх: Абримсов, Рямцев, Клименко, Стариков, Каменский. Затем посмотрел на предложенный список Строгановым. Бараненко, Грищенко, Осипов, Стариков. Пазл в его сознании не складывался, поэтому еще больше захотелось виски.
— Виталий, — осторожно начал Филипп, — мне кажется, своими перетасовками ты все равно портишь работу операторов. Ну, добавили мы элемент случайности…. Так пусть ваши программисты быстро напишут алгоритм, который просто перемешает их в случайном порядке, раз уж тебе так не нравится алфавит.
— Не совсем так Филипп. Я думаю, что в целом мы правильно собрали их. Считай, что мое недоверие к тем, кто оказался внизу, тоже идет из интуиции.
— Лады. Давай тогда еще двоих поднимем наверх, и спать?
— Почему?
-Ну, просто так, наверное. Смотри, наши списки немного различаются, за основу я бы брал ваш. Но двоих, руководствуясь твоими, же сомнениями, убираем снизу. Хорошо?
Строганов некоторое время смотрел на экран, затем потер виски, пробурчал что-то невразумительное и выдал.
— Согласен.
Так Бараненко и Грищенко ушли наверх, оставляя замыкающим Осипова и предпоследним Старикова.
— Ну, принимаем?
— Да.
— Тогда до завтра.
Филипп еще некоторое время сидел, уставившись в монитор, но какая-то ускользающая мысль не давала ему покоя. Как ни старался, он так и не смог ее поймать. Решив, что это в любом случае не так уж и важно, ведь все равно проверят абсолютно всех, а разница во времени между первой и последней фамилиями не будет такой уж существенной, он закрыл ноутбук и поднялся.
Теперь решил, что все-таки выпьет немного перед сном. Так, для успокоения, ведь дело было не только в кошмарах после “Фалькара”. Юрген так и не проявился, ни он, ни кто бы то ни был другой. Это с одной стороны это радовало. Возможно, подозрения насчет отщепенцев не оправдались, а с другой стороны нервировало, так как неопределенность всегда нервирует.
И еще Аманда. Он никак не мог выкинуть из головы ту ночь, купание, а затем ночлег в ее квартире. Как-то незаметно, эта милая девушка заняла в его голове гораздо больше места, чем он мог себе позволить. Теперь Филипп не мог понять, как такое могло произойти, с учетом того, что они даже не занимались сексом?
— К черту! — Ругнулся он, — не мальчик уже. Вот вернется из путешествия, и поговорю с ней.
Странное дело, ему сразу легче после этого решения. Что же, одним вопросом стало меньше, и Филипп прихватив бутылку из бара пошел в сторону лифта.

Магрес ждал его в своем кабинете. Миша полностью отмылся, и даже сумел утолить жажду. Она все еще мучила его, возвращаясь раз за разом, особенно тогда, когда казалось он уже полностью одолел ее. Но все-таки он сумел напиться, и теперь опасался, что разговор с чародеем будет часто прерываться уже по естественной, но не очень озвучиваемой в приличном обществе причиной.
— Проходи, — маг кивнул на кресло. — Миша, уважительно поклонился и сел, при этом обратив внимание на то, что на столе уже есть вино. — Поговорим с “Юлой”, — продолжил чародей, раскручивая артефакт. – Рассказывай, куда тебя занесло и что там с тобой приключилось.
— Пожалуй, — сказал Проклятый, — началось с того, что я задумался.
Он рассказал Магресу все. То как вышел в незнакомом месте, про деревья, которые при дуновении ветра скрежетали металлом и засасывали камни. Про то, как вырубился там, а очнувшись, обнаружил дохлого паука и связанные ноги. Про паутину, которая не резалась, и про нападение насекомых. О том, как несколько раз терял сознание, оказываясь неизвестно где, о мосте в бесконечность, о том, как чуть было не свалился неведомо куда. О звездной карте, дорогах и том, что Ксана помешала ему пройти. О неком монстре с тремя огромными глазами, и о бесславной гибели всех напавших тварей.
Магрес не перебивал, не задавал уточняющих вопросов, просто слушал и пил вино, иногда подливал и Проклятому.
Закончив рассказ, Миша замолчал, поймав себя на том, что снова хочет есть. Благо на столе хватало всего, чтобы удовлетворить эту потребность.
— Та грязь, — начал чародей, — слегка токсична. Не очень, но обычного человека, или мага средней руки, такое количество убило бы за несколько часов.
И заметив, как на лице Проклятого расплывается довольная улыбка, продолжил:
— Да, ты защищен от яда. И то, что у тебя появился аппетит означает, что отравы в крови не осталось.
— Повезло, — сказал Миша, просто для заполнения паузы в разговоре.
— Ешь, — чародей поднялся, — я сейчас вернусь, и сходим, покажу тебе кое-что.
Магрес вышел за двери, а Миша набросился на еду. Глотал практически не чувствуя вкуса, а чувство голода, казалось, растет как снежный ком. И вот это поспешное насыщение лишь немного отодвигает тот момент, когда этот ком превратится в лавину и сметет его куда-нибудь. Возможно, его организм истощил свои ресурсы, переваривая отраву, и теперь требовал восстановления.
Чародея не было минут двадцать, Миша сумел утолить голод, что казалось невозможным, и просто ждал Магреса. Ему не терпелось узнать что-то о тех тварях от высшего. Проклятый не сомневался, что чародей знает о них.
Наконец Магрес вернулся.
— Идем, — поманил он Проклятого. Миша послушно поднялся и прошел за чародеем. Оказалось кабинет таит в себе сюрпризы. Так за небольшой шторкой, оказался коридор, заканчивающийся лестницей ведущей вниз и упирающейся в тяжелую дверь.
— Короткий путь, — прокомментировал чародей, открывая ее.
— Много в ваших башнях такого — ответил Миша.
— Да, — согласился Магрес, — что есть, то есть. Чем ближе серые территории, тем больше коротких путей их окружает.
Они прошли сквозь коридор и оказались в темноте. Почти сразу зажегся неяркий свет. Проклятый осмотрелся, большое, практически пустое помещение. На ближайшей стене висит огромное, темное зеркало, а прямо под ним стоит небольшой столик. Чуть дальше какие-то ящики, а потом помещение терялось в темноте.
— А где мы оказались? — Не удержался он от вопроса.
— Погоди, сейчас снова раскручу “Юлу”. Сейчас покажу тебе кое-что, — продолжил чародей, после того как артефакт заработал, — только немного отойди, — и он указал рукой куда стоит перейти Проклятому.
Послушавшись, Миша с любопытством принялся наблюдать за манипуляциями чародея. Тот, сделав пару пассов около зеркала, присел на корточки, что-то положив на пол. Хлопок в ладоши, и предмет положенный чародеем начал светиться. Одновременно погасли почти все огни, и помещение погрузилось во мрак. Свечение сразу стало ярче, оно напоминал столб света, точнее не столб, а перевернутый конус.
— Ты видишь что-то в зеркале? — спросил чародей.
— Не… — начал было Проклятый, но осекся, потому что темная поверхность начала светлеть.
— Это воздействие не на тебя, — объяснил Магрес, — ты видел карту и я надеюсь, увидишь и это.
— Пока только то, что поверхность стала светлее — ответил Миша.
— Отлично, это первая стадия. Мы, имеется в виду те, кто стоит высоко, стараемся упрощать жизнь. Так вот, вместо старых архивов на свитках, начали внедрять “Глаз Зара”. Он способен записывать все то что видят настроенные на него люди. Потом на это уже могут посмотреть все желающие. Точнее те желающие, у которых есть допуск.
— Удобно. — Проклятый хотел добавить еще что-то, но не успел, потому что увидел деревья. Очень знакомый деревья.
— Это они издавали скрежет? — Спросил маг.
Миша просто кивнул, в горле вдруг пересохло. Да, он вышел практически невредимым оттуда, но вот повторно пережить такую ночь не испытывал ни малейшего желания.
— Нда…, — казалось, Магрес кивает, но в темноте нельзя было сказать наверняка, — далеко тебя занесло. Смотри дальше, хоть мне уже итак ясно с чем ты столкнулся.
Изображение сменилось, теперь на магическом экране возник паук. Сейчас, когда тварь была прорисована во всех деталях, стало ясно, что на паука оно похоже не очень. Десяток лап, покрытых волосками, шесть глаз, спереди и по бокам. Причем передние глаза, слегка выдвинуты. Длинные иглоподобные зубы, больше напоминающие вампирские клыки.
— Мне казалось, что глаз у него два — прокомментировал он.
— Боковыми они пользуются не всегда, а может ты видел какую-то разновидность. Смотри дальше.
Несколько следующих монстров Миша опознать не смог, зато когда появились “тараканы” , сразу понял, что именно эта дрянь окончательно блокировала его ноги. Их чешуя отливала металлом, тело несло шесть мощных, коротких лап.
— Ну, весь список показывать не буду, — сказал чародей, — посмотри, узнаешь?
Внешне последняя тварь напоминала грушу. Она словно планировала, во всяком случае, Проклятый не смог увидеть ничего напоминающего лапы, щупальца или руки. Черное тело, и три больших глаза, образующих треугольник.
— Думаю, именно эта гадость смотрела на меня из-за двери — произнес Миша. — Но я видел только глаза. И то тогда, как в них разгорался красный огонь.
— Хорошо, возвращаемся.
Обратную дорогу прошли в молчании. И уже вернувшись в кабинет, Магрес разлил вино, сделал глоток, снова воспользовался языковым артефактом, и только после этого начал рассказывать.
— Ты попал во владения чверков. Лично я с ними не сталкивался, но знаю об этой напасти, как об одной из самых страшных порождений серых территорий. Та местность, где ты побывал, очень далеко от Шаарна. Если идти туда караваном, то добираться придется больше года, курьер, использующий всевозможные короткие пути, доберется за полтора месяца.
— Нифига себе, — не выдержал Проклятый. — Простите, — стушевался он, — просто не думал, что смогу зайти так далеко.
— Да, изнанка мало исследована. Но вернемся к чверкам. Та местность, всегда была очень мало заселена. Близость серых территорий, отсутствие разведанных месторождений, слабенькое сельское хозяйство. Так, несколько деревень, да охотники, промышляющие пушным зверем.
Потому, когда в лесах появились “чварьены” — это те деревья, которые засасывают камни, никто на них не обратил никакого внимания. Доподлинно неизвестно, вследствие чего они вылезли из мертвой зоны, скорее всего кто-то из охотников забрел, куда не надо. А затем появились и твари. Они сначала уничтожили тех, кто оказался между лесом и мертвой зоной, а потом начали продвигаться дальше.
Первые серьезные бои произошли километрах в пяти от места их появления. Твари оказались хитры и бесстрашны. И самое неприятное, они обладали чем-то вроде коллективного разума, причем умели учиться на своих ошибках. Так, очень быстро поняли опасность мечей и защиту кольчуг, стали нападать группами, падать сверху и плеваться ядом. Они все ядовиты, а подыхая, распадались на такую слизь, с довольно приятным запахом, а она в первые часы после гибели твари, была жутко токсичной.
Маг помолчал, а Миша сразу вспомнил легкий запах ладана. Да, интуиция не подвела, там была отрава.
“Насколько же сильна моя защита от яда?” — мелькнула мысль, но чародей продолжал, и Проклятый решил додумать ее позже.
— Исследовали эту напасть и пришли к выводу, что они как-то связаны с этими деревьями. То ли те служат им инкубаторами, то ли телепортами, но без них, твари не смогут размножаться и прибывать в своем количестве. Казалось бы, проблема решена, но не тут-то было. Очень быстро выяснилась одна неприятная особенность этих “чварьенов”, они поглощали любую энергию.
— Любую?
— Да. Огонь их не брал, пламя просто гасло, словно втягиваясь внутрь, то же происходило и с магией. Разрушающие заклятия не наносили им вреда, а воздействия на землю и попытки лишить их почвы, словно впитывалась корнями. Да и рубить их под бешеными атаками монстров, было тоже непросто, металл застревал в их коре. Сложно сказать, сколько бы происходили бои, но твари оказались опаснее, чем про них думали.
Где-то в двух километрах от границы боев, располагался один из форпостов. Там была база с припасами. Туда возвращались бойцы после боев, и оттуда делали свои вылазки. Монстры отходили довольно далеко от своих деревьев, пару раз появлялись под стенами форпоста, но те им были не по зубам. И вот в одну из ночей, они нанесли магический удар по стенам.
— Сильный? — Опять не выдержал Миша.
— Очень. Часть стены словно испарилась, и внутренняя территория форта была выжжена в радиусе двадцати метров, от эпицентра удара. В ту ночь они уничтожили форт и всех, кто был внутри. Сумело уйти только шесть человек. Один из них был сын высшего, сильный чародей, вот он и увел с собой исследователей, тех, кто старался понять, с чем столкнулись.
Тут уже закрывать глаза на проблему стало просто неприлично, и из ближайшего крупного города, были переброшены подразделение элитных бойцов, несколько сильных чародеев под управлением высшего, и несколько тысяч бойцов играющих роль пушечного мяса.
Забегая вперед, скажу, что в ходе многочисленных боев почти все они погибли. Тогда выяснили, что твари имеют магические способности, но используют их весьма специфически. Словно вся колония или значительная ее часть, участвует в этом. А “Тригл”, это тот трехглазый монстр, является чем-то вроде матки. Я не уверен, что у этой матки та же функция, что в мире насекомых, но использование магии явно завязано на эту тварь. Все остальные играют роль, то ли усилителей, то ли просто нужны в качестве участников, без которых все развалится.
— Ночью, в том доме, они начали светиться именно перед тем, как все произошло. – Опять не выдержал Миша.
— Погоди. Дойдем до этого. — Магрес усмехнулся, — там было еще два массовых подарка от чверков. Ментальный удар, выкосивший половину бойцов, и часть магов. А еще “Удар земли”, когда создался провал. и в этом искусственном котловане погибло около пяти сотен человек.
— А как же с ними справились?
— Выяснили, что без “чварьены” они не перемещаются, а те в свою очередь растут как и положено деревьям, на пригодной почве. В итоге сделали полосу отчуждения, засыпали смесью соли и песка со стеклом. Защита по принципу Шаарна. Твари не отходят далеко от своих домов.
— Нда…. — Миша так и не придумал что сказать и просто налил себе вина. — Интересно, а что было со мной?
— Тебе повезло. Предполагаю, что дело было так: пока ты был в своем мире, один из пауков укусил тебя и сдох. Как я говорил, они обладают разумом, видимо поэтому решили, что ты ядовит.
— Мне неясно. — Рискнул снова прервать он чародея, — меня же убивать нельзя. А как насчет, кусать? Тоже?
— Думаю, он прокусил тебе вену и коснулся крови демона. Потому и говорю — повезло. Но они в любом случае они решили тебя убить. А раз не прошел физический вариант, попытались использовать свою магию.
— Они ударили одного человека тем, чем уничтожили целый форпост? — изумился Проклятый.
— Их логика отлична от нашей, — пожал плечами чародей. — Думаю, у них там давно не было врагов. Вот и приняли решение, бить незваного гостя всем что есть. И в данном случае это спасло тебя.
— В смысле?
— Если бы они продолжали просто удушать тебя, или сломали бы шею, ты бы умер.
Проклятый вздрогнул, вспоминая щупальца, хватающие его за голову и шею.
— Но они ударили тебя магией. И так, как в этом была задействована их вся колония, то вся колония и получила ответ, в виде двойного перекрута.
— А он всегда убивает?
— Не обязательно. Но он всегда вреден для любого мага и не важно, какой он иерархии, хотя очень часто фатален.
— Значит, — резюмировал Миша, — вероятнее всего их ударило моим проклятием, после того, как они на меня что-то применили?
— Все так.
— Значит, мне очень повезло. Да! — вспомнил он, и помрачнел.
— Что?
— Уходя оттуда, я забыл “Альмагу”. Подозреваю, что она до сих пор валяется в рюкзаке среди останков тварей.
— Плохо, но не фатально. — Пожал плечами чародей. — Те места заброшены, и я уверен, что охотников за сокровищами там не будет. Через два-три твоих пробуждения, яд там полностью выветрится, и можно будет вернуться.
— Так мне же их яд не страшен.
— А ты хочешь копаться там сам, среди этих останков? – усмехнулся маг.
— Но… — растерялся Проклятый, — разве я могу взять с собой кого-то?
— К этому мы вернемся немного позже. Расскажи еще раз про то, что видел, теряя сознание.
— А может у вас есть и картинки, ну или какое-либо отображение? Того что я мог видеть?
— Думаю, что нет, — развел руками чародей. — Место, где ты побывал, явно находится за пределами Этании, или любых сопредельных миров.
— Сопредельных?
— Пожалуй, пора рассказать тебе немного о мироздании, во всяком случае, о нашем, магическом взгляде на него.
Магрес немного помолчал, и начал новый рассказ.

— Магических, как полагаю и технологических миров довольно много. Они в чем-то похожи, но также имеют и ряд отличий. Как минимум это климат и гравитация, если дело касается ваших миров, или структура магических полей, если касается наших. Не знаю точно, как обстоит дело в мирах-шарах, но у нас путешествие в другой мир не является чем-то выходящим из ряда вон.
Особенности нашего мира: множество тупиков и непроходимых мест, использование коротких путей. Все это делает путешествий в другой, сопряженный мир, чем-то вроде рутинной командировки. Для большинства обывателей это конечно не доступно, но оно им и совершенно не нужно. А дипломаты, высшие, правители и прочие привилегированные пользуются при необходимости.
— Извините, — не удержался Проклятый, — вы сказали сопряженные миры?
— Да. — Магрес снова не выказал никакого неудовольствия от того, что его перебили, — так называют соприкасающиеся миры. Или те, между которыми существует прямой переход. У Этании таких миров два: Сиварра и Торсия. У Сиварры тоже два сопряженных мира, а у Торсии целых шесть. Но до четырёх из них очень тяжело добраться. Таким образом, какой-нибудь путешественник мог бы путешествовать по нашим мирам из одного сопряженного в другой. И так добраться очень и очень далеко.
— А так можно добраться до мира-шара?
— Нет. Во всяком случае, мне о такой возможности ничего не известно. Более того, количество магических миров, по которым можно вот так путешествовать, тоже ограничено. В некоторые места можно попасть только через врата. Так когда-то пытались исследовать один из миров-шаров. Обнаружили врата и стабилизировали их.
— А врат много? Ну… — Он замялся, и так и не закончил вопрос.
— Мало. В Этании вроде вообще сейчас нет. Но в любом случае, это просто не моя юрисдикция. Это больше по ведомству странников и безопасников, как говорится совсем другие ведомства.
— Но я уверен что, так или иначе информация просачивается? Хотя бы на вашем уровне.
— Тебя интересуют врата, или то, что ты видел?
— То, что видел. А особенно то, как там замешана эта земная ведьма.
— Некоторые вещи мне известны лишь на уровне легенд. В одной из них говориться, что существует звездная дорога. Она связывает все, и по ней можно попасть в любой уголок, пересечь любые границы. Пролегает эта тропа в бесконечности, а попавший на нее, рискует затеряться навсегда. И никогда, и никуда не прийти.
Мише сразу вспомнился мост, ведущий в никуда. Обрывки бесконечности под ним. Карта, или то, что он воспринял как карту. Да, по-видимому, чародей прав. Потеряться там ничего не стоит.
— Но, — нарушил он молчание, — какую роль там может играть Ксана?
— Ксана? — Усмехнулся маг, — уже не играет никакой роли. Вообще. Она сошла с арены.
— Да, но она помешала мне!
— Думаю, тебе помешало невыполненное обещание. Какую форму оно приняло, уже вторично.
— Это выше моего понимания, — развел руками Проклятый. — Почему оно не помешало мне пройти в Солимбэ? Выйти наизнанку?
— Не знаю. У меня есть только две версии. Первая — это важно для тех, кто управляет там. Мол, если пришел в чужую песочницу, будь любезен соответствовать. И куда-то тебе ход закрыт.
— А вторая?
— Ты сам мешаешь себе. Чересчур совестлив или морален. Кто знает, будь ты беспринципной сволочью, может тогда, обещание было бы и не властно над тобой.
— Круто. — Миша погрустнел.
— Жалеешь, что не можешь уйти в неизведанные дали?
— Нет. Задумался над тем, где это еще может выстрелить. Вы не знаете, как я могу выполнить обещание и отпустить ее? Там я не смог добраться до цилиндра.
— Не знаю. Но думаю, тебе нужна рукоять.
— Зачем? Я даже не представляю, где она оказалась.
— Вы с ней связаны, так или иначе. Думаю, ты смог бы определить ее местонахождение.
— А потом? Даже если найду ее?
— Возможно, сам поймешь. “Норспеерамонус” — одна из самых необъяснимых загадок. Я точно не подскажу — развел он руками.
Миша молчал. Налил вина, но не стал выпивать сразу, а попробовал на вкус, покатал напиток на языке. Терпковато, но вкусно.
— Итак, я рад, что ты вернулся живым и невредимым. Скажи, ты способен снова идти наизнанку? Искать входы и выходы?
— Почему нет?
Ему показалось, что собственный голос звучит издалека, в голове поселилась одна мысль — он ошибся тогда, и Ксана все-таки достала его из могилы. Это было обидно.
— Это хорошо. Проклятый, — голос мага слегка изменился, и Миша волевым усилием заставил себя сконцентрироваться на словах Магреса, — остался последний этап твоего, нет, не обучения, а скорее исследования.
— Какой?
— Ты должен научиться водить наизнанку других, и приводить их обратно. Целыми, живыми и здоровыми. Думаю, это будет гораздо легче чем то, что ты сумел сделать уже.
— Хорошо. Я сам должен понять, как их водить?
— Теорию расскажу, но она проста. В момент перехода нужен контакт. Вести за руку, нести на плечах, примерно так, как ты ведешь Иру из Солимбэ.
— А мне надо держать кого-то за руку и там, на изнанке? Все время? Или…
— Погоди, — чародей с улыбкой встал, — больше ничего не знаю. В остальном поэкспериментируешь сам.
— А с кем?
— Добровольцы готовы. И если ты действительно чувствуешь силы, то приводи ко мне завтра Иру, а сам начинай пробовать.
— А можно, завтра я приведу Иру и Валика. Хоть немного побуду с ним?
— Конечно можно.

Валентина раздраженно щелкала зажигалкой. Раз, второй, третий. Огонек все не желал появляться и зажигать сигарету.
— Китайское гавно! — Шипела она сквозь зубы, продолжая крутить колесико. Любое терпение рано или поздно бывает вознаграждено, так и на этот раз. Наконец-то тонкий язычок пламени лизнул сигарету, раз, второй и Валя с наслаждением затянулась.
Причиной ее плохого настроения, конечно, была не плохая зажигалка. Она, как ни старалась, так и не смогла придумать, как достать эту суку. После прошлого раза, идти на прямой конфликт Валентина не решалась. Участковый дал понять, что хода делу не даст, остальные родители не так уж тряслись над своими чадами, чтобы подавать коллективную жалобу. А может просто боялись.
Да и муж открыто сказал, что сейчас ему не до разборок. В кресле бы удержаться. Он вообще редко ночевал дома, и Валя подозревала, что причина тому, далеко не всегда работа. Но эту тему она старалась не поднимать.
Вот эта невозможность достать обидчицу бесила ее еще больше, чем то, что она сделала с сыном. Месть стала идеей фикс и фантазии сменяли одна другую. От подпалить дом или плеснуть кислотой в лицо, до сходить к какой-нибудь ведьме и сглазить нахальную приезжую.
Сейчас она шла домой из магазина и, уже сворачивая на свою улицу, увидела прохожего. В голове Вали моментально созрела мысль о том, как можно решить проблему мести.
— Аркадий, можно вас на минутку?
Мужчина резко обернулся, и она замерла от неожиданности. Лицо Аркадия было перекошено, а левый глаз был неподвижен. “Инсульт он, что ли перенес?” — промелькнула мысль, но развить ее она не успела.
— Чего тебе? — Грубо спросил он.
— Разговор есть.
— Какой?
— Ну не на улице же, — улыбнулась она, — зайдешь в дом? На чай?
Бандит некоторое время смотрел на нее оценивающе, словно решал, стоит ли связываться с бабой? Потом все-таки нехотя кивнул.
— Чай, или что покрепче? — продолжила она разговор, когда за ними закрылась дверь на кухню.
— Пока чай. Что за дело?
— Надо наказать одну шалаву.
— Что, муженька уводит? — Усмехнулся он, и его ухмылка вышла жутковатой.
— Нет. Но ведет себя очень нагло. Надо поучить.
— Валя, ты же знаешь. Я не работаю там, где живу.
— Ну, она приезжая. Мало ли что с ней случиться может?
— Приезжая, — напрягся бандит, — та, что дом Семеночны купила?
— Она самая. А вы что, знакомы?
— И как сильно ты хочешь ее проучить? — Проигнорировал он вопрос.
— Тысяч на тридцать, — спокойно ответила Валя. И мне все равно, что с ней случиться, инвалидность там, групповуха, или…. Все под богом ходим.
Аркадий некоторое время молча пил заваренный до дегтярной черноты чай. По его лицу нельзя было что-либо определить.
— Мне надо уехать. — Наконец нарушил он молчание. — Вернусь, тогда и поговорим.
— А когда вернешься то?
— Не твое дело!
— Конечно, — не обиделась хозяйка, — но хотелось бы разобраться с ней еще в этом году.
— Разберемся, — негромко ответил бандит. Услышав его тон, Валя успокоилась. Он явно согласен. — Разберемся в этом году, — повторил Аркадий, — мне к тебе в гости зайти? Как вернусь?
— Позвони накануне, при муже не хочу — она протянула ему написанный номер.
Когда за бандитом закрылась дверь, Валентина облегченно вздохнула. Во-первых из-за того что тот ушел, все-таки сложно говорить с такими людьми, а во-вторых, она увидела, что у Аркадия похоже были свои счеты с этой стервой.
— Ну, держись сучка, — удовлетворенно прошептала она. — Скоро с твоего лица навсегда сотрут довольное выражение.

Глава 15. Мост над бесконечностью.

Стоило Проклятому погрузиться в пучину беспамятства, как он вновь оказался неведомо где. Правда сейчас, переход был приятным. Исчезли боль, вонь рвоты и даже страх. Стало светло и Мише показалось, что он оказался где-то очень высоко. Но на этот раз, у него не получилось даже осмотреться, и соответственно не вышло проверить свои ощущения. Неожиданно возникло чувство, будто его поймали невидимым лассо и резко дернули. Один только миг, и он вернулся в Этанию.
По всей видимости, он действительно совсем недолго пребывал без сознания. Тут все осталось по-прежнему, включая спутанные ноги, тошноту с головной болью и шорох за стенами. Он сделал маленький глоток, похоже воду придется экономить. Вдруг понял, что выронил нож, который, скорее всего, выпал из руки, когда он потерял сознание.
Миша снова заворочался, стараясь хоть как-то усесться, как вдруг в комнату забежало существо. Несмотря на темноту, он сумел разглядеть, что размером пришелец такой же, как и тот, что валяется дохлым рядом. Он четко выделялся черным пятном в этой темной комнате, и Мишу передернуло. Не видя эту тварь во всех деталях, он был уверен, что она, или оно, отвратительно. Раздался скрип, и в комнату забежало еще два монстра.
Адреналин хлынул в кровь, и у Миши получилось сесть, оперевшись спиной о стену. Тем временем через дверной проем вползли еще два монстра. Немного посветлело и этого стало достаточно, чтобы своим новым зрением (а он сейчас понял, что очень даже неплохо видит в темноте) рассмотреть, что новые гости слегка отличаются от пришедших первыми. Плоские, похожие на тараканов, но довольно крупные. Именно они издавали треск и скрип, когда ползли, и от этих звуков Проклятого передернуло.
Садясь, он порезался о лезвие и сейчас был несказанно рад этому. Схватил нож. С оружием в руках стало немного спокойнее, но он прекрасно понимал, что это ему вряд ли поможет. Если накинуться скопом, то разорвут на куски. В лучшем случае успеет ударить одну тварь, и все.
Словно в подтверждение его опасений, в комнату забежало еще пяток “пауков”, а тот, который появился первым, заполз Проклятому на живот. Тварь оказалась легкой, но это было неважно, Мишу буквально передернуло от омерзения. Мало кому будет приятно, если по руке или любой другой открытой части тела пробегает таракан. А уж если он размерами как кот, то впечатления будут обеспечены.
— Пошел вон! — Заорал он, сжимая рукоять ножа.
Тварь никак не отреагировала. Точнее отреагировала, но не так, как хотелось бы Мише, а просто приблизилась к его лицу. Вторая, тем временем, уже заползла на ногу. И тогда Проклятый ударил, все-таки он не зря тренировался с Колпесом. Удар получился, нож со чпоком пробил бок твари. Она, запищав как мышь, отскочила вниз, а нож застрял в ее боку. Проклятый остался без оружия.
— Черт, вот скотина! — Выругался он, стараясь придумать, что делать дальше.
Придумывалось плохо и более того, никто не собирался давать ему время на размышления. Краем глаза он увидел, что в помещение забегают новые и новые создания тьмы, причем отличающиеся от тех, кто уже почтил его своим присутствием, но рассмотреть новоприбывших у него не получилось. Один из пауков, до сих пор наблюдавших за ним, резко бросился вперед и забежал прямо на шею Проклятому.
От монстра пахло чем-то вроде ладана, и это настолько не вязалось с Мишиными представлениями о том, как должны вонять твари, что несмотря на всю плачевность ситуации, он замер в удивлении. Глаза монстра приблизились вплотную, и к запаху ладана примешалось что-то еще, неуловимое, отдающее чем-то кислым.
Одна из лап твари коснулась его нижней губы, и Мишу перекосило от отвращения и ярости. Не отдавая себе отчета в своих действиях, она рванулся вперед, и вцепился зубами в желтый глаз монстра. Тот хрустнул под Мишиными зубами, и рот Проклятого наполнился сладковатой жидкостью, с маслянистым привкусом. Тварь противно заверещала, отскакивая, а Миша с отвращением сплюнул эту гадость, с трудом сдерживая рвотные позывы. Язык сразу онемел, губы тоже перестали ощущаться, словно ему вкололи анестезию.
— Три — ноль, в мою пользу — просипел он. Язык ворочался, но с трудом. — Подходите по одному!
Проклятый расхохотался, чувствуя как безумие стучится в двери, и эту ночь он скорее всего не переживет в здравом рассудке, если вообще переживет. Тем временем в комнату продолжали заползать твари. Часть расползалась по стенам, и Миша понял, что они решили его убить. Раз не получилось отравить, то скорее всего просто раздавят своим количеством, а может, придумают что-нибудь еще.
Как бы в подтверждение его невеселых мыслей, на ноги Проклятого стали заползать медлительные, похожие на тараканов существа. Спеленатый паутиной он и так не мог дергаться, а теперь же нижнюю часть тела словно парализовало. Миша скривился от боли, но не вскрикнул. Умирать, так умирать.
— Интересно, — мелькнула мысль, — что же будет после смерти тут? – Может, еще куда-нибудь попаду?
Но додумать у него не вышло. Уже с десяток пауков забрались на его живот и грудь, а часть тварей расположилась на руках, вдавливая их в пол. Он дернулся, но тут сверху на голову и лицо опустились какие-то липкие полоски. Проклятый успел задрать голову. Тем временем в помещении стало еще светлее, и он рассмотрел, что на потолке угнездились несколько больших медуз. Вот их отростки сейчас падали на его лицо и голову, сжимали как тисками, окончательно лишая возможности двигаться. Он задергался, чувствуя, как буквально задыхается, но все было бесполезно. Может Миша и был ядовитым, да вот только сейчас это не имело никакого значения. Его пришли убивать.
Когда твари буквально погребли его под слоем своих тел, неожиданно повисла тишина. Вся эта мерзость застыла, как в детской игре после слов ведущего “замри”. И в этой тишине раздался громкий стук, а затем мерзкий шорох и скрип. Он скосил глаза — единственное, что еще двигалось.
Реальность снова поплыла, видимо он начинал терять сознание, и ему опять пригрезилось, как он поднимается куда-то, а запах ладана и чего-то кислого, ослабел. Но облегчение вдруг прекратилось, так и не начавшись. Видимо, ему не дано было сейчас нырнуть в спасительное беспамятство.
Стук повторился, и в дверном проеме появилось новое действующее лицо. Но Проклятый не увидел его полностью, а только три желтых глаза, ярких и больших, словно огромные блюда. Он вдруг подумал, если монстр не являлся “глазами на ножках”, то в дверь он явно не пролезет.
— Добро пожаловать к главному боссу! — Выкрикнул Миша, вспомнив один из любимых мультиков. Он храбрился, потому что на самом деле испытывал просто панический ужас. Страх, казалось, заполонил все его существо, и он не мог оторвать свой взгляд от желтых, немигающих глаз, и если б не был обездвижен, то, скорее всего, бросился бы бежать без оглядки.
Раздался новый звук. Мише понадобилось несколько секунд, чтобы понять, что это мелодия. Странная, немного тягучая музыка. Одновременно с этой мелодией, твари начали светиться. Каждый монстр окутался синеватым ореолом, и с каждой секундой в комнате становилось все светлее.
Проклятый бешено вращал глазами. Да, так и есть, светились все твари, которых он мог увидеть. Музыка становилась громче, а в ней появились вкрапления какого-то очень неприятного звука. Миша не знал с чем его сравнить, но ему казалось, что некий невидимый смычок, проводит по его нервным окончаниям. Одновременно усиливалось и свечение. В синеве окружающей тварей появились вкрапления красного. Миша как загипнотизированный смотрел за этой игрой красок и страх начал отступать. Наоборот! Вдруг появилось предвкушение, что вот-вот все закончится, главное не спугнуть. Но что именно не спугнуть, он не мог даже представить.
Усилилось давление на подбородок и горло, щупальца медуз налились силой и Проклятому стало не хватать дыхания. Он еще раз посмотрел на треугольник огромных глаз. Они перестали быть полностью желтыми, внутри них теперь горели красноватые точки. А потом все и случилось.
Красные точки быстро выросли и стали размером с бильярдные шары, внутри которых бушевало пламя, которое становилось все больше и больше. Вот уже огненные сполохи висят в воздухе, и Миша чувствует, как его словно тянет внутрь этого бушующего огня. Хлопок. Резкий металлический звук больно ударил Проклятого по ушам и огненные сполохи исчезли. Вокруг раздавался писк, шипение, треск. На миг давление на голову и горло усилилось так, что Мише показалось, что сейчас его раздавит и череп треснет как переспелый арбуз. Но вдруг оно исчезло, и щупальца беспорядочно заметались в воздухе, иногда хлестая его по лицу и оставляя на нем царапины.
Пауки, тараканы и прочие насекомые, метались с жалобным писком и сталкивались друг с другом, а потом начали падать и расползаться темными лужами. Сверху на Проклятого падали куски тварей, хитин, жижа. Он плотно сжал зубы и губы надеясь, что ни капли этой дряни не попадет внутрь, и уже смог повернуться. Что-то неладное творилось и со светом. То он начал мерцать, то становится тусклее, а затем исчез, но полной темноты не было. Останки тварей светились не так сильно, как пять минут назад, но достаточно, чтобы видеть. И Миша, ноги которого по-прежнему были спутаны паутиной, пополз в самый дальний от двери угол, там почти не было трупов монстров.
Добравшись до угла, посмотрел на дверь. Треугольника глаз больше не было, там дергалось и шипело нечто огромное, а затем раздался бульк, словно кто-то кинул в болото большой камень. Мише показалось, что он увидел, как некое огромное, похожее на бурдюк существо лопнуло, но в следующий миг ему стало не до того. Оставшиеся рядом твари, словно с цепи сорвались. Они бегали, прыгали, пищали, крутились как заводные игрушки и лопались, истекая черной слизью. Часть этой гадости попала Проклятому на левую руку и его передернуло. Густая, и липкая как мед субстанция. На руку словно натянули тесную перчатку. Он потер ей о пол, но куда там, слизь приклеилось намертво.
Затем, часть похожей дряни попала ему на лицо и шею. По помещение разнесся запах гниющих листьев, а шум, издаваемый обезумевшими тварями, постепенно начал стихать.
В этот момент он почувствовал сильную слабость и боль. Болело что-то внутри. Видать, он все-таки наглотался или надышался какой-то гадости. Тогда Миша просто улегся на пол и постарался свернуться в подобие клубка. Не вышло, мешали связанные ноги. Тогда он скорчился и закрыл глаза, предоставив своему иммунитету решать: жить ему или умереть. Шли секунды, постепенно сливаясь в минуты. Боль начала отдаляться, а в помещение воцарилась тьма. И наконец-то сознание покинуло измученное тело. Миша почувствовал, как его тянет куда-то вверх и вправо. Тьма переставала быть кромешной, а затем яркий свет ослепил его.

Снова это непонятное место. Хотя, в его ли ситуации говорить о каких-либо понятностях? Тишина, и свежий воздух. После шума и запаха гнилых листьев вперемешку с ладаном, это было просто непередаваемо. Он подождал с полминуты, не потянет ли его обратно? Нет. Видимо на этот раз он выключился всерьез.
Самое время осмотреться. Почти сразу Проклятый понял, что осмотреться было не очень хорошей идеей. Он находится на чем-то вроде мостика над бездной. Узкая полоска камня, шириной метра полтора. Если тот, кому кажется что полтора метра не так уже и узко, просто никогда не стоял над пропастью, у которой не видно дна, и на мостике без перил.
Миша никогда не боялся высоты. И, в его новой земной жизни, это оказалось крайне полезным. Но он просто никогда не был так высоко. Понимая, что находится в нескольких секундах от головокружения, он сел на корточки, положив руки на прохладный камень. Теперь стало чуть проще, появилось некое ощущение устойчивости, и Миша осмотрелся уже более внимательно.
Да, это реально напоминает мост. Мости в никуда и без бортиков, или хотя бы самых завалящих перил. Несмотря на прекрасную видимость, далеко впереди, насколько хватало глаз, не было ничего интересного. Мост, тянулся и тянулся, пока не исчезал вдали. Тогда он повернул голову, опасаясь, что и с другой стороны увидит то же самое, но нет. К счастью, этот мостик имел начало. Основание моста вырастало из массивной каменной платформы, а чуть дальше в небеса возвышалась, опять-таки каменная стена.
— Если это дежавю, то тогда это сбой в матрице — пробормотал Миша, — пора бы этим программистам, заняться исправлением багов. И пусть добавят в мою реальность, чего-нибудь повеселее, а?
Его восклицание осталось без ответа, впрочем, его он и не ждал. Потом, подстегнутый любопытством, подполз к краю моста. На ноги так и не поднялся, на четвереньках было как-то комфортнее, и посмотрел вниз. Да, это реально захватывало дух. Так высоко он еще не находился никогда и сомневался, что на Земле существует что-то похожее. А еще мелькнула мыслишка, что такой мост просто не может держаться без опор. Однако ничего даже отдаленно напоминающего их, тут не было.
Решив, что поволноваться по этому поводу он всегда успеет, Проклятый некоторое время лежал и смотрел вниз, стараясь рассмотреть дно. И в какой-то миг картинка перед его глазами стала меняться.
Это чем-то напоминало интернет. Вот так сходу вспомнить, что именно это напоминает, не получилось, а пустота внизу стала заполняться. Тут и там проступали рваные картинки, словно кто-то начал крутить гигантский калейдоскоп. И оторваться от этого зрелища было невозможно.
Вот где-то внизу, появились крохотные кубики, рядом с ними возникли какие-то лужи, затем над всем этим потянулась тоненькая паутинка переплетенных линий. Миша смотрел и смотрел словно завороженный. А потом, пришло ощущение раздвоения. Это уже происходило с ним, когда он оказался в бесконечном лабиринте однотипных комнат, и теперь повторялось вновь.
И вдруг он понял. То, что он видит внизу, это и есть вот такие бесконечные реальности. Озарение пришло неожиданно, как в принципе им и положено. Вот те самые комнаты, а вот какие-то бесконечные болота, а там чуть дальше лес. А ниточки, это тоже какие-нибудь коридоры. Он задергался как муха, увязшая в варенье. Ему не хотелось попадать ни в одно из этих чудесных мест. Да, ему подсказали, как выбраться, но это совсем не означает, что у него получится повторить. А добрый дядя, спасший его прошлый раз, вполне может быть занят чем-нибудь ближайшие лет сто.
Попытался повернуть голову, и не получилось. Видение внизу притягивало взгляд. Вот например: красивая девушка, драка, ссора каких-нибудь мудаков или фейерверк, вполне могут притянуть его взгляд так, что сложно будет оторваться. Но там лишь любопытство. Сейчас же, попробовав отвернуться, он испытал боль настоящую, физическую боль. Словно кто-то связал его глазные нервы и то, что было внизу.
Проклятый рванулся и закричал, боль была страшная. Казалось, ему выдернули что-то из черепа. Очень не в тему вспомнился мультик из серии веселых лесных друзей “Летающие глазки”. Там все закончилось печально, в этих мультиках иначе и быть не могло. Сейчас четко видны болота, и почему-то именно они становились все ближе. Скорее всего, через несколько минут, он окажется там. Придется искать путь среди смрада, гиблой топи, а может бонусом будут комары. Он дергался, одновременно представляя все более жуткие картинки. Постарался зажмуриться, но веки не слушались, и Проклятый продолжал сползать в бездну ведомый этим безумным притяжением. Тогда он рискнул. Пока лежал на мосту, Миша держался руками за его край, стараясь подстраховать себя. И вот сейчас он разжал пальцы и закрыл глаза ладонями, хотя мало кто мог представить, каких усилий ему это стоило.
Ничего! Он продолжил все видеть, словно и не было этого демарша. Более того ему показалось, что сползание ускорилось. Михаил рванул головой, поворачивая ее вправо, и в какой-то миг ему показалось, что вот сейчас он просто вырвал себе глаза. Боль ослепила, и это не было фигурой речи. Он действительно перестал видеть, но зато наконец-то смог зажмуриться и, постанывая от боли, отполз от края.
Потом просто лежал, чувствуя, как текут слезы сквозь плотно зажмуренные веки. Он плакал от боли и страха, что ослеп. Наверное минут тридцать, он пытался заставить себя открыть глаза, но не мог пересилить себя. Боялся, что страх о потере зрения подтвердится. Ведь это нормально не видеть, когда глаза закрыты? Если он их откроет и останется в темноте, то его страх ослепнуть станет реальностью, а тут, вероятнее всего, он даже с собой не сможет покончить.
Рано или поздно придется принимать решение, и он все-таки рискнул поднять веки. И закричал, но уже от облегчения. Крик, матерный, жуткий вопль взлетел в это равнодушное небо. Он видел!
— Сволочи! Сволочи! Ну как же вы меня все достали — орал он, и добавлял десятки фраз и эпитетов, которые приличные мужчины не произносят при дамах. Он орал и хохотал громко, долго и до спазмов в животе. Уже прокричавшись и немного успокоившись, встал. Сначала на четвереньки, а потом и на ноги. Ползать больше не хотелось. Глаза по-прежнему болели и слезились. Но по сравнению с испытанной болью над бездной, это была ерунда.
Михаил решил сойти с моста и там решить, что делать дальше, но не успел. Его снова потащило вниз и он лишь успел присесть, как окружающая реальность исчезла.
Темнота и вонь. Запах сырости и гнилой листвы стал значительно сильнее. А может ему просто так казалось, после чистого воздуха на мосту?
Проклятому по-прежнему было плохо. Тошнило, подрагивали руки, язык и губы все еще не ощущались.
— Какая шикарная получилась прогулка – подумал вслух Миша. – Нет бы, забрести в какой-нибудь женский монастырь.
Он осмотрелся. Темноту рассеивал лишь слабый свет, идущий от останков тварей пытавшихся его скушать. Они еще светились, тем самым синеватым сиянием, но оно стало гораздо тусклее. Постанывая от боли и вздрагивая от омерзения, он пополз вперед. Ноги по-прежнему были связаны, и Проклятый хотел найти нож. Без него не освободиться.
Слизь, оставшаяся после смерти тварей, была густой и липкой. Он весь измазался и руки были словно чужие. Всегда моющий ладони, даже если на них попадала хоть капля меда и не переносящий липких пальцев, Михаил шарил в густой как патока дряни. Счищать ее было бесполезно, и он даже сомневался, что она смоется если ему суждено добраться до воды.
Радовало только то, что это была не кислота, и запах все-таки был получше, чем в общественном туалете, иначе бы не выбрался. Каждый раз, поднимая руку, он видел, как с ладони капают густые, вязкие капли и опасался, что даже если и найдет нож, то просто не сможет взять его. Пальцы не послушаются. Паутина на ногах так и не ослабла, а ноги Проклятого не двигались вообще. Скорее всего, так чувствуют себя люди с переломанным позвоночником.
Нож нашелся недалеко от выхода. Он натолкнулся на него ладонью и укололся, а затем с неким облегчением зажал в ладони. Начал пилить паутину, но бесполезно. Она словно извивалась под лезвием, дергалась и пыталась выдрать у него нож. Тем временем, Проклятому опять стало хуже. Внутри словно горел огонь, а от запах гнили кружилась голова.
— Нет. Сдохну я иначе. Я не захлебнусь в этом дерьме, не дождетесь! — Пробормотал он, точнее попробовал, но язык почти не шевелился, и получилось нечто невнятное.
Усилил нажим, но нож опять застрял, а паутина задергалась и Проклятому показалось, что она смеется над ним.
— А, — просипел он, — может ты живая? Может тебя надо немного умертвить?
Миша, насколько это было возможно, очистил от грязи правое предплечье. Несмотря на темноту, он неплохо видел свою руку. В том числе и потому, что субстанция оставшаяся от монстров и запачкавшая его, слегка светилась.
Сделать то, что он решил, было очень сложно. В прошлый раз Ктана гарантировала ему отсутствие боли. Сейчас же он мог гарантировать себе только то, что в любой момент может сдохнуть от яда и омерзения.
Провел лезвием по вене, почувствовал давление и вздрогнул. Было страшно. Очень страшно и не факт, что самоистязание ему поможет, но других способов выбраться Миша не видел. Повторил с более сильным нажимом, слегка порезался и сморщился. Было терпимо, но все-таки он надеялся, что вообще ничего не почувствует. Провел еще раз, и еще, и еще. Каждый раз страх останавливал его от более сильного нажатия на лезвие, и вена оставалась нетронутой.
Сложно сказать, сколько бы он еще возился со своей рукой не решаясь порезать ее, но все решил случай. От слабости Мишу повело, руку сковала легкая судорога и, дернувшись, он проколол вену. Тогда Проклятый решил развить успех, пока разум не остановил его. Он вскрыл себе вену, как заправский самоубийца. Выдавил несколько капель крови, капнул на паутину.
И это подействовало, да еще как! Она, задергавшись запульсировала, то усиливая хватку, то ослабляя ее. Миша практически ничего не чувствовал, ноги давно онемели. То, что стягивание усиливается и уменьшается, он скорее догадывался. Паутина агонизировала около минуты, а затем ее содрогания стали затихать, пока полностью не прекратились.
Выждав для верности еще несколько секунд, Проклятый повторил попытку разрезать путы, и на этот раз все получилось на ура. Паутина резалась как гнилая веревка, и очень скоро он освободил свои ноги, правда они по-прежнему не ощущались. Миша принялся яростно растирать их, и вскоре в ноги вонзились тысячи невидимых иголок. Он поморщился, но испытанная радость намного превышала боль, по всей видимости, с кровообращением все будет хорошо.
И снова накатила слабость. Вероятно, не стоило тут находиться, среди разлагающихся тварей. Вспомнилось, как после битвы в Шаарне трупы монстров жгли на кострах. Это наводило на мысли, что сожженные твари менее опасны, чем разлагающиеся. В любом случае дышать становилось все тяжелее и он, поднявшись на ноги, поковылял к выходу.
Выйдя из комнаты, осмотрелся. Тут также все было залито гадкой жижей, пришлось брести почти по колено в этом дерьме, и каждый новый шаг давался сложнее предыдущего. Опять начались головокружение и тошнота. Скорее всего, прежний Миша, умер бы тут уже раз двадцать, от банального отравления. Хотя, усмехнулся он невесело, прежний Миша сюда бы никогда и не попал. А сейчас спокойно бы фрилансил, возил семью на море и решал свои бытовые проблемы.
Дверь на улицу была приоткрыта, но толкнув ее он понял, выйти будет не так-то просто. Что-то заклинило ее снаружи, возможно те же жидкие останки. А уже навалившись на нее всем телом он понял, что слишком слаб. Дверь лишь слегка сдвинулась, и Миша принялся сползать по ней. Голова кружилась все сильнее, и он понял, что скоро опять вырубиться.
— Ну, прям, анекдот о вратах рая и мужике из реанимации — прошептал он, силясь рассмеяться, но пересохшие губы просто не могли сложиться в улыбку.
Сползая по двери, Миша видимо сильно привалился к ней, и она начала раскрываться быстрее. Не удержавшись на ногах, он вывалился наружу. Удар, и темнота.
В его случае темнота очень и очень недолгая. Снова мост, снова бескрайний простор.
— Екарный бабай, — пробурчал он, — ну достало же. Честно!
Смотреть вниз он больше не хотел. Прямо перед ним была площадка, широкая, без всяких оптических эффектов, и он пошел прямо к ней. Обошлось без приключений. Мост не развалился под ним, площадка оказалась настоящей, а не миражом.
Теперь, почувствовав себя увереннее, чем на узком мостике, он еще раз осмотрелся. Окружающее пространство было поистине колоссальным. Впереди, наверное в километре отсюда, в этом кристально чистом воздухе было легко ошибиться с расстоянием, возвышалась вертикальная стена. Она уходила в небо насколько хватало глаз, и терялась там в вышине. Сама площадка была шириной с тот же с километр, а больше тут ничего не было.
Решив, что вниз ему незачем, идти через мост, у которого нет конца, тоже не самый лучший вариант, Миша отправился к стене. Он надеялся, что там найдется хоть что-нибудь интересное. Минут через тридцать, он понял, что идея оказалась плохой. Приблизиться к стене не удалось.
Все это очень напоминало его походы по изнанке, но с одним исключением: тут он вообще не мог ничем управлять. Тогда Проклятый решил воспользоваться своим коронным приемом, закрыть глаза и посмотреть на татуировку.
В начале он ничего не увидел, а затем в темноте стали проступать контуры рисунка на руке и само плато, только теперь оно не было пустым. Десятки и сотни дорог. Дорог, тропинок, тонких полос. В этом хаосе была какая-то система, но он не мог ухватить ее суть. Просто откуда-то знал, что система есть. Миша сделал шаг, попробовав пересечь границу разделяющую две тропинки, и остался на месте. Сделал еще шаг, но с тем же результатом. Ясно, границу тропинки пересечь нельзя, на его пути нет стен, и он просто никуда не двигается.
Тогда Проклятый решил действовать иначе. С закрытыми глазами границы этих дорожек выделялись четче разделительных линий на шоссе, и он пошел в сторону, стараясь не пересекать их. Карта дорог стала меняться вместе с его продвижением. Тут и там в границах дорог появлялись разрывы наподобие перекрестков, а в стороны то и дело отходили ответвления. Увлекшись хождением по этому гигантскому лабиринту, Миша чуть было не забыл о том, где он находится.
Стена приблизилась, и он убедился в этом, стоило поднять веки. Теперь Проклятый мог разглядеть, что и она украшена сложным рисунком. Это место, в котором он оказался, явно было не для людей. Каждую секунду Мише казалось, что от безумия его отделяет тонкая, очень и очень тонкая грань. Стоит понять сложность, величие окружающей обстановки, и это спалит его разум, как свеча сжигает неосторожного мотылька.
— Куда же я попал? Может это обзорная площадка самого Бога?
Нет ответа. Нет и быть не может. Похоже, что это исключительно его путь.
— А может я все-таки умер? — продолжил Проклятый свой монолог. — И сейчас знакомлюсь с самой что ни наесть загробной жизнью?
Тишина. Никто не собирался просвещать его или встречать.
А потом реальность опрокинулась. Иными словами не описать. Только что он смотрел на вертикальную стену, а теперь увидел, что опять стоит на краю обрыва и смотрит вниз, в бездну. Рисунок до этого украшающий стену, теперь просто парит в воздухе.
— Вот теперь я понимаю, что значит всматриваться в бездну.
Странно, но страха больше не было. Видимо психика адаптировалась, а может он немного сошел с ума, но Проклятый действительно перестал бояться. Он смог рассмотреть подробнее то, что было внизу. Там все напоминало желе. Словно в огромный чан, заполненный густой и почти прозрачной субстанцией, набросали разных предметов, и они застыли там, погрузившись на разную глубину. Тут были и разноцветные шары, и пирамиды, и просто изломанные, бесформенные куски чего-то.
Неожиданно сердце забилось сильнее. Ему показалось, что он сейчас поймет то, что видит. Шары, пирамиды, выпуклые и вогнутые многоугольники. А между ними нет ничего. Может это…
Резкое головокружение и боль в затылке заставили аж присесть от неожиданной слабости. Но мелькнувшая мысль не ушла. А может это все миры? Такие как Этания и Земля? Может он действительно влез куда-то в божественную обсерваторию, пустующую из-за выходного дня?
Проклятый снова закрыл глаза и всмотрелся в бездну. Фигуры обретали контуры, и из монотонных становясь разноцветными, а дороги над бездной наоборот, вырисовывались все четче. Тогда он опять решился. Да и чем он собственно рисковал? Упасть? А как можно упасть если тут, похоже, отсутствуют такие понятия как верх и низ, право и лево?
Итак, один шаг и он над бездной. Тропинки извилисты и запутаны, но Проклятый видит, что там, вдалеке, после многочисленных поворотов и развилок, они все стремятся к геометрическим фигурам внизу.
— Может, я так приду домой? — прошептал он. — Вернусь к Ире и Валику?
Сейчас его не интересовало то, что он может быть не прав. Не волновало количество “миров” внизу. Он перестал опасаться, что придет в себя и снова окажется в Этании среди разлагающейся нечисти. Миша собирался пройти над бездной и найти путь домой.
С каждым шагом становилось все проще, реальность вырисовывалась все четче, и Проклятый буквально парил, как на крыльях, чувствуя небывалую легкость. Да, он вернется! Он вернется домой.
Обрыв. Тропа буквально исчезла из под его ног, закончившись тупиком. Исчезла и “карта”. Выглядело все так, словно кто-то выключил свет и на Проклятого обрушилась темнота. Но это был не возврат в Этанию, он оставался в этой бесконечности.
Миша растерянно озирался. Все вокруг выглядело неправильным, и он даже почувствовал себя обманутым. Оглянувшись, убедился, что может вернуться, но дальше прохода не было. Только лишь темнота. Но затем в ней что-то появилось.
Он смотрел и смотрел, как нечто обретает цилиндрическую форму, а внутри огромного цилиндра проступают контуры тела. Знакомого тела. Ксана! Он увидел ведьму, по-прежнему заточенную в свою прозрачную тюрьму, из которой он отказался ее освобождать. Глаза Ксаны были закрыты, а в черных волосах появились седые пряди, но в остальном, она не изменилась. И тогда поняв, что больше на этой тропинке ловить нечего, Миша вернулся на плато.
Теперь он видел все, как и прежде. Стоило ступить на плато, как и карта миров если это миры, и тропинки над бездной, все вернулось. Тогда он предпринял вторую попытку, а затем третью. И каждый раз, все заканчивалось одинаково. Тьма. Цилиндр с ведьмой. Тупик. Видимо, чтобы пройти дальше и уйти с этого места, ему надо исполнить то, что обещал, в чем поклялся. Его держит обещание данное ведьме, держит прочнее, чем цепи. Но он не мог приблизиться к ее темнице, не мог преодолеть эту тьму, отделяющую его от Ксаны.
— Нет! Нет!! — Заорал он, — Ты не сможешь нагадить мне во второй раз. Я достану тебя! — Его крик умер не породив даже эха.
Он долго всматривался в пустоту, не пускающую его к цилиндру, сквозь татуировку и с закрытыми и с открытыми глазами. Все пытался поверить в то, что стоит захотеть по-настоящему, и он достанет ведьму. Но тьма не рассеивалась.
И тогда он просто прыгнул к ней, наплевав на то, что прыгает в бездну. А в следующий миг, опять оказался на плато. Несколько секунд он еще мог видеть заточенную Ксану. Затем она исчезла, и Проклятый опять оказался на крае пропасти над картой миров. Близкой и недоступной.
— Сука! — Заорал он в полнейшем бессилии, а затем окружающий мир померк, на этот раз по-настоящему.
Он опять валялся на пороге дома, в котором его пытались сожрать. Запах прелых листьев ослабел, но еще чувствовался. Светало, видимо тут наступило утро. Он поднялся на негнущихся ногах и покрутил головой. Земля вокруг дома была залита подсыхающей жижей. Ни трупов, ни живых монстров не наблюдалось.
Эта дрянь, покрывающая его тело и особенно руки стала тверже, видимо высыхала. Он попробовал размять пальцы, и с них посыпались куски грязи. Подул приятный, слегка прохладный ветер. Миша подставил ему лицо, зажмурился, наслаждаясь шелестом листвы. И только через пару минут до него дошло, что он не слышит металлического скрежета, который напугал его в прошлый раз.
Сейчас поймал себя на том, что улыбается. На него напали, его спеленали и пытались съесть. Толпа жутких и омерзительных монстров. А теперь они разлагаются под небом, а он живет и здравствует.
— Ну что?! — заорал Проклятый, — съели меня?! Подавились ублюдки!! И все подавятся! Все, кто рискнет и тут, и дома!!
Затем схватил булыжник и метнул в дерево. Камень отлетел от ствола вместо того чтобы погрузиться внутрь. Сила ушла из этих стволов, превратив их в обычные деревья. Да и кустарник, еще вчера казавшийся опасным, теперь выглядел обычным.
Он смотрел на лес и вдруг понял, как выйти на изнанку. Это было так просто! Приблизился к лесу, закрыл глаза, вспомнил спокойную тишь изнанки, ее ущелья и скалы, а затем сделал шаг. Все. Открыв глаза Миша убедился в своей правоте, он снова где-то за гранью.
Тогда он сел прямо на землю и прислонился к скале. Завтра, уже завтра он вернется к Магресу. Все равно скоро проснется на Земле. Вспомнилась “божественная обсерватория”, а может и какая-нибудь серверная, и он вздохнул. Ну что стоило тогда отпустить эту гребанную ведьму. Может он бы был уже дома? Руки, покрытые застывшей слизью и грязью, начали чесаться. А уже в следующую секунду он испытал дикую, просто безумную жажду. Пора! Вернуться, напиться, помыться и отчитаться. Жалко, что фляги, нож, да и весь рюкзак остались в доме погребенные под слоем слизи. А вместе с рюкзаком там осталась и ценнейшая “Альмага”.
— Блин! Собака! Придется вернуться — произнес он, но в следующую секунду изнанка исчезла. Миша наконец-то проснулся.

Муж упал прямо на твердую поверхность стола. Точнее упал бы, если бы не Ира. За секунду до удара она успела подставить ладонь, не дав голове супруга соприкоснуться с полированной деревяшкой.
— Не знаю, — прошептала она, — в каком кошмаре ты плаваешь, но думаю, что сука все-таки не я.
Тело Миши слегка подрагивало и казалось холоднее, чем положено. Ира накрыла его второй ладошкой и поднялась. Да, мужа нельзя будить, но и оставлять одного не хочется. Вот так, не выпуская его и не перекладывая, заглянула к Валику. Тот, как ни странно не спал, а лежал и смотрел телевизор. На маму, тихонько заглянувшую в комнату, малыш не обратил внимания. Уж очень увлекся происходящим на экране.
Постояв полминутки, она пошла на кухню. Там не включая свет, подошла к окну. Неожиданно появилась мысль, что сейчас она с легкостью может решить вообще все их проблемы. Одно движение рук, и муж навсегда останется в Этании, или еще где-то, куда приведет его черное проклятие. Она же ненадолго переживет его, а малыш…
Ведьма вздрогнула, не понимая, откуда взялась эта мысль. Раскрыв ладони, она посмотрела на него. Мишка подрагивал во сне, но ничего не говорил и глаз больше не раскрывал.
— Прости кот, мыслям не прикажешь, — прошептала она, — но я боюсь себя все больше и больше.
Ира еще постояла у окна, надеясь, что Миша очнется, но супруг продолжал спать. Она решила вернуть его в кабинет, и пойти к сыну. Проходя мимо спальни, заглянула в нее и увидела, что Валик все-таки уснул.
Тогда ей пришла в голову другая идея. Ира зашла в ванну, открыла горячую воду. Уложив мужа на мочалку, разделась и с удовольствием погрузилась в теплую воду. Мишу пристроила на бортике, рядом с головой, и расслабилась. Мелькнула мысль о вибраторе, и она вздохнула. Тогда, в суматохе переезда, как-то забыла о нем, а может просто была не готова. Сейчас же, расслабившись в горячей воде и душистой пене, она поняла, насколько ее телу не хватает настоящего секса.
Ира вздохнула и скосила глаза на супруга. Увы. Тут он не может помочь, никак, ни при каких вариантах. Только раздразнить ее в Этании. Миша продолжал спать, и она вдруг задумалась о том, что делать, если он не проснется? Вдруг он там погиб и теперь впадет в кому, или что-то подобное?
Представила себя без Мишки, пусть даже такого крохотного, и закусила губу. Она не хочет его терять! Несмотря на то, что испытала тогда на кухне, не хочет!
— А еще, закончатся твои уроки с Магресом — напел какой-то ехидный, издевательский голосок, да и судьба малыша не определена. Не так ли?
— Заткнись — прошептала она, самой себе. — Я люблю своего мужа! Даже такого! Ясно тебе? — Постаралась убедить она неизвестно кого.
Голосок ничего не сказал, но как ей показалось, ехидно ухмыльнулся, если такое вообще приемлемо к внутреннему голосу, и наступила тишина.
Было так тихо, что Ира слышала как дышит ее муж. Она специально не закрывала дверь, если малыш проснется, то она сразу услышит. Но Валик спал, он вообще довольно хорошо спал, даже тогда когда Миша не водил его в Этанию.
— Интересно, — новая мысль вяло заползла в голову, но сразу же, по-хозяйски укоренилась на новом месте, — а как Валик воспринимает папу? Что для него эти встречи во снах? И не вредны ли они для психики мальчика?
Мысль была неприятная, но как не крути здравая. Как будет развиваться ребенок в такой ситуации? Не станет ли он путать сны и явь, не заблудится ли его разум где-то в бесконечности? А подумав так, Ира вдруг горько усмехнулась.
— Реальность? А какая она на самом деле?
Год назад, нет, она бы не рассмеялась в лицо сказавшему человеку, что магия и ведьмы существуют. Все-таки она, как не крути, деревенская. И в ведьм, ведуний и знахарей верила с детства, лечилась и травами, правда антибиотики почти всегда были эффективнее, и опасалась сглаза. Но вот другие миры, физическое уменьшение ее мужа. Но вот то, что она начинает вытворять после Кхаканара…. Это все было за гранью реальности прежней Иры.
Может и Валику будет лучше привыкать к путешествию во снах? Ведь он не просто малыш, а сын мамы ведьмы и папы лилипута, или папы гнома, как бы сказала Аня. При мысли о спасенной малышке, ее улыбка утратила горечь и в ней появились солнечные лучики. Ира знала, что такая улыбка всегда очаровывала ее супруга, и не только его.
Да, разогнав группу мелких гаденышей, она вероятнее всего подставилась, но не жалела об этом. И не только потому, что девчушка была само очарование, в ней что-то было. Что-то это такое, ведьма не могла понять, ухватить суть своих сомнений. Слишком мало было у нее реального опыта. Но казалось, что Аня уж слишком легко постигает волшебную науку, и при этом Ира не могла объяснить, почему она так думает. Ведь они виделись всего пару раз, не считая того, когда она спасла ее от издевательств.
Мысли опять вернулись к сексу, а точнее его отсутствию на Земле. Она вспоминала время до знакомства с Мишей. Бывало по-разному. Те же периоды застоя, но она не припоминала, чтобы была такой раздраженной. Эти мысли крутились уже не в первый раз.
Все началось после переезда. Видимо получив временную передышку, у нее высвободилось время на рефлексию. А может всему виной была ее близость с Мишей в Этании? Может именно она была очень раздражающим фактором? В любом случае, иногда ее накрывало так, что хотелось лезть на стену. Накрывало в неподходящий момент. Например, когда готовила, а малыш крутился рядом, или в магазине, или когда вечером они сидели с Мишей на веранде и болтали о том о сем. А затем так же быстро отпускало, но оставались раздражительность и смутное ощущение того, что проблему надо бы решить.
Она посмотрела на себя, руки непроизвольно скользнули вниз, Ира провела по животу, бедрам и остановилась. Закон подлости никто не отменял. Муж обязательно проснется в самый неподходящий момент. Проснется, увидит, чем она занята и не удержится от какой-нибудь идиотской шуточки. Вот тогда она его точно прибьет. Может и не прибьет, но вот искупать может вполне. Да, дилемма. Ведьма вздохнула, а затем чуть было не рассмеялась. Ну, это правда же забавно! Мишка нашел решение, казалось неразрешимой задачи, а она не может. Тот, кто придумал это проклятие, видимо был еще тот шутник.
Теперь она думала о муже и игривое настроение ушло. Он дышал, что радовало, но честно говоря, радовало только это. Сейчас она поняла, что вообще ничего не знает о том, что может с ним происходить. Не понимает природу его путешествий. То, сколько ему надо спать, и влияет ли происходящее в Этании на его земное тело? До сегодняшнего дня он думала, что не влияет, потому что его тренировки там, мало отражались на улучшении физических земных возможностей. А то, что его удовлетворял их секс, она списывала на психологические моменты.
Но сейчас муж спал уже семнадцатый час подряд, и не пришел за ней в Этании. Не прийти он мог лишь в двух случаях: Магрес приказал не приводить ее, или попал в передрягу. Она больше склонялась ко второму варианту.
Значит, что-то происходящее по ту сторону снов могло влиять на его тело, находящееся на Земле. И это совсем не радовало Иру. Она поняла, что они уже не смогут спрятаться от Этании, будь в том нужда. Непроизвольно почесала то место, где стояла метка мага и вздохнула. Да, училась она не просто быстро, а очень быстро. То, что ей приходилось сотворить со своим языком, памятью и кистями, она бы осваивала годы. Даже просто на то, чтобы попытаться осознать, чего от нее вообще хотят, ушла бы уйма времени. А сейчас это было раз-два и почти готово. Почти, потому что надо было нарабатывать движения, надо было приучать язык к новым обстоятельствам, и иногда после тренировки она минут тридцать не могла ни говорить, ни есть, а хотелось как собаке, высунуть язык наружу и посидеть так сутки вторые. Но усталость отступала, и Ира возвращалась к новым зубодробительным словам-ключам из древнего языка магов.
Но она не могла не понимать, что второе предназначение метки это контроль над ней. И пусть жители магического мира от этого корчатся в экстазе, ей сложно принять существующее положение дел.
Теперь мысли закружились вокруг слова экстаз. О! Как легко соскочить с него на другое слово — оргазм. И пусть они не очень-то рифмуются, но все равно великолепно звучат в связке. Она поймала свои руки на том, что они видимо решив, что лучше знают потребности своей хозяйки, опять стыдливо, но в то же время уверенно, отправились вниз к паху. Ира вздохнула, прислушалась, но Валик видимо спал. Из спальни не доносилось ни звука, и совсем уже решила расслабиться, как вдруг:
— Ирка, ты у меня просто чудо! — она вздрогнула, поворачиваясь.
Конечно! Ее муж не мог найти лучшего момента, чтобы проснуться.
— Не буду спрашивать, зачем ты понесла меня в ванну, но это, это просто очень вовремя, — сказав это, он уселся на бортик.
— Мишка — она чувствовала облегчение, смешанное с досадой, — ты проснулся живой!
Ну что стоило ему проснуться минут через двадцать? Проскользнула вредная из-за досады мысль. Но облегчение и радость была сильнее.
— Что с тобой произошло? – спросила ведьма, — ты очень долго спал.
— Я влип в неприятную историю. Причем влип в прямом смысле, — он скривился и осмотрел свои руки, — ты тут пены напустила. Так что если буду тонуть, придется тебе меня спасти.
— Так ты расскажешь, что произошло?! — возмутилась она.
— Обязательно, — он кивнул, — минут через пять.
И Проклятый нырнул в воду прямо с бортика ванной.

Вайлес осмотрел два десятка мужчин и женщин. Все спокойны, может, и даже наверняка нервничают, но в глаза это не бросается. При виде инструктора все как один склоняются в почтительном поклоне, он же привычно реагирует легким кивком и проходит дальше. Но в следующей комнате останавливается и прислоняется к стене. Возможно, придется подождать.
— Заходи, — доносится голос чародея из-за прикрытой двери.
Теперь уже Вайлес склонился в поклоне, проходя в кабинет Магреса.
— Давай без церемоний, — чародей явно спешил. Хотя, вряд ли кто-то знающий его меньше языкового гения, понял бы это. — Мне надо отлучится, а меченый не вернулся к обещанному сроку. Смотрящие Шаарна, Кайе, Старкворда и Ганаша получили приказ сообщить о его прибытии немедленно. Как только он появится, тебе сообщат, и ты сразу свяжешься со мной.
— Слушаюсь, мастер. Будут ли какие-то распоряжения, если он вдруг захочет отправиться куда-то еще, до ваших дальнейших заданий?
— Захочет, пусть отправляется — качнул головой Магрес. — Можешь попробовать поговорить с ним, не больше.
— Да, мастер.
— И не вздумай ему что-либо запрещать или советовать!
— Слушаюсь.
Хотя чародей сказал ему все без предварительных церемоний, Вайлес понимал, что это лишь для того, чтобы не терять время. В остальных действиях Магрес никогда не был склонен к сантиментам, и лучше не подставляться.
— Теперь по поводу гостей. — Инструктор сразу понял, что речь идет о тех, кого он встретил перед аудиенцией. — Они будут работать с меченым, когда он вернется. Так как Михаил не владеет тонкостями общения с низшими, ты донесешь до них беспрекословность полного подчинения меченому.
— Слушаюсь, мастер. — Вайлес не подал виду, что удивлен. По его мнению, кольца Магреса, этого знака на руке Миши, должно хватить, чтобы его слушались беспрекословно, даже если он встанет на голову.
— И пусть меченый не сходится с ними близко. Незачем.
На этот раз Вайлес просто поклонился, ему все стало ясно. Это смертники. Не обязательно, что они умрут, но чародей предполагает возможность их гибели. Что ж, обработаем как надо.
— Все, свободен.
Инструктор, оказавшись за дверями мага, облегченно вздохнул. Обычно чародей, просто великолепный хозяин, но сегодня лучше не попадаться ему на глаза. Вайлес вернулся к ожидающим его людям. Двадцать три человека, шестнадцать мужчин и семь женщин.
— За мной. — Негромко приказал он и пошел дальше, не оглядываясь.
В принципе от него мало что требуется. Их разместят, поставят на обеспечение и без его участия. Инструктору лишь нужно объяснить, что они переходят в собственность одного из помощников Магреса, и должны слушаться его беспрекословно. В общем-то, Вайлес считал, что потратит на эту задачу один-два такта. Вот чародею понадобился бы один миг: показать Мишу, сказать, что теперь он их хозяин и точка. Но инструктор был дитя магического мира, пусть и со способностями и даже определенной свободой воли. Поэтому приказ высшего не мог обсуждать даже мысленно.
Он собрал всех в одном из залов, предназначенном как раз для таких целей.
— Будем знакомы, — начал Вайлес, и показал метку приближенного, — я говорю от имени хозяина. — Мертвая тишина в ответ, его слушали очень внимательно. — Скоро придет человек, который носит кольцо “аразара”. Вы все поступаете в его распоряжение. Он имеет право говорить от имени хозяина и его приказы не обсуждаются.
В ответ два десятка поклонов. Вот инструктаж и закончен. Вайлес отдает короткое распоряжение одному из мажордомов и спускается вниз, к одной из бань. Других приказов от чародея не было, а значит он свободен до возвращения меченого, или до того момента, как Магрес решит его вызвать.
Вайлес проверил свой браслет, небольшую серебристую полоску металла с выгравированными на ней черными рунами. Через него он может послать чародею мыслеобраз, и теперь он не имеет права снимать его до выполнения задания. Если где-то во владениях Магреса появится Михаил, то Вайлесу сообщат немедленно, даже если в это время он будет любить женщину.
— Да, — подумал он, — женщина сейчас мне не повредит.
Уже расслабляясь в натопленной бане с кружкой холодного эля, он вспоминал последние события. В Этании явно назревала заварушка. Недалеко от столицы, в десятке ближайших гарнизонов, собирали войска, а старшие сыновья и дочери высших стекались в столицу. Сам инструктор, как один из поверенных Магреса, участвовал в переговорах с представителем гротхов, мотался по гарнизонам со смешанными войсками, особенно по тем, где было много южан из наделов Магреса, пришедших через два или более коротких путей. Они плохо говорили на общем языке Этании, или делали вид, что вообще не понимают, о чем им говорят.
В таких общих сборах всегда возникали проблемы, люди беспрекословно слушались лишь своих хозяев, да еще некоторых облеченных большой властью, а в иных случаях возникало множество стычек, споров и раздоров. Самим высшим, или их старшим отпрыскам, было не по чину решать такие вопросы лично, поэтому разборками занимались либо младшие дети, либо вот такие доверенные лица.
Дверь приоткрылась, и в парилку робко заглянула девушка, отвлекая Вайлеса от размышлений.
— Заходи, — махнул он рукой, и она уселась на лавку возле ног инструктора. — Как тебя зовут?
— Вира, мастер.
— Массаж умеешь делать?
— Да, мастер.
— Идем.
Они вышли из парилки, и инструктор расслабился под ее умелыми руками. Вайлес умел отключаться от волнений и ненужных мыслей, а сейчас просто наслаждался жизнью. Затем они сидели на мягком диване. Он пил эль и поглаживал девушку по спине, при этом ловя себя на мысли, что начинает стареть. Например, сейчас он предпочитает эль и массаж сексу, хотя эта Вира, наверняка умеет много.
Затем появилась мысль, что у него просто шикарная жизнь. На своем курсе он был не единственным человеком с языковыми способностями, и даже не самым лучшим. Если бы его путь случайно не пересекся с чародеем, он бы сидел в какой-нибудь конторе, на средней должности, ну или в лучшем случае, работал бы переговорщиком с гротхами или таймасами, да мало ли с кем. На жизнь бы хватало, а на роскошь нет. И конечно прикрытия такого бы не было на всех уровнях. Если ты устраиваешь высшего на которого работаешь, то проблема у тебя может быть только одна, ты перестал его устраивать.
Тут Вайлес обнаружил, что его кружка уже пуста и жестом приказал девушке наполнить ее заново. Память услужливо подсунула эпизод знакомства с чародеем, и он улыбнулся. Случайность. Случайность и задиристый нрав, вот что вынесло его наверх.

Посреди семестра к ним пришел новый ученик. Худощавый, темноволосый мужчина с демоническими глазами. Он выглядел немного старше среднестатистического студента их школы, но не настолько, чтобы это могло служить предметом обсуждений в перерывах между занятиями.
Особыми талантами он не блистал, и большинство решило, что это какой-нибудь младший сын влиятельных родителей, которого спровадили подальше, чтобы не мешал. Ивори, так звали нового студента, подтверждал эти слухи своим поведением.
Не хватая звезд с неба по части учебы, он быстро стал центром студенческих вечеринок, пьянок, походов по девочкам и всяких проказ. Рассказывая много баек, Ивори ни разу так и не обмолвился о том, из какого он рода и о родителях. Не сказал ничего, что могло бы объяснить кто он и откуда. Но большинство студентов этим и не заморачивались. Множество учеников были из семей весьма среднего достатка, и они не собирался упускать такую возможность погулять на халяву.
Вайлесу же иногда казалось, что Ивори присматривается к ним, словно оценивая достоинства. Но в то время он особо не заморачивался этими мыслями. Присматривается или нет, какая разница? Так прошло около пяти дектов. Иногда Ивори исчезал и не появлялся несколько циклов, а потом, как ни в чем не бывало, заходил в аудиторию. И ни разу его не видели в списках наказанных. Все это косвенно подтверждало его знатное происхождение, поэтому число желающих попасть в их компанию росло.
А затем, пожалуй, и произошло то, что помогло Вайлесу добиться его теперешнего положения. Как-то у Ивори возник конфликт с еще одним мажором, племянником ректора Ксанером. Они даже подрались, правда, за территорией школы. Ксанер был очень сильно избит. Не помогли и два дружка, так как казалось, что Ивори умеет не только пропивать деньги. Все решили, что вот тут и нашла коса на камень и вскоре Ивори вылетит из учебки, но этого не произошло.
Ходили разные слухи и предположения, а сам виновник торжества отмалчивался. Поэтому и выдвигалось множество версий. Например, что на самом деле на Иворе затаили зло и решили подставить уже по крупному, и до такой, что вскоре ректора сменят, а поэтому дерзкого новичка не трогают. Сам Вайлес предполагал, что более вероятен второй вариант, уж очень спокойным был их товарищ.
В тот судьбоносный день, они гуляли в одном из кабаков на окраине города. Ивори, Вайлес и еще шесть студентов, основной костяк их группы. Потом кому-то, возможно, что и Ивори, пришла в голову идея отправиться в ближайший бордель. Само собой, среди пьяных молодых парней, такая идея не могла вызвать ничего другого кроме одобрения.
Их путь пролегал через заброшенную часть города. Когда-то тут произошло нечто непонятное, и все деревянные части построек сгнили в один момент. Эта беда коснулась порядка трех десятков домов, и не обошлось без жертв. Все кто остался жив, переехали, а дома так и лежали в руинах.
Тут их и встретили человек восемь, с дубинками, а возможно и ножами. Они были под предводительством Ксанера.
— Ну, здравствуй Ивори, — усмехнулся тот, — побеседуем?
— Не вопрос, — ответил он, оставаясь полностью спокойным. — Вас восемь, нас шесть, почему бы нет?
— Кстати, мне нужен только он — обратился Ксанер к остальным, указав на Ивари, — те кто сейчас сбежит не пострадает, а я советую воспользоваться моей добротой.
Повисла тишина. Было видно, что идея Ксанера пришлась по вкусу паре студентов, а возможно и всем. Ксанера окружали явные головорезы, причем вооруженные. Первым начал отступать Бентон. Он был хлипковатый паренек, постоянно имеющий проблемы со здоровьем. За ним попятился Иннок, бормоча что-то типа: “завтра же испытание, надо выспаться, мне нельзя вылететь”.
Через минуту рядом с Ивори остался только Вайлес и Горик. Горик, это такой здоровенный шкаф, который любит помахать кулаками, а Вайлес с трудом заставил себя не последовать за остальными.
— Видишь, ублюдок, — Ксанер уже улыбался во весь рот, — не так уж много у тебя друзей!
— Ребята, — негромко сказал Ивори, — я разберусь сам, а вы можете уйти.
— Да ты что! — Возмутился Горик, — сейчас мы им наваляем. — Здоровяк достал весьма неплохую дубинку, откуда-то из под плаща.
Тут, еще четыре головореза вылезло из дыры в заборе и расположились сзади них.
— Надо было уходить, — нагло ухмыльнулся Ксанер, — а теперь поздно. — И он отступил за спины мордоворотов.
Что произошло дальше, Вайлес помнил плохо. Драться он умел, и даже любил помахать кулаками. Но тут, слишком неравны были силы. Успел достать кулаком одного из нападавших, пнул кого-то по коленке, а затем получил дубинкой в плечо, потом в ногу, в живот, ну и под занавес в голову. Сознание не потерял, но упал и видел все как в тумане. Вот Горик укладывает кого-то метким ударом в голову, а Ивори просто отталкивает нападающего, а того просто сносит с ног и он отлетает врезаясь в забор. Теперь Горик отступает под натиском сразу троих. Затем, один из нападавших, пробегая мимо пинает Вайлеса в голову, и происходящее совсем перестает интересовать студента.
Уже потом ему рассказали, что без сознания он пролежал не больше пяти малых тактов. Резкий, отдающий чем-то горьким запах привел его в сознание. Над ним склонился Ивори.
— Пришел в себя? Молодец. Сейчас помогу.
Он поднял Вайлеса, как ребенка, и усадил у стены.
— На, — протянул фляжку, – сделай два маленьких глотка, не больше.
Жидкость напоминала травяную настойку. Она обожгла горло, а через миг боль отступила и прояснилось в голове. Вайлес осмотрел поле боя. Горик сидел прислонившись к забору, и похоже до сих пор был без сознания. Вокруг валялись тела нападавших. А виновник торжества Ксанер, стоял на четвереньках и тихонько поскуливал, как щенок потерявший маму.
Ивори подошел к Горику и дал глотнуть настойки, а затем направился к племяннику ректора. Вайлес увидел, как тот сжался и вдруг закричал:
— Нет! Не надо, пожалуйста, нет, нет!!!
Вот тогда Вайлес успел удивиться. Ксанер может и был подонком, но уж таким явным трусом — никогда. Сейчас же, судя по всему, он готов был лизать сапоги Ивори, а может и что еще похуже.
— Не буду. Можешь встать.
Ксанер медленно отполз, а затем робко поднялся.
— Кому-то расскажешь, и сегодняшняя ночь повторится. Только продлится дект. – добавил Ивори
— Я буду молчать, я…
— Заткнись! — И Ксанера, как обрезало, он замолчал посреди фразы. — Пошел вон! – проговорил Ивори, и не дожидаясь ответа вернулся к Вайлесу. Помог ему подняться, а Горик тем временем уже встал сам.
— Сейчас подлечимся основательно, — сказал Ивори, — вам здорово досталось, а “Вазарка”, только обезболивает и приводит в чувство.
В этот момент на улице вновь стало многолюдно. Появился патруль, и при виде десятка валяющихся тел, начали брать в полукольцо оставшихся на ногах, а их мечи покинули ножны. Вайлес отметил, что Ксанер уже исчез, и скривился.
— Сейчас порешаю! — Горик сделал шаг к командиру, но сразу остановился. Не стоит провоцировать человека с оружием. — На нас напали, а мы защищались. Мой отец командир Гаррава.
— На колени! Руки за спину! — имя Гаррава не произвело на патрульных особого впечатления.
— На нас действительно напали, — мягко произнес Ивори, и Вайлес передумал пока выполнять приказ патрульного.
— Я сказал на колени! — стражники взяли оружие наизготовку.
Но Ивори приблизился еще на шаг и, как показалось Вайлесу, что-то показал командиру.
— Ой, простите, я…
— Все нормально. Лучше позаботьтесь о них — кивнул в сторону тел Ивори, — может кто-то еще живой, а у нас дела.
Идти было тяжело, нога побаливала даже после таинственного зелья. Но они быстро пришли к какому-то помещению. В темноте Вайлес не разобрал, что это, хотя подозревал, что обычный жилой дом на окраине.
— Располагайтесь, сейчас придет целительница.
Горик сразу завалился на одну из лавок, а Вайлес стоял и удивлялся, откуда тут взяться целительнице? Но ему стало хуже, и он последовав примеру Горика лег на вторую лавку.
— Ждите тут, — приказал Ивори, — и вышел.
Вернулся он довольно быстро, и не один. Его сопровождал невысокий человек в плаще с накинутым капюшоном. Ивори закрыл дверь, и человек снял капюшон. Темные, длинные волосы раскинулись по плечам. Девушка. Она подошла к Вайлесу, и он с нарастающим изумлением увидел небольшую татуировку украшающую щеку и верхнюю часть шеи. Орден “Весталии”, а судя по татуировке — жрица. Вайлес увлекался изучением опознавательных знаков и татуировок, что дало ему возможность понять, что это за ночная гостья.
Ее пальцы пробежались по лицу и груди Вайлеса, но тот продолжал бороться с изумлением. Если бы сюда пришел сам ректор с извинениями за своего племянника, он бы удивился меньше. Услуги жрица “Весталии”, особенно если она приезжала к пациенту, стоили неимоверно дорого. Кем же на самом деле являлся их сокурсник?
— Раздевайтесь, оба.
Голос женщины был тих, но в нем чувствовалась сила. Оба избитых студента разоблачились, оставшись в одних трусах. Целительница снова прошлась по ранам, от ее рук струилась прохлада. Боль, которая уже стала возвращаться, вновь стихла.
Жрица потратила совсем немного времени на осмотр и приступила к лечению. Смазала ушибы, над каждым прошептала короткое заклинание. Затем усадила Вайлеса на лавку и сложила руки над головой. Теперь от ее ладоней шло тепло. Он же полностью расслабился, стал широко зевать и скосил глаза на Ивори, который сидел на одном из стульев с непроницаемым видом.
— Все, — целительница обращалась к Ивори, — пусть выпьют…
Тут широко зевнувший Вайлес не расслышал, что именно им надо выпить, но их спутник кивнул, и встав, произнес:
— Сейчас вернусь. — И вышел вместе с гостьей, которая еще в дверях накинула капюшон и не прощаясь покинула дом.
— Класс, да? — Спросил Горик, а затем растянулся на кушетке. — Вот это я называю классным вечером! А Ивори… — Но Вайлес не узнал, что думает Горик об их друге, тот вернулся.
— Идем, ребята. Не дадим пропасть остатку ночи.
Ивори привел их в кабак. На этот раз, как показалось Вайлесу, из дорогих заведений. Некоторое время они слушали Горика, который красочно описывал предшествующие события, словно не они трое в них участвовали. Вайлес почти не слушал его, а смотрел на Ивори, который слушал Горика, слегка улыбался и подливал вино. Будущий языковой гений старался понять, кто перед ним. Когда после очередного кубка вина Горик встал, и покачиваясь отправился на улицу облегчиться, Ивори вдруг спросил:
— Что думаешь о сегодняшних событиях? Небось гадаешь кто я?
— Да, — не стал отпираться Вайлес.
— И к каким выводам пришел?
— Ты младший, или попавший в немилость сын кого-то из знати.
— Об этом все судачат в учебке, — пожал плечами Ивори, — с момента моего появления.
— Да, а сегодня я подумал, что ты боец. Скорее всего, элитный. Что не отменяет, конечно, версии про младшего сына.
— Продолжай.
— Думаю, ты известен, как бы это сказать, — замешкался он, — кому надо. Предполагаю это потому, что ты смог сделать так, чтобы нас отпустил патруль.
В этот момент вернулся Горик, плюхнулся на стул и схватился за вино. Он уже был сильно пьян, но говорить при нем Вайлес не хотел. Ему казалось, что сейчас у них очень важный разговор.
— Горик, — похоже, Ивори думал о том же, — видишь вон там горничную? — Тот повернулся, стараясь сфокусировать взгляд. — Она, явно не прочь, чтобы ты ее потискал. И не только, — Ивори подмигнул.
— Да? — Удивился великан.
— Иди, мы еще никуда не уходим.
— А, ну чего бы и нет. — И он поднявшись отправился к девушке, которая, как казалось Вайлесу, вообще не смотрела в их сторону. Ему было интересно, вот Горик с грациозностью пьяного брандашика подходит к девушке, что-то спрашивает. Вот она поднимает глаза и смотрит… на Ивори, а затем широко улыбается Горику и тот плюхается рядом с ней.
— Продолжим, — нарушает тишину его собеседник.
— Жрица храма “Весталии”, меня сбивает с толку. Тут, или ты из очень богатого рода, или она должна тебе услугу.
— А может она моя сестра?
— Может. — Не стал спорить Вайлес.
— Ну что, сможешь сделать какой-то вывод?
— Думаю, ты боец. Из элиты или из безопасников. — Последнее слово он произнес шепотом.
— А зачем мне протирать штаны у вас? Если я боец?
— Не знаю. Наверное, какие-то ваши внутренние посвящения?
— Хорошо. – Казалось, Ивори принял какое-то решение. — Мне нравится, как ты размышляешь. Последняя просьба, никому, никогда не рассказывай о сегодняшней ночи.
— Постараюсь, — удивился Вайлес, — но вот Горик?
— Ты постарайся, — Ивори поднялся, — и я помогу тебе.
Затем прошло пять средних тактов, завершился один учебный цикл. Вайлес никому ничего не рассказывал, но слухи о стычке распространились по школе подобно лесному пожару. Горик конечно проболтался, а из его рассказа выходило, что они втроем дрались против двадцати, и что он, Горик, положил больше половины врагов, но и Ивори с Вайлесом молодцы. Ни главного виновника торжества, ни Ксанера за это время так и не появилось.
Самого Вайлеса тоже расспрашивали, но он упорно отмалчивался, говоря, что почти сразу получил дубинкой по голове, и все остальное было как в тумане.
Затем его вызвали к ректору. Это было неожиданно, и порог кабинета он переступал на негнущихся ногах. Как оказалось, боялся не напрасно. Ректор не стал ругаться или обвинять его, а просто сухим, официальным тоном уведомил, что Вайлес отчислен.
Вот и все. Потерянный, уже бывший студент, переступил порог школы. Захотелось напиться, и пожалуй больше не было никаких желаний.
— Привет, — оказалось, Ивори уже ждал его.
— Ты, хорошо позаботился! — Вдруг взорвался Вайлес, — меня отчислили!
— Знаю. Идем.
— Куда?
— Идем, идем.
Несмотря на то, что Ивори был мягок, а Вайлес зол, он быстро понял, что не стоит спорить. Они прошли к центру города, к одному из коротких путей. Оказалось, что им не нужно трястись в наемном экипаже, что его новый знакомый достаточно богат, чтобы воспользоваться услугами транспортников.
Вышли в одном из богатых кварталов, и Вайлес вдруг почувствовал робость. Сам бы он вряд ли зашел сюда, вполне реально было поиметь проблемы с незаметной охраной, но Ивори явно чувствовал себя как дома.
— Я действительно считаю, что тебе незачем тратить время в твоей бывшей школе. Будешь работать на меня. А перед этим, подучишься в “Сарамманаторне”.
— Где? — Просипел Вайлес. — “Сарамманаторн” ведь элитнейшее учебное заведение! Только для людей со способностями, в том числе и для дочерей и сыновей высших!
— Именно там.
— Кто ты, Ивори? — Остановился Вайлес, чувствуя, как колотится сердце.
— Элитный боец — пожал тот плечами, — или ты поменял свои выводы?
— Я, я не знаю.
— Идем. Мне нужны хорошие специалисты.

Вот так Вайлес стал одним из поверенных Магреса. Было много работы, много обучения не только в элитной школе, но и у узких специалистов. Была метка чародея, деньги, женщины, признание, власть. Тогда, когда не сбежал, оставшись с Ивори, он вытащил свой счастливый билет, и никогда и ничего не узнал ни о Горике, ни о Ксанере, ни о сбежавших студентах.
Эль снова закончился, инструктор потянулся и поставил кубок. Посмотрел на девушку, почувствовал легкое возбуждение. Но напрягаться не хотелось.
— Вира, — вспомнил он ее имя, — расслабь меня. Только сама.
— Та послушно кивнула и соскользнула с лавки. Ее руки прошлись по телу Вайлеса, затем пришел черед губ. Он лениво поглаживал ее по голове, как вдруг дверь распахнулась.
— Меченый в башне Старкворда, — доложил бесстрастный слуга.

Глава 14. Привкус страха.

Филипп посмотрел на таймер и уменьшил скорость. Теперь, чтобы удерживаться на беговой дорожке, ему не надо было прикладывать особых усилий. Вообще ему тут нравилось. Хороший спортзал, банный комплекс, комнаты отдыха. Клаус обустроил свой главный филиал практично и со вкусом.
Продолжая передвигать ногами, он снова вернулся к последним событиям. Прошло чуть больше недели после его похода в карман. После возвращения из него и последующей пьянки, он погрузился в поиск исполнителя.

Читать далее…

Глава 13. Ночь в заброшенном доме.

Магрес задумчиво смотрел в окно и любовался пейзажем. Хотя, казалось бы, чем можно любоваться в мертвом Шаарне?
Шаарн. Слишком много в последнее время крутилось вокруг этого бывшего шахтерского поселка. Сначала тут появился меченый. Тот, кого он уже даже мысленно привык называть Проклятым. Затем — это странно нападение, бессмысленное с экономической точки зрения. Оно было безрассудным и затратным, ибо использовался наемник высочайшего класса, а они стоят очень и очень дорого. И вот теперь “Роза коротких путей”.

Читать далее…

Глава 12. Карман “Фалькар”

Филипп быстро просмотрел последний документ и закрыл крышку ноутбука. На часах без десяти одиннадцать, какого-либо пожара нет, можно уйти и пораньше. Он встал и потянулся. Пожалуй, сегодня ляжет спать еще до полуночи. Прислушался к своим ощущениям, вернее к своей второй, тщательно скрываемой сущности, и вздохнул. Насколько ему было легче там, в кармане.

Читать далее…

Глава 11. Подготовка.

В субботу, как и обещали, приехали Оксана с женихом и отцом. Еще до этого визита, Миша и Ира договорились, что она оставит на столе сумку, а ключ от кабинета будет носить с собой. Если, по какой-то причине дверь все-таки придется открыть, то он спрячется в ее сумочке, а уж она постарается объяснить, если понадобится, почему тут стоит тарелка с едой и работающий компьютер. Впрочем, оба понимали, что эта предосторожность, скорее всего, окажется излишней.
Гости приехали около полудня. Погода, как и все предыдущие дни не радовала, дорога уже размокла и превратилась в сплошную грязь. Тем не менее, отцу сестер удалось доехать до дома, ни разу не увязнув по-настоящему. Ира, как и положено гостеприимной хозяйке наготовила кучу различных вкусняшек, и успела прибраться в доме. Она действительно была рада за свою младшую сестренку, а еще, ей очень хотелось посмотреть на жениха Ксюхи.

Читать далее…

Глава 10. Назад в Киев

Филипп потянулся, чувствуя блаженное расслабление. Крепкие руки легли на его спину, прошлись сверху вниз вдоль позвоночника. Массаж. Это именно то, что нужно после напряженного трудового дня. Еще бы в сауну сходить, но сегодня он, пожалуй, перебьется, слишком устал. Они прилетели только сегодня утром, и сразу же погрузились в работу, как говориться с корабля на бал. А потому будет лишь массаж и сон. Окончательно расслабившись под крепкими пальцами, он погрузился в воспоминания.

Читать далее…

Глава 9. В гостях у ведьмы.

— Значит вот она какая, моя кровушка — протянул Миша. — Ну, прямо классика из ужастиков про демонов.
Он перевел взгляд на Ктану, которая все также продолжала смотреть в сторону, наблюдая за Проклятым лишь краем глаза.
— Да, — ответила ведьма. — Мне нужно ее лишь несколько капель и я расскажу тебе немного о твоем проклятии.
— Берите, — махнул он. — Я так понимаю, мне это не навредит?
— Нет, — она протянула пипетку или что-то очень на нее похожее, — набери ее, пока рана не начала заживать.

Читать далее…

Глава 8. Кровь демона.

Ира споткнулась о порог, и обязательно бы упала, если бы нападавший не схватил ее за волосы и резко дернул. Она вскрикнула, а из глаз брызнули слезы боли.

— Петух, говоришь? — То ли произнес, то ли прошипел он, накручивая Ирины волосы на руку, — сейчас ты у меня закудахчешь.

Несмотря на боль и страх, а может даже благодаря им, Ира рефлекторно накинула перчатку на правую руку. Не зря она тренировалась, как только появлялось свободное время. Бывший зек все сильнее тянул ее за волосы и она, в попытке ослабить боль, схватилась за предплечье удерживающей ее руки. Само по себе, это движение было жалким и беспомощным. Ублюдок был массивнее ее раза в полтора, но благодаря заклятию, Ирина хватка стала раз в пять сильнее, чем ожидалось от хрупкой девушки. Она сжала ладонь так сильно как смогла, а затем резко дернула руку на себя и затем вверх.

Читать далее…

Глава 7. Роза коротких путей

Проснувшись, ну или правильнее очнувшись, а то и воскреснув, вместо потолка над головой Миша увидел небо, и начинающее вставать солнце. В этой гористой местности, природа ничем не отличалась от земной. Во всяком случае, тут ничего такого необычного не бросалось в глаза. Солнце, скользило по небосводу. Причем в этом, ненормальном с точки зрения землянина мире, оно действительно могло передвигаться по небу. Но задаваться вопросам местной астрономии он не собирался. Поднялся, размял затекшее тело, вытряхнул какую-то траву из волос. Возвращаться в башню не хотелось, а со вчерашнего пикника у него осталась корзина с остатками еды, и полбутылки вина. Отхлебнув прямо из горла, он закусил куском мяса, и неторопливым шагом отправился туда, где он надеялся, начинается подъем в горы. Просто идеальная погода, тишина и уверенность что на многие километры он один, и никто не сможет побеспокоить, прервать его уединение. Миша бесцельно брел, периодически отхлебывая из бутыли. Вино было приятно на вкус, и после каждого глотка хотелось скорого повторения, а вот аппетит пока не появился.

Читать далее…

↓
Перейти к верхней панели